Экзамен зачет учебный год 2023 / Малютин_ЛЕКЦИИ_Конституционное правосудие_2022

А есть еще форма факультативная: «КС может признать исчерпания, если сложившаяся правоприменительная практика суда обычно соответствует оспариваемому решению». В общем, если коллегии ВС или Постановления Пленума не предполагают иное разрешение оспариваемого вопроса, то средства защиты считаются исчерпанными.

Мы обратились в 1-ую инстанцию, затем в апелляцию – и мы можем не идти в кассацию, а доказать, что на уровне ВС сформировалась позиция, и эта позиция отразилась в позиции апелляции – и у вас нет шансов получить иное разрешение в ВС РФ – то в этой ситуации КС может счесть это исчерпанием средств защиты (но проблема в том, что может и не счесть).

Тут еще проблемка в том, что такое «сложившаяся практика» и сколько для нее нужно решений - 5 или 35? По сути, ситуация такая, что КС РФ может ориентироваться (ч. 2 ст. 74) – Суд будет учитывать и конкретное правоприменение, а не только сложившуюся практику. Рецепт для заявителя простой – в любой ситуации переть до кассации в ВС, а потом идти в КС. В этом случае вы нормативно исчерпываете все средства внутригосударственной защиты.

А почему это требование возникло в законе? Это одно из направлений, в рамках которого законодатель пытается ограничить доступ граждан в КС до того момента, как они дошли до какого-то более-менее внятного решения высокого уровня. Есть и здравые аргументы для такого подхода. КС говорит: я не должен подменять собой ординарные судебные инстанции (с тупыми ошибками можно не ко мне идти) – для этого есть апелляция, две кассации – зачем вы ко мне сразу же бежите?

Но практика показывает, что здесь проблема более серьезная, потому что у простых граждан, для которых конституционное правосудие выглядело самым эффективным, теперь нет возможности почти дойти до “авторитетной” инстанции. С другой стороны, это повышает профессионализм процесса, до КС доходят только самые “сочные” жалобы, что с какой-то стороны хорошо.

Плюсом некоторым реформы 2020 года стало то, что предметом проверки в рамках конкретного нормоконтроля теперь является не только закон, но все акты нормативные федерального уровня и все, что принято в субъектах по вопросам совместного ведения. Вообще, КС сам еще раньше расширил это понятие и сказал, что под «законом» можно понимать и ФКЗ, и постановление об амнистии, и указ Президента. Но сейчас этот вопрос решен нормативно (ч. 4 ст. 125 – все акты нормативного федерального уровня).

Дальше у нас Проверка по запросам судов конституционности закона, подлежащего применению в

конкретном деле.

Проблема в том, что этот процесс инициируется запросом суда, отсюда возникает вопрос с тем, кто имеет право этот запрос от имени суда отправить. Для КС судом будет являться тот конкретный состав, который рассматривает дело. Если суд в составе трех судей-профессионалов – то эти три судьи должны обратиться в КС. Потому что у нас были ситуации, когда один из судей тройки обращался в КС, и суд признавал это недопустимым запросом, потому что не было доказательств того, что весь состав суда согласен с такого рода проблемой и вообще видит эту проблему. То есть субъект обращения - тот состав суда, который рассматривает дело по существу.

Вторая проблема которая возникает - и об этом КС сказал по делу о толковании статьи 125, 126, 127 - Постановление № 19-П от 1998 года – КС сказал, что в отличие от ситуации, когда обращается для защиты своих прав гражданин, суд не может рассматривать эту возможность как своё право. То есть суд обязан обратиться в КС с запросом о конституционности положений, которые противоречат Конституции по мнению суда. Надо задать резонный вопрос – а как же прямое действие Конституции? Ведь Конституция сама по себе закрепляет, что фактически Конституция обладает прямым действием, что дает ей возможность, и суду дает возможность, в случае противоречия между актами, которые обладают меньшей юридической силой и конституцией, непосредственно ссылаться на Конституцию и применять ее положения. Но тут все не так просто. Есть специфическая практика ВС, который объяснил, в каких обстоятельствах судам можно применять Конституцию напрямую, (среди прочего случаи, когда положения конституции не требуют специального толкования). Если написано, допустим, что президента избирают на срок 6 лет - что тут специально толковать? Если речь идет о положениях, которые требуют толкования, то в этом случае суд не может сказать, например, что “исходя из идеи демократии, которая закреплена в статье 1 Конституции и тд”, СОЮ так сделать не может. И в этом случае КС в указанном выше постановлении сказал, что во всех случаях, когда у суда возникает спор внутренний самим с собой о том, можно ли применить данное положение закона и не нарушит ли это положение Конституции, суд обязан приостановить производство по основному делу и обратиться в КС с соответствующим запросом. Это обязанность суда.

