Экзамен Зачет Учебный год 2023 / Томсинов В.А. Сперанский

Наибольшей опасности оказаться в плену страстей при ОСуШествлении общественных преобразований и погу6ить

тем самым новую общественную систему в ее зародыше

подвержены люди, получившие в свое распоряжение ски­

петр неограниченной власти. Вместе со скипетром этим пе­ реходит к ним иллюзия, что все их повеления будут беспре­

кословно и немедленно исполняться. Оно действительно так

и бывает, но лишь в мелочах. Когда, проникнувшись требо­

ваниями времени, приступают они, полные энергии, к осу­

ществлению коренных перемен, тут-то и обнаруживается

вся иллюзорность находящейся в их распоряжении неогра­ ниченной власти.

Каким желанием перемен, какой энергией горели сердца молодых друзей императора Александра 1 в тот момент, ког­ да приступали они к подготовке реформ! Но прошло не­

сколько лет, и что же? Разочарование, усталость и скука ов­

ладели их душами. Н. Н. Новосильцев, первый любимец

государя, обласканный всеми возможными почестями, сде­ ланный даже председателем Государственного совета, не

смог вынести разочарования и в конце концов спился.

В. П. Кочубей и П. А. Строганов спаслись от алкогольного

пьянства тем, что надежно спрятались в пьянство иного ро­

да - суету чиновных дел. Адам Чарторижский спасся тем, что не бьш русским. Могло ли быть столь глубоким их ра­ зочарование, когда б не оказались они первоначально зача­ рованными? Но чем же зачарованы они бьши? Самовласть­ ем! Точнее, сопровождающей всякое самовластье иллюзией,

что носитель его и лица подле него стоящие и венцом его

укрытые могут сделать с обществом все, что возжелают. Но не в одной такой иллюзии проявляет себя развраща­

ющее действие деспотической власти на ум и характер обле­

ченных ею людей. Должно приписать этому действию так­

же привычку все решать самолично, во все вмешиваться,

желание настоять на своем и другие тому подобные свойст­ ва характера, вредные в любой государственной деятельнос­

ти, но особенно в деятельности реформаторской. Обуревае­ мый подобными желаниями реформатор неизбежно будет

превращать дело преобразования общества в средство удов­

летворения сугубо личных страстей. Император Александр 1

являл собою пример именно такого человека. Лица, окру­ жавшие его, признавали, что он, любя поговорить о либера­ лизме, всегда, когда возникал спор или конфликт, немед­ ленно показывал совсем нелиберальное упрямство, желание

всячески настоять на своем, подчеркнуть самодержавность

своей власти.

174

Подобным стремлением настоять на своем, невниманием к чужому мнению в том случае, если оно отличалось от соб­

ственного, проникнугы бьmи, впрочем, и молодые друзья императора - соратники его в деле преобразования русско­

го общества. Воздух деспотизма, которым напитались они в

годы своего духовного роста, придал их душам обостренное самолюбие, а мышлению - вредную категоричность и одно­ бокость. Чарторижский менее других увлекался реформатор­

скими замыслами (вероятно, вследствие того, что Россия не бьmа отечеством его) и являлся скорее посторонним наблю­ дателем, нежели деятельным их участником. Оттого мог он более критически, нежели остальные «друзья» Александра,

взглянуть на ход всего дела. Следующие слова, характеризу­ ющие преобразователей России, не случайно принадлежат

его перу. «Желание руководиться только своими собствен­

ными идеями, решать все самолично, чтобы доказать, что

нас никто не направляет и что мы вмещаем в себе все нуж­

ные способности к всевозможным делам, составляющим

лишь эманацию государственной власти, не должно бы по­

моему исключительно приниматься в расчет, потому что го­

сударство будет обязательно от этого страдать. Это желание нас, кроме того, заманивает в ловушку, которой мы хотим

избежать, и часто, боясь, что нами будут распоряжаться, мы

допускаем управлять собой». Реформаторская деятельность

при таком характере основных ее участников неизбежно превращалась в игру самолюбий и честолюбий. Оттого мало

могла иметь проку.

Во все времена философы не переставали удивляться, как могут быть прочными деспотизм и государство, прово­ дящее политику деспотизма. Ведь все содержание деспотиз­

ма - просто вызов людской жизни: в такой степени проти­

воречит он многообразной человеческой природе. А секрет

прочности деспотизма, возведенного в ранг государственной

политики, бьm, как показывал опыт истории, очень прост.

Этот секрет в том, что деспотизм губит не только цветущий

сад многоликой, разнообразной повседневной жизни людей,

не только ростки нового такого сада, но и его садовников! Из

деспотизма никогда не бьmо поэтому и бьrrь не может быс­

трого и легкого выхода.

Нз дневников Льва Николаевича Толстого. Запись от 13 февраля 1907 года:

«Освобождение народа, конституция, всякие свободы, вели­ чие государств, патриотизм, наШlучшее общественное устрой­

ство - все это только nокровы, под которыми скрываются

175

зависть, властолюбие, честолюбие, тщеславие, nраздность,

отчаяние. Последствия же всех этих добрых намерений: борь­ ба всех против всех, ненависть вместо любви и все больший и больший упадок нравственности».

Человек с душой и талантом менее других подвержен

опасности заболеть самолюбием и тщеславием. Но, види­

мо, лишь до тех пор, пока не оказывается в его руках

власть - это странное вещество, своего рода яд: в малых

дозах - полезный, в больших - зловредный. Из всех раз­ новидностей власти наиболее опасна для человеческой личности власть преобразовывать, переустраивать общест­

венную жизнь: никакая другая власть не развращает так

сильно человека, как эта!

Составляя планы реформ общественно-политического

строя России, Сперанский вполне сознавал их абстракт­

ность и схематичность (в определенной степени, впрочем, неизбежные, непреодолимые), но это были его планы, его

реформаторские замыслы, и уже поэтому они должны были

быть осуществлены во что бы то ни стало.

Невероятная быстрота, с каковой Сперанский писал об­ ширные проекты государственных преобразований, их эмо­

циональная наполненность и легкость стиля изложения, бе­

зусловно, указывают на то, что здесь работал не один его рассудок, но и увлеченная, страстная душа его. Да и как же

могло быть иначе? Любой умный, одаренный талантами че­

ловек неизбежно должен бьш томиться и страдать от тех об­ щественных порядков, при которых судьба его зависела не

от собственной его энергии, но от капризного своеволия и

изменчивых страстей одной-единственной персоны - вы­

шестоящего начальника или императора, при которых ум,

талант, доброта не бьши обеспечены никакими организаци­

онными или юридическими гарантиями, при которых вы­

годнее бьшо скорее вообще не иметь подобных личностных

свойств. По свидетельству П. А. Вяземского, один его знако­

мый, хорошо усвоивший дух тогдашнего времени, говаривал

освоем сыне с умилением и родительским самодовольст­

вом: «Мой сын именно настолько глуп, насколько это нуж­

но, чтобы успеть и на службе, и в жизни: менее глупости

было бы недостатком, более бьшо бы излишеством. Во всем

нужны мера и середка, а сын мой на них и напал».

В такой обстановке каждый человек с душой и талантом, желавщий найти им приложение на общественном попри­ ще, принужден бьш совершать над собою насилие, и чем бо­ лее души и таланта в нем бьшо, тем большее требовалось на-

176

силие. «Человек государственный, естьли не ищет он в де­

лах своей корысти, не находит там ни опоры против злосло­

вия, ни возмездия за свои пожертвования», - заметил Спе­

ранский в одной из своих записок, и в данном замечании

ясно звучало беспокойство его также и о собственном поло­ жении, о собственной судьбе - беспокойство, сполна оправ­ давшееся в последующем. Мог ли он в тех обстоятельствах, в каковых жил, не желать перемен и более совершенного об­ щественно-политического порядка, при котором имелась бы

для него возможность в полной мере проявлять себя, при­

чем в лучших свойствах собственной личности? Он был ре­

форматором не только по государеву назначению, но и по

зову собственных желаний.

