1. Принцип правовой (формальной) определённости, ясности и непротиворечивости правового регулирования

• Постановление КС РФ от 27 мая 2008 г. № 8-П; п. 5 м.ч. "по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М. А. Асламазян"

Ч.1 ст. 188 УК: Контрабанда, то есть перемещение в крупном размере ( более 250 т р) через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов, за исключением указанных в части второй настоящей статьи, совершенное помимо или с сокрытием от таможенного контроля либо с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием, - наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до пяти лет. СЕЙЧАС ДАННАЯ СТАТЬЯ УТРАТИЛА СИЛУ, ТАК КАК ВЫШЕУПОМЯНУТОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ КС ПРИЗНАЛО ЕЕ НЕКОНСТИТУЦИОННОЙ.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 27.05.2008 N 8-П нормативное положение части первой статьи 188 признано не соответствующим Конституции РФ в той мере, в какой оно позволяет - во взаимосвязи с примечанием к статье 169 данного документа - при привлечении к уголовной ответственности за контрабанду, совершаемую путем перемещения через таможенную границу Российской Федерации недекларированной или недостоверно декларированной иностранной валюты и (или) валюты Российской Федерации в крупном, т.е. превышающем в эквиваленте 250 000 рублей, размере, признавать его таковым исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешает ввозить в Российскую Федерацию без письменного декларирования.

ФАБУЛА ДЕЛА: по настоящему делу - гражданки М.А. Асламазян было возбуждено уголовное дело по факту перемещения ею через таможенную границу незадекларированной валюты 328 685 рублей. Жалобы адвоката, поданные в интересах М.А. Асламазян в Генеральную прокуратуру Российской Федерации о необоснованности возбуждения уголовного дела и об отмене соответствующего постановления оставлены без удовлетворения.

Из правоприменительных решений по делу следует, что при установлении такого признака деяния, предусмотренного частью первой статьи 188 УК Российской Федерации, как крупный размер, определяемый в соответствии с примечанием к статье 169 данного Кодекса как сумма, превышающая 250 000 рублей, из всей суммы ввезенной М.А. Асламазян наличной валюты не вычиталась та ее часть, которая законодательством о валютном регулировании и валютном контроле разрешена к ввозу без подачи письменной таможенной декларации.

ПУНКТ 5 :Как по буквальному смыслу нормы части первой статьи 188 УК Российской Федерации, так и по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, размер перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации валюты признается крупным (а именно, согласно примечанию к статье 169 данного Кодекса, превышающим в эквиваленте 250 000 рублей) исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешает ввозить в Российскую Федерацию без письменного декларирования.

В результате даже несущественное превышение суммы, разрешенной для ввоза в Российскую Федерацию без декларирования таможенному органу (как это имело место в деле гражданки М.А.Асламазян), может повлечь уголовную ответственность, что в значительной степени связано с дефектностью самой нормы, с отсутствием должной формальной определенности, позволяющим толковать и применять содержащийся в ней уголовно-правовой запрет как несоразмерно ограничивающий в нарушение принципов равенства и справедливости конституционное право собственности.

Между тем любое преступление, а равно и меры уголовной ответственности за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия). Неточность, неясность и неопределенность закона порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения его норм - в противоречие названным конституционным принципам, из которых, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан

Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи неотъемлемым элементом верховенства права, выступает как в законотворческой, так и в правоприменительной деятельности в качестве необходимой гарантии обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания.

Таким образом, регулирование, содержащееся в части первой статьи 188 УК Российской Федерации во взаимосвязи с примечанием к статье 169 данного Кодекса, не согласуется с конституционными принципами верховенства права и правового государства.

• Постановление КС РФ от 23 декабря 2013 г. № 29-П; п. 3.3 м.ч. ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ АБЗ. 1 П. 1 СТАТЬИ 1158 ГК РФ В СВЯЗИ С ЖАЛОБОЙ ГРАЖДАНИНА М.В. КОНДРАЧУКА

СТАТЬЯ ГК: Согласно абзацу первому пункта 1 статьи 1158 наследник вправе отказаться от наследства в пользу других лиц из числа наследников по завещанию или наследников по закону любой очереди, не лишенных наследства, в том числе в пользу тех, которые призваны к наследованию по праву представления или в порядке наследственной трансмиссии.

ФАБУЛА ДЕЛА: Решением суда были частично удовлетворены исковые требования гражданина М.В. Кондрачука об определении долей в наследстве, открывшемся после смерти в его родного брата, о признании за ним права на конкретную долю и о включении в наследственную массу спорного имущества. Принимая такое решение, суд первой инстанции исходил из того, что истец является наследником первой очереди в связи с отказом от наследства в его пользу матери наследодателя, а потому вправе претендовать на соответствующую долю в наследственном имуществе.

