выбора лиц, которые, совершая тяжкие преступления, выступают против интересов общества и демонстрируют неуважение к обществу в самой крайней форме.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

93.Европейский Суд напоминает, что статья 3 Протокола N 1 к Конвенции гарантирует субъективные права, включая избирать и быть избранным (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 1987 г. по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии" (Mathieu-Mohin and Clerfayt v. Belgium), §§ 46 - 51, Series A, N 113).

94.Он также отмечает, что права, гарантированные этой статьей, имеют решающее значение для установления и сохранения основ эффективной и значимой демократии, регулируемой верховенством права (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 58, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии (N 3)", § 82). Кроме того, право на участие в голосовании не является привилегией. В XXI веке в демократическом государстве должна существовать презумпция в пользу инклюзии <3>, и всеобщее избирательное право стало основным принципом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии", § 51, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 59, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии (N 3)", § 82). Те же права предусмотрены статьей 25 Международного пакта о гражданских и политических правах (см. § 38 настоящего Постановления).

--------------------------------

<3> Вероятно, имеется в виду процесс увеличения степени участия всех граждан в социуме (прим. переводчика).

95.Тем не менее права, предусмотренные статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, не являются абсолютными. Возможны их ограничения, и государства-участники должны иметь в этой сфере определенное усмотрение. Европейский Суд неоднократно подтверждал, что пределы усмотрения в этой сфере являются широкими (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии", § 52, упоминавшееся выше <4> Постановление Большой Палаты по делу "Мэтьюс против Соединенного Королевства", § 63, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 201, ECHR 2000-IV, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Подколзина против Латвии", § 33). Существуют различные способы организации и функционирования избирательных систем, а также множество различий, в частности, в историческом развитии, культурном разнообразии и политической мысли в Европе, которые каждое государство должно воплотить в своем демократическом видении (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 61, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии", § 83).

--------------------------------

<4> Вероятно, имеется в виду Постановление Большой Палаты от 18 февраля 1999 г. по делу "Мэтьюс против Соединенного Королевства" (Matthews v. United Kingdom), жалоба N 24833/94, посвященное вопросам использования избирательных прав, которое в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).

96.Однако Европейский Суд должен окончательно разрешить вопрос о соблюдении требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции и должен убедиться в том, что условия не ограничивают данные права в такой степени, чтобы умалять самую их сущность и лишать их эффективности, что они применяются для достижения законной цели и применяемые средства не являются непропорциональными (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии", § 52). В частности, любые применяемые условия не должны сдерживать свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти - иными словами, они должны отражать или не противоречить цели поддержания целостности и эффективности избирательного процесса, направленного на выявление воли народа путем всеобщего избирательного права. Любой отход от принципа всеобщего избирательного права угрожает умалением демократической законности избранного таким образом органа законодательной власти и издаваемых им законов. Исключение любых групп или категорий населения, соответственно, должно быть совместимо с основополагающими целями статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 62, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии", § 84).

97.Европейский Суд уже рассматривал вопрос о лишении избирательных прав осужденных заключенных.

В частности, в деле Херста (N 2) он отмечал, что не может ставиться вопрос о лишении заключенного его конвенционных прав только по причине его статуса осужденного заключенного. В конвенционной системе, в которой признанными опорами демократического общества являются терпимость и широкий кругозор, нет места для автоматического лишения избирательных прав, основанного только на том, что может оскорбить общественное мнение (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 70). По мнению Европейского Суда, этот стандарт терпимости не препятствует демократическому обществу в принятии мер по защите от действий, направленных на уничтожение прав или свобод, предусмотренных в Конвенции. Таким образом, статья 3 Протокола N 1 к Конвенции, которая воплощает способность лица влиять на состав законодательных органов власти, не исключает возможности ограничения избирательных прав лица, которое, например, серьезно злоупотребляет общественным положением или чье поведение угрожает умалением верховенства права или демократических основ. Однако суровая мера лишения избирательных прав не должна использоваться безосновательно, и принцип пропорциональности требует, чтобы между санкцией и поведением заинтересованного лица существовала ясная и достаточная связь (см. там же, § 71).

