§ 3 Типология

Типология является методом научного познания реальности она создается с целью изучения неоднородных явлений в самых различных областях научной и практической деятельности чело века и позволяет выявить связь между этими явлениями, их качественную характеристику, виды и способы взаимодействия, развития и функционирования. Создавая типологию тех или иных явлений, исследователи стремятся упорядочить их описание, найти способы и средства их выявления и, самое главное, найти им объяснения, понять сходство и различия. Таким образом, типологическое исследование обладает значительными объяснительными функциями.

В практике юридических исследований, особенно криминологических, часто происходит смешение понятий типологии и (стр. 70) классификации. Однако их необходимо различать. Оба эти метода познания, каждый по-своему дает возможность проникнуть в сущность тех или иных явлений. Поэтому их содержание, назначение и функции нужно точно определить. Под классификацией понимается распределение данного множества предметов на классы или группы по определенному, общему для каждого из них признаку так, что классы множества составляют систему ⁶². В качестве основания классификации могут быть взяты признаки, удобные для систематизации тех или иных явлений или предметов, но, возможно, несущественные для самих предметов (например, алфавитные каталоги). Такие классификации называются искусственными ⁶³. Классификация называется естественной, когда в качестве оснований деления в ней выбирают признаки, существенные для данных предметов или явлений. В этом случае выявляется существенное сходство и различие. Естественная классификация называется также типологией ⁶⁴. Она основывается на понятии типа как единицы познания реальности.

Под типом предметов или явлений понимается образец, вид чего-либо, модель, характерный представитель чего-либо, обладающие существенными и качественными признаками ⁶⁵. В частности, под психологическим типом личности понимается — «особенное в личности, выделенное по определенному психологическому критерию, позволяющему разделить все личности на необходимое и достаточное число их психологических условных групп» ⁶⁶. Или в более общеупотребительном и широком смысле — «образ, содержащий характерные, обобщенные черты какой-либо группы людей» ⁶⁷. Подводя итог, отметим: применительно к человеку типология отличается от классификации прежде всего тем, что в ней речь идет не о любом признаке, а о таком, в котором отражается сущность, наиболее важные объяснительные характеристики той или иной группы людей. Причем такое понятие, как единое основание для конкретной типологии, не следует трактовать буквально, понимая под этим единственный параметр, измеряющий какое-либо свойство. Основанием типологии должны быть признаки явлений одного уровня познания (например, в психологии — характерологические свойства или темперамент, направленность личности, ценностные ориентации, мотивы и т. п.).

Стало быть, при создании типологии нельзя смешивать разнопорядковые явления в качестве критериев ее обоснования. Так, недопустимо в одной психологической типологии один тип выделить на основе темперамента, а другой — особенностей мотива (стр. 71)

Достаточно широко в современной психологии и психиатрии разработаны и продолжают разрабатываться типологии характера и темперамента человека. Это естественно, так как типологии такого уровня позволяют решать значительные научные и теоретические конкретные практические задачи, например создавать теоретические основы и конкретные методики прогнозирования поведения человека в тех или иных жизненных ситуациях, оказывать воздействие на направленность его поведения.

Отметим, что в практике исследований часто смешиваются такие фундаментальные понятия, как «характер» и «личность», а их необходимо разделять, что имеет и чисто прикладное значение. Личность представляет собой более широкую категорию и включает в себя: характер, темперамент, способности, мотивы, различные психологические механизмы и т. д. Характер же — явление более поверхностное и наблюдаемое извне, это форма проявлений человека в жизни, виды его поведения. В советской психологи характер определяется как совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности или как качественно своеобразные психологические черты человека, складывающиеся и проявляющиеся в деятельности и общении и влияющие на его поведение и поступки ⁶⁸. Характер является базисом личности и формируется в основном в подростковом возрасте. Темперамент же характеризует различные диалектические стороны психической деятельности человека: напряженность волевого усилия, степень устойчивости чувств, индивидуальный темп психических процессов и т. д. Наиболее распространенными в настоящее время, правда, во многом носящими психиатрический характер, являются характерологические типологии, разработанные П. Б. Ганнушкиным в рамках аномалий характера (психопатий) ⁶⁹, К. Леонгардом — акцентуаций характера, т. е. ярко выраженных свойств характера, определяющих в значительной степени его структуру и поведение человека ⁷⁰, А. Е. Личко — акцентуаций характера и психопатий у подростков ⁷¹.