Однако желания всемогущи. Они диктуют свои мысли и

часто мысли вопреки действительному положению вещей. Никому из людей не дано избежать диктатуры желаний. И каждый реформатор принужден нести в своих замыслах

нечто рожденное единственно из желаний и оттого утопиче­

ское. Условия российской действительности, реальное со­ стояние русского общества в начале XIX века настойчиво говорили Сперанскому о тщетности любых попыток быст­

рого преобразования России. А желание перемен внушало

прямо противоположное.

Тот, кто страстно желает истерзанным сердцем своим крутых перемен к лучшему общественному устройству, столь очевидно полезному и доброму для больщинства лю­

дей в обществе, в котором он живет, и при самом глубоком

и прочном реализме своего мышления может проникнуться

вдруг мыслью, что стоит только начать, только бросить зер­

но, правильно избрать и посадить первый корень, как в об­

ществе неудержимо станут взрастать ростки новых, прекрас­

ных порядков, и с каждым днем все ближе и ближе

подходить будут люди к своему светлому будущему, пока на­

конец соверщенно не приблизятся к нему и не войдут в не­ го, как в некое сказочное царство. Переворот в обществен­

ных отнощениях, которому всякий здравый ум, свободный от пелены страстей, отвел бы целую эпоху, под влиянием

жажды перемен может мыслиться вполне укладывающимся

в рамки жизни одного-двух людских поколений, то есть

намного более быстротечным, чем должен бьш бы мыс­

литься. Но действительность - жестокий учитель. И того,

кто голоса желаний своих начинает слущаться более, неже­

ли ее голоса, ждет неотвратимое наказание. И чем сильнее

влекома дуща его к добру, тем мучительнее будет назначен­

ная ему казнь.

177

** *

В9 часов yrpa 1 января 181 О года в одной из зал Ше­

пелевского дворца22 открьmась торжественная церемония, посвященная учреждению в России нового органа - Госу­

дарственного совета. Перед собравшимися сановниками вы­ ступил с речью император Александр 1:

«Господа члены Государственного совета! Я считаю нуж­

ным изъяснить вам причины, побудившие меня собрать вас в сей день. Порядок и единообразие дел государствен­ ных требуют, чтоб бьmо одно средоточие для общего их со­

ображения. В настоящем составе управления нет у нас сего

установления. Каким образом в государстве столь обшир­ ном разные части управления MOryr идти с стройностию И

успехом, когда каждая движется по своему направлению, и

направления сии нигде не приводятся к единству? Одно

личное действие власти при великом разнообразии дел го­

сударственных не может сохранить сего единства. Сверх

сего лица умирают, одни установления живyr и в течение

веков сохраняют основания государств. Государственный совет будет составлять средоточие всех дел высшего уп­

равления. Бытие его отныне станет на чреде установлений

непременных и к самому существу империи принадле­

жащих».

Модест Корф впоследствии напишет, что государь «про­ изнес речь, исполненную чувства, достоинства и таких идей,

которых никогда еще Россия не слышала с престола».

По окончании речи император повелел государственно­

му секретарю, тайному советнику Сперанскому огласить

перед присyrствующими Манифест об образовании Госу­

дарственного совета. Сущность нового органа определялась в этом документе следующим образом: «В порядке государ­ ственных установлений Совет составляет сословие, в коем все части управления в главных их отношениях к законода­ тельству соображаются и чрез него восходят к верховной

имперской власти».

Данная формулировка существенно отличалась от фор­ мулировки «Введения К Уложению государственных зако­

нов». В этом проекте речь шла о том, что «в порядке госу­

дарственных установлений Совет представляет сословие, в

коем все действия части законодательной, судной и исполни­ тельной в главных их отношениях соединяются и чрез него

восходят к державной власти и от нее изливаются». По смыслу выражений «Введения», Государственный совет дол­

жен бьm взять на себя функцию, которая лежала на монар-

178

хе, то есть функцию координации деятельности различных частей управления. По Манифесту же от 1 января 1810 года,

роль Государственного совета сводилась единственно к упо­ рядочению процедуры принятия закона. Вместо высшего органа власти, объединяющего деятельность всех централь­

ных учреждений, он становился всего лишь законосовеща­

тельной инстанцией. Анархия в системе управления Росси­

ей не ликвидировалась, а скорее усиливалась.

И речь Александра 1 на открытии Государственного со­

вета, и Манифест о его образовании писал Сперанский; им­

ператор только редактировал тексты этих документов, внося

исправления (лишь в некоторых местах существенные, в большинстве же своем незначительные). Появление в Ма­

нифесте нового определения сущности Государственного

совета, принципиально отличного от того, которое приводи­

лось во «Введении К Уложению государственных законов», менее всего отражало перемену точки зрения реформатора

на указанный предмет. Все дело заключалось здесь в госуда­ ре. Александр 1 не согласился с первоначальным намерени­

ем Сперанского. И тот быстро сориентировался - в «Запи­

ске о необходимости учреждения Государственного совета», составленной им после обсуждения с его величеством «Вве­ дения к Уложению...», речь уже шла о нем как об органе

«для общего соображения дел государственных в отношении

их к части законодательной,>.

Манифестом от 1 января 1810 года устанавливалось, что на заседаниях Государственного совета, проходящих в при­

сутствии российского императора, председательствовать бу­

дет его императорское величество. В отсутствие же государя место председателя будет занимать один из членов Совета,

им назначенный. В качестве такого человека император из­

брал в день открытия названного органа графа Николая Пе­ тровича Румянцева. В тот же день его величество издал и высочайший Указ Государственному совету, касавшийся

Сперанского. Данный Указ гласил: «Государственным Сек­

ретарем и директором Комиссии Составления Законов по­

велеваем быть товарищу Министра юстиции Тайному Со­

ветнику Сперанскому».

В соединенном с Манифестом тексте документа, кото­ рый оформлял компетенцию и внутреннюю организацию

Государственного совета, - так называемом «Образовании

Государственного совета,>23, объявлялось, что «Совет разде­ ляется на четыре департамента: 1. Законов. 11. Дел военных.

IП. Дел гражданских и духовных. IV. Государственной эко­

номии'>.

179

Функции государственного секретаря определялись сле­

дующим образом: «Государственный секретарь управляет го­

сударственной канцелярией. На ответственность его возлага­ ется точность сведений, предлагаемых Совету, и надлежащая

ясность их изложения. На его ответственность возлагается

изготовление всех исполнительных бумаг по журналам Сове­ та, как в общем его собрании, так и по департаментам». Де­ лопроизводство в Совете бьmо организовано таким образом,

что все дела, поступавшие в Государственный совет, входи­

ли в государственную канцелярию и присьmались на имя го­

сударственного секретаря. При этом предусматривалось, что

«в делах, поступающих от разных министерств, государствен­

ный секретарь наблюдает, чтоб действие Государственного совета не бьmо затрудняемо: 1) делами, не оконченными в

средних или высших местах управления; 2) делами, коих раз­

решение зависит от министров или властей, им подчиненных;

3) делами, зависящими от решения Сената; 4) теми делами,

кои представлены министерскому комитету; 5) наконец, де­

лами текущими, когда не представлено при них общего поло­

жения к разрешению подобных случаев и на будущее время». Кроме того, устанавливалось, что государственный секретарь наблюдает также, «чтоб при каждом деле приложено бьmо:

1) краткая записка, существо его излагающая; 2) все сведе­ ния, к ней принадлежащие в приложениях; 3) решительное заключение министра; 4) проект постановления, учрежде­

ния, указа или общего предписания».

Дело, поступившее в Государственный совет и приготов­

ленное в соответствующем порядке к докладу на его заседа­

нии, должно бьmо представляться государственному секре­

тарю «ДЛЯ удостоверения точности в сведениях его и

порядке изложения». Оно вносилось в Совет за подписью

госсекретаря и статс-секретаря того департамента, к которо­

му принадлежало.

Эффективность деятельности Государственного совета сильно зависела от качества работы государственной канце­ лярии. Тем не менее ей не бьmо предоставлено отдельного

помещения ни при открытии данного органа, ни потом. По меньшей мере, в течение двух последующих десятилетий все чиновники государственной канцелярии работали в своих

домах. Сперанский имел свой кабинет, но это не бьm каби­

нет государственной канцелярии.

Манифест об образовании Государственного совета опре­

делял не только его роль в системе высщих органов государ­

ственной власти, состав и организацию, но и главные пред­

MeThI рассмотрения на первых его заседаниях.

180

Эro, во-первых, «гражданское уложение, по мере совер­

шения его с принадлежащими к нему судебными обрядами и устройством судебных мест», а также уложение уголовное.

Император Александр заявлял в Манифесте: «От успешного

окончания сего труда зависит общее устройство судебной

части. Вверив оную особенно Правительствующему сенату,

Мы не умедлим дать сему высшему в империи нашей судеб­ ному сословию образование, важному назначению его свой­

ственное, и присоединим к его установлениям все, что мо­

жет их усовершить и возвысить».

Это, во-вторых, «различные части, министерствам вве­ ренные». В Манифесте провозглашалось, что Государствен­

ный совет рассмотрит «начала окончательного их устройст­

ва и главные основания общего министерского наказа, в

коем с точностью определятся отношения министров к дру­

гим государственным установлениям и будут означены пре­ делы действия и степень их ответственности».

Это, в-третьих, «настоящее положение государственных доходов и расходов». Его величество обещал внести в Совет «план финансов, составленный на началах, части сей наибо­ лее свойственных». Суть данного плана должна бьmа состо­

ять, по его словам, в том, «чтоб всевозможным сокращени­

ем издержек привести их в надлежащую соразмерность с

приходами, установить во всех частях управления истинный

разум доброй экономии и самыми действенными мерами

положить твердое основание постепенной уплаты государст­

венных долгов».

Указанный план преобразований в области финансов бьm составлен Сперанским. Его осуществление началось

2 февраля 1810 года. Согласно вышедшему в этот день ма­

нифесту, прекращался выпуск бумажных денег-ассигнаций, сокращался объем финансовых средств, поступавших в рас­

поряжение министерств, финансовая деятельность минист­

ров ставилась под контроль. Одновременно предусматрива­

лось увеличение размера налогов, вводился особый

налоговый сбор с дворян-землевладельцев, прежде свобод­ ных от налогообложения.

Летом того же года развернулась новая реформа органов

исполнительной власти, продолжавшая реформу 1802 года. Манифестом от 25 июля 1810 года «О разделении государст­

венных дел на особые управления, с означением предметов,

каждому управлению подлежащих»24, вьщелялись пять сфер

министерского управления: 1) «внешние сношения», 2) «ус­

тройство внешней безопасности», 3) «государственная эко­

номия», 4) «устройство суда гражданского и уголовного»,

181

5) «устройство внутренней безопасности». Соответственно

этому разделению дел формировалась и структура исполни­

тельных органов, которую составили: Министерство ино­ странных дел, Военное министерство, Морское, Министер­

ства финансов, внутренних дел, народного просвещения,

полиции и юстиции2S, а также призванные действовать на

правах министерств новые ведомства: Главное упрамение

путей сообщения, Государственное казначейство, Ревизия государственных счетов, Главное упрамение духовных дел

иностранных исповеданий и т. д. Цель реформы, провозгла­

шенной Манифестом от 25 июля 1810 года, состояла в том,

чтобы «в разделении дел государственных ввести более со­ размерности, установить в производстве их более единооб­ разия, сократить и облегчить их движение, означить с точ­

ностью пределы масти и ответственности и тем самым

доставить порядку исполнительному более способов к ско­

рому и точному исполнению».

