Экзамен Зачет Учебный год 2023 / Томсинов В.А. Сперанский

тельной необходимостью в новом общественно-политичес­

ком устройстве и отсутствием для данного устройства соот­ ветствующего человеческого материала, - не сумел найти

иного выхода из него, кроме медленного, постепенного со­

вершенствования общественной жизни при содействии го­

сударственной власти и... времени. Впрочем, выход этот бьш

в тогдашних обстоятельствах единственно реалистическим, русский реформатор не имел здесь выбора - выбор бьш в

другом: какая политическая власть бьша бы предпочтитель­

нее в качестве орудия преобразования общества по возмож­

ному в ту эпоху пути: власть законного государя или же

революционная, возникшая в результате революции? Спе­ ранский выбрал первую, и Чернышевский назвал данный

выбор главной его ошибкой. Но взглянем на выбор Спе­

ранского более внимательным взглядом. Только ли в угоду собственному официальному положению сановника сделал он его?

Власть революционная в одном, безусловно, превосходи­ ла бы власть законного государя - она быстрее последней отменила бы крепостную зависимость. Но можно ли бьшо тогда предположить такое же безусловное превосходство ее и в иных важных отношениях? Можно ли бьшо полагать с

уверенностью, что революционеры, ниспровергнувшие за­

конного монарха и захватившие власть в полное свое распо­

ряжение, будут настойчиво действовать в направлении раз­ вития политической свободы, создания и поддержания

необходимого в интересах прогресса свободного состояния

общественной жизни? Очевидно, что никаких гарантий на

этот счет не могли дать ни сами революционеры, ни обсто­ ятельства. Более того, на основании объективных обстоя­

тельств позволительно бьшо предположить как раз обратное.

Перед революционерами, захватившими политическую

власть, на первый план в государственной деятельности все­ гда выдвигается задача удержания этой власти. И чем более

озабоченными данной задачей делаются они, тем менее про­

являют склонности действовать в направлении развития де­

мократии и свободы. Отмененная в ходе революции крепо­ стная зависимость населения при таком режиме неизбежно

возникнет вновь, пусть и в иных, нежели прежде, формах. И

тогда людям мыслящим и страдающим за свое отечество

придется начинать все с нуля, и даже не с нуля, а с .минуса,

поскольку столкнутся они с более глубокой и обширной развращенностью населения, нежели та, что бьша фактом до революции. При тогдашнем состоянии русского общества подобный печальный исход бьш в высшей степени предска-

164

зуем. Не личному своему положению царского чиновника в

угоду сделал выбор Сперанский, но российской действи­

тельности.

Не последнюю роль среди обстоятельств этой действи­

тельности играли также недовольство законного государя су­

ществовавшими в России порядками и желание его переме­ нить состояние русского общества. Это свое недовольство и стремление к переменам император Александр 1 постоянно выказывал в общении с окружавшими его сановниками. Как бы то ни бьшо, Сперанский имел предостаточно оснований для самых благих надежд. Та откровенность, с которой писал

он свои записки, та жестокая правда о состоянии русской общественной жизни, которую поверял он бумаге, вряд ли оказались бы возможными, не будь они предписаны сверху. Конечно, заказ на правду и реформы давала тогда Россия, но непосредственным-то заказчиком бьш законный российский государь!

* * *

Получив в конце 1808 года поручение от императора

Александра составить общий план преобразования общест­ венно-политического строя России, Михайло Михайлович

посвятил этой работе почти целый год и закончил ее к на­ чалу октября 1809 года. Созданному плану реформ он дал

многообещающее название - «Введение К Уложению госу­

дарственных законов».