Рассмотрим подробнее типологию К. Леонгарда, поскольку она часто используется в криминологических исследованиях личности правонарушителя ⁷². К. Леонгард выделил 12 основных психологических типов личности (акцентуаций характера или темперамента), а также рассмотрел различные комбинации акцентуаций. Его типология отличается яркой практической направленностью и создана автором на основе длительных исследований и наблюдений за поведением своих пациентов. В основу типологии (стр. 72) он положил личностные свойства, относящиеся к характеру или темпераменту. Типология построена с учетом степени выраженности этих свойств и с выделением основных или стержневых психологических черт. Именно на их основе в первую очередь и происходит выделение типов личности. Например, он выделил такой тип личности, как застревающий. В основе типа лежит чрезмерная стойкость аффекта и любых отрицательных эмоций, что приводит к формированию злопамятности, мстительности, болезненной обидчивости, уязвимости. В то же время людям подобного типа свойственны и высокое честолюбие и целеустремленность, причем в основе формирования этих качеств также лежит чрезмерная стойкость аффекта. Достижение цели у таких людей всегда сопровождается положительными эмоциями, а если это не происходит, цель начинает аффективно заряжаться и превращаться в сверхцель. Очень часто такого рода явление можно обнаружить, например, в судебных тяжбах, когда одна из сторон года ми пытается добиться «справедливости», за которой на самом деле стоит только уязвленное самолюбие.

Другие типы характера или темперамента описываются К. Леонгардом аналогичным образом, т. е. выделяется стержневое свойство и производные черты. Мы напоминаем об этом в первую очередь потому, что намерены аналогичным образом построить типологию личности насильников.

Исследования акцентуаций характера у различных категорий преступников, проведенные ВНИИ МВД СССР, показали, что среди последних в зависимости от совершенного преступления в большей или меньшей мере представлены те или иные черты, но нет преступлений, которые можно было бы полностью вывести только из акцентуаций. Например, среди убийц в большей степени, чем среди других категорий преступников, представлены лица с застревающими чертами характера, с выраженной чувствительностью к особенностям межличностных отношений ⁷³. Но застревающий тип характера встречается в значительной мере и у других категорий преступников, например у расхитителей ⁷⁴.

Между тем подобными же чертами обладают многие законопослушные граждане, часто занимающиеся, например, работой, носящей руководящий характер. Все это привело к выводу, что сами по себе характерологические особенности криминологически нейтральны, а определяющими для совершения преступления являются более глубинные или системные личностные образования. Характер определяет только лишь способы поведения и (стр. 73) особенности реагирования, но фатально не приводит непосредственно к правонарушениям. Поэтому для выбора наиболее эффективны методик педагогического воздействия на осужденных за изнасилования или склонных к таким преступлениям знание особенностей характера имеет большое значение. Однако этого недостаточно и в научном, и в прикладном аспектах: исследователю и в неменьшей степени практическому работнику надо знать причины совершения преступлений, в том числе изнасилований. Эти причины и должны быть объектом воспитательно-предупредительного воздействия.

В исследованиях, проведенных под руководством А. Р. Ратинова, в качестве личностного образования, определяющего преступное поведение, была взята ценностно-нормативная сфера человека. На этой базе авторами убедительно показано отличие законопослушных граждан от преступников, а также отличительные особенности отдельных категорий преступников ⁷⁵. Несомненно, такой подход стал существенным шагом, вперед в познании личности преступника. Однако, на наш взгляд, ценностно-нормативная сфера личности, взятая как системное качество, является слишком общей характеристикой, в большинстве случаев действующей и выявляющейся в качестве причины преимущественно на статистическом уровне и недостаточной для объяснения преступного по ведения.

В некоторых современных психологических исследованиях личности преступника, и особенно причин преступлений, личностным образованием, определяющим конкретное преступное поведение, становится мотивация. Изучение именно мотивации преступного поведения приобретает все большее значение и в криминологических исследованиях ⁷⁶. Причем перспективность исследований мотивов преступного поведения определяется, прежде всего тем, что ответ на вопрос о субъективных детерминантах такого поведения позволит успешно разрабатывать как профилактические мероприятия, так и осуществлять воспитательное воздействие. В последнем случае огромное практическое значение имеют типологии, разрабатываемые на основе изучения криминогенных мотивов.

Знание мотивов позволяет определить пути предупредительных и исправительно-трудовых воздействий. Это особенно важно, ибо, если в процессе индивидуальной работы не затронуть и не нейтрализовать субъективные причины, которые привели или могут привести конкретного человека к совершению преступления, вероятность таких действий, в том числе рецидива, остается высокой. (стр. 74)

Поэтому изучение мотивации преступных действий имеет основополагающее значение для индивидуальной профилактики этих антисоциальных явлений. Для нужд в первую очередь исправительно-трудовых учреждений, повышения эффективности воспитательной работы нами уже были разработаны, на основе изучения мотивов, типологии различных категорий преступников ⁷⁷. Настоящая работа является продолжением наших исследований типологических особенностей лиц, совершивших различные виды преступлений. Подчеркнем, что применительно к проблемам предупреждения преступлений, исправления и перевоспитания осужденных мотивационная типология не заменяет собой характерологическую. Эффективность воспитательных воздействий определяется знанием, как мотивов, так и характерологических особенностей. Если выявление мотивов совершенного преступления может помочь воспитателю определить общую направленность индивидуального воздействия и его цели, то знание черт характера позволит разработать оптимальные тактические приемы педагогических воздействий, наиболее эффективных для конкретных осужденных.

Таким образом, в основу типологии насильников нами положена мотивация их сексуального агрессивного поведения.

Мотив является весьма сложным психологическим феноменом и трактуется в современной криминологии и даже психологии не однозначно. Поэтому возникает необходимость в определении содержания этого понятия.

Можно выделить две основные точки зрения на мотив. Одни авторы определяют мотив как осознанное побуждение, являющееся свойством личности, вследствие которого совершается тот или иной поступок ⁷⁸. Происходит ограничение понимания мотива путем включения в понятие лишь того, что человек считает причиной своего действия. Такая трактовка мотива предполагает рассмотрение его уже не как обусловливающего поведение фактора, а лишь как осознаваемое индивидом побуждение, соображение, цель, вследствие которых он совершает именно этот, а не иной поступок. Подобное понимание мотива с психологической точки зрения уже не имеет детерминирующего значения, о чем подробнее мы скажем ниже, при разграничении понятия мотив и мотивировка. (стр. 75)

Понимание мотива как осознанного побуждения, которое человек считает причиной своего действия, сводит психологический анализ причин поведения до уровня интерпретации поведения по двухчленной схеме стимул-реакция. Очень часто, как правильно указывает Т. Шибутани, в качестве «причины» (мотива) того или иного поступка, называют предшествующее событие. Например, если вор похитил браслет с бриллиантами, утверждается, что он был пленен его блеском или что он собирался подарить его женщине в обмен на ее благосклонность. Таким образом, причина (мотив) рассматривается либо как внешнее по отношению к организму — красота драгоценностей или сексуальное достоинство женщины, либо как внутреннее — например, деятельность желез, стимулирующих сексуальное влечение ⁷⁹.

Подчеркнем, что такой вывод о «мотивах» поведения делается либо со слов человека, и в этом случае он неизбежно начинает выступать в качестве «осознанного побуждения», либо вследствие логики анализирующего поведение исследователя. Но при таком объяснении, в рамках двухчленной схемы поведения человека, остается непонятным, почему он выбрал именно тот, а не иной способ действия. Указание на какую-либо одну потребность, например сексуальную или пищевую, не объясняет, почему человек совершил именно это действие. «Человек, почти умирающий с голода, может безрассудно броситься на пищу, игнорируя все другие соображения. Вожделение также может достичь такой степени, что не существует ничего другого. Но обычно — и это очень характерно — человек отказывается от немедленного удовлетворения своих потребностей, особенно если вероятна неблагоприятная реакция со стороны других людей. Человек смотрит вперед; он способен планировать свои действия ⁸⁰. Поэтому при выявлении причин (мотивов) поведения необходимо принимать во внимание не только потребности, соответствующие совершенному поступку, но и те внутренние обстоятельства, которые направляют поведение человека по конкретному пути, т. е. действительные побуждения, внутренние детерминанты поведения. Конечно, в объяснительную схему поведения человека должны включаться и его сознательные намерения.