98.Европейский Суд также нашел, что, если государства-участники используют различные способы разрешения вопроса, Европейский Суд должен ограничиться определением того, "вышло ли ограничение, затрагивающее всех осужденных заключенных, за приемлемые пределы усмотрения, оставляя законодателю выбор средств для обеспечения прав, гарантированных статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции" (см. там же, § 84,

иупоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гринс и М.Т. против Соединенного Королевства", §§ 113 и 114).

99.При рассмотрении конкретных обстоятельств дела Херста (N 2) Европейский Суд решил, что законодательство Соединенного Королевства, лишающее всех осужденных заключенных права на участие в голосовании (статья 3 Закона 1983 года), являлось "тупым инструментом, который [лишал] конвенционного права на участие в голосовании значительную категорию лиц и [делал] это неизбирательным образом". Он нашел, что положение "вводило бланкетное ограничение для всех осужденных заключенных в тюрьмах. Оно применя[лось] автоматически к таким заключенным, независимо от длительности срока их наказания и независимо от характера и тяжести совершенного ими преступления и их индивидуальных обстоятельств". Европейский Суд заключил, что "такое общее, автоматическое и неизбирательное ограничение жизненно важного конвенционного права должно рассматриваться как выходящее за рамки любых приемлемых пределов усмотрения, какими бы широкими они ни были, и как несовместимое со статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции" (см. там же, § 82). Европейский Суд также отметил, что "[запрет голосования] затрагива[л] широкий круг преступников и наказаний, от одного дня лишения свободы до пожизненного и от сравнительно незначительных преступлений до преступлений наивысшей тяжести" (см. там же, § 77).

100.Принципы, изложенные в деле Херста (N 2), были впоследствии подтверждены в Постановлении Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии" (N 3). Европейский Суд, в частности, напомнил, что, если лишение избирательных прав затрагивает группу лиц в целом, автоматически и неизбирательно, только на том основании, что они отбывают наказание в виде лишения свободы, независимо от длительности срока лишения свободы и от характера или тяжести совершенных ими преступлений и их индивидуальных обстоятельств, оно несовместимо со статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии" (N 3), § 96). В то же время Европейский Суд не усмотрел нарушения этого конвенционного положения при конкретных обстоятельствах последнего дела, отличив его от дела Херста (N 2). Он отметил, что в Италии лишение избирательных прав применимо только в отношении определенных преступлений против государства, судебной системы или преступлений, наказываемых лишением свободы на срок не менее трех лет, то есть тех, которые суды находят требующими более сурового наказания. Исходя из изложенного Европейский Суд заключил, что "правовые положения в Италии, определяющие обстоятельства, при которых лица могут быть лишены права на участие в голосовании, свидетельств[овали] о стремлении законодателя приспособить применение меры к особым обстоятельствам [каждого] дела, принимая во внимание такие факторы, как тяжесть совершенного преступления и поведение преступника" (см. там же, § 106). В итоге итальянской системе не может приписываться общий, автоматический и неизбирательный характер, и, следовательно, итальянские власти не вышли за пределы усмотрения, которыми пользуются в этой сфере (см. там же, §§ 108 и 110).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

101.Обращаясь к настоящим жалобам, Европейский Суд отмечает, что их обстоятельства весьма сходны

срассмотренными в Постановлении Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)". Действительно, заявители были лишены своего права на участие в голосовании в силу части 3 статьи 32 Конституции России, которая применялась ко всем лицам, осужденным и отбывающим наказание в виде лишения свободы, независимо от длительности срока лишения свободы и независимо от характера или тяжести

совершенных ими преступлений и их индивидуальных обстоятельств (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 82, и противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии (N 3)", §§ 105110). Европейский Суд принимает к сведению вывод Липецкого областного суда, сделанный при рассмотрении жалобы второго заявителя, о том, что в качестве осужденного заключенного он не мог участвовать в голосовании на выборах, что он отбывал наказание в виде лишения свободы в тюрьме - разновидности исправительного учреждения, в котором содержатся только лица, осужденные за совершение особо тяжких преступлений, наказываемых лишением свободы на срок свыше пяти лет (см. § 23 настоящего Постановления). Этот вывод можно понять как предполагающий, что запрет использования избирательных прав применяется только к осужденным заключенным, отбывающим срок лишения свободы в тюрьме, то есть к осужденным за особо тяжкие преступления и приговоренным к лишению свободы на срок более пяти лет. Однако подобное толкование не соответствует формулировке части 3 статьи 32 Конституции России (см. § 31 настоящего Постановления), и государство-ответчик не ссылалось на прецедентную практику страны, указывающую, что лишь осужденные за тяжкие преступления лишаются избирательных прав.