Здесь вопроса возникает глобально два, два разрыва - в ситуации с обращением по жалобе и в ситуации с обращением по запросу суда.

Первый разрыв: С гражданином всё понятно, он обращается только тогда, когда его право уже нарушено и есть конкретное судебное решение, подтверждающее данный взгляд. С судом ситуация вроде бы проще, но на самом деле не проще. Если 1-я и апелляционная инстанция, здесь довольно понятная картина – они проверяют фактические обстоятельства, переоценку фактов производят, и в конечном итоге они заново применяют норму. Поэтому для этих судов речь идет действительно о законе, подлежащем применению в конкретном деле. Но что делать с судом кассационной и надзорной инстанции? Ведь они не применяют никакую новую норму. Им запрещен доступ в КС, получается? Конечно нет. Кс вывернулся и предложил, что любые суды, когда они принимают решения, в том числе и решения о подтверждении законности и обоснованности ранее вынесенных судебных решений – здесь суд повторно оценивает применение нормы. А это свидетельствует о том, что для суда кассационной инстанции эта норма становится подлежащей применению в конкретном деле, по этой причине могут рассматривать. Могут ли сами суды давать конституционное толкование? КС сказал, что нет. Потому что это выявление конституционного толкования или выявление конституционного смысла - оно не может осуществляться обычными судами - у них нет на это соответствующей квалификации, компетенции и права такого нет. “А что будет, если суд так сделает, это понравится сторонам, никто не оспорит и до КС это не дойдет?” “Ничего не будет, но все равно нельзя. Понимаете, по-хорошему, с точки зрения чистой теории права, речь будет идти о ничтожном акте. То есть решение суда будет ничтожно, потому что оно будет вынесено за пределы компетенции суда. И оно по идее не будет порождать никаких правовых последствий. Просто если все согласятся с этим, то система с ничтожным актом следующая - стороны сами несут риск исполнения ничтожного акта. Получается, что в моменте может быть ничего. А спустя какой-то конкретный промежуток времени уже на это ваше правоотношение наросло 153 правоотношения, которые тоже дошли до суда. Суд оказался более вменяемым и начал ковыряться в данных вопросах и в контексте всего обнаружилась ничтожность вашего судебного решения. А дальше суд, если будет такой смелый, скажет - ребят, слушайте, в этой ситуации действует правило, что все ничтожно, что основано на ничтожном акте. И просто разрушится вся связка правоотношений, что возникли позже. Хотя КС в похожей ситуации, (мы обсуждали, про то, что когда появились эти инструменты, когда КС имеет возможность поручать СОЮ использовать иные компенсаторные механизмы в установленном судом объеме. Суд первой инстанции определяет какие компенсаторные механизмы подлежат использованию и в каком объеме. Приводился пример, когда две религиозные организации спорили, кому должна принадлежать церквушка), суд сказал так, что несмотря на то, что изначальное приобретение ПС первым собственником было ничтожным, спустя такое время передача и попытка оспорить всю цепочку гражданских отношений - она, с одной стороны, разрушит гражданский оборот, создаст хаос в правоотношениях; нельзя один религиозный объект просто так передать другому субъекту, потому что помимо физического смысла есть сакральный смысл. И в этой ситуации КС сказал, что даже несмотря на ничтожность основания. Разрушить всю цепочку отношений нельзя.

Может ли суд применить Европейскую конвенцию? Нет, не может. Об ее применении ведь тоже есть судебное решение, которое рассказывает, как судам применять европейскую конвенцию. Ведь суды не могут вторгаться в схему, которую не понимают. Потому что законом и конституцией судам не дано право интерпретировать смысл европейской конвенции и судам не дано право интерпретировать смысл Конституции. Законодательство интерпретируйте. Если же есть какие-то решения и вы основываетесь на них, то пожалуйста. А интерпретация Европейской конвенции — это вопрос другого порядка. То есть это вечный вопрос: что такое правовая позиция, каково ее содержание и какое оно носит значение для правоприменителя. Потому что есть решение Европейского суда, вопрос только как его применять, и суды не всегда понимают, как его применять.

При этом суд не робот, он принимает решения самостоятельно. “Придется погрузиться в эту грязь”

Вот мы говорим, что есть законодательство, некие законы. Они формируют некую сферу, в рамках которых суды имеют некую свободу усмотрения. Все это законодательство погружено в сферу Конституции, конституционной интерпретации.

*Тут видимо схему рисует: красное - Конституция, зеленое - Европейская конвенция.

Вот какая ситуация: судам дано право определять конкретную точку только в рамках синих кружочков законодательства. Как только суд чувствует, что потенциальное пересечение границы - то есть закон вроде бы допускает такое толкование, но попахивает неконституционным, то суд уже самостоятельно туда выйти не может. Вот в чем идея.

Та же история с европейской конвенцией. Суд достаточно свободен в определенной сфере, просто пределы этой сферы ограничены федеральным законодательством. У КС эти пределы шире - они ограничены Конституцией. У Европейского суда - ограничены Европейской конвенцией. Мы должны просто понять: в рамках какой парадигмы мы существуем.

А как это соотносится с тем, что даже у президиума ВС предмет проверки - нарушение прав человека? То есть это заведомо выходит на уровень актов такой как Конституция и Конвенция? Почему? Во-первых, с чего вы взяли, что нарушение конституционных прав? Во-вторых, нарушение прав может быть прям вопиющим, которое не требует обязательное толкование Конституции. Для этого президиум сам справится. В ситуации, когда речь идет об очевидном толковании Конституции, как Пленум ВС объяснил, в случае, когда не требуется специального толкования Конституции - применять можно. С Конвенцией история та же самая - когда не требуется доп толкования положения Конституции и Конвенции - применять можно. Но выходить за пределы, давать авторское прочтение конвенциональным или конституционным положениям нельзя. Это не их вопрос.”

Третья проблема, которая возникает с проверки по запросам - которая возникает в пределах этого полномочия: проблема, связанная с тем, что в отличие от жалоб гражданина, суды не связанны с какой-то инстанционностью. И здесь возникает вопрос с точки зрения адекватности регулирования. Пример: гражданам как бы нельзя обращаться в КС до момента исчерпания всех государственных судебных средств защиты. Это снижает опасность судебной ошибки, не позволяет КС вмешиваться в ординарное судопроизводство и тд.

Но что мешает мировому судье, который рассматривает дело по первой инстанции, приостановить производство и обратиться в КС? Есть ли какие-то ограничения в этой части? Ограничений нет. В этом случае проблема вмешательства КС остается? -Да. Остается в этой ситуации проблема подмены ординарного судопроизводства конституционным? -Да. И тогда получается, что ограничение права, которое было введено для гражданина, оно уже не так обосновывается. И тогда возникает вопрос, соответствует ли часть 3 статьи 55? В этом сочетании кроется дьявол. Он в мелочах и эти мелочи интересны в этом плане, и представляются существенным для анализа институтом, но справедливости ради стоит отметить, что редкий случаи были, когда суды первой инстанции реально обращались в КС, притом что просто есть такой негласное установление ВС, что до апелляционной инстанции вообще свой нос КС не совать , потому что иначе получится некрасивая ситуация, когда первая инстанции обратиться в КС, суд скажет какое-то постановление, а затем придется в апелляцию идти И апелляция должна будет опрокинуть решение КС. То есть какой-то замухрыженский суд будет посягать на существо решений КС. Это вопрос такого обычая судебного. Понятно, что внутри судебной системы никак не легализовано и в законодательстве не отражено. Это что касается конкретно нормы контроля.