Позднее Сперанский будет доказывать государю, что в

точности исполнил его заказ, что представленный ему «план

всеобщего государственного образования» в сушестве своем

не содержал ничего нового, а просто давал идеям, занимав­

шим его величество с 1801 года, «систематическое располо­

жение». «Весь разум сего плана, - будет утверждать рефор­ матор, - состоял в том, чтоб посредством законов и установлений утвердить власть правительства на началах по­

стоянных и тем самым сообщить действию сея власти более правильности, достоинства и истинной силы»J3. И действи­

тельно, во «Введении К Уложению государственных зако­

нов» он заявил: «Общий предмет преобразования состоит в

них, чтоб правление, доселе самодержавное, постановить и

учредить на непременяемом законе»14. Провозгласив данную

цель, Сперанский отметил далее, что достигнуть ее можно двумя способами: первый заключается в том, чтобы облечь самодержавие внешними формами закона, сохраняя под ни­ ми прежнюю его силу и пределы власти. Второй же состоит

165

в том, чтобы, помимо придания самодержавию внешних

форм закона, «ограничить его внугреннею и существенною силою установлений», то есть основать правление на законе

«не словами, но самим делом».

Содержание «Введения К Уложению государственных за­

конов» не оставляет сомнений в том, что именно второй

способ ограничения самодержавия входил в подлинное на­ мерение Сперанского. Михайло Михайлович полагал, что для осуществления его необходимо изменить порядок, при

котором законодательная, исполнительная и судебная функ­

ции целиком и полностью сосредоточиваются в руках госу­

даря. Поэтому в проекте преобразования государственного строя России он предусмотрел создание трех коллегиальных органов-сословий: 1) Государственной думы, которой вверя­ лось бы законодательство, 2) Сената, которому вверялся бы суд и который воплошал бы собой «верховное судилище им­ перию>, и, наконец, 3) Министерства, на которое возлага­

лось бы управление. Самодержавная власть при таком уст­

ройстве могла иметь довольно большую силу, однако это БЬUIа бы уже не прежняя монархическая власть. В самом де­

ле, в порядке законодательном хотя и предусматривалось ут­

верждение законов, одобренных Думой, лично императо­

ром, но при этом оговаривалось, что «никакой новый закон

не может быть издан без уважения Думы. Установление но­ вых податей, налогов и повинностей уважаются в Думе». В

порядке исполнительном хотя и предполагалось, что все ус­

тавы и учреждения восприемлют силу и действие от утверж­ дения самодержавной власти, но при этом устанавливалось, что министры будут ответственны перед законодательным сословием, члены которого получат право требовать от них

вположительные сроки соответствующих отчетов, а также

предъявлять в их адрес обвинения.

В осуществлении судебной функции действие импера­ торской власти также ограничивалось лишь актом утвержде­

ния. В данной сфере император должен бьUI утверждать су­ дей, чье избрание возлагалось на тех лиц, для которых устанавливался суд. Что касается ответственности судей, то

здесь действие самодержавной власти ограничивалось лишь

надзором за единообразием судебных обрядов, по существу

же дела судьи несли ответственность исключительно перед

законодательной властью.

Подобное устройство ограничивало самовластье в рус­

ском обществе. Но такое ограничение вполне допускалось Александром 1, оно в определенном смысле бьUIО даже це­ лью его. Ограничение императорской власти сопровожда-

166

ЛОСЬ В данном случае обузданием произвола бюрократии,

упорядочением сложного механизма управления империей. Задачу разработки рационального политического устройст­ ва, в рамках которого осуществление самодержавной власти ставилось бы в определенные рамки и одновременно уме­

рялся бы произвол чиновничества, Александр 1, в сущнос­ ти, и ставил перед Сперанским.

Неограниченность власти российского самодержца, до­

ходившая до деспотизма, коренилась не только в социально­

классовой структуре русского общества, но и в характере

сложившейся организации управления. Главной отличи­ тельной чертой административной системы России являлась

заложенная в ней (как сознательными действиями правите­ лей, так и стихийным стечением обстоятельств) анархия.

