Экзамен Зачет Учебный год 2023 / Томсинов В.А. Сперанский

Министерстве внугренних дел и быть поставлен вне всяко­

го прикосновения к прежнему месту своего служения»,­

писал Виктор Павлович императору, добавляя к этим своим

словам нечто очень похожее на обыкновенный донос (види­

мо, для придания большей убедительности своим аргумен­ там): «Зависимость от двух начальников бьша бы неуместна даже и при действии обоих по одинаковым началам, а о г. Трощинском известно, напротив, что он есть один из самых

упорных порицателей и врагов (!) нововводимой системы».

И то ли Кочубей оказался настойчивее, то ли бьш он бо­

лее доверенным у государя лицом, или же у его величества

просто-напросто возобладал здравый смысл, но в день 8 сен­ тября одновременно с Манифестом, объявлявшим о начале

министерской реформы, вышел и Высочайший указ, кото­ рый повелел: «Статс-секретарю Сперанскому быть при Ми­

нистерстве внутренних дел».

Новый начальник Сперанского превосходил прежнего

почти по всем параметрам. Бьш Виктор Павлович еще срав­ нительно молод28 (всего на три года с небольшим старше

Михайлы Михайловича), хорошо образован29, умен, зна­

тен - словом, имел хорошую перспективу, в то время как

Дмитрий Прокофьевич уже старел - опытный царедворец, он насквозь бьш пропитан старыми традициями и вряд ли мог подняться по ступеням государственной службы на

большую высоту, чем та, которой достиг. На следующий день после издания Манифеста «Об учреждении минис­ терств» император Александр назначит Д. п. Трощинского

на скромную должность министра Департамента уделов.

Дмитрий Прокофьевич будет занимать ее до июня 1806 го­

да, после чего уйдет в отставку на целых девять лет, которые

проведет в своем имении в Полтавской губернии. 30 авгус­ та 1814 года он будет назначен государем на пост министра

юстиции. В августе 1817 года, за два месяца до того как ему

исполнится 68 лет, Д. п. Трощинский окончательно оставит

государственную службу. Умрет он в 1829 году.

В Министерстве внутренних дел чиновник Сперанский с самого начала стал ведать бумагами министра. 7 января 1803 года бьш издан нормативный акт, на основании которого в министерстве создавался Департамент, призванный выпол­

нять роль канцелярии при министре. Сперанский занял пост директора Департамента. В подчинении у него оказалось со­ рок пять чиновников. В соответствии с указанным актом функ­

ции Департамента распределялись по четырем экспедициям: Первая ведала народным продовольствием и соляной час­ тью, Вторая БЫJ)а экспедицией спокойствия и благочиния,

120

Третья - государственного хозяйства и мануфактур, Четвер­ тая ведала делами Медицинской коллегии и приказами об­

щественного призрения.

18 июля 1803 года император Александр утвердил всепод­ даннейший доклад В. п. Кочубея, в котором содержалось

предложение о придании Департаменту Министерства внут­

ренних дел помимо функции канцелярии также всех функ­

ций коллегий, находившихся под началом министра внут­

ренних дел. В результате Первая и Третья экспедиции Департамента соединялись в одну - под названием «Экспе­

ДИЦИЯ государственного хозяйства», которая заменяла собой

МануФактур-коллегию, Главную соляную контору и другие

коллегиальные учреждения, ведавшие теми или иными от­

раслями государственного хозяйства. Вторая экспедиция по­ лучила наименование «Экспедиции государственного благо­

устройства». Четвертая экспедиция становилась третьей­ под названием «Экспедиции государственной медицинской

управы». Вторая и Третья экспедиции, в отличие от Первой, не брали пока на себя функций соответствующих коллегий

ипродолжали оставаться чисто канцелярскими подразде­

лениями.

31 декабря 1803 года его величеством бьm одобрен всепод­

даннейший доклад министра внутренних дел, в котором из­

лагался порядок преобразования Третьей и отчасти Второй экспедиций Департамента. В соответствии с ним Третья экс­

педиция брала на себя все дела Медицинской коллегии, ко

Второй же отходили дела Приказа общественного призрения.

20 апреля 1806 года государь утвердил новое положение и штат Второй экспедиции, по которому она окончательно ре­

организовывалась в такой же канцелярско-управленческий

орган, каким являлась Первая. Сперанский, занимавший до

э:roго должность директора Департамента, стал управляю­ щим преобразованной Второй экспедиции, называвшейся

«Экспедицией государственного благоустройства».

Втечение всего времени работы Сперанского в Минис­

терстве внутренних дел главной его задачей бьmа подготов­ ка проектов административных реформ и различных управ­ ленческих реорганизаций. Нередко заказчиком подобных

проектов выступал сам император. Он поручал министру

внутренних дел разработать тот или иной проект, а Кочубей

всвою очередь переадресовывал это поручение своему под­

чиненному - Михайле Сперанскому.

В1803 году Александр 1 поручил Сперанскому через по­

средство В. п. Кочубея составить обширную записку об ус­

тройстве судебных и правительственных учреждений в Рос-

121

сии. Годом ранее (видимо, по собственной инициативе)

Сперанский представил государю свои размышления о госу­

дарственном устройстве Российской империи. Так завязыва­ лись личные отношения императора со способным чинов­

ником, которые впоследствии перерастyr в нечто, похожее

на политический союз.

Кроме проектов различных нормативных актов, Михай­

ло Михайлович составлял в рассматриваемое время также ежегодные всеподданнейшие отчеты министра внутренних дел императору Александру. С 1804 года они регулярно пуб­

ликовались в «Санкт-Петербургском журнале» - официаль­ ном периодическом издании Министерства внутренних дел.

Вместе с отчетами в данном журнале помещались различные официальные документы и статьи, которые также писал

главным образом Сперанский. Его легкий, изящный стиль, простая, доступная всем форма изложения канцелярских до­

кументов находились в резком контрасте с распространен­

ным тогда тяжелым, путаным, непонятным слогом офици­

альных документов, доступным пониманию только их

составителей.

Иван Иванович Дмитриев вспоминал два десятилетия спустя: «При учреждении министерств Сперанский перешел

в Министерство внутренних дел и находился при министре оного, графе Кочубее. Он бьm у него самым способным и де­ ятельным работником. Все проекты новых постановлений и ежегодные отчеты по министерству бьmи им писаны. По­

следние имели не только достоинство новизны, но и, со сто­

роны методического расположения, весьма редкого и поны­

не в наших приказных бумагах, исторического изложения по

каждой части управления, по искусству в слоге могут послу­

жить руководством и образцами»ЗО. Другие чиновники - из тех, кто бьm поспособнее, - стали постепенно восприни­ мать стиль Сперанского. Так началось преобразование ста­

рого русского делового языка в новый, более совершенный.

В результате произошедшей жизненной перемены душев­ ное состояние Сперанского решительно изменилось. Из

разочарованного, болезненно скучавшего своими служебны­

ми занятиями, усталого человека он обратился в личность

необыкновенно энергичную, увлеченную - все в нем ожило

и засветилось. Ф. п. Лубяновскому довелось в это время

служить рядом со Сперанским. Впоследствии он писал в

своих мемуарах: «В исходе 1802 года я нашел его в Минис­

терстве внутренних дел уже в числе знаменитостей молодо­

го поколения по уму и витийству; таланты тогда бьmи еще не так нередки, как нынче, по переизбытку излияния духа.

122

ПО этой славе, не быв подчинен, я сам искал подчиниться ему: надобно бьшо изучать человека. В продолжение семи

лет редкий день проходил без того, чтоб мы не виделись и не говорили о всем - о земном и неземном. Это время на­ зову я весною Сперанского»31.

Министр Кочубей обладал умом, познаниями и организа­ торскими способностями незаурядного государственного де­

ятеля. Ему удалось создать в Министерстве внутренних дел атмосферу весьма благоприятную для образованных и та­ лантлиВЫХ чиновников. Князь и. М. Долгоруков, назначен­

ный в 1802 году губернатором Владимирской губернии, бьш

в 1805 году несколько раз на приеме у Кочубея и разговари­ вал с ним о делах службы. Общался Иван Михайлович так­ же со Сперанским. В своих записках он оставил следующие

суждения о министре и начальнике его канцелярии: «Граф Кочубей заслуживает как государственный человек наилуч­ шие похвалы. Холодная его учтивость с подчиненными, уда­ ляя, что мы просто называем панибратство между им и те­

ми, не имела, однако, той суровости, которая свойственна

одному надменному вельможе. Он не обнимался с подчинен­

ными и не шутил с ними, как, например, князь Лопухин, но

почитал звание каждого, отдавал всякому должное, вникал в

представления словесные, уважал письменные, выслушивал

терпеливо возражения. Ему можно бьmо без страха противу­ речить, с ним беседа бьmа не пуста и не бесполезна. Он раз­

бирал дело. После всякого с ним разговора я выходил от не­

го совершенно доволен и разрешен во всем. Одобрение его

уже бьmа награда. Он не любил за все про все выпрашивать подчиненным чины и ленты, но обращение его с ними, вес,

который он давал прямым талантам, вознаграждало щед­ рость в отличиях. Не всякий ими одними пленяется, есть

люди, для которых доброе слово дороже алмазной звезды.

для сих последних Кочубей бьm, конечно, настоящий ми­

нистр, хороший начальник. Я осмелюсь сказать решительно,

что граф Кочубей делал честь своему сану паче многих. Кан­

целярия его наполнена бьmа лучшими людьми в приказном

разряде. Начальники столов и департаментов отличались да­

рованиями природы и навычным познанием своей обязан­

ности. Сперанский, превосходный человек 13 гражданской работе, имел сотрудников замечательных в особах Серебря­

кова, Лубяновского и Магницкого. Отношения ко всем к ним бьши легки, свободны и приятны. Сам Сперанский бьm

благопристynен, велеречив, тщателен и не отгонял от себя ни

грубостью, ни видом спесивым. Умный может быть горд в

дуХе, но кичливость - атрибут одного глупца»32.

123

Знания, ум и бойкое перо могут быть для молодого чинов­

ника лишь предпосылкой успеха, хотя и весьма важной. Многое, если не все, зависит в его карьере от того, кому он

будет угождать своим умом и пером, чьим интересам станет

служить. Высшая бюрократическая сфера России первых лет Александрова правления бьmа крайне неоднородна по своему составу. Быть может, ни один государь в предшествующей

русской истории не имел в своем сановном окружении столь­

ко различных по своим интересам и взглядам группировок,

сколько имел Александр 1. С одной стороны, его окружали

старые, не всегда образованные, но всегда опьrrные и силь­

ные своими аристократическими связями екатерининские са­

новники, как, например, Н. П. Румянцев и Д. П. Трощин­

скиЙ. С другой - по восшествии своем на престол он приблизил к себе молодых аристократов, неопытных в госу­ дарственных делах, но образованных по высшей для того вре­ мени мерке. Наконец, Александр оставил подле себя часть

тех сановников, что были в фаворе у его несчастного отца. С одной стороны, среди сановников Александра 1 бьmи

консервативно настроенные, активно выступавшие против

каких бы то ни бьmо перемен люди. С другой - в его окру­ жении заметную роль играли люди реформаторских настро­

ений. Кроме того, здесь присутствовали и такие персоны, как Адам Чарторижский, которых нельзя отнести ни к пер­ вым, ни ко вторым, которые, в сущности, бьmи равнодушны

к благу России. Сами по себе консерваторы также бьmи не­

однородны - одни из них относились отрицательно к переме­

нам из патриотических побуждений, из опасения, что власть может при проведении преобразований нарушить естествен­ ный ход исторического развития России и тем навредить ей.

Другие не принимали перемен оттого, что боялись за свое по­ ложение. Император Александр 1 воспринимал эту неодно­ родность своего сановного окружения как нечто должное. Он не только не пытался ее преодолеть, но как будто даже созна­ тельно усиливал. Раздав должности стареющим екатеринин­

ским сановникам и приблизив к себе молодых аристократов

(Кочубея, Новосильцева, Строганова), Александр спустя не­

которое время призвал к себе графа Алексея Андреевича Арl1кчеева, который бьm одинаково чужд и тем и другим.

Надо ли говорить, какие трудности испытывал в таком

разнообразии лиц и интересов молодой чиновник, одарен­ ный умом и талантом, но не имевший ни знатности, ни свя­ зей, ни сколько-нибудь солидного опыта гражданской служ­

бы? Здесь буквально на каждом шагу требовалось делать какой-либо выбор. Кому угодить, чьим интересам отдать

124

предпочтение, чтобы не пасть, остаться при должности, по­ лучить награду, занять еще более влиятельное место. Ми­

хайло Сперанский данные трудности преодолевал на ред­

кость успешно. Каждый раз, когда приходилось ему делать

выбор между лицами и интересами, он делал его именно

так, как это нужно бьшо для его карьеры. О первом таком

случае уже упоминалось выше - это бьш выбор между Тро­

щинским и Кочубеем. Остановимся на другом, более слож­

ном, случае, когда поповичу, вознесенному в высшие бюро­ кратические сферы, пришлось сделать, быть может, важнейший для своей карьеры выбор. Собственно говоря,

это даже не случай, а целая история.

9 ноября 1802 года, то есть ровно через два месяца по­ сле того как Сперанский перешел служить в Министерство

внутренних дел, император Александр своим Указом Пра­

вительствующему Сенату учредил Еврейский комитет для

рассмотрения вопросов проживания и деятельности еврей­

ских общин на территории Российской империи и «для из­

брания средств к исправлению настоящего евреев положе­

ния».

Инициатива постановки этих вопросов принадлежала министру юстиции Г. Р. Державину. 16 июня 1800 года им­

ператор Павел 1 издал указ, в котором говорилось: «Госпо­

дин тайный советник Державин! По дошедшему до НАС сведению, что в Белорусской губернии недостаток в хлебе и некоторые помещики, из безмерного корыстолюбия, остав­ ляют крестьян своих без помощи к прокормлению, поруча­

ем вам изыскать о таковых помещиках, где нуждающиеся в

пропитании крестьяне остаются без помощи от них, и оных

имения отобрав, отдать под опеку и распоряжением оной снабжать крестьян из господского хлеба, а в случае недо­

статка заимствовать оный для них на счет помещиков из сельских магазеЙнов»)33. Невыносимо тяжелое положение бе­

лорусских крестьян произвело на поэта-чиновника гнетущее

впечатление. Но причины бедственного состояния крестьян он обнаружил не только в практике злоупотреблений поме­

щиков своими правами, но и в деятельности еврейских предпринимателей, промышлявших винокурением и торгов­

лей. Наживая большие барыши, корчмари и торговцы спаи­

вали и обирали крестьян до последней нитки. Ряд необхо­ ДИмых мер для ограничения эксплуатации белорусской

бедноты Державин предпринял прямо на месте. В своих ме­

муарах он писал об этих мерах следующее: «Также сведав, что жиды из своего корыстолюбия, выманивая у крестьян

хлеб попойками, обращают оный паки в вино и тем оголо-

125

жают, приказал винокуренные заводы их в деревне Лёгне за­

переть и прочие сделал распоряжения, сберегающие и по­

собляющие к промыслу хлеба»34.

Еще во время своего пребывания в Витебской губернии

Г. Р. Державин, как он сам отмечал в своих мемуарах, «сочи­ нил О евреях обстоятельное мнение, основанное на ссьиках

исторических, общежительских сведениях и канцелярских

актах»35. Прибыв в октябре 1800 года в Санкт-Петербург, он

подал императору Павлу записку под названием «Мнение се­

натора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных помыслов евреев, о их пре­ образовании и о прочем».

Данная записка состояла из двух частей: в первой части описывалось положение «белорусских обитателей», во вто­

рой говорилось об устройстве быта евреев и мерах по его преобразованию. Свои выводы относительно характера ор­

ганизации еврейского населения Державин основывал не только на сведениях о ее состоянии во второй половине XVIII столетия, но и на фактах древней и средиевековой ис­ тории евреев. Главное внимание он уделил в указанной за­ писке только тем установлениям и обычаям евреев, которые

считал «вреднейшими для обществ, между коими они оби­

тают». По его мнению, к таким установлениям и обычаям

относились раввинские школы, кагалы и занятие евреев

торговлей.

Школы бьVIИ вредны, по словам Державина, тем, что в

них раввины, «наполняясь исступлением древних их талму­

дов или толковников их религии, преданиев, обычаев и зако­

нов, превращают начальные основания их чистого богослу­

жения и нравственности в ложные понятия о справедливости

и неправде, и вместо обшественной, практической доброде­

тели поощряют простой народ к одним пустым обрядам и не­ нависти других народов. А чрез то так его ослепили и непре­

станно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими

и прочими не единоверными с ними так сказать неразруши­

мая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твердом

единстве и отделении от всех обитаюших с ними».

О кагалах Державин писал в своем «Мнении...», что эти

«судилища ИЛИ места правления, составленные тоже из из­

браннейших их старейшин, или раббинов», и существующие

среди евреев, как и школы их, издревле и владычествующие

над ними «самовластно», давно превратились в инструмент

эксплуатации еврейской верхушкой рядовой еврейской мас­

сы. Кагальные старейшины не дают никому никакого отче­

та в своих действиях и в том числе в расходовании денеж-

126

Hых сумм, собранных в среде евреев. «Бедная их чернь от се­

го находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть

больШая часть. Взглянуть на них гнусно. Напротив, кагаль­ ные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружи­

ною власти, то есть духовною и гражданскою, в руках их ут­

вержденною, имеют великую силу над их народом. Сим

средством содержат они его, или, по-видимому, рассеянное

общественное их политическое тело, не токмо в неразрыв­

ной связи и единстве, но в великом порабощении и страхе».

Конечный вывод Державина относительно устройства быта евреев гласил: «Школы их не что иное, как гнездо

суеверств и ненависти к христианам; кагалы - опасный status in statu (государство в государстве), которых благоустро­

енное политическое тело терпеть не долженствует; торговля

и все прочие вышеописанные их установления и деяния не

что иное суть, как тонкие вымыслы, под видом прибьшей и услуг ближним истощать их имущество». На основании это­

го вывода Гавриил Романович предлагал для «обуздания ко­ рыстных помыслов евреев» и улучшения их быта в первую

очередь ликвидировать раввинские школы и кагалы; во-вто­ рых, дать евреям (<лучшие и безобиднейшие для других спо­ собы к их содержанию». В данном случае Державин бьш со­ гласен спроектом просвещенного еврейского торговца из

города Шклова Ноты Хаимовича Ноткина, который предла­ гал для улучшения положения евреев в России склонить их

к земледельческим и промышленным занятиям и с этой це­

лью побудить основную массу еврейского населения из за­

падных губерний Российской империи к переселению на

территории, примыкающие к Черному морю. В-третьих,

Гавриил Романович рекомендовал в своей записке, подан­

ной государю, поместить евреев «в классы, пристойные бла­

гоустроенному государству»; «привести их под единственное

управление самодержавной власти, а для того ослабить их

фанатизм и нечувствительным образом приближать к пря­

мому просвещению, не отступая, однако, ни в чем от правил

терпимости различных вер; вообще, истребив в них нена­

висть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыс­

лы к похищению чужого добра; пресечь праздность и туне­

ядство; словом, устроить их политически и нравственно,

подобно просвещенным народам».

Император Павел ознакомился с предложениями

Г. Р. Державина по преобразованию устройства быта евреев

и передал его записку на рассмотрение Правительствующе­

го Сената. Однако решать возникшую проблему пришлось

новому государю.

127

Для этого Александром 1 и бьш создан Еврейский коми­

тет. В него вошли: сам Г. Р. Державин, министр внугренних дел, начальник Сперанского В. П. Кочубей, граф В. А. Зубов, товарищ министра иностранных дел князь Адам Чарториж­

ский и граф С. О. Потоцкий. Позднее в комитет приглашены бьши депутаты от еврейских органов самоуправления - гу­

бернских кагалов36, а также наиболее просвешенные пред­ ставители евреев, проживавших в Санкт-Петербурге: откуп­

щики Нота Ноткин, Абрам Перетц, Лейба Невахович,

Мендель Сатановер и др.