Следующее полномочие – разрешение вопроса исполнения решения межгосударственного органа. Здесь давайте с вами обратимся к реформе. Мы с вами говорили уже, что это полномочие появилось в 2015 году. История: сначала дело Анчуков и Гладков, потом 43 статью поменяли, потом полномочия, связанные с законом о ратификации и потом это полномочие. Таким образом, мы с вами резюмируем, что в 2015 году вот это полномочие как специальное было закреплено в законе, но в 2020 году оно прибрело свои новые грани. В чем эти новые грани проявляются: во-первых, изменены субъекты-запросы. Если раньше по вопросу, связанному с возможностью исполнения межгосударственным органом по защите прав человека мог обращаться только лишь уполномоченный ФОИВ (Минюст, которое отвечало за исполнение этих решений на территории РФ), то сейчас по этим запросам может обращаться президент, правительство, ВС и уполномоченный ФОИВ. То есть расширен круг субъектов, которые могут обращаться по данному вопросу. Второе важное отличие этой нового прочтения от старого заключается в том, что сегодня изменена формулировка самого предмета конституционного контроля, потому что если раньше это было решение межгосударственного органа по защите прав человека, то сегодня мы видим, что это просто решение межгосударственного органа. Здесь глобальный вопрос состоит в том, по сути был расширен неограниченным образом субъектный перечень тех органов, которые могут выносить решения, подпадающий под конституционный контроль в РФ. По сути, большинство учреждений, создаваемых в масштабах наднационального порядкаэто все может быть межгосударственным органом. И это уже куда более серьёзный вопрос, чем межгосударственный орган по защите прав и свобод человека ?? При этом проблема, связанная с этими параллельными процедурами, просто в ознакомительном порядке расскажу, что оценка возможности исполнения может возникнуть через специфическую процедуру толкования Конституции, непонятно почему. И как эти две процедуры должны быть друг с другом соотнесены, при том, что полномочия разные: одно дело спросить у КС «можно ли постановление ЕСПЧ (допустим)», а другое дело спросить у КС «Как понимать статью такую-то Конституции?». И если мы понимаем, что скоро будут разные ответы, эти разные ответы могут потенциально предполагать разные ответы на вопрос «а что делать с постановлением ЕСПЧ в итоге?». Если в первом случае может возникать однозначный ответ, что да, постановление ЕСПЧ исполнять нельзя, то в случае с толкованием это не так очевидно.

Следующее полномочие тоже было внесено в 2020 году. И оно ещё более удивительное, чем первое. В отличии от первого, оно касается исполнения решений иностранных или международных судов или арбитраж. Здесь возникает проблема №1. Чем отличается межгосударственный орган от международного суда? Например, ЕСПЧ - это суд международный или межгосударственный орган? При определении статуса мы должны

ориентироваться на то, как он назван в этих международных документах ( условно говоря, как Европейский суд назван в Европейской конвенции, или на то, как наше национальное законодательство это понимает). ОРС ВТО - международный суд или межгосударственный орган? Суд ЕАЭСсуд или орган? Международный трибунал по морскому правусуд или орган? И это очень серьёзный вопрос. Комитет ООН по каким-либо вопросамсуд или орган? Потому что в зависимости от ответа будет применяться специфическое полномочие КС и специфические требования, связанные с допустимостью.