Яснее всего она выражалась в раздробленности, разобщен­

ности отдельных частей управления, отсутствии непосредст­

венной связи между ведомствами, какой-либо четкости в распределении меж ними административных функций. При

таком характере российской администрации единственным

фактором, приводившим в согласование различные ее час­ ти, единственной силой, связывавшей управленческие ин­ ституты в систему, оказывалась власть императора. Благода­ ря подобной организации управления верховный властитель

имел возможность вмешиваться буквально во все. Личная его воля становилась при таких условиях самой влиятельной

силой в русском обществе. Вот почему уже одно упорядоче­

ние системы управления, ликвидация в ней анархии и чет­

кое распределение функций между ведомствами автоматиче­

ски влекло за собой ограничение самодержавия.

Но последовательное проведение указанной мысли вело далее простого ограничения самодержавной власти. Пред­

ложив расчленение всей системы управления на три части:

законодательную, исполнительную и судебную, Сперан­

ский согласился с тем, что названные части должны соеди­

няться в державной власти, «яко В первом и верховном их

начале,). Остановись он на этом, он не вышел бы за рамки идей 1801 года - замыслов «Негласного комитета,); в нали­ чии оказывалось бы, конечно, определенное ограничение

деспотизма императорской власти, но налицо было бы и

его сохранение.

Однако Сперанский не остановился на этом. Он задался

вопросом, а возможно ли на практике эффективно управ­

лять государством монарху, соединяющему в своих руках все

ветви верховной государственной власти, и пришел к отри­

цательному ответу. По мнению реформатора, вследствие

167

разнообразия отдельных частей управления, обширности и

многосложности дел, находящихся в их ведении, «нельзя

предполагать, чтобы лицо державное, само собою и непо­

средственно на них действуя, могло сохранить с точностью

их пределы и во всех случаях сообразить все различные их отношения»15. Из этого делался дальнейщий вывод: «Посе­

му надлежит быть особенному месту, где бы начальные их правила и действия были единообразно сохраняемы. Отсю­

да происходит необходимость четвертого установления, в коем бы три предьщушие во всех их отношениях к держав­ ной власти сливались воедино и в сем единстве восходили

бы к верховному ее утверждению»16. Это четвертое установ­ ление Сперанский назвал Государственным советом.

Государственному совету реформатор передал, таким об­

разом, важнейшую функцию самодержавной власти­

функцию согласования деятельности различных частей уп­ равления. Государственный совет, а не император, был, по

проекту Сперанского, основным органом, связывавшим уп­ равленческие институты в единую систему. Самодержавная власть в России лишалась, следовательно, того, что питало

ее силу и служило главным оправданием ее существования.

Возлагая первейшую надежду в осуществлении своих

проектов общественно-политических преобразований на за­ конного государя, Сперанский в полной мере сознавал, что

действие его власти окажется эффективным в данном на­

правлении лишь в том случае, если будут созданы надежные

проводники этого действия по всей территории страны.

Проблема сия для России была особенно острой вследствие обширности ее пространств, многочисленности и этничес­ кого разнообразия ее населения. Какое же решение предла­

гал здесь русский реформатор?

Многие современники его и последующие биографы ви­

дели в его лице человека канцелярии, закоренелого бюро­

крата - «чиновника огромного размера,>, если выражаться

словами П. А. Вяземского. На самом деле Сперанский хотя

и допускал управление страной посредством бюрократичес­

ки организованного чиновничества, однако лишь в опреде­

ленных пределах и в качестве зла, избежать которого состо­

яние современного ему русского общества не позволяло. Зло

бюрократической организации управления реформатор ви­

дел, во-первых, в том, что она создавала широкие возмож­

ности для произвола. Части управления, вверенные каждая одному лицу, могут действовать быстрее, и действие это бу­

дет, вероятно, проще по содержанию, но вот порок - «ни

одна из них не будет следовать постоянному закону, ибо ни

168

одна не будет ни обеспечена обрядом, ни удержана проти­ воречием, ни просвещена Советом, ни наблюдена в ее от­

ступлениях. Все будет двигаться на самовластии и произво­

ле, и одна личная честность будет порукою закону в его исполнении. Самая быстрота, с коею дела в сем образе уп­

равления пойдут, породит стремительность, важные ошибки

и неисправимые заблуждения - и при самых лучших наме­

рениях одно ложное правило может завлечь столь далеко,

что после и возвратиться к истине будет невозможно». Глав­ ным занятием центральной власти при бюрократической

организации управления все более становится приведение

различных ведомств во взаимное согласие или взаимосвязь,

а также надзор за злоупотреблениями, коррупцией сначала отдельных должностных лиц, а затем и всего их слоя. Не­ умолимо втягиваясь в болото и дебри собственного испол­

нительного аппарата, высшая политическая власть посте­

пенно отвращается от выполнения основной своей функции и в конце концов предает забвению главную свою обязан­ ность - служить гарантом прогресса общества, поступатель­ ного его обновления. Различные уровни государственной власти и управления более занимаются при таком положе­ нии отношениями между собой и удовлетворением собст­ венных специфических интересов, нежели живыми отноше­ ниями, СуШествующими в обществе, и общественными

интересами.

Государь, желающий на деле, а не иллюзорно управлять

страной, должен бьm, по мысли Сперанского, вверить осу­

ществление власти и исполнение своих повелений специ­

ально составленным для того сословиям - коллегиальным

органам, образуемым на началах выборности из представи­ телей различных слоев свободного населения. Достоинство

сословно-коллегиальной организации ОСуШествления власти

Сперанский видел прежде всего в заложенных в ней гаран­

тиях от ошибочных решений, личного произвола, большого влияния на дела страстей и прихотей управляющих.

В отсутствии ответственности перед обществом минист­ ров и других чиновников Сперанский видел главную причи­ НУ, по которой бюрократия превращается в самодовлеющую

организацию, функционирующую исходя лишь из собствен­

ных интересов, предающую забвению благо общества. Не ОЩуШая никакой зависимости от общества, но лишь всецело

от персоны главы государства, чиновники станут видеть весь

смысл своей деятельности не в служении Отечеству, но ис­

ключительно в угождении прихотям стоящих над ними са­

новников. (,Не быв никакими пользами соединены с наро-

169

дом, они на угнетении его оснуют свое величие.), они будут

править всем самовластно, а ими столь же самовластно уп­

равлять будут наиболее отличаемые главой государства вель­

можи, которые, между прочим, потому и проповеДУЮт вся­

чески подобную систему управления.

* * *

Вместе с «Введением К Уложению государственных за­ коном Сперанский представил императору Александру 1

проект и самого этого уложения под названием «Краткое

начертание государственного образования.), а также «Общее

обозрение всех преобразований и распределение их по време­ нам». Он, судя по всему, бьш полон самых радужных надежд

на осуществление своих реформаторских замыслов. Начало

приведения общего плана государственных преобразований в действие назначалось им на 1 января 1810 года. Сперанский предлагал императору открыть в этот день Государственный

совет. Сразу же по открытии Совета должно бьшо внести в

него на рассмотрение проект Гражданского уложения и но­

вый план финансов. К 1 мая 1810 года предполагалось, со­

гласно намерениям реформатора, окончить новое устройство

исполнительной части. Тогда же намечалось приступить к ус­ тройству «судной части.) и окончить ее к 1 сентября 1810 го­ да. На 15 августа того же года Сперанский назначил выборы

депутатов из всех состояний в Государственную думу, кото­

рая должна бьша, по его плану, открьпься в первый день сен­ тября. «ЕстыIИ Бог благословит все сии начинания, - заявлял он в заключении «Общего обозрения всех преобразова­ ний...'), - то К 1811-мy году, к концу десятилетия настоящего царствования, Россия ВОСПРl1имет новое бьпие и совершенно во всех частях преобразуется,)17.

В этих словах звучала уверенность в успехе - уверен­

ность тем более поразительная, что исходила она от челове­

ка, рассуждавшего об общественной жизни на редкость здраво. В той эпохе, в каковой довелось ему жить, трудно

найти более реалистично мыслившую голову. Реализм про­

являлся во всех его мыслях, будь то мысли о личном счас­ тье и любви, о долге или свободе. «Главная погрешность,

начало всех ошибок состоит в отвлеченном понятии о сво­

боде, - выводил Сперанский в одной из своих вольных за­ меток. - Сие понятие не может быть отвлеченным; всегда

надобно подразумевать свободу от чего?).

Ранние политические сочинения Сперанского пронизаны

сознанием невозмо]ЮНости искоренения пороков человечес-

170

кого общежития, мыслью о ТОМ, что пороки, сколько бы ни пытались ИХ ликвидировать, всегда бьmи и будуг постоян­

ным свойством общества людей. Выведенные из одной сфе­

ры, они со всей неизбежностью воцарятся в другой, в каком­

нибудь новом обличье - сдерживаемые в частной жизни,

они переместятся в жизнь государственную и сполна ото­

мстят за изгнание свое из прежней, более привычной, более комфортабельной для них сферы существования. «Судьба

определила всем обществам человеческим менять только по­

роки.18 - так писал Сперанский в 1802 году в записке «О по­ степенности усовершения общественного•. В разгар работ по подготовке к осуществлению реформ, которые вели только

что вступивший на российский престол Александр 1 и его

молодые друзья-реформаторы - члены «Негласного комите­ та., в то время, когда почти все вокруг Сперанского верили в близость перемен и потому охвачены были кто чувством

светлой надежды, а кто темным страхом за дальнейшую свою

судьбу, из-под пера Михайлы Михайловича выходили слова

неверия в быстрые перемены в русском обществе. Существо­ вавшее в России правление он определял как деспотическое. Суть же необходимых для России преобразований видел в

том, чтобы это, деспотическое по своему содержанию, прав­

ление превратить в истинное монархическое, при котором, в

отличие от первого, власть государя оказывалась бы связан­

ной законом. В этом направлении и действовали Torдa ре­ форматоры - друзья Александра. Сперанский же считал, что

«никакая сила человеческая» не может превратить деспотию

в монархию, «не призвав В содействие время и постепенное

всех вещей движение к совершенству». «В настоящем поряд­ ке вещей, - писал Михайло Михайлович в 1803 roдy, - мы

не находим самых первых элементов, необходимо нужных к

составлению монархическоro управления»19. Тогда же при

перечислении вопросов, которые, по его мнению, должно

было разрешить для того, чтобы в России могла возникнуть

новая политическая система, он признался: «Я смею быть

уверенным, что они не разрешимы, и что одно время разре­

шить их может»20. Отвечая на вопрос, каким образом уста­

навливается политическая свобода в государстве, Сперан­

ский заявлял: «Воли одноro государя к сему недостаточно.

Нужно единообразное устремление сей воли к свободе в про­

должение многих лет. Нужно, чтобы народ столько привык к

сему единообразному действию, чтобы не представлял себе и возможным другой образ управления. Уверенность сия про­ изводит, наконец, общее мнение, а общее мнение служит оп­

лотом закону и свободе.21 .

171

Вначале 1809 года уезжал в Сибирь, получив назначение на службу в администрации Сибирского генерал-губернато­ ра, Петр Андреевич Словцов. Это бьmа своего рода ссьmка: друга Сперанского, занимавшего должность экспедитора в

департаменте Министерства коммерции, в начале 1808 года

заподозрили по доносу кого-то из сослуживцев во взяточни­

честве и арестовали. Из-за отсутствия серьезных доказа­

тельств делу этому не был дан ход, но начальство восполь­ зовалось случаем, чтобы удалить строптивого чиновника из столицы. Тень мрачного предчувствия отбросило данное со­ бытие на Сперанского - уныние на короткое время накати­

лось на его душу.

Из письма М. М. Сперанского к П. А. Словцову от 5 февраля 1809 года:

«Сам ты видишь, любезный мой страдалец, что трудно

против рожна nрати; лучше nокориться, бросить все замыслы

и ничего не надеяться, не желать и не мыслить, как токмо о едином. Верь, что Провидение ведет тебя особенно: ибо все че­

ловеческие способы и усилия, противные твоему влечению, как

брение, сокрушаются. В Москве у Ключарева, почт-директо­

ра, найдешь мое письмо. Советую тебе с ним познакомиться;

оно, может быть, утешит и несколько поднимет уnадший

твой дух силой веры. Других утешений представить тебе не смогу: ибо, невзирая на разность положений, и сам их не имею.

Размысли, что ты потерял?- Случай к гордости и пищу са­ молюбия; а более ничего».

Наступила осень 1809 года, и от мрачных предчувствий в душе Сперанского не осталось и следа. В пору, когда рус­ ское общество благоухало верой и надеждой на лучшее бу­ дущее, он источал безверие и пессимизм. Теперь же, когда

все вокруг него задышало безверием и безнадежностью, Ми­ хайло Михайлович вдруг поверил - всерьез поверил в осу­

ществимость коренных реформ. Свои проекты государст­

венных преобразований, составленные в течение 1809 года, он счел вполне удачными и без особого труда осуществимы­

ми. Он как будто был даже зачарован их стройностью, вну­

тренней гармонией, строгим распределением их частей.

«Сравнивая сие распределение со всеми известными кон­ ституциями, - писал он о главном своем проекте 1809 года, «Введении к Уложению государственных законов», - нельзя

не приметить, что все его части столь естественно связаны

между собою, что ни одной из них нельзя исторгнуть из сво­

его места, не разрушив целого, и что все они держатся на

172

одном начале». Данное преимущество собственного консти­

туционного проекта перед конституциями других государств

Сперанский объяснял тем, что он, в отличие от авторов по­ следних, одолжен бьпием своим «не воспалению страстей и крайности обстоятельств, но благодетельному вдохновению верховной власти, которая, устрояя политическое бытие своего народа, может и имеет все способы дать ему самые

правильные формы»).

Многое указывает на то, что метаморфоза, произошед­

шая в настроениях Сперанского, бьmа как-то связана с пе­ ременой его статуса. Кем бьm он в начале царствования Александра I? Способным молодым чиновником Министер­

ства внутренних дел, и не более того. Он участвовал в раз­ работке проектов государственных преобразований, но лишь

как помощник Кочубея, как писарь и редактор. В качестве реформаторов выступали тогда молодые аристократы - дру­

зья только что взошедшего на престол императора, для ко­

торых Сперанский бьm, в сущности, человеком посто­

ронним.

В 1809 году он сам бьm реформатором!

* * *

Разгул сановно-чиновного произвола губителен для об­

щества тем, что им создается атмосфера, отравляющая всех -

не только поддерживающих этот произвол, но и страдающих

от него.

Преобразователи общества, как и все люди, имеют свои

предрассудки, заблуждения и просто страсти, которые,

быть может, самопроизвольно, но неизбежно привносят в

свою реформаторскую деятельность. И все предрассудки и страсти эти не иное есть, как частицы той общественной системы, которую они стремятся преобразовать. В том-то и заключается трагедия всех коренных общественных ре­

форм, что создавать новую общественно-политическую си­

стему история вынуждена призывать людей, выросших в

атмосфере системы старой. Те же из них, что напитаны за­

граничными философиями, только сильнее удостоверяют прочность этой родственной связи: можно перенять вырос­ шие на чужой почве идеи, даже много идей, но нельзя за­ менить полностью склад характера и образ мышления, по­ лученный в родном отечестве, на чужой, заграничный.

Потому-то при общественных преобразованиях пороки ча­

ще всего меняют лишь кожу, оставаясь в сущности своей

прежними пороками.

173