Оформление правового статуса наркомата внутренних дел башкирской республики в 1919-1925 годы

А.И-Абдрахманов,

преподаватель кафедры шторико-правовых дисциплин У ЮИ МВД РФ

Известно, что основой становления Башкирской Советской Респуб­лики явилось Соглашение центральной советской власти с Башкирским правительством о советской автономии Башкирии от 20 марта 1919 года. Согласно пункту XIII Соглашения до созыва Съезда Советов Башкирской республики вся полнота власти в республике передавалась Временному революционному комитету - Башревкому. Таким образом в распоряжение Башревкома определялись фактически чрезвычайные полномочия, причем значительная часть данных полномочий осуществлялась именно через НКВД.

Пункт VIII Соглашения предписывал, что власть в Башкирии должна строиться на точном основании Советской Конституции, но не оп­ределял конкретно структуры и компетенции комиссариатов Башкирской Советской Республики (БСР). Хотя НКВД в Соглашении не упоминается, оно устанавливало некоторые аспекты компетенции этого комиссариата, в частности, в области охраны порядка. Так, в пункте XI говорилось: «Внут­ренняя охрана и порядок в автономной Башкирской Советской Республике поддерживается вооруженным пролетариатом республики». Отметим, что содержание данного пункта заведомо носило явно общий характер, преж­де всего потому, что в аграрной Башкирской республике не имелось ни промышленности ни пролетариата, на который предписывалось возложить охрану порядка.

Соглашение выполнило огромную роль в создании башкирской го­сударственности, хотя в нем не упоминались многие важнейшие принци­пы организации республиканского государственного аппарата. Относи­тельно органов внутренних дел стоит отметить, что до 1922 года их статус не имел законодательного оформления и в общероссийском масштабе. Фактически основы строения и деятельности НКВД РСФСР, его местных органов определялись по аналогии со структурой и практикой МВД Рос­сийской Империи, с поправкой на марксистские идеи и без соответствую­щего правового оформления.

Для устранения этого правового пробела в 1919 году началась рабо­та по подготовке Положения об НКВД РСФСР. Не позднее конца 1919 года работа над Положением об НКВД началась и в Башкирии. В результате 23 марта 1920 года Положение о Народном Комиссариате Внутренних Дел Башсовсоцреспублики было утверждено Башревкомом. Этот документ яв­ляется первым Положением об НКВД, введенным в действие на террито­рии республики. Хотя Положение имело ряд недостатков, его можно отве­сти к документам, посредством которых определяются задачи органов внутренних дел, «закрепляются их функции и предметы ведения, устанав­ливаются объекты ведомственного правового регулирования».

Значительно конкретизировал строение Совнаркома Башкирской Советской Республики Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 19 мая 1920 года «О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской Рес­публики». Пункт 4 декрета относил НКВД к учреждениям, которые «...автономны в своих действиях и ответственны непосредственно перед Башкирским Центральным Исполнительным Комитетом». Так или иначе, для НКВД декларировалась определенная самостоятельность правового регулирования в своей сфере и некоторая независимость от НКВД РСФСР, Но то, что в целом декрет серьезно ограничил уровень суверенитета Баш­кирии, послужило толчком к глубокому политическому кризису в респуб­лике.

Весной - летом 1920 года в статусе и строении Башкирской Совет­ской Социалистической Республики (БССР) произошли серьезные пере­мены, потребовавшие пересмотра правовой базы НКВД. В результате 16 декабря 1920 года ЦИК БССР ввел в действие проект нового положения об НКВД, в тексте которого были устранены многие ранние недостатки, уч­тены произошедшие изменения. Хотя этот вариант имел недостатки, его принятие можно считать завершением одного из этапов законодательного оформления статуса и принципов функционирования органов внутренних дел БССР.

Развивалась и правовая база учреждений, входящих в состав орга­нов внутренних дел, а именно милиции. 9 марта 1921 года СНК БССР ввел в действие представленное НКВД Положение о рабоче-крестьянской ми­лиции Башкирской Советской Республики, которое довольно четко регла­ментировало статус, функции и вопросы организационного построения милиции БССР. Структура и содержание данного Положения показывают, что в его основу были заложены разработанные к тому времени принципы организации и регулирования деятельности советской милиции, зафикси­рованные в Положении о рабоче-крестьянской милиции РСФСР от 10 ию-

ня 1920 года, несомненно использованном в качестве основы для состав­ления башкирского варианта.

В начале новой экономической политики совершенствование по­ложения НКВД тормозилось угрозой ликвидации этого наркомата. Наряду с руководством комиссариата на эту угрозу болезненно реагировали и вла­сти российских автономий, так как ее реализация означала бы «... сущест­венное ущемление прав республик». Активная позиция республиканских представителей способствовала не только сохранению НКВД, но и оформ­лению его конституционного статуса. В посвященной автономным рес­публикам и областям главе Конституции РСФСР 1925 года говорилось, что ЦИК этих республик «... образуют свои исполнительные органы - со­веты народных комиссаров, в составе председателей народных комисса­ров и народного комиссара внутренних дел ...». Правом ликвидировать тот или иной комиссариат в зависимости от местных условий наделялись сами власти автономной республики.

Статус НКВД получил развитие и в правотворчестве нашей респуб­лики, где в 1924 году было введено в действие новое Положение об НКВД. Закрепление этого статуса на более высоком уровне произошло в проекте Конституции Башкирской АССР, утвержденном V Всебашкирским съез­дом Советов 24 марта 1925 года. Статья 58 проекта Конституции респуб­лики относила НКВД к числу «необъединенных» комиссариатов, «... авто­номных в своих действиях, подчиненных ВЦИК, его Президиуму и СНК БАССР и непосредственно перед ними ответственных». И хотя данный проект не был утвержден Всероссийским ЦИК, ныне он считается Основ­ным Законом жизни республики до принятия следующей Конституции.

Таким образом, в 20-е годы статус НКВД Башкортостана обрел конституционное оформление как в башкирском, так и федеральном за­конодательстве. Развивалась и правовая база составляющих органы внут­ренних дел подразделений и структур, в первую очередь милиции. Изуче­ние этих материалов может дать богатый фактический материал для более полного представления о содержании и специфике процесса конституци­онного развития Республики Башкортостан.

КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН И ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

А-Н.Тимонин, профессор юридического факультета БашГУ

Новая Конституция Республики Башкортостан предъявляет новые требования к подготовке юридических кадров.

Действительно, даже такие традиционные вопросы юридического образования: кого учить, как учить и чему учить, сегодня приобретают но­вое звучание. Каким же образом они должны решаться? Коль скоро при разработке Конституции республики широко использовались междуна­родные стандарты, то особое значение приобретает опыт, накопленный странами дальнего зарубежья. В этой связи обычно вспоминают достиже­ния американских и западно-европейских университетов. Думается, что не менее поучителен опыт «страны восходящего солнца».

К примеру Японии обращаются всякий раз, едва речь заходит о проблеме национального возрождения. Среди предпосылок успешного решения этой проблемы немалое значение принадлежит высокому обще­образовательному уровню японской молодежи. Благодаря публицистиче­ской деятельности журналистов-международников успехи Японии в сфере образования обычно ассоциируются с так называемым «экзаменационным адом», который юные японцы претерпевают на себе с четырех лет. Гораз­до меньше внимания обращается на «метод забивания гвоздей» (своего рода «штамповку»), который царит в большинстве японских вузов и сво­дит учебный процесс к пустой формальности. Стоит ли удивляться тому, что многие японские студенты рассматривают время пребывания в вузе, как единственную возможность для отдыха от «экзаменационного ада» и от той напряженной трудовой деятельности, которая ожидает их на рабо­чих местах. Стоит ли удивляться той убийственной характеристике систе­мы высшего японского образования, которая дана одним из лидеров япон­ского бизнеса: «Японские учебные заведения выродились, - подчеркивает К. Мацусита, - в фабрики по производству схоластов в лучшем случае или тупиц - в худшем».

Но вправе ли мы на этом основании ставить под сомнение привле­кательность всей системы образования «страны восходящего солнца»? Ка­залось бы, что на этот вопрос должен последовать утвердительный ответ, Однако в ней есть одна существенная деталь, заслуживающая самого при­стального внимания. Так, наряду с обычными в Японии существуют так

называемые «элитарные высшие учебные заведения». По подсчетам В.Цзетова, их порядка семи на всю страну. Что же отличает эти вузы от других? Прежде всего престиж, который несовместим со «штамповкой, принятой в обычных японских высших учебных заведениях». Обращают на себя внимание и те цели, которые ставят перед собой учащиеся супер­элитарного японского вуза - «школы государственного управления и про­мышленного менеджмента». На вопрос, поставленный В.Цветовьш: «Кем вы хотите стать после окончания школы?», учащиеся дали в высшей сте­пени любопытные ответы. Один из них заявил: «Я буду политическим ли­дером высшего ранга, буду занимать ведущее место в политической жизни страны», другой: «Я намерен стать лидером мирового масштаба».

Разумеется, ответы молодых японцев интересны не только и не столько своими политическими амбициями. Главное здесь состоит в том большом внимании, которое оказывает Япония своему политическому бу­дущему. Здесь угадываются те особые условия, которые созданы в этой стране для формирования политической элиты нового поколения.

Нельзя сказать, что в нашей республике отсутствует само понятие «элитарного вуза». Напротив, в этом качестве обычно выступает юридиче­ский факультет БашГУ, На наш взгляд, если и можно наделять этот фа­культет элитарным статусом, то только в смысле социального происхож­дения студентов-юристов. Действительно, многие из них происходят из семей, олицетворяющих административную и экономическую элиту Баш­кортостана.

Итак, принадлежность студентов-юристов к элитарным слоям оста­ется единственным критерием,.который позволяет юридическому факуль­тету БашГУ претендовать на столь высокий статус. По остальным пара­метрам нам пока далеко не только до лучших вузов Японии, но и нашей страны.

Одна из важнейших особенностей общественно-политического развития как России в целом, так и ее регионов состоит в том, что главной связующей силой общества было и остается государство. В этих условиях трудно переоценить ту роль, и соответственно, те требования, которые предъявляются к качеству самого верхнего слоя власть имущих. Касаясь проблемы подготовки кадров для высшего политического руководства страны, мы не должны упускать из виду человеческий фактор. Если рас­сматривать сквозь призму «человеческого измерения» феномен государст­ва, несостоятельность широко распространенного у нас идеала государст­ва, идеала «большой фабрики» становится очевидной. Здесь уместно на­помнить и о том, что в соответствии с этим идеалом во главе нашей стра­ны нередко оказывались руководители-хозяйственники. Подобная тенден-

ция, судя по всему, сохранится и в ближайшем будущем. И дело здесь не только в политической традиции, унаследованной от советской эпохи. Об­ратимся к дореволюционной истории российской государственности. Здесь трудно обойти вниманием такую крупную историческую личность, как Петр I . Ha' этом примере довольно явственно проявляет себя много­функциональный характер деятельности правителя России. Однако тот же Петр I вошел в историю не только как правитель, сочетающий по словам А.С. Пушкина в одном лице «и академика, и героя, и мореплавателя, и плотника». Значительно больше он известен, как царь-реформатор, поло­живший начало профессиональной армии и профессиональному чиновни­честву.

Учитывая фактор реформирования нашего общества, полагаем, что есть смысл задуматься над вопросом: не наступило ли время для подго­товки профессиональных политиков (юристов-политологов) на юридиче­ских факультетах.

Но если от идеи подготовки профессиональных политиков на юри­дическом факультете БашГУ все же суждено будет отказаться, то и в этом случае придется решать вопрос о преобразовании юридического факульте­та БашГУ в подлинно элитарное учебное заведение. Необходимость по­добного шага продиктована тем, что судьба новой Конституции Башкор­тостана самым тесным образом связана с судьбой юридического образова­ния в нашей республике. «Юрист, - как говорил Гегель, - это последний оплот государства».

В новых исторических условиях, когда появилась возможность за­фиксировать в Конституциях и то, и другое, и третье, нельзя забывать ни об уроках прошлого, содержащихся в истории своего народа, ни об исто­рическом опыте других народов. Одним из важнейших шагов на этом пути может стать коренное преобразование кадровой политики в сфере юриди­ческого образования. В этой связи заслуживает самого пристального вни­мания предложение ректора БашГУ, академика Р.Н.Гимаева, который счи­тает: «Необходимо сократить прием на юридический факультет БашГУ, чтобы он мог сосредоточиться на подготовке магистров». Возможны и другие подходы к решению указанной проблемы. Какой из них восторже­ствует, не столь важно. Главное, чтобы в XXI веке Республика Башкорто­стан имела не только реально действующую Конституцию, но и соответст­вующее международным стандартам кадровое обеспечение.