Экзамен Зачет Учебный год 2023 / Осокин 202 группа 5 семинар

Осокин Александр Владиславович

Юридический факультет МГУ, 202 группа

Дата семинара: 27 апреля 2021

Семинар 5. Тема 5. Мир как система. Системный подход в современной науке: кибернетика. Искусственный интеллект: понятие, перспективы, ограничения. Синергетика как междисциплинарная научная отрасль

1. Что понимается под системным методом в юридических исследованиях? Как Вы понимаете необходимую корреляцию между познанием сложных объектов и выбором системного подхода в научном исследовании? Какие сложные объекты в юриспруденции Вы могли бы назвать (не менее 5)?

В рамках рассмотрения реализации системного подхода в юридической науке следует заметить, что теоретики права придерживаются следующего понимания: при системном исследовании норм права знания, получаемые в результате исследовательской деятельности, должны находиться между собой в логической непротиворечивой связи. Истинность одних знаний должна основываться на истинности других, одни знания должны выводиться из других [1, с. 23]. Проф. С.С. Алексеев отмечал, что «право представляет собой сложную систему. В праве можно выделить четыре основных уровня структуры, а именно: а) правового предписания (правовой нормы); б) правового института; в) отрасли права; г) отраслей права в их взаимосвязи (система права)» [2, с. 128]. Таким образом, существенной характеристикой системного подхода в праве, как и во всякой дисциплине, является непротиворечивость и согласованность всех существующих элементов, которые являются звеньями одной цепи – в случае, если один из элементов будет дублировать другой либо выпадать из общей мысленной цепочки связей, то в таком случае вся система как совокупность взаимно согласующихся элементов будет разрушена.

Необходимость познания сложных объектов посредством использования системного подхода объясняется тем, что именно в таком случае познающий субъект сможет понять основы взаимодействия и функционирования конкретного правового института или правовой категории в системе права, особенностей применения отдельных положений, напр., гражданского законодательства – которое в силу а. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ – господствует над всеми актами, содержащими нормы гражданского права, в том смысле, что все законы и нормативные правовые акты не должны противоречить Гражданскому кодексу как основополагающему акту в сфере гражданского права. Такого рода ситуация была описана Е.В. Брызгалиной во время лекции, посвященной вопросам системного подхода и синергетике в современной науке. В частности, при рассмотрении неравновесных состояний системы указывалось, что для таких систем характерны бифуркации, то есть переломные точки развития системы [3]. Право – которое является отражением государственного интереса, постоянно приспосабливающегося к современному состоянию общественных отношений – также подвержено таким бифуркациям, которые особенно часто происходят в переломные моменты истории, как это случается, если судить по К. Марксу и Ф. Энгельсу, при смене одной общественно-экономической формации на другую (с капитализма на коммунизм, а также социализм, предваряющий наступление коммунизма).

Однако современные примеры сложных объектов в современной российской юриспруденции вернулись к классическим, то есть капиталистическим, институтам, вследствие чего следует обращаться к классическим сложным объектам из современной буржуазной юриспруденции.

а. Институт несостоятельности (банкротства). Одним из наиболее противоречивых и сложных объектов современной юриспруденции является банкротство, которое в подавляющем большинстве случаев проверяет действующие институты, в т.ч. вновь введенные, «на юридическую прочность», выступая своеобразной лакмусовой бумажкой при (1) субординации требований кредиторов; (2) активности кредиторов; (3) выявлении и изменении правовой природы как новых институтов, так и старых институтов. В частности, своеобразным краш-тестом для легализованных «цифровых финансовых активов» и криптовалюты, поскольку у участников дела о банкротстве возник вопрос о возможности их включения в конкурсную массу несостоятельного должника [4]. Абстрагируясь от правового решения приведенной выше ситуации, от правового статуса цифровых активов и криптовалюты (далее – ЦФА) будет зависеть последующий подход законодателя – единый либо разрозненный – к регулированию имущественного оборота, поскольку при выявлении отличий ЦФА от имущественных прав, которые могут быть включены в конкурсную массу и, в целом, выступать в качестве оборотоспособного средства с известной ценностью, которая в случае невозможности включения в состав конкурсной массы будет много раз ниже аналогичного по стоимости имущественного права.

б. Применение коллизионных норм. В случае конфликта юрисдикций, возникающих в случае спора между сторонами, одна из которых обладает иностранным элементом, суду надлежит установить право, применимое к данным отношениям, что чаще всего представляет собой одну из сложнейших задач юриспруденции, поскольку определение такого права должно учитывать (1) автономию воли сторон; (2) императивные и сверхимперативные нормы некоторого законодательства; (3) публичный порядок юрисдикции и иные существенные обстоятельства. Кроме того, при определении применимого права практически не существует заранее правильного ответа, поскольку решение о применимом праве представляет собой баланс интересов, прав и вероятностей, носящих, скорее, убедительный, чем определенный с позиций права характер. Данное обстоятельство напоминает особенности доказывания титульного владения в английском суде, где побеждала сторона, имевшая большую взаимосвязь с той или иной вещью, наиболее убедившая суд в том, что имеет больше прав на эту вещь. Поэтому исследования международного частного права (коллизионного права) представляет собой одну из наиболее сложных правовых материй в связи с невозможностью детального правового регулирования.

в. Существование рудиментов социалистической правовой системы в буржуазном гражданском праве. Вмешательство государства в частноправовые отношения в современной России происходит посредством различных способов, в т.ч. посредством такого рудимента социалистической конструкции как хозяйственное ведение и оперативное управление. Проф. Е.А. Суханов рассматривает их в качестве «рудиментов советского гражданского права в российском гражданском праве», поскольку оно допускает дополнительное государственное вмешательство в регулирование вещных и экономических отношений за счет осуществления контроля – чаще всего неэффективного – деятельности предприятий [5, 232-234]. Очевидно, что для наиболее последовательного реформирования гражданского законодательства и обеспечения эффективности функционирования предприятий и вещных прав следует устранить эти замаскированные права государства, которые – фактически – дают ему возможность проникновения в имущественные отношения частных лиц с публично-правовыми полномочиями.

г. Существование нескольких тождественных организационно-правовых форм юридических лиц. Корпоративное право, основные положения которого закреплены в ГК РФ, было дополнено, к сожалению, некоторыми новыми формами юридических лиц, среди которых существует такая форма как хозяйственное партнерство, которое было фактически заимствовано из зарубежной доктрины корпоративного права. Данная форма дублирует отечественный аналог такой организационно-правовой формы как хозяйственное товарищество, которое представляется старым и проверенным временем институтом корпоративного права. Непоследовательная реализация политики права лицами, которые совершенно не сведущи в юриспруденции, приведет отечественное законодательство к катастрофе, связанной с правовой неопределенностью правовых институтов, которые, формально являясь элементами системы права, дублируют друг друга и фактически вводят в ступор законодателя, правоприменителя и предпринимателей. Следовательно, необходим системный подход к внедрению новых правовых институтов в систему права, иначе бездумное внедрение будет вводить правоприменение в заблуждение.

д. Межотраслевое взаимодействие законодательства о юридических лицах и законодательства о банкротстве. В рамках чрезмерного применения такой категории как субсидиарная ответственность в сфере банкротства, которая направлена на привлечение ответственности контролирующих лиц, т.е. органов управления и иных лиц юридического лица, которые защищаются корпоративным щитом – они de lege lata – отвечают по обязательствам в пределах своей доли участия в ООО, под угрозу ставится существование основополагающей правовой категории – юридического лица с привилегией ограниченной ответственности. Правоприменитель применяет субсидиарную ответственность с чрезмерно обвинительным уклоном, удовлетворяя требования кредиторов, при этом нарушая баланс прав должников и кредиторов, что сводит необходимость конструкции юридических лиц с ограниченной ответственностью участников (общества с ограниченной ответственностью и акционерные общества) на нет, фактически упраздняя их. Системный подход к применению субсидиарной ответственности при банкротстве бы исключил такие серьезные правовые последствия, вызванные сиюминутными требованиями кредиторов, которые, очевидно, снизят инвестиционную привлекательность российской юрисдикции.

2. Как Вы понимаете смысл и значение особенностей системы юридической ответственности органов публичной власти? На основании материала прочтенной статьи дайте общую характеристику структурных элементов системы юридической ответственности органов публичной власти.

Смысл и значение особенностей системы юридической ответственности органов публичной власти состоят в том, чтобы не допустить возможности со стороны государственных органов и должностных лиц избежать наказания и иных мер взыскания в связи с совершением правонарушения. В частности, это требование проистекает из положений Конституции РФ о правовом государстве, где правовое поле распространяется на всех субъектов деятельности – физических лиц, юридических лиц и государственных органов. Что касается ответственности государственных органов, то она – в сравнении с ответственностью иных субъектов – должна быть гораздо более строгой, чем аналогичная ответственность для иных субъектов, поскольку государство и государственные органы обладают значительно большим количеством полномочий в сравнении с обычными субъектами права, вследствие чего существует объективная возможность – а иногда и соблазн – в чрезмерном использовании таких публичных полномочий. Кроме того, порядок привлечения к ответственности органы публичной власти не должен происходить в ординарном гражданском судопроизводстве, а в особом порядке, где были бы предусмотрены особые гарантии для обычных субъектов права и специальные требования для государственных органов или лиц, наделенных публично-правовыми полномочиями. Необходимость существования специального порядка была осознана отечественным законодателем, вследствие чего он предусмотрел разработку Кодекса административного судопроизводства, который предварительно существовал в форме главы в составе Гражданского процессуального кодекса РФ о делах, вытекающих из публично-правовых отношений. В рамках КАС РФ физическим лицам предоставлялись дополнительные гарантии, когда у государства в рамках такого производства появлялись дополнительные обязанности, направленные на обеспечение фактического равенства сторон – реализации концепции справедливости distributive justice.

Что касается основных элементов, обозначенных А.В. Малько, то он выделяют следующие структурные элементы:

1. Субъект ответственности: субъектом юридической ответственности органов государственной власти, или публично-правовой ответственности, является государство, его органы, муниципальные органы (поскольку они с внесением в Конституцию РФ поправок 2020 г. были приравнены к органам публичной власти), а также лица, наделенные отдельными публичными полномочиями. В рамках установления аффилированности государства и отдельных субъектов, посредством которых первое действует в рамках (1) правовой системы, (2) гражданского оборота, (3) осуществление социальных и иных публично значимых функций, необходимо обращать особое внимание на степень институциональной независимости и имущественной независимости конкретного лица от государства. Кроме того, к субъектам публично-правовой ответственности следует отнести должностных лиц, которые как бы являются конкретным носителем отдельных государственных полномочий. Значимость такой ответственности подчеркивается в Кодексе РФ об административных правонарушениях, где предусматривается отдельная санкция для должностных лиц.

2. Основания ответственности: основания ответственности государственных органов, в отличие от оснований ответственности физических или юридических лиц, не определены и кодифицированы в достаточной степени, поскольку содержатся в множестве актов, начиная с Уголовного кодекса и Кодекса РФ об административных правонарушениях и заканчивая Конституцией РФ, регулирующей отдельные вопросы ответственности Президента, Правительства, Государственной Думы в рамках осуществления государственной власти.

Что касается основных оснований ответственности в рамках ответственности органов государственной власти, то необходимо отметить, что в рамках конституционного права основания являются весьма неопределенными, поскольку они зависят, скорее, от политических взглядов или прдубеждений управомоченного на применение этой ответственности субъекта. В частности, Государственная Дума МОЖЕТ быть распущена, что зависит исключительно от политической дискреции Президента РФ. Множество аналогичных примеров содержит практика Конституционного Суда, которая допускает применение ответственности без заранее определенных в рамках закона оснований применения публично-правовой ответственности.

3. Процессуальный элемент реализации ответственности: одной из наиболее важных является процедура привлечения к ответственности, поскольку нормы материального права – основания привлечения к ответственности – не могут быть реализованы сами по себе, без их применения в рамках органа, уполномоченного на применение такой ответственности. Кроме того, процессуальный элемент, так же как и материально-правовой, является равновеликой величиной в рамках привлечения к ответственности, поскольку без соблюдения должной процедуры невозможно установление права, его изменения или прекращения, а, следовательно, и для привлечения лиц к ответственности.

В частности, серьезным является требование процедуры о соблюдении сроков привлечения к ответственности. Данное требование является реализацией принципа правовой определенности, который диктует лицам необходимость учета взаимных интересов субъектов, которых недопустимо привлекать к ответственности по истечении установленного срока, что бы нарушило правовую определенность. Кроме того, сроки необходимо соблюдать и государственным органам, которые участвуют в процедуре отрешения, напр., Президента РФ от должности, которая допускается в течение 3 месяцев, иначе обвинение считается отклоненным.

4. Меры юридической ответственности: в рамках привлечения к публично-правовой ответственности органов государственной власти необходимо отметить, что – по сравнению с публично-правовой ответственностью физических и юридических лиц – отсутствует закрытый перечень мер ответственности. Каждая отрасль права предусматривает свои меры ответственности по отношению к государственному органу или иному публично-правовому образованию – начиная от признания его акта недействительным, заканчивая его роспуском либо ликвидацией. Очевидно, что перечисление мер ответственности в рамках одного пункта представляется крайне затруднительной, вследствие чего следует обозначить сферы применения мер такой ответственности: (1) признание актов недействительными или не подлежащими к использованию; (2) связанные с взысканием по отношению к органу или его руководству; (3) связанные с деятельностью государственного органа – приостановление деятельности или его ликвидация.

3. Как Вы понимаете следующую мысль, высказанную авторами статьи: «на практике в вопросах ответственности речь идет о процессуальной составляющей процедуры привлечения к ответственности, следовательно, последовательность элементов системы играет ключевую роль»? Что такое интегральный характер связей элементов системы? Согласны ли Вы с выводами, к которым приходит автор статьи? Аргументируйте Вашу позицию.

Применительно к рассмотрению значения процессуальной составляющей процедуры привлечения к ответственности следует заметить, что именно процедура объединяет порядок реализации и применения юридической ответственности, т.е. реализует в жизнь нормы материального права, которые a priori мертвы. Очевидно, что именно в процедуре происходит постепенное установление элементов юридической ответственности, поскольку состав правоотношения сам по себе предполагает наличие субъекта или субъектов, без которых невозможно существование самих правоотношений, наличия между ними прав и обязанностей; а применительно к юридической ответственности необходимо уяснить, что основания выступают причиной привлечения субъектов к ответственности. Именно суд или иной орган, уполномоченный на привлечение к ответственности, постепенно рассматривает, сначала анализируя, а затем синтезируя элементы в процессе привлечения к юридической ответственности.

Это, в сущности, является отражением интегральности элементов системы юридической ответственности органов государственной власти. Е.В. Брызгалина отмечала, что «неравновесное протекание множества микропроцессов приобретает некоторую интегративную результирующую функцию на макроуровне, которая качественно отличается от того, что происходит с каждым отдельным ее микроэлементом» [6, гл. 6]. Данное положение свидетельствует о том, что – применительно к рассматриваемому вопросу – привлечение органов государственной власти к юридической ответственности возможно лишь при существовании и соответствии, внутренней непротиворечивости составляющих ее элементов, поскольку в ином случае привлечение таких лиц к ответственности будет невозможным.

Нам представляется рациональным согласиться с выводами А.В. Малько и Р.С. Маркунина, приведенными в заключительной части его исследования, поскольку они, в сущности, являются основой модели привлечения к юридической ответственности органы государственной власти. Кроме того, им замечается, что система юридической ответственности органов публичной власти в РФ страдает несовершенствами, поскольку «Структура вышеназванной системы образуется за счет наличия связей между такими элементами, как субъект ответственности, основания, меры и процедуры их реализации. Нарушения внутрисистемных связей элементов или неверное отражение в законодательстве составных частей единой системы приводят к сбоям в функционировании всего системного явления» [7, с. 19]. Очевидно, что дальнейшее системное совершенствование законодательства необходимо, поскольку субъект законодательной инициативы зачастую несистемно подходит к решению вопрос юридической ответственности органов государственной власти, внедряя одну особенность и забываю отразить ее на функционировании сторонних, но прикосновенных, институтов иных отраслей права и законодательства.

Список литературы:

1. Теория государства и права: учебник для вузов / под общ. ред. д.ю.н., проф. О.В. Мартышина. М.: Юрлитинформ, 2012. 480 с.

2. Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. [+ Справоч. том]. Том 3: Проблемы теории права: Курс лекций. М.: Статут, 2010. 781 с.

3. Брызгалина Е.В. Лекции, прочитанные на Юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова в весеннем семестре 2021 г.

4. Федеральный закон от 31.07.2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» // СЗ РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5018.

5. Суханов Е.А. Вещное право: научно-познавательный очерк. М.: Статут, 2017. 560 с.

6. Брызгалина Е.В. Концепция современного естествознания: учебник. – М.: Проспект, 2014. – 493 с.

7. Малько А.В., Маркунин Р.С. Значение системного подхода в исследовании юридической ответственности органов публичной власти // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2019. № 2. С. 4–21.

[12]