Определением судебной коллегии решение Савеловского районного суда было отменено. Принимая по делу новое решение - об отказе в удовлетворении исковых требований М.В. Кондрачука, суд апелляционной инстанции, сославшись в том числе на пункт 44 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", согласно которому отказ от наследства в пользу других лиц (направленный отказ) может быть совершен в пользу лишь тех лиц из числа наследников по закону любой очереди, которые призваны к наследованию, пришел к выводу, что отказ матери наследодателя от наследства в пользу истца противоречит статье 1158 ГК Российской Федерации, поскольку имеются наследники предшествующей очереди, к которой истец, как родной брат наследодателя, не относится.

Нарушение абзацем первым пункта 1 статьи 1158 ГК Российской Федерации своих прав, гарантированных статьями 19 и 35 Конституции Российской Федерации, гражданин М.В. Кондрачук усматривает в том, что он не позволяет однозначно определить круг лиц, в пользу которых можно совершить отказ от наследства, допуская тем самым в правоприменительной практике различные подходы к решению этого вопроса и, следовательно, возможность необоснованного исключения некоторых лиц из круга наследников по закону.

ПУНКТ 3.3: Конституционному пониманию существа и содержания права наследования, а также способов осуществления составляющих его правомочий соответствует такое законодательное установление оснований наследования, при котором приоритет отдается воле наследодателя, выраженной в завещании, а наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием

Приведенные законоположения, которые, как следует из их содержания, по степени формальной определенности в принципиальном плане не отличаются от ныне действующих положений пункта 1 статьи 1158 ГК Российской Федерации, применялись в контексте разъяснения, данного в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 июля 1966 года N 6 "О судебной практике по делам о наследовании": согласно подпункту "а" его пункта 8 при выборе лиц, в пользу которых наследник отказывается от наследства, он не связан очередностью призвания к наследованию.

С тем чтобы в контексте изменившегося правового регулирования скорректировать практику определения круга лиц, в пользу которых наследник вправе отказаться от наследства, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 44 постановления от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" интерпретировал положения пункта 1 статьи 1158 ГК Российской Федерации как допускающие отказ от наследства лишь в пользу лиц из числа наследников по завещанию, а также тех лиц из числа наследников по закону любой очереди, которые призваны к наследованию.

В результате данного официального судебного толкования отказ от наследства в пользу лиц из числа наследников по закону после 29 мая 2012 года рассматривается судами общей юрисдикции как способ перераспределения долей между призванными к наследованию лицами из числа наследников по закону, относящихся к одной очереди.

Требование определенности правового регулирования, вытекающее из конституционных принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства, предполагает, что механизм его действия должен быть понятен субъектам соответствующих правоотношений из содержания конкретного нормативного положения или системы находящихся в очевидной взаимосвязи нормативных положений;

Отсутствие в самом тексте абзаца первого пункта 1 статьи 1158 ГК Российской Федерации специального указания на то, каким образом можно совершить направленный отказ от наследства - в пользу любого лица, входящего в круг наследников (статьи 1142 - 1145 и 1148 ГК Российской Федерации), призванных к наследованию, либо независимо от их призвания к наследованию, обусловливает осуществление отказа от наследства в пользу других лиц наследником, призванным к наследованию и вследствие этого обладающим правом на наследование имущества умершего (статья 35, часть 4, Конституции Российской Федерации), обстоятельствами и условиями реализации им данного права, а также ставит решение вопроса о круге лиц, в пользу которых наследник вправе отказаться от наследства, той или иной судебной инстанцией в зависимость от того, как по времени соотносится рассмотрение соответствующего гражданского дела с принятием постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании".

Таким образом, абзац первый пункта 1 статьи 1158 ГК Российской Федерации не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 1 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 35 (часть 4), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой данное законоположение в силу неопределенности своего нормативного содержания в части определения круга лиц из числа наследников по закону, в пользу которых наследник вправе отказаться от наследства, допускает возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения института направленного отказа от наследства в этой части.

• Постановление КС РФ от 8 апреля 2014 г. № 10-П по делу о проверке конституционности положений пункта 6 статьи 2 и пункта 7 статьи 32 Федерального закона "О некоммерческих организациях", части шестой статьи 29 Федерального закона "Об общественных объединениях" и части 1 статьи 19.34 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, фонда "Костромской центр поддержки общественных инициатив", граждан Л.Г.Кузьминой, С.М.Смиренского и В.П.Юкечева

ФАБУЛА ДЕЛА: