Тема 18. Тактика допроса

333

ряжении следствия, признался в этом преступлении и написал заявление о чистосердечном раскаянии.

Ниже приводятся фрагменты из фонограммы допроса Евгра­фова, которому следователь в соответствии со ст. 141¹ УПК РФ объявил, что допрос производится с записью на магнитофон.

Вопрос: Сегодня Вы подали заявление о чистосердечном, как Вы пишите, раскаянии в убийстве 26 мая гр-на Хмелева. Объ­ясните, что побудило Вас подать заявление?

Ответ: Подать заявление побудило желание признать все и сказать правду.

Вопрос: Может быть, у Вас есть желание ввести следствие в заблуждение, или Вы хотите раскаяться в совершенном пре­ступлении?

Ответ: Хочу чистосердечно раскаяться.

Вопрос: Какое-либо давление со стороны работников мили­ции или следователя на Вас имело место?

Ответ: Нет, не было. Когда я был вызван на допрос, я сразу же заявил об этом.

Вопрос: Расскажите детально об обстоятельствах и мотивах убийства Хмелева.

В ответ на этот вопрос Евграфов показал, что он пришел к Хмелеву вечером примерно в половине десятого, застал его пьяным. Хмелев предложил закусить, но Евграфов отказался. Во время разговора Хмелев вдруг стал приставать к нему с гомосексуальными предложениями, лез целоваться, обхватил руками, прижимался головой к животу. Евграфов во время борьбы отталкивал его руками за шею, упал на него. Как пока­зал Евграфов, «я продолжал давить вниз, чтобы от себя отстра­нить. За шею я его давил. Потом почувствовал, что он уже отпустил, обмяк... Я думал, что он, наконец, прекратил все эти посягательства. Меня всего трясло от возмущения, потому что у меня было совсем другое настроение. От него несло изо рта. Смотреть было противно на такого обрюзгшего человека. Потом смотрю, он не встает. Я начал его тормошить, говорить: «Вася, ты что, разыгрываешь, что ли!?» Я испугался... Тряс его, по щекам бил, стараясь привести в чувство. Потом сердце слушал, пульс, глаза открывал. Смотрю, глаза остановились. Ну, видно было, что смотрит уже не живой человек. Меня охватил страх, я все свое положение, всю ситуацию почувствовал, оценил... Сперва я не знал, что делать. Было желание позвонить в скорую помощь или еще куда-нибудь, но потом я понял все... Кто мне поверит, что я его не хотел убивать, что это случайно произош-

334

Раздел III. Криминалистическая тактика

ло. Я решил воспроизвести, что это было совершенно по-друго­му, и он был убит другим человеком. Я взвалил его на тахту и там связал ему руки».

— Расскажите, как Вы связали руки Хмелеву?

— Когда я убедился, что Хмелев мертв, я положил его на тахту и связал ему руки за спиной.

— Чем Вы связывали ему руки?

— Веревкой.

— Адольф Иванович! Мы же с Вами договорились, что Вы будете говорить только правду. Ведь Вы связали руки убитому простыней, а не веревкой... Расскажите по этому вопросу правдиво.

— Да, я действительно связал Хмелеву руки простыней, а не веревкой.

— ... Вы удары Хмелеву по голове наносили?

— Нет, не наносил!

— И опять неправда, Адольф Иванович! В какой момент Вы ударили его по голове.

— Я его не ударял.

— У нас есть на этот счет заключение судебно-медицинской экспертизы... Вам нужно рассказать, при каких обстоятельст­вах Вы ударили Хмелева в правый висок.

— Ну, было это, было. Я ударил его кулаком справа, когда мы боролись, и я отталкивал его от себя.

— Теперь опишите подробнее, как Вы его связывали и какой простыней?

— Светлой простыней.

— Что Вы ему связывали?

— Ну, связал туловище с руками.

— Как туловище с руками? Объясните подробнее, пожалуй­ста! Только смелее и побыстрее. Вы очень мнетесь.

— Ну... связал ему руки.

— Как Вы связали ему руки? Давайте начистоту, Адольф Иванович! Если Вы решили встать на путь чистосердечного признания, так давайте, чтобы это были искреннее признание и активная помощь следствию в соответствии со ст. 38 УК РФ, которую Вам разъяснили.

— Да, я понимаю. Наверх руки.

— Как наверх? Как Вы завязывали ему руки? В каком пол­ожении? На животе ему руки связывали? Или на спине?

— На спине.

— Как Вы их стягивали?

— Простым узлом.