Экзамен зачет учебный год 2023 / _____
.docxМаунц Т. Государственное право Германии (ФРГ и ГДР). М., 1959.
V. Равенство
1. Среди прочих отдельных основных прав, из которых некоторые относятся к экономическому и социальному строю, другие — к организации культурной жизни, а третьи — к политической сфере, выделяется одно, так как оно носит иной характер, чем все гарантии личных свобод, а также иной характер, чем институционные гарантии,—это основное право равенства. Оно является не только демократическим правом гражданина в государстве, но также и человеческим правом догосударственного характера. В своей динамике оно сильно приближается к принципу достоинства человека. Оно открывает правосудию широкое поле для творческого толкования и возлагает на него высокую ответственность. Согласно разд. 3 ст. 1, оно связывает не только исполнительную власть и правосудие, но и законодательство. Противоположный вывод не может быть сделан из слов теред законом», которые в соответствии со сказанным не могут означать, что, прежде чем принцип равенства может быть применен, уже должен быть налицо закон. Для законодателя этот принцип означает, что для всех должно быть создано равное право. С точки зрения отрицательной, это значит, что недопустимо неравное право для отдельных лиц или отдельных групп. Этот принцип дает, таким образом, и правила, по которым формируется содержание закона, а не только правила законодательной процедуры. В то же время принцип равенства действует только там, где равны и фактические обстоятельства. Только фактически равное может рассматриваться и как юридически равное, и, наоборот, фактически неравное—юридически неравно, то есть и в том и в другом случае—смотря по свойственному ему фактическому состоянию1. Понятый таким образом этот принцип в общем запрещает всем государственным органам действовать «по произволу» или давать место «посторонним», то есть не коренящимся в фактических обстоятельствах, критериям и тем самым покидать почву справедливости. В частности, неправильным будет такое толкование правового предписания, которое противоречит фактическим обстоятельствам я стремясь опереться на так называемые соображения спра¬ведливости2. Принцип равенства является запретом произвола и обращен также к законодателю. Законодатель рассуждает произвольно, если он ставит юридическое последствие исключительно в зависимость от обстоятельств, наличие или отсутствие которых даже при самой осторожной оценке не может быть признано существенным основанием для наступления или не наступления юридического последствия. Равенство в соответствии с этим тождественно справедливости, справедливость является противоположностью произволу. Решения Федерального конституционного суда исходят большей частью из учета интенсивности посягательства на идею справедливости в зависимости от отдельного случая. Согласно решению Федерального конституционного суда 11 августа 1954 г., нарушение принципа равенства имеет место тогда, когда законодатель не делает различения, которое он должен делать, но не тогда, когда он оставляет без внимания различия, которые он только может устанавливать. Поскольку же, напротив, усмотрение законодателя уже связано специальной основной нормой, например разд. 1 ст. 6 Основного закона, а законодатель явно нарушил ее, постольку нет нужды выяснять, не нарушил ли он также общего принципа равенства, выраженного в разд. 1 ст. 3 Основного закона. В принципе равенства, таким образом, «установлен правовой принцип», который «действует надпозитивно». Законодатель в своих решениях не «абсолютен», то есть содержание этих решений имеет определенные границы, законодатель предметно связан. Как достоинство человека, так и принцип равенства ограничивают внутренний суверенитет государства.
2. Из коренного положения о равенстве Основной закон делает отдельные выводы, которые, впрочем, он предполагает и без прямых формулировок.
Сюда относится запрещение как лишать преимуществ, так и предоставлять их ввиду определенных, отдельно перечисленных в Основном Законе личных признаков, каковы пол, раса, вероисповедание, политические взгляды и др. Тем самым должно быть с особой решительностью пресечено и оценено как произвол смешение личных качеств с реш¬ниями по существу при данных фактических обстоятельствах. Что именно в соответствии с этим запрещено и что нет, может быть, конечно, спорно в отдельном случае. Так, например, повышенная оплата труда семейных лиц (в отличие от холостых) считается допустимой, а запрет работы по профессии для замужней женщины, напротив, в большинстве случаев недопустимым.