Если мы в понимании мотива ограничиваемся только тем, что человек думает о причине того или иного своего поступка, и считаем это мотивом поведения, его основной причиной, то мы поневоле спускаемся на уровень устаревшей двухчленной схемы анализа поведения, которая справедливо подвергается критике в современной психологии ⁸¹. Это происходит потому, что человек в качестве сознательной причины своих действий называет как раз внешние или, образно говоря, лежащие на поверхности (стр. 76) внутренние стимулы (например, насильник — определенное поведение женщины, ее внешнюю привлекательность, собственную сексуальную потребность). Эти факторы сами по себе никак не могут ответить на вопрос, почему данный человек совершил не иное действие, а именно изнасилование, а другой в аналогичной ситуации этого не сделал.

Попытки привлечь такие категории, как дефекты морально нравственной сферы, ненадлежащие социальные установки, антисоциальная направленность и т.д. также не дают убедительных объяснений причин — детерминант конкретного поступка на индивидуальном уровне. Это слишком общие категории, которые трудно поддаются индивидуализации. Другими словами, психологический анализ причин поступка на этом уровне сводится к житейским объяснениям типа: «Пьют, потому что водка есть», «Насилуют, потому что не воспитано уважительное отношение к женщине», «Воруют, потому что не хотят честно работать» и т. п. Такого рода утверждения и соответствующий уровень анализа должны расцениваться как явно недостаточные, как способ ухода от выяснения действительных причин в целях своеобразного самоуспокоения, а не как серьезная попытка проникнуть в суть явления. Тем более что на индивидуальном уровне такого рода заштампованные суждения часто звучат попросту абсурдно.

Именно поэтому мы исходим из того, что действительной причиной (мотивом) поведения в подавляющем большинстве случаев не являются те объяснения, которые впоследствии приводит человек, как правило, в оправдание своих действий. В связи с этим определение мотива как полностью осознанного фактора может при дальнейшем психологическом анализе привести, особенно в криминологии, только к упрощенному толкованию, имеющему к реальности весьма отдаленное отношение. В сознании человека, особенно в случаях преступного поведения, могут находить отражение не причины и даже реальные обстоятельства совершенного преступления, а лишь их деформированные суррогаты, что происходит вследствие функционирования механизмов так называемой психологической защиты. Это очень убедительно было показано в ряде исследований личности преступника ⁸². Психологическая защита является нормальным постоянно применяемым психологическим механизмом, направленным на «ограждение» сферы сознания от травмирующих личность переживаний.

Психологическая защита возникает в случаях, когда появляется угроза представлению человека о самом себе (так называемой «Я» - концепции»), оценке собственной ценности и значимости личности. Так, исследование различных категорий преступников показало, что они, как правило, отрицают собственную активную роль в совершении преступления и часто объясняют случившееся (стр. 77) неправильным поведением других людей либо условиями жизни и обстоятельствами. Вместе с тем нами установлено, что значительная часть преступников имеет искаженное представление о криминальной ситуации, которая рисуется им в преувеличенном значении одних ее элементов и в приуменьшении и искажении других. Насильственные преступники (80—90% из числа обследованных) предкриминальную ситуацию оценивают как угрожающую жизни, здоровью, достоинству их лично или близких.

Отвечая на вопрос о причинах совершения преступления, виновные называли обстоятельства, которые, на самом деле, не были реальным побудителем их действий, но способны были придать им социально приемлемый характер. Во всяком случае наличие общественно опасной цели почти всегда отрицается, а преступный результат часто рассматривается как непредвиденный, случайный. Причем объяснения смысла совершенных действий явно расходятся с объективными данными. Характерным является приукрашивание своей роли в совершении преступления и облагораживание подлинных мотивов. Как правило, это ссылки на самооборону, долг, влияние друзей и знакомых, неправильное поведение потерпевших и т. п. ⁸³.

В частности, для осужденных за изнасилования характерным является оправдывание своих действий провокационными действиями потерпевшей. По нашим данным, почти 80% осужденных в той или иной мере объясняли свои действия таким поведением жертвы или отрицали, что применяли в отношении жертвы какое-либо насилие. Такие случаи действительно встречаются в практике, но, конечно, не в таком количестве, о чем подробнее мы будем говорить при описании конкретных типов.

Все описанные нами феномены являются следствием действия механизма психологической защиты. Такое искажение ситуации и обстоятельств не является сознательной ложью, преступник очень часто действительно уверен, что все происходило именно так, как он описывает, и те, кто старается его переубедить, сталкиваются с большими трудностями. Практически это равносильно попытке убедить человека, что он плохой и совершил непростительный проступок, да так, чтобы это стало его внутренним убеждением. А это впрямую может нарушить приемлемые для него субъективные представления о самом себе и, соответственно, самооценку и самоуважение. Поэтому в большинстве случаев, когда мы опрашиваем осужденных о причинах и обстоятельствах, то имеем дело с результатами работы защитных механизмов, исходя из которых можно лишь очень опосредованно судить о реальных мотивах преступного поведения. Подчеркнем, что феномен психологической защиты встречается у всех людей и преступники не являются исключением. Такое широко известное каждому явление, как забывание о неприятном телефонном звонке или встрече (стр. 78) также является проявлением этого механизма (психологическая защита по типу «вытеснение»). Другим примером может служить объяснение неудач не последствиями собственных ошибок, а "происками" окружающих, хотя это явно не соответствует действительности (психологическая защита по типу «проекции»). Следовательно, то, что преступник осознает в качестве причин своих действий, в большинстве случаев не является отражением реальных мотивов. Поэтому было бы неправильно, исходя только из ответов осужденного, делать вывод об истинных причинах, которые привели его к преступлению. Сознательное представление осужденного о том, почему он совершил преступление, можно рас сматривать лишь как материал для гипотезы, но не более.

Необходимо строго различать два понятия: мотив и мотивировка. Мотивировка — это рациональное объяснение человеком причин своих действий, обычно путем указания на социально приемлемый для него лично или для его окружения круг обстоятельств, побудивших к выбору именно данной формы поведения. Мотивировка своих действий иногда носит полностью оправдательный характер. Она может не содержать в себе указания на действительный мотив поведения или даже более того, сознательно его маскировать ⁸⁴.

Мотив в русле этого подхода рассматривается как побуждение к деятельности, связанной с удовлетворением потребностей. Причем особенно важно подчеркнуть, что деятельность, поведение всегда имеют мотив, который определяет направленность. «Деятельности без мотива не бывает; «немотивированная» деятельность — это деятельность, не лишенная мотива, а деятельность с субъективно и объективно скрытым мотивом» ⁸⁵. Мотивы часто не осознаются человеком, это их отличие от целей. Но это не означает, что они полностью отделены от сознания. Мотивы, даже когда не осознаются, находят свое психическое отражение в форме эмоциональной окраски действий.

Мотивы в советской психологии обычно делят на два больших класса: те, которые побуждают деятельность, придают ей личностный смысл, определяя ее (смыслообразующие мотивы), и те, которые играют только роль способствующих побудительных факторов, не детерминирующих поведение (мотивы-стимулы). И личность определяется при таком подходе как иерархическая система мотивов ⁸⁶.

В своих исследованиях мы придерживаемся следующей точки зрения на мотив. Под ним мы понимаем побуждения человека, ввязанные с удовлетворением потребностей, определяющие выбор направленности поведения, в том числе и преступного. Это то, что лежит в основе выбора действий и поступков личности. (стр. 79) Мотивом может быть не только какой-то материальный предмет, но и идеальный. В большинстве случаев мотивы преступного поведения со стороны личностного смысла полностью не осознаются или не осознаются вообще.

Введение при психологическом анализе личности такой категории, как мотив позволяет преодолеть приведенную двухчленную систему, поскольку мотивы становятся внутренним промежуточным личностным звеном, через которое в восприятие человека преломляется реальность. Именно система мотивов человека и является теми внутренними условиями, через которые действуют внешние причины.

В отличие же от мотива, потребность — это «состояние индивида, создаваемое испытываемой им нуждой в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности» ⁸⁷. Подчеркнем, что потребности — это прежде всего состояние, и поэтому она сама по себе не может определить направленность поведения человека, а создает только лишь динамические предпосылки поведения.

В ходе психологического анализа различных категорий осужденных за изнасилования мы будем использовать и такое понятие, как представление человека о самом себе, которое иначе называется «Я» - концепцией. Она определяется в психологии как система представлений человека о самом себе, на основе которой он строит взаимодействие с другими людьми и относится к себе. Она формируется в процессе социальных взаимоотношений, влияет на поведение человека, а во многих случаях определяет его полностью. «Исходя из того, кто он есть, человек соответствующим образом относится к каждому знакомому человеку и к различным категориям людей» ⁸⁸. Особенно ярко мы увидим это на примере некоторых типов осужденных за изнасилования, где «Я» - концепция, а точнее, стремление ее изменить, может становиться реальным мотивом преступления. Отметим также, что «Я» - концепцию человека составляют следующие компоненты: реальное «Я» (представление о себе в настоящее время), идеальное «Я» (то, каким человек, по его мнению, должен был бы стать). На основе выявленных нами мотивов изнасилований образовано девять психологических типов осужденных за эти преступления. Мотив является стержнем каждого типа личности насильника, другие психологические свойства рассматриваются в его кон тексте.

Мотивы, выявленные нами, соотносятся с двумя психогенными потребностями — потребностью доминирования (она близка к выделяемой в советской психологической литературе потребности в самоутверждении) и потребностью в отреагировании (в поведении могут отреагироваться, реализоваться, например, (стр. 80) аффективные следы прошлого опыта, внутреннее напряжение и т.д.). Именно реализация этих двух потребностей и лежит в основе изнасилований. Конечно, удовлетворяется в большинстве случаев и сексуальная потребность, но она применительно к большинству изнасилований не является определяющей для совершения преступления. Сексуальные мотивы обычно выступают в роли мотивов стимулов, т.е. способствующих совершению преступлений, а не мотивов-детерминант поведения, смыслообразующих. Мы не считаем, что преступление может быть случайным по отношению к личности событием. В основе любого преступного поведения всегда есть субъективные причины, оно всегда имеет какой-то личностный психологический смысл. Это способ разрешения какой-то внутренней психологической проблемы или задачи. Поэтому не может быть безмотивных преступлений, мотивы могут не осознаваться и тем самым быть скрыты не только от самого преступника но и от исследователя, не использующего специальных психологических методик, направленных на изучение бессознательной сферы человека.

Сама по себе потребность не имеет направляющей поведение функции. Поэтому именно мотив и выступает в роли субъективной детерминанты преступления.

Выделенной нами потребности в доминировании соответствуют следующие мотивы изнасилований: 1) стремление удержать свой статус в неформальной группе (социально-психологический уровень реализации потребности); 2) преодоление психологического доминирования противоположного пола; 3) утверждение себя в мужской роли. Во втором и третьем случаях происходит реализация потребности на индивидуальном уровне. Удовлетворение можно рассматривать как условие самоприятия, так как внутренне человек должен сам себя принимать и стремиться к самоприятию себя. Но он, что характерно для совершивших изнасилования, примет сам себя, если сохранен прежний статус в неформальной группе или преодолено психологическое доминирование противоположного пола, осуществилось самоутверждение в мужской роли, которую он понимает субъективно, в соответствии со своими представлениями о такого рода качествах. Поэтому условия самоприятия, решение определенных субъективных задач и выступает в нашей типологии как мотивы совершения преступления.

Рассматриваемая потребность тесно связана с такой психологической категорией, как уровень собственного достоинства, самоуважение. Удовлетворение потребности доминирования является Условием сохранения субъективно необходимого уровня самооценки или собственного достоинства, личностного самоуважения. Речь, таким образом, идет о «Я» - концепции человека, представлении его о самом себе, о дефектах этих психологических образований и стремлении их компенсировать. Другими словами, за этим часто находится стремление субъекта стать таким, каким ему хотелось (стр. 81) бы себя видеть, но каким он в настоящий момент по своему внутреннему ощущению не является. Условием решения этой внутренней задачи и является реализация соответствующего мотива, решение определенной субъективной задачи в конкретном действии (в данном контексте — изнасиловании), так как другого способа удовлетворения потребности найти не удалось. Причины, по которым этого не произошло, мы будем подробно рассматривать при анализе конкретных психологических типов осужденных за изнасилование.

Другой выявленной нами у осужденных за изнасилования потребности в отреагировании соответствуют мотивы:1) отреагирования и тем самым субъективного уничтожения аффективных следов, возникших в связи с определенными психотравмирующими обстоятельствами детства; 2) реализации психофизического напряжения (здесь имеется в виду не только сексуальный аспект, но и не связанное с взаимоотношениями с женщинами внутреннее напряжение, обусловленное обстоятельствами иного характера, например, чисто социальными); 3) мести, но, как правило, не конкретной женщине, а женскому полу вообще; 4) преодоления отвергания противоположным полом, реализация сексуальной потребности (здесь может иметь место и удовлетворение потребности сохранения и повышения ценности своего «Я»); 5) компенсация дефектов психосексуального развития, регрессивная мотивация.

Всех насильников по их личностным особенностям можно разделить на три группы, выделив в каждой из них отдельные типы, в основе вычленения которых лежит мотивация преступного сексуального поведения.

I. Лица с нарушениями психосексуального развития:

1. «Охотящийся» (внезапно нападающий с целью изнасилования на незнакомых женщин);

2. «Регрессивный» (совершающий изнасилования девочек-подростков 7—14 лет);

3. «Тотально-самоутверждающийся» (совершающий изнасилования женщин и в то же время убийство находящихся с ними муж чин или наносящий им телесные повреждения).

II. Лица с выраженными характерологическими или патопсихологическими особенностями:

4. «Конформный» (совершающий изнасилования под влиянием группы);

5. «Аффективный» (совершающий изнасилования малолетних девочек (до 7 лет) и женщин преклонного возраста);

6. «Импульсивный» или «ситуативный» (совершающий изнасилования в ситуациях, субъективно оцениваемых как благоприятные);

7. «Отвергаемый» (лицо с умственной недостаточностью и другими физическими и психическими аномалиями).

III. Лица с нарушениями межличностного восприятия: (стр. 82)

8. "Пассивно-игровой» (совершающий изнасилования в связи с сексуально-провокационным поведением женщин и собственным неумением найти выход из создавшейся ситуации);

9. «Сценарийный» (совершающий изнасилования в силу бес сознательно функционирующей жизненной «программой», сформовавшейся в раннем детстве).

Здесь мы даем лишь перечень типов и наиболее общее описание каждого из них, отдавая себе отчет в том, что настоящая типология является достаточно сложной. Однако нельзя забывать то том, что сексуальное насильственное поведение весьма многообразно и, естественно, столь же многообразны вызвавшие его субъективные причины. Подлинное же научное исследование всегда должно быть направлено на объяснение причин явлений. Поэтому, даже понимая обоснованность возможных упреков в усложнении проблемы, попытаемся в следующей таблице дать типологию насильников в зависимости как от ведущих потребностей, так и от личностных особенностей этих сексуальных преступников.

Таблица 2

Типы личностей насильников, выделенных на основе доминирующих мотивов и потребностей

Личностные особенности	Потребность
	Доминирование	Отреагирование
Лица с нарушениями психосексуального развития	Охотящийся
	Тотально-самоутверждающийся	Регрессивный
Лица с выраженными характерологическими или патопсихологическими особенностями	Конформный	Аффективный Импульсивный Отвергаемый
Лица с нарушениями межличностного восприятия	Пассивно-игровой	Сценарийный

Рассмотрим отдельные типы личности насильников и их преступного поведения. (стр. 83)