При анализе механизма преступного поведения уже отмечалась значимость потребностно-мотивационной сферы.

Потребности — источник мыслительной и поведенческой активности человека, они отражают и его природные свойства (элементарные или естественные потребности: в пище, одежде, сне, определенной температуре существования и др.), хотя при этом всегда «социально окрашены», и чисто социальные характеристики, сформировавшиеся в обществе.

Интересы, или эмоционально окрашенные потребности, в большей мере зависят от системы ценностных ориентации личности, иных содержательных характеристик ее сознания, а также социальной среды, в которой формировался, действует или к которой стремится человек.

Многие авторы выделяют три вида детерминации потребностей: естественный, материальный и духовный, а условно потребности также разграничивают на естественные, материальные и духовные.

Потребности и интересы оказывают сильнейшее влияние на мотивационную сферу личности.

Под мотивационной сферой личности понимается вся «совокупность ее мотивов, которые формируются и развиваются в течение ее жизни».

Одна и та же среда, воздействуя на лица и группы лиц с разными потребностями, интересами, иными характеристиками сознания, на практике дает разный результат. Например, разные типы реакции на нападение, иное ограничение интересов и прав.

Каковы же побудительные мотивы, лежащие в основе преступного поведения и преступности?

По мнению Уайта, большинство мотивов преступного поведения во многом совпадают с желаниями, устремлениями типичного обывателя. Это верно.

Но все-таки можно выделить следующие основные криминологически значимые мотивы:

1) общественно-политические: устройство управления государством и обществом, участие в этом управлении, влияние на него и т. п.;

2) социально-экономические:

а) удовлетворение абсолютных потребностей, то есть самых необходимых, жизненно важных;

б) удовлетворение относительных потребностей, возникающих при сравнении людьми своего положения с положением окружающих, например, в условиях социально-экономической дифференциации населения;

в) достижение своего идеала — некоего материального стандарта (сверхбогатство) или социального стандарта (проникновение в высшие слои общества, на которые ориентировано данное лицо);

3) насильственно-эгоистические (агрессивные в физическом или психологическом плане):

а) абсолютизация идеи самоутверждения, реализация имеющихся потребностей и интересов в любых формах;

б) самоутверждение в тех формах, которые человек считает доступными для себя в конкретных ситуациях (невоспитанный, нецивилизованный человек привычно отвечает оскорблением на замечания, либо затруднение в использовании судебного порядка защиты чести и достоинства ведет к физической расправе с обидчиком); сюда же относятся случаи, когда забитый, находящийся в нечеловеческих условиях человек и утверждается «нечеловечески»;

4) эмоционально-эгоистические — ничем не ограниченное проявление своих эмоциональных состояний и чувств (злобы, ревности, зависти, ярости), что может выражаться в совершении самых разных преступлений: насильственных, связанных с уничтожением или повреждением имущества и т. д.;

5) легкомысленно-безответственные:

а) отсутствует потребность соотносить свои поступки с существующими нормами поведения, законом;

б) избирательность такого соотношения (например, только в условиях строго внешнего контроля либо в общении с власть имущими, но не подчиненными и безответными людьми и т. п.).

В преступном поведении и преступности указанные мотивы могут проявляться в различных сочетаниях.

Кроме того, отмечается своеобразие криминальной мотивации отдельных групп преступников (несовершеннолетних, женщин и т. д.) либо в разных типах ситуаций, в том числе чрезвычайных.

Среди криминологов одно время велись дискуссии относительно целей преступного поведения и преступной деятельности. В частности, являются ли преступными, общественно опасными сами цели либо только средства их достижения. Исследования приводят к выводу, что общественно опасными бывают и цели: потребление наркотических веществ, ликвидация неугодного человека как такового, подавление инакомыслия.