17 августа 181 О года бьm издан новый Манифест, посвя­

щенный внутренней организации и функциям минис­ терств, - под названием «Высочайше утвержденное разделе­

ние государственных дел по министерствам»26, в котором

давалось «означение» круга вопросов, передававшихся в ве­

дение министерств и ведомств, определялась структура Ми­ нистерства полиции, Министерства финансов, Министерст­ ва народного просвещения. Министерство коммерции,

согласно этому законодательному акту, упразднялось.

Принципы организации исполнительной масти, уста­

номенные двумя вышеназванными Манифестами, бьmи

подтверждены и конкретизированы в «Общем учреждении министерств», которое бьmо приведено «в надлежащую его

силу и действие» высочайшим Манифестом от 25 июня 1811

года27• Данным Манифестом предусматривалось, что «сверх сего Общего учреждения все министерства снабжены будут на основании оного особенными их Учреждениями». Два из таких (<Особенных Учреждений», а именно: учреждения, раз­ работанные Сперанским для Министерств полиции и фи­

нансов, бьmи введены в действие одновременно со вступле­

нием в силу «Общего учреждения».

Само «Общее учреждение министерств» состояло из двух

частей: «Образования министерств» (§ 1-204) и «Общего

наказа министерствам» (§ 205-401). В первой части уста­

намивалось разделение дел и предметы каждого министер­

ства и главного упрамения, упрамение и структура минис­

терств. Две трети содержания данной части состамяли параграфы, посвященные порядку производства дел (§ 61-

182

204). В тексте «Образования Государственного совета» так­

же отводилось немало места правилам ведения документа­

ции: они излагались здесь в специальном разделе под назва­

нием «Образ производства дел», занимавшем 28 параграфов;

кроме того, семь параграфов было посвящено в этом доку­

менте описанию формы издания постановления. То, что

Сперанский уделял порядку делопроизводства столь боль­ шое внимание, является весьма примечательным фактом, обнаруживающим самое существенное, пожалуй, последст­

вие разработанных им административных реформ. Способ­

ствуя упорядочению управления Российской империей, эти реформы одновременно влекли за собой стремительный

рост значения канцелярий в системе государственного уп­

равления и резкое увеличение количества канцелярских слу­

жащих. Бюрократия становилась в результате государствен­

ных реформ первого десятилетия правления Александра 1

значительно более мощной силой в русском обществе, чем была прежде.

К началу 181l года Сперанским бьш подготовлен проект преобразования Сената. Реформатор предложил отделить

судебную функцию этого государственного органа от адми­

нистративной, образовав два Сената - Правительствующий и Судебный. Состав последнего должен бьш, по его зам:ыс­

лу, частью назначаться императором, частью избираться

дворянством. Данная реформа, как и другие, предлагавшие­

ся Сперанским, не бьша доведена до конца. Сенат остался в

прежнем состоянии. Любопытно, что проект реформы Се­

ната, хотя и вызвал при обсуждении резкие возражения, бьш

большинством членов Государственного совета одобрен. Император Александр также дал согласие на введение его в действие. Однако действующим этот проект так и не стал. И

главным инициатором отсрочки осуществления проекта ре­

формы Сената на практике выступил не кто иной, как его автор - Михайло Сперанский.

* * *

Всего год прошел с того момента, как началось проведе­

ние в жизнь разработанных Сперанским прое.ктов политиче­ ских реформ, а от прежнего оптимизма, прежней увереннос­ ти в успехе не осталось в нем и следа. Глубокое разочарование

и уныние овладели им, приземлили его душевные порывы.

Успех, который выпал на долю Сперанского, его стремитель­

ная карьера закономерно порождали по отношению к нему

ревность и зависть со стороны других сановников. У тех же из

183