102.С учетом объяснений властей Российской Федерации (см. §§ 88 - 90 настоящего Постановления) Европейский Суд готов согласиться с тем, что рассматриваемая мера преследует цели поощрения гражданской ответственности и уважения верховенства права, а также обеспечения надлежащего функционирования и сохранения гражданского общества и демократического режима, и эти цели не могут быть исключены как несостоятельные или несовместимые с положениями статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", §§ 74 - 75, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии (N 3)", §§ 90 - 92).

103.Тем не менее Европейский Суд не может согласиться с доводами властей Российской Федерации относительно пропорциональности данных ограничений. В частности, насколько власти Российской Федерации ссылались на свои широкие пределы усмотрения в этой сфере и историческую традицию России по применению запрета избирательных прав осужденных заключенных, восходящую к началу XIX века (см. §§ 87 и 88 настоящего Постановления), и утверждали, что соответствующие положения статьи 32 Конституции России отвечают текущему демократическому видению России (см. § 87 настоящего Постановления), Европейский Суд напоминает, что, хотя пределы усмотрения широки, они не являются всеобъемлющими (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 82). Кроме того, он уже указывал в § 94 настоящего Постановления, что право на участие в голосовании не является привилегией, в XXI веке в демократическом государстве должна существовать презумпция в пользу инклюзии, и всеобщее избирательное право стало основным принципом. С учетом современной пенитенциарной политики и текущих стандартов прав человека должны быть приведены уважительные и убедительные причины в оправдание сохранения столь общего ограничения прав заключенных на голосование как предусмотренного частью 3 статьи 32 Конституции России (см. там же, § 79).

104.Кроме того, насколько власти Российской Федерации утверждали, что данная мера затрагивает ограниченное количество российских граждан (см. § 92 настоящего Постановления), Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели никаких цифр, подкрепляющих это утверждение, в то время как, по мнению заявителей, примерно 734 300 заключенных (цифра, не оспоренная властями Российской Федерации) были лишены избирательных прав в силу вышеупомянутого конституционного положения. Европейский Суд находит, что это значительное количество и данная мера не могут считаться имеющей пренебрежимые последствия (см. там же, § 77).

105.Что касается довода властей Российской Федерации о том, что избирательных прав лишаются только осужденные за совершение достаточно тяжких преступлений, требующих реального лишения свободы (см. § 91 настоящего Постановления), в связи с чем запрет не может считаться неизбирательным, Европейский Суд отмечает, что в то время как действительно большая категория лиц (содержащихся под стражей в период судебного разбирательства) сохраняет право на участие в голосовании, лишение избирательных прав, тем не менее, касается большой группы преступников и наказаний, от двух месяцев (что является минимальным сроком лишения свободы после осуждения в России) до пожизненного лишения свободы и от сравнительно небольшой тяжести преступлений до особо тяжких. Фактически, как уже отмечалось в § 101 настоящего Постановления, часть 3 статьи 32 Конституции России вводит бланкетное ограничение для всех осужденных заключенных, отбывающих наказание в виде лишения свободы (см. там же, §§ 77 и 82).

106.Насколько власти Российской Федерации утверждали, что при выборе меры наказания суды страны внимательно рассматривают все сопутствующие обстоятельства, включая характер и степень общественной опасности преступления, личность подсудимого и так далее (см. § 91 настоящего Постановления), Европейский Суд готов признать, что, назначая наказание, российские суда действительно могут учитывать все эти обстоятельства до выбора санкции. Однако не имеется данных о том, что, принимая решение о применении реального срока в виде лишения свободы, они учитывают тот факт, что подобное наказание повлечет лишение избирательных прав данного преступника или что они могут реально оценивать пропорциональность лишения

избирательных прав в свете конкретных обстоятельств каждого дела. Следовательно, из того факта, что суд находит целесообразным применить наказание в виде лишения свободы, с очевидностью не следует наличие прямой связи между фактами индивидуального дела и лишением права на участие в голосовании (см. там же, § 77).

107.Европейский Суд подчеркивает, что его соображения в предыдущем параграфе относятся только к рассмотрению соответствующего довода властей Российской Федерации, и их не следует рассматривать как устанавливающие какие-либо общие принципы. Европейский Суд напоминает в этой связи, что лишение права на участие в голосовании в отсутствие специального судебного решения само по себе не порождает нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скоппола против Италии (N 3)", § 104). В целях обеспечения прав, гарантированных статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, государства-участники могут либо предоставить судам определение пропорциональности меры, ограничивающей право осужденных заключенных на участие в голосовании, или включить в законодательство положения, определяющие обстоятельства, при которых должна применяться такая мера. В последнем случае сам законодатель должен сопоставить конкурирующие интересы во избежание общего, автоматического и неизбирательного ограничения (см. там же, § 102).

108.Европейский Суд также принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что настоящее дело следует отличать от дела Херста (N 2), поскольку в России данное ограничение предусматривалось Конституцией - основным законом России, принятым всенародным голосованием, а не "обычным" правовым актом, принятым парламентом, как в Соединенном Королевстве (см. § 85 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд напоминает, что согласно его последовательной прецедентной практике государство-участник несет ответственность в соответствии со статьей 1 Конвенции за любые действия и бездействие его органов власти, независимо от того, было ли данное действие или бездействие основано на национальном законодательстве или необходимости соблюдения международно-правовых обязательств (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Нада против Швейцарии", § 168). Как указывалось в § 50 настоящего Постановления, статья 1 Конвенции не различает виды нормы или меры и не исключает любую часть "юрисдикции" государства, которая часто осуществляется в первую очередь за счет Конституции - из сферы конвенционного контроля. Европейский Суд отмечает, что данное толкование соответствует принципу, содержащемуся в статье 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года (см. § 36 настоящего Постановления).

109.Относительно довода властей Российской Федерации о том, что принятию Конституции России предшествовало широкое публичное обсуждение на различных уровнях российского общества (см. § 85 настоящего Постановления), Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили относимых материалов, которые позволили бы установить, делалась ли на какой-либо стадии обсуждения, упомянутого властями Российской Федерации, попытка сопоставить конкурирующие интересы или оценить пропорциональность бланкетного запрета на использование права осужденных заключенных на участие в голосовании на выборах (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)", § 79). Европейский Суд также не усматривает в доводе властей Российской Федерации какого-либо другого фактора, влекущего иное заключение.

110.При таких обстоятельствах Европейский Суд вынужден заключить, что государство-ответчик вышло за пределы усмотрения, которые имело в этой сфере, и не смогло обеспечить право заявителей на голосование, гарантированное статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции.

111.Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что обжалуемое ограничение содержится в главе Конституции России, изменения или пересмотр которой могут повлечь особо сложную процедуру (см. § 86 настоящего Постановления). В этой связи он напоминает, что его функция в принципе заключается в определении совместимости с Конвенцией существующих мер. Заинтересованные государства обязаны избирать под надзором Комитета министров средства, которые должны быть применены в рамках национальной правовой системы для исполнения обязательства с точки зрения статьи 46 Конвенции (см. там же, § 83). Как отмечалось в § 107 настоящего Постановления, возможны различные подходы для разрешения вопроса о праве осужденных заключенных на участие в голосовании. В настоящем деле государство-ответчик имеет возможность исследовать все возможные способы в этом отношении и решить, может ли быть достигнуто соблюдение статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции за счет некой формы политического процесса или истолкования Конституции России компетентными органами - в первую очередь российским Конституционным Судом - в соответствии с Конвенцией таким образом, который позволит координировать их действия и избежать конфликта между ними.

112.С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что имело место нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

II.Предполагаемое нарушение статей 10 и 14 Конвенции