Реакция евреев-предпринимателей на эту меру бьша чрезвычайной. 13 декабря 1802 года, то есть чуть более ме­

сяца после издания указа о создании Еврейского комитета, состоялось собрание Минского кагала, которое приняло

следующее постановление: « Вследствие распространивших­

ся неблагоприятных слухов из столицы Петербурга о том, что дела, касающиеся всех евреев вообще, переданы ныне в руки пяти сановников с тем, чтобы они распоряжались ими

по своему усмотрению, необходимо поехать в столицу Санкт-Петербург и просить Государя (да возвысится слава

его!), чтобы они не делали у нас никаких нововведений. Так как это сопряжено с большими расходами, то с общего со­ гласия всего собрания решено установить процентный сбор...» Далее в постановлении перечислялась сумма про­

цента, который должны были выделить со своих доходов го­

родские обыватели-евреи.

Не удовлетворившись этим, 17 декабря 1802 года Мин­

ский кагал издал новое постановление: «Вследствие крайней

необходимости отправиться в настоящее время в столицу Петербург, чтобы испросить милость у царя нашего (да воз­ высится слава его!) по делу, касающемуся судьбы всего ев­

рейского народа, на что, конечно, требуется много издер­ жек, то в силу этого постановлено учредить сбор со всей нашей губернии согласно числу душ по рублю серебром с

каждой, причем, однако, города и местечки взимают этот сбор с капитала (по проценту)...»

20 декабря, в субботний день, кагал вновь выступил с по­ становлением: «Кто К наступающему вторнику не внесет по­ мянутого сбора, тот будет оглашен как человек, отделив­ шийся от общины. Кроме того, помянутым избранным

дается власть такого человека подвергать разным штрафам и

преследовать его на столько, на сколько хватит силы Изра­

ильского народа».

В результате миллион рублей бьш собран точно в срок, и вскоре в Петербург отправились еврейские поверенные с за-

128

дачей подкупа должностных лиц, занятых решением еврей­

ского вопроса. Надежнее всего бьшо подкупить самого Дер­

жавина - в то время министра юстиции, поэтому сначала

бьша предпринята попытка всучить взятку ему. В один пре­ красный день к Гавриилу Романовичу пришел еврейский

торговец Нотка (Нота Ноткин) и предложил ему взять от не­ го сто, а ежели мало, то и все двести тысяч рублей и за это

не настаивать на своем предложении, но согласиться с тем,

что будут говорить по еврейскому вопросу другие члены ко­ митета. Державин взял предложенные двести тысяч и отнес их государю, которому и рассказал о визите НоткиЗ7•

Министр юстиции полагал, видимо, что император Алек­

сандр немедленно предпримет какие-то меры против подоб­ ных действий еврейских представителей. Но вопреки его ожиданиям никакой реакции государя на это не последова­ ло. На первом заседании Еврейского комитета присутство­

вало четыре члена (кроме В. А. Зубова38), и все, кроме Дер­

жавина, высказали мнение оставить евреям право винной продажи. Поскольку Державин выступил резко против дан­

ного мнения, вопрос остался нерешенным.

После этого Гавриил Романович стал ощушать на себе все возраставшее недовольство со стороны Александра 1. 8 октября 1803 года он бьш уволен с должности министра

юстиции. Накануне произошло его объяснение с государем,

во время которого Державин прямо спросил Александра,

чем же он «прослужился» перед ним. « Ты очень ревностно

служuшь», - ответил Александр39.

На место Г. Р. Державина назначен бьm князь П. В. Лопу­

хин, которому бьmо велено заменить Гавриила Романовича также и в Еврейском комитете. Дела комитета сразу пошли

успешнее. И в октябре 1804 года государю бьшо представле­

но на утверждение Положение (,О устройстве евреев».

В докладе Еврейского комитета, сопровождавшем текст

проекта указанного документа, признавалось, что кагалы

действуют во многом в интересах не основной массы еврей­

ского населения, но раввинов и богатеев, которые «состав­ ляли всегда особенное свое управление,>. Здесь говорилось также о том, что раввины, уединяясь «от всех общих установ­

лений,>, «всегда старались все дела свои гражданские вмес­

тить в кагалах, а духовные - в синагогах... Все, что принад­

лежит до внутренней их полиции, до сбора податей, до сборов по имениям, по содержанию аренд и по всем делам их экономическим, всегда разбирается и определяется в ка­ галах. Влияние раббинов на дела духовные - почти неогра­ ниченно. Не имея никакой открытой и законом уполномо-