Федеральный конституционный суд объявил антиконституционным ухудшение положения супругов путем взимания подоходного налога с общей суммы их дохода по тем, в частности, мотивам, что женщина, согласно принципу равенства, должна бы иметь на получение коммерческого дохода юридически равные шансы с каждым гражданином мужского пола2. Борьба мнений по вопросу о влиянии принципа равенства на условия труда и зарплаты для женщин в тарифных договорах и производственных соглашениях восходит в своей основе к различной оценке конституционного объема действия принципа равенства. Как всякое подлинное основное право, так и принцип равенства связывает сам по себе только государственную власть в законодательстве, правосудии и управлении (причем | оговаривается возможность действия против третьих лиц; см. выше § 13, II, 11; разд. 3 ст. 1 Основного закона). Он не устанавливает общего правового принципа, который,.; выходя за рамки сравнительно узкой сферы государственной деятельности, вторгался бы в свободную от государственного вмешательства общественную сферу и регулировал бы частно-правовые отношения между отдельными-' гражданами внутри последней. Правда, тарифные договоры между социальными партнерами ввиду их широкого] социального значения, в особенности если актом верховой власти они объявлены общеобязательными, будут рассматриваться как относящееся к государственной сфере право (а не просто как частно-правовые соглашения) и должны будут поэтому подчиняться, так же как законодательные акты, конституционному принципу равенства. В отличие от этого на производственные соглашения, которые, подобно. отдельным трудовым договорам относятся к частному праву, разд. 2 и 3 ст. 3 не может оказать непосредственного юридического влияния. Отклонение кандидатуры на административную должность на основании определенного исповедания кандидата недопустимо. Наоборот, отклонение на том основании, что кандидат не является ни гражданином, ни признанным беженцем, допустимо. Хотя уже разд. 3 ст. 3 в общей форме запрещает различное отношение в зависимости от пола, разд. 2 в другой формулировке еще раз выдвинул тот же принцип. Особого значения это повторение не имеет1. В то же время статья о равенстве не содержит (в отличие от ст. 109 Веймарской конституции) решительного запрета пожалования титулов, орденов и почетных знаков. Такой запрет не может быть выведен и из разд. 1, так как фактические обстоятельства, которые могут вести к пожалованию, неравны. Поэтому учреждение Федерального креста заслуг перед Федеративной Республикой и закон о титулах, орденах и почетных знаках 26 июля 1957 г.2 находятся в соответствии с Основным законом.
Согласно разд. 1 ст. 117 Основного закона, права, противоречащие равноправию мужчины и женщины, оставались в силе до законодательного приведения их в соответствие с этим принципом, однако не позднее, чем до 31 марта 1953 г. Так как законы, которые были предусмотрены для этого, не были приняты, правовые положения, противоречащие равенству, утратили силу после 31 марта 1953 г. Принцип разд. 2 ст. 3 Основного закона, который первоначально, до 31 марта 1953 г., имел только директивное значение для законодателя, с 1 апреля 1953 г., согласно разд. 3 ст. 1 Основного закона, приобрел непосредственную актуальность при применении права судами и административными учреждениями (ввиду выдержанного иначе конституционного положения в разд. 5 ст. 6 Основного закона см. § 13, II, 6). Понятие «равноправие мужчины и женщины» тем самым передвинулось в область непосредственной судебной практики, и суды ФРГ стоят перед трудной задачей устранить допущенное до сих пор законодателем практическое несоответствие принципу равенства. Перед подобной же задачей стоят суды ГДР еще с момента вступления в силу Конституции ГДР в октябре 1949 г. (см. об этом § 34, II, 3). В отдельных случаях суды попытались избежать этой задачи посредством «объявления недействительной» ст. 117 Основного закона1.Но Федеральный конституционный суд в решении 18 декабря 1953 г.2 отклонил этот взгляд как неправильный и подтвердил юридическую действительность разд. 1 ст. 117 Основного закона. Для наполнения юридическим смыслом принципа равенства в области брачного и семейного права следует, конечно, принять как руководящую мысль о том, что разд. 2 ст. 3 находится в тесной связи с разд. 1 ст. 6 Основного закона (охрана брака и семьи). Принцип равенства разд. 2 ст. 3 Основного закона имманентно ограничен «картиной брака, которую наша культура развернула на протяжении длительного исторического периода». Под равноправием поэтому должно подразумеваться равноправие «не механическое, а лишь органическое, не материальное, а функциональное, не уравнивающее, а лишь устанавливающее, одинаковую ценность. Позитивно-правовое согласование гражданского права с принципом разд. 2 ст. 3 Основного закона, в частности согласование с ним имущественных прав супругов, права на материальную поддержку и права родительской власти, было осуществлено законом о равноправии мужчины и женщины в гражданском праве (закон о равноправии 18 июня 1957 г.). Этот закон в существенной части вступает в силу лишь с 1 июля 1958 г.
3. Как право человека принцип равенства сам по себе вполне последовательно не подлежит ограничению законом. Статья 3 не содержит и оговорки о законе. Однако сам Основной закон предусматривает отдельные различия по персональным признакам, например между гражданами государства и иностранцами, правда лишь там, где речь не идет о правах догосударственного характера (ст. 9), например, о праве собраний (ст. 8) и объединений (ст. 9), о свободе передвижения (ст. 11). Принцип равенства неотчуждаем. и непогашаем. Он является не просто гарантированным институтом, а предоставляет отдельному лицу и субъективные права. Его применимость к юридическим лицам под-тверждается практикой Федерального конституционного суда.