Ведь посмотрите какая история: сегодня для международных судов возникает специальная оговоркаони могут стать предметом рассмотрения в КС ТОЛЬКО в случае, если они налагают на РФ обязанности при условии, что это решение противоречит основам публичного правопорядка. То есть решение межгосударственных органов не должны противоречить основам публичного правопорядка для того, чтобы стать предметом рассмотрения КС, а решения международного суда должны. Тогда возникает другой вопрос - а что такое «основы публичного правопорядка»? Здесь мы должны вспомнить курс МЧП. В МЧП есть специфическая часть 3 ГК, которая регламентирует вопросы международного частного права и вопрос коллизионного права и там есть положение, которое связано с основами порядка (публичного порядка). Так что такое публичный порядок мы знаем- что-то из рубрики МЧП. Что такое основы правопорядка мы знаем- что-то из рубрики МЧП. А что такого «основы публичного правопорядка» мы не знаем, потому что это новый термин, придуманный законом о КС и Конституцией. И в этой ситуации возникает вопрос - можем ли мы считать основы публичного правопорядка чем-то тождественным основам конституционного строя или нет? Ответ из зала: нет, потому что слова разные. По сути, вы правы, ведь конституция ввела новый термин, содержание которого абсолютно не определено. Если мы будем пытаться как-то доктринально объяснить, что это что-то похожее на основы конституционного строя, то нас разорвут люди, которые скажут, что это разные термины, потому что если конституция хотела написать, что нельзя противоречить основам конституционного строя, то что мешало так написать? Мы бы ссылались на 1 главу и все было бы прекрасно. А здесь что мы понимаем под основами публичного правопорядка? - Под ними мы понимаем более большУю часть конституционного строя. Потому что смотрите, мы традиционные ценности можем считать основой публичного правопорядка, но при этом эти традиционные ценности нигде не упоминаются в основах конституционного строя в первой главе К РФ. И это даёт серьезную потенцию для политизацию КС. По сути, здесь КС снова поставлен законодателем под удар, потому что любое решение, которое так или иначе попытается обосновать самодостаточность «основ публичного правопорядка», оно политизирует КС, потому что он вынужден на ровном месте придумывать новые конституционные категории.

Ну и конституционная природа полномочия. Почему здесь вопрос стоит. Понимаете, какая история, мы здесь с вами говорим о том, что когда КС проверяет решения ЕСПЧ он не само решение проверяет, а то толкование, которое Европейский суд дал норме конвенции, с которой мы согласились. То есть мы подписали конвенцию и согласились исполнять положения конвенции в той формулировке, в которой эта конвенция написана. Ведь если мы откроем Конвенцию о праве международных договоров, то там написано, что буквальный смысл является приоритетным, во всех остальных случаях нужно специально договориться. И поэтому государство говорит, что на буквальное толкование оно согласилось, когда подписывало конвенцию. Но я не согласился на то, что какой-то орган надо мной будет придумывать новые смыслы из буквального толкования, которое нормальному человеку вывести прямо из этой статьи в голову не пришло. Вопрос из зала: Ведь государство одновременно с этим сказало, что оно доверяет толкование Европейскому суду. Ответ: государство ведь доверяет не все, что угодно делать. Мы разрешаем Европейскому суду разрешать споры между гражданами и государством или государствами в части нарушения этой конвенции. Не давали права Европейскому суду свободно произвольно интерпретировать эту конвенцию, ни одно государство не соглашалось на это. Из зала: не произвольно, а в рамках того, что там написано. Ответ: так эти рамки сам определяет Европейский суд, а если я определяю рамки и толкую, значит я произвольно толкую. Из зала: там ведь не линейкой расчертили, там просто в одной статье упомянута такая ценность как право на жизнь, это не что-то супер строгое, просто заведомо указание. Ответ: я приведу вам простой пример: вот право на жизнь установлено, а эмбрион, который в чреве матери находится, это право на жизнь защищается?. Из зала: Вот и размытая граница. Никита С: кто это должен определить? Европейский суд? Это слишком жирно для него брать на себя такое право. Потому что мы когда соглашались, мы из буквального смысла исходили «право человека на жизнь». То есть есть человек, в неком общеупотребительном смысле этого слова. И мы это право закрепляем и гарантируем. А эмбрион или клеткатехнически ещё не человек, а Польша и Венгрия кричат, что человек с момента зачатия и надо защищать. Европейского консенсуса нет по этим вопросам. А религиозные свободы,

свободы меньшинств? То есть в самой прогрессивной Европе, ладно нас вычеркивают, говоря, что мы страна третьего сорта, но внутри самой старушки Европы нет консенсуса по этим вопросам, тогда о чем мы говорим. Вопросы связанные с реализацией публичных прав в сфере голосования, допустим, то же самое, что возникло у Анчукова и Гладкова, нет европейского консенсуса по этому вопросу.

Вопрос из зала: Почему говорят, что там нет консенсуса, если большинство стран пропорционально ограничивают?

Никита С.: вопрос от том, что такое консенсус. Консенсусэто когда все согласны, это согласие большинства при учете мнения меньшинства. В данном случае учёт мнения меньшинства не произошёл. Поэтому меньшинства сказало, что мы не будем исполнять так, как хочет ЕСПЧ. Мы будем по своему это делать. Мы не будем сильно быковать, но исполнять так как навязано тоже не будем.

(Рассуждения о пони, радуге и гражданах мира)

Толкование Конституции

Этих постановлений (толкований) не так много - около 15. КС сегодня единственный орган, уполномоченный прямо Конституцией на толкование Конституции. Никто кроме него не имеет права толковать К.

Заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения президента РФ. Это единственный вид решения, принимаемый в форме заключения. Конституция об этом говорит и закон об этом говорит. Практика применения этого полномочия не существует сегодня. И детального регулирования этой процедуры тоже нет. Тоже по понятным причинам.

Сегодня КС должен участвовать не только в процедуре, связанной с отрешением президента от должности, но и с прекращением неприкосновенности президента, прекратившего свои полномочия.

Следующее полномочие связано с вопросами, выносимыми на референдум. Здесь прикол в том, что в Конституции это полномочие снова потеряли. То есть оно есть в законе, но на самом деле фактически это полномочия проистекает из ФКЗ «О референдуме». Субъектом обращения здесь является Верховный суд и Президент РФ. И мы помним почему. В ВС можно оспорить решение ЦИК об отказе в регистрации группы по мотиву противоречия вопросов статье 6 закона о референдуме. Региональная подгруппа пытается зарегистрировать в региональном избиркоме, избирком направляет в ЦИК на проверку на соответствие ст. 6 Закона о референдуме. ЦИК говорит, что это не соответствует ст. 6. И это решение можно оспорить в ВС. А вот ВС может усмотреть неконституционность вопросов и обратиться, таким образом, в КС. А Президент обращается в КС обязательно до момента назначения референдума. Когда ЦИК все материалы президенту направляет, типа президент, назначай, пожалуйста. Президент обязан обратиться в КС с целью проверить эти вопросы.

При этом существует проблема повторного запроса и она прямо законом закрепляется, что обязанность президента в КС с вопросом о проверке вопросов, выносимых на референдум, не исчезает, при условии, что ВС уже ранее обращался. То есть даже если ВС ранее обратился в КС, и КС тогда сказал, что вопросы конституционны, президент все равно обязан повторно, по сути по тому же самому вопросу, обратиться в КС.

Полномочие, связанное с референдумом, появилось вместе с законом (в 1994 году). А процедура и реализация этого полномочия спустя 15 лет появилась. Это о многом говорит, о потенциальном применении этого института на практике

Предварительный нормоконтроль

Это новое полномочие. Оно появилось в Конституции и законе о КС.

Традиционно, у нас 3 объекта нормоконтроля:

-Закон о поправке,

-федеральные законы до подписания президентом

-Законы субъектов до их обнародования высшим должностным лицом

Субъект обращения во всех трех случаях один - это Президент РФ. Здесь установлен специфический порядок рассмотрения этих законов. Проблема заключается в том, что закон напрямую не исключает возможности последующей проверки закона, ранее проверенного в предварительном порядке. То есть если даже КС проверял закон, допустим, федеральный в предварительном порядке по запросу президента, это не исключает его последующей проверке, например, по жалобе гражданина. И это странная история, потому что не будет понятно, как будет работать res judicata. Как будет работать принцип, нельзя быть судьей в собственном деле. КС, по сути, может оказаться в ситуации, когда ему придется отпротивить позицию, которую он ранее сформулировал. Это странно.

Вторжение президента в законодательный процесс - это понятно.

Формирование абсолютного вето - тоже. Фактически президент сейчас может, после того как он вотировал законопроект, он может на этапе подписания обратиться в КС. И если КС скажет, что закон неконституционный, то президент может отказаться от подписания абсолютно спокойно, что, по факту, в современной политической системе может быть рассмотрено как абсолютное вето.

Мы про это говорили – сейчас договорных никаких полномочий быть не может.

Законодательная инициатива.

Конституция говорит, что верховный и конституционный суды могут обращаться в Государственную думу с законодательной инициативой по вопросам своего ведения. Фактически, непонятно, что означает, вопросы ведения КС. Это непонятно.

Во-вторых, непонятно, как КС в этой ситуации будет себя чувствовать, и, особенно сейчас, когда технически КС получил право проверки даже законопроектов. Какая история может получиться: КС внес законопроект, который тут же стал предметом проверки по запросу президента, и КС лишен возможности как-то негативно высказаться, потому что это будет выглядеть как биполярка. По этой причине здесь активно применяется принцип - нельзя быть судьей в собственном деле. По этой причине КС практически никогда (единственный был случай, когда закон о КС в 1994 г., там КС вроде вносил), все остальное КС никогда не вносит законодательную инициативу, дабы не попадать в такую политическую и правовую коллизию.

Лекция от 19 марта.

Закон не дает нормативного определения, что такое решение КС. Отсюда много споров, что такое решение КС, какие его характеристики исчерпывающие. Поэтому предлагаю вам определение на слайде.

Характеристики решения КС РФ:

1. Правовой акт, который может иметь только определенную словесную форму, буквенную. Это отличие от административных актов, которые могут формироваться в виде устного распоряжения.

2.Решение – правовой акт, который завершает в правовой действительности процедуру реализации КС собственного полномочия. Мы можем установить некое соответствие между наличием полномочия и решением, которое является результатов полномочия.

3.Решения содержат конкретные властные веления. КС требует выполнения каких-то условий, выполнения каких-то действий или содержания каких-то действий. Это конкретные властные веления.

4.Решения являются официальными документами, к которым предъявляются жесткие формальные требования

– для процедурных аспектов вот эти формальные аспекты очень важны. Кто занимается налогами, знает, что несоблюдение требований к декларации, могут привести к серьезным последствиям правовым. Так же и с решением КС – если оно не содержит значимых формальных требований, то непонятно, существует ли вообще это решение, или это псевдодокумент. Важно: наличие формальных условия обусловливает в том числе специфические процедуры, предусмотренные в законе. В законе довольно широкий ряд требований об обсуждении решения, опубликования решения – закон очень подробно регламентирует стадии «жизни» этого решения, особенно связанные с его формально-юридической стороной.

5.Пятый пункт перекликается с третьим пунктом. Решения КС ориентированы вовне, на внешних субъектов. Поэтому основной задачей решения является оказание властного воздействия на отношения. Любого рода воздействие осуществляется с определенной целью, эти цели должны быть указаны в законе (раньше были только в законе, сейчас и в Конституции, в ст. 125 они тоже фигурируют).

Статья 125 Конституции

1. Конституционный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом конституционного контроля в Российской Федерации, осуществляющим судебную власть посредством конституционного судопроизводства в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации состоит из 11 судей, включая Председателя Конституционного Суда Российской Федерации и его заместителя (три ключевые цели).

Закон определения понятия “решение” не дает, при это закон определяет какие-то узловые и ключевые моменты, которые позволяют по крупицам собрать и понять, какие они бывают. Положения закона + практика КС = вот эта классификация.

Первый уровень классификации: вопрос - в рамках какой функции КС это решение выносит. Ответ простой: если КС выносит решения в рамках процессуальных полномочий, связанный с осуществлением конституционного контроля в широком смысле, то речь идет о процессуальных решениях. Процессуальные решения – такое название в законе не закрепляется. Оно аналитическое.

У КС могут параллельно возникать какие-то попутные дела организационного характера, в которых КС тоже должен определиться, принять какие-то решения. Эти решение по природе отличаются от тех, которыми суд завершает реализацию собственных полномочий. Предлагается назвать такого рода решения – организационные решения. И они тоже называются «решения». У нас проблема дидактического свойства: