Экзамен зачет учебный год 2023 / Troitskaya_A_A_Predely_i_ogranichenia_osnovnykh_prav_lichnosti_problemy_sootnoshenia_ponyatiy

Троицкая А.А. Пределы и ограничения основных прав личности: проблемы соотношения понятий // Вестник Московского университета. – Сер. 11. – Право. – 2007. – № 3. – С. 99–113.

Права человека всегда занимали важное место в развитии политико-правовой мысли, данная тема сохраняетактуальностьидлясовременнойправовойнауки, особеннодлянаукиконституционногоправа, поскольку затрагивает такую основополагающую категорию, как свобода личности в государстве. Один из важнейших аспектов прав человека связан с установлением пределов и ограничений основных прав, непосредственным образом влияющих на меру свободы личности. Несмотря на широкую дискуссию, в юридической литературедо сих пор не выработано единой позиции по вопросам о соотношении понятий «пределы» и «ограничения» прав, способах и условиях их установления. Рассмотрим эти вопросы, опираясь на российскую Конституцию и практику Конституционного Суда РФ, а также на зарубежный опыт.

Почти все современные конституции провозглашают права и свободы человека и гражданина1. Тем самым государство устанавливает приоритет свободы личности как высшей ценности. В соответствии с естественно-правовой теорией государство не создает, а признает уже существующие права, имеющие источником природу самого человека2 . Подобный подход, получивший закрепление во Всеобщей декларации прав человека, был воспринят и многими национальными конституциями. Ссылки на неотъемлемые (неотчуждаемые) права человека содержатся в конституционных текстах Италии, Испании, Франции, ФРГ и др. Российская Конституция также устанавливает, что основные права человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ст. 17).

Допуская надпозитивный характер прав человека, необходимо отметить, что позитивное закрепление Конституцией основных прав является необходимой предпосылкой их защиты государством3. Широкое понимание защиты прав, переведенных в юридическую плоскость, подразумевает не только гарантии невмешательства в частную сферу личности и восстановление нарушенных прав, но и *99 положительныедействиягосударства, направленныенаобеспечение реализацииправисвобод. Приэтом естественная свобода личности не будет сохранена полностью, а окажется поставлена в определенные рамки4. Конечно, список прав, закрепленных конституцией, может носить открытый характер: на это указывают, например, поправка IX Конституции США, п. 1 ст. 16 Конституции Португалии, а также ч. 1 ст. 55 Конституции РФ. Но, как справедливо отмечает Н.И. Матузов хотя права человека и могут существовать без юридического закрепления, однако это будут не юридические категории, «а фактическое социальное состояние и фактические возможности индивида»5. Государственно-правовая защита таких фактических возможностей остается под вопросом, хотя она и допускается на основании решений органов конституционного правосудия6.

В любом случае система прав человека, защищаемых конституцией, не может быть беспробельной. Конституция должна обеспечить основы конституционного строя: она устанавливает, что никакие положения не могут противоречить основам конституционного строя РФ, а также указывает на признание и гарантирование прав и свобод человека и гражданина в соответствии с Конституцией в целом, а не только гл. 2. Права человека представляют собой юридическую возможность свободно избирать вариант поведения, его вид и меру7. Некоторые варианты поведения, не гарантируемые или даже напрямую запрещаемые Конституцией, не приобретают характера юридических возможностей. В литературе такие границы «признаваемой и защищаемой Конституцией свободы индивидов» получили название пределов основных прав8.

Сама категория «пределы права» пока не получила четкого определения. Так, Г.А. Гаджиев пишет о пределах права как о естественных, имманентно присущих данному праву границах9. Б.С. Эбзеев под имманентными пределами основного права понимает его *100 границы, нормативное содержание и круг правомочий10. Представляется, что данный подход, верный по сути, нуждается в некотором дополнении. Еслирассматривать содержание права как «конкретные юридические возможности правомочия, которые предоставляются и гарантируются субъекту»11, то в рамках изложенной позиции категория «пределы права» указывает только на составляющие его правомочия, т.е. рассматривается слишком узко. Возможен иной подход, в соответствии с которым пределы основного права, рассматриваемые более широко, могут касаться разных компонентов права.

Прежде всего, основные права принадлежат определенным субъектам. Личные права предоставляются, какправило, «каждому» или«всем». Впрочем, внекоторыхгосударствахтакоеличноеправо, каксвобода передвижения и выбора места жительства, на конституционном уровне закрепляется только за гражданами (ст. 11 Основного Закона ФРГ). Более узкому кругу субъектов адресованы и некоторые политические права. Так, многие конституции устанавливают норму, в соответствии с которой право избирать и быть избранным в центральные органы власти принадлежит гражданам данного государства. Право просить убежища, напротив, предназначено только для иностранцев и лиц без гражданства (ст. 10 Конституции Италии, ст. 13 Конституции Испании). Круг субъектов того или иного социально-экономического права тоже может быть специально очерчен положениями конституции. Например, правом на социальное обеспечение обладают лица, неспособные к труду и лишенные необходимых средств к существованию (ст. 38 Конституции Италии), и т.д.

Заметим также, что ряд основных прав распространяется не только на физических, но и на юридических лиц, что вытекает из норм конституций (абз. 3 ст. 19 Основного Закона ФРГ, п. 2 ст.12 Конституции Португалии) либо практики органа конституционного контроля (Франция12, Россия13).

Далее, категория «предел» может означать установление объектов основных прав, т.е. защищаемых этими правами материальных и нематериальных благ: к ним относятся, например, жизнь, свобода, информация, собственность, жилище и т.д. Гарантируя значительное количество благ, нормы конституциимогут тем не менее не *101 предоставлять защиту некоторым объектам. Так, в соответствии со ст. 7 Конституции Нидерландов ни одно лицо не должно обращаться за предварительным разрешением на распространение своих взглядов или воззрений, однако к воззрениям, выраженным в рамках коммерческой рекламы, данное правило не относится.

Наконец, пределами права могут затрагиваться правомочия или конкретные юридические возможности в рамках того или иного права. Так, широко признанным является положение, в соответствии с которым лицо не всегда может сохранять правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, принадлежащим ему на праве собственности, поскольку допускается отчуждение этого имущества в общественных интересах при условии справедливого возмещения (конституции Греции, Нидерландов, Польши, Декларация прав человека и гражданина, Основной Закон ФРГ и др.).

Приведенные примеры призваны иллюстрировать категорию «пределы прав». Однако следует заметить, что положения конституции не всегда позволяют однозначно установить пределы того или иного права. Неоднозначность сферы защиты права может быть связана с избранной формулировкой: скажем, конституции Польши (ст. 18) и Испании (ст. 32) определяют брак как союз мужчины и женщины, в то время как в российской Конституции говорится о защите государством семьи (ст. 38) без уточнения, может ли пользоваться защитой семья, основанная, например, на браке представителей одного пола14. Неопределенность может быть вызвана также тем, что авторы конституций придерживаются традиционных приоритетов в регулировании: так, право на жизнь присутствует в тексте многих конституций, но остается неясным, включает ли оно и «право на смерть», или эвтаназию. Главная же причина возникновения трудностей при установлении пределов прав заключается в том, что в тексте конституции объективно невозможно определить все детали затрагиваемых правоотношений. Конституция закрепляет лишь исходные начала, основы правового статуса личности, элементы которого получают дальнейшую конкретизацию в текущем законодательстве, не только конституционного, но и иных отраслей права.

Поэтому, рассматривая нормы самих конституций, следует иметь в виду, что формулировки, в большинстве своем достаточно лаконичные, могут предполагать защиту целого ряда возможностей, не перечисляя их детально. Более того, количество и состав *102 правомочий, заключенных в основном праве, во многих случаях и не могут быть определены заранее15. Помимо упомянутых уже пределов конституционного регулирования, необходимо учитывать и изменения жизненных обстоятельств, появление новых отношений, подлежащих конституционной защите16. Следовательно, можно считать оправданным расширительное толкование установленных конституцией пределов прав, по крайней мере в ряде случаев. Прежде всего это касается личных прав, призванных гарантировать максимальную степень свободы человека от вмешательства государства, и политических прав, назначение которых – обеспечить наиболее полное участие граждан в управлении делами государства. Отсутствие в тексте конституции указания на конкретное право не всегда интерпретируется как отсутствие этого элемента в

правовом статусе личности и обязанности государства защищать его. Так, ни один из документов конституционного блока во Франции не содержит указания на право свободно выезжать за пределы государства и возвращаться на его территорию, тем не менее Конституционный совет склонен рассматриватьданноеправомочие какэлементсодержания праванасвободуличности17. ОсновнойЗакон ФРГтакженеуказываетпрямо насвободувыездаизстраныивъездавнее: этидействиянеохватываются ст. 11, регулирующей свободу передвижения и выбора места жительства на территории государства. И хотя свобода выезда и эмиграции была сознательно исключена «из круга отношений, подпадающих под защитувкачествеэлементасвободыпередвижения», нанеераспространяетсязащита, предусмотреннаяв абз. 1 ст. 2 Основного Закона (право на развитие личности)18.

Таким образом, вряд ли удастся раз и навсегда установить исчерпывающий перечень тех возможностей, которые защищены тем или иным правом. Более обоснован другой подход, при котором определяются возможности, напротив не защищаемые данным правом, т.е. те возможности, которые не могут быть истребованы в судебном порядке. При этом из сферы защиты права могут быть изъяты элементы, отрицаемые конституцией прямо либо косвенно. В последнем случае вывод о пределах права будет основан на системном *103 толковании конституционных норм, защищающих другие права и свободы и устанавливающих основные характеристики государства (правовое демократическое и т.д.). В качестве примера можно привести пределы свободы выражения мнений. Конституция РФ в ч. 2 ст. 29 устанавливает запрет пропаганды или агитации, возбуждающих социальную расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Детализируя этот запрет, ст. 282 УК РФ предусматривает ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Соответствующие действия, будучи выведены из-под конституционной защиты, преследуются по уголовному закону. Статья 5 Основного Закона ФРГ, посвященная свободе выражения мнений, прямой запрет на аналогичные высказывания не содержит. Тем не менее Федеральный конституционный суд, принимая во внимание необходимость защиты личности, указал, что отрицание преследования евреев во времена Третьего рейха (т.е. представление факта, не являющегося истинным) не пользуется правом на защиту свободы выражения мнений19.

Ссылка на решения органов конституционного контроля, принимаемые по спорным вопросам конституционного регулирования, не случайна. В тех случаях, когда конституция не дает четкого ответа на вопросы о том, кто и в какой мере может требовать защиты и какого именно блага (иначе говоря, каковы субъекты, объекты и содержание того или иного права), они должны разрешаться в процессе толкования конституционных норм. Официальное толкование конституции является одной из важнейших функций судебных органов конституционного контроля, реализуемой «через блок норм о проверках на конституционность»20. При этом остается дискуссионным вопрос о том, всегда ли органы конституционного контроля ограничиваются собственно толкованием неясных по содержанию положений конституции или же формулируют по сути новые нормы права21. Во всяком случае, главной целью толкования должна оставаться защита конституции и прав и свобод личности. *104 Наоснове изложенного можно предложить следующееопределение понятия пределы основного права:

это определяемая конституцией и в соответствии с ней органами конституционного контроля сфера действия основного права по кругу лиц, объектов права и правомочий субъектов права, подлежащая государственной защите. Важно подчеркнуть, что окончательно охарактеризовать пределы того или иного права в положительных категориях (чьи и какие именно правомочия право защищает) не всегда возможно. Поэтому как создатели, так и интерпретаторы конституций часто идут по пути установления «негативных» пределов, указывая, что не входит в сферу защиты права. Такой подход представляется оправданным и с точки зрения более полной защиты прав, поскольку позволяет предполагать, что конституция предоставляет личности защиту во всех случаях, когда из ее текста не следует обратное.

Помимо установления пределов основных прав конституции часто предусматривают возможность их ограничения. В юридической литературе необходимость введения ограничений прав индивида обоснованно связывается с лично-собирательным характером общества, в котором свобода одного лица может прийти в конфликт со свободой других лиц, а также с интересами общества в целом и в этих случаях подлежит ограничению22.

Подчеркнем, что возможности введения ограничений должны быть прямо предусмотрены конституцией путем установления общей нормы, допускающей ограничение прав, или специального указания на ограничение конкретного права, или сочетания этих двух подходов.

По своему характеру ограничения могут быть подразделены на материальные и процедурные. Материальные ограничения означают прямое сужение круга объектов, защищаемых правом, субъектов права и состава их правомочий. В качестве примера можно привести содержащийся в Федеральном законе от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ (с последующими изменениями) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» запрет на проведение предвыборной агитации представителями средств массовой информации при осуществлении своей профессиональной деятельности как ограничение конституционного права каждого передавать, производить, распространять информацию (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). Под процедурным ограничениемпонимаетсясужениевозможностейсубъекта права, связанное спорядком*105 реализации этого права. Установленные законом процедуры могут серьезно повлиять на способность субъекта осуществить свое право или даже сделать реализацию фактически невозможной. Например порядок реализации гражданами РФ инициативы проведения референдума, предусмотренный Федеральным конституционным законом от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации», позволяет усомниться в практической осуществимости общероссийского референдума по инициативе граждан23.

Правомерным признается ограничение, если оно отвечает ряду требований. Анализ разнообразных формулировок, содержащихся в конституциях, позволяет выявить следующие требования к ограничениям прав.

1. Форма введения ограничения. Имеется в виду оговорка о том, что ограничение основного права может быть установлено законом (предполагается исключительная компетенция органов законодательной власти) или на основании закона (допускаются ограничения, вводимые актами исполнительной власти, хотя и в строгом соответствии с рамками, определяемыми на уровне закона).

Заметим, что в федеративном государстве оговорка о законе способна породить споры о том, закон какого уровня может вводить ограничения. Часть 3 ст. 55 Конституции РФ обычно трактуется таким образом, что ограничения могут быть установлены только федеральным законодателем. Существует, однако, и иная точка зрения, в соответствии с которой «данная норма, отсылая к федеральному закону, содержит указание об ограничении прав только в той мере, в какой это необходимо для защиты ряда публичных ценностей» и сама по себе не исключает ограничения прав законами субъектов РФ; об этом свидетельствует, в частности, отнесение к совместному ведению России и ее субъектов ряда отраслей законодательства24. Действительно, действуя за пределами компетенции Федерации и ее полномочий по предметам совместного ведения, субъекты РФ вправе осуществлять собственное правовое регулирование. Кроме того, Конституционный Суд РФ подтвердил правомочие субъекта РФ принять собственный нормативный акт в отсутствие соответствующего федерального *106 закона по вопросам совместного ведения25 . Однако регулирование субъектом РФ отдельных сфер общественной жизни может быть сопряжено с ограничениями некоторых прав.

В частности, защиту прав и свобод человека и гражданина ст. 72 Конституции относит к сфере совместного ведения Федерации и субъектов. С учетом этого положения субъекты РФ вправе предусматривать дополнительные гарантии прав личности, стремясь компенсировать населению определенные трудности, связанные с проживанием в том или ином регионе и тем самым обеспечить реализацию конституционного принципа равноправия. При этом не исключено, что более высокий стандарт прав одних лиц обернется ограничениями прав других. Вместе с тем представляется важным, чтобы законы субъекта РФ, вводящие ограничения прав, соответствовали бы, равно как и федеральные законы, определенным требованиям.

Иногда конституционная оговорка о законе сопровождается требованием общего, абстрактного характера закона, вводящего ограничения (ст. 19 Основного Закона ФРГ, п. 3 ст. 18 Конституции Португалии). Это требование также связано с конституционным принципом равноправия и призвано не допустить ограничения прав отдельных, заранее определенных индивидов (юридических лиц, политических партий и т.д.). При установлении ограничений прав дискриминация также недопустима, как и при их общем регулировании. Отметим здесь же, что принцип равноправия, призванный

рассматриваться с учетом требований, предъявляемых к нему. Такой двухступенчатый подход используется в практике Федерального конституционного суда ФРГ. Конституционный суд Испании также указывал на то, что основныеправа«посвоейприроде самиустанавливаютпределынезависимоот появляющихся в связи с осуществлением другого права или от тех, которые устанавливает законодатель»34. *111

Вкачестве примера применения такого подхода российским Конституционным Судом можно привести постановление от 21 декабря 2005 г. № 13-П. Предметом рассмотрения были положения Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов власти субъектов Российской Федерации» (в редакции от 11 декабря 2004 г.) о порядке наделениягражданинаРФполномочиямивысшегодолжностноголицасубъектаРФ. Граждане-заявители полагали, что эти положения, не предусматривая прямых выборов высшего должностного лица субъекта РФ, неправомерно ограничивают право граждан на участие в управлении делами государства и их избирательные права. Вынося решение о непротиворечии Конституции РФ рассмотренных положений, суд указал, что право принимать участие в прямых выборах высшего должностного лица субъекта РФ и быть избранным на эту должность, не имея непосредственного конституционного закрепления и не относясь к общепризнанным правам и свободам, «по своему нормативному содержанию не является необходимым элементом ни конституционного права граждан избирать и быть избранным в органы государственной власти, ни иных конституционных прав, таких как право граждан Российской Федерации на участие в управлении делами государства и право на доступ к государственной службе». Констатировав, что новый порядок получения полномочий высшим должностным лицом субъекта РФ не может рассматриваться как ограничение конституционного права, суд уже не исследовал вопрос о выполнении требований ч. 3 ст. 55 Конституции.

Впринципе представляется возможной оценка нормативного содержания конституционных прав, в соответствии с которой отсутствие той или иной возможности у субъекта права не обязательно будет представлять собой ограничение права. Тем не менее в данном случае приведенные аргументы суда

вызывают возражения. Нет необходимости повторять все критические замечания, прозвучавшие в адрес решения35 , затронем только аспект ограничения прав человека. Отсутствие прямого текстуального закрепления в Конституции определенной возможности еще не означает, что Конституция не защищает ее косвенным образом. Конституционный Суд не пренебрег случаем выявить «скрытое» полномочие Президента РФ, однако отказал в защите прав граждан участвовать в выборах высшего должностного лица субъекта, основанных на принципе народовластия, единстве системы государственной власти, прямом действии Конституции и приоритете прав человека и гражданина. На эту позицию, сформулированную ранее в постановлении КС от 18 января 1996 г., справедливо указывается в особых мнениях к решению.

Думается, что при решении вопроса о включении некоторой возможности в сферу защиты основного права илио выведенииее за пределы права органконституционного контроля долженруководствоваться не только буквальными формулировками статей гл. 2 Конституции РФ, но и нормой, согласно которой права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием, а также положениями об основах конституционного строя, выражающими правовую и демократическую направленность государства и устанавливающими высшую ценность прав человека. Мера свободы личности определяется в каждом случае с учетом конституционных пределов основных прав и вводимых в соответствии с конституцией их ограничений. Пределы прав устанавливаются конституциями и органами конституционного правосудия, являющимися официальными интерпретаторами конституции, ограничения – законодателем, но их правомерность подлежит проверке, осуществляемой конституционным судом. Последний в своей работе должен руководствоваться идеей о максимально полной защите прав личности.

Поступила в редакцию 15.12.2006

1См.: Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. М., 2004. С. 24.

2См.: Воеводин Л.B. Юридический статус личности в России. М., 1997. С. 64–65.

3См.: Бондарь Н.С. Права человека и Конституция России: трудный путь к свободе. Ростов-н/Д, 1996. С. 134.

4Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву // Государство и право. 1998. № 7. С. 26.

5Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972. С. 85–86.

6Подобное признание неписаных прав имело место в ФРГ, Швейцарии (Droit constitutionnel. Paris, 2004. P. 769).

7См.: Воеводин Л.Д. Указ. соч. С. 130–131.

8Конституционные права и свободы человека и гражданина / Под ред. О.И. Тиунова. М., 2005. С. 309.

9См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики. М., 2002. С. 80.

10См.: Эбзеев Б. С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005. С. 231.

11Матузов Н.И. Указ. соч. С. 91–93.

12Decision n° 81–132 DC du 16 janvier 1982; Decision n°93–329 DC du 13 janvier 1994 // http://www.counseil-constitutionnel.fr/general/decision.htm

13Постановление Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. № 17-П // СЗ РФ. 1996. № 45. Ст. 5202.

14Такое регулирование порождает различные мнения, см.: Крусс В.И. Дискриминация и дифференцированный подход к обладателям конституционных прав и свобод // Государство и право. 2005. № 12. С. 38.

15См.: Матузов Н.И. Указ. соч. С. 136–137.

16Конституционные права в России: дела и решения. М, 2002. С. 55. Авторы пособия приводят в качестве примера появление связи посредством Интернета, защита которой по понятным причинам не была актуальна в момент принятия многих конституций.

17Decision n° 80-127 DC des 19 et 20 janvier 1981 // http://www.counseil-constitutionnel.fr/general/decision.htm

18Государственное право Германии. Т. 2. М., 1994. С. 256–257.

1990 BverfGE 241 (1994).

20Овсепян Ж.И. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах. Правовая защита конституций. М., 1992. С. 75. В отдельных странах (например, в России, Болгарии, на Украине) функция толкования конституции закреплена за такими органами как самостоятельное полномочие.

21См., напр.: Фридман Л. Введение в американское право. М., 1993. С. 152; Лукьянова Е..А. Конституция в судебном переплете // Законодательство. 2000. №12; Лучин В. О. Конституция Российской Федерации. Проблемыреализации. М., 2002. С. 533–537; Байтин М.И. О юридической природе решений Конституционного Суда РФ // Государство и право. 2006. № 1. С. 9–10.

22См.: Эбзеев Б. С. Указ. соч. С. 231; Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 2002.

23См.: Руденко В. Институты непосредственной демократии в конституционном законодательстве Российской Федерации: правовое регулирование и проблемы реализации // Конституционно право: восточноевропейское обозрение. 2003. №4. С. 85; Нудненко Л. А. Конституционное право гражданина Российской Федерации на референдум и международные стандарты // Конституционное и муниципальное право. 2005. №2. С. 13.

24См.: Должиков А.В. Ограничение основных прав законами субъектов Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 2. С. 15.

25Постановления Конституционного суда РФ от 30 ноября 1995 г. № 16-П // СЗ РФ. 1995. № 50. Ст. 4969; от 1 февраля 1996 г.

№ 3-П // СЗ РФ. 1996. № 7. Ст. 700; от 9 января 1998 г. № 1-П // СЗ РФ. 1998. № 3. Ст. 429.

26См., напр.: Постановления Конституционного суда РФ от 3 мая 1995 г. № 4-П // СЗ РФ. 1995. № 19. Ст. 1764; от 27 декабря

1999 г. №19-П // СЗРФ. 2000. № 3. Ст. 354; от 19 июня2002 г. № 11-П// СЗРФ. 2002. № 27. Ст. 2779; от 15 июня2006 г. № 6-П // СЗ РФ. 2006. №26. Ст. 2876; Decision n°81–132 DC du 16janvier 1982, n°86–217 DC du 18 septembre 1986, n°89–271 DC du 11 janvier 1990, n°98-^03 DC du 29 juillet 1998 // http://www.counseil-constitutionnel.fr/general/decision.htm

27Две указанные цели называл еще Б. Чичерин (Курс государственной науки. Ч. 1. Общее государственное право. М., 1894.

С. 34).

28См:. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 167–168.

29Decision n°2001-446 DC – 27 juin 2001; Decision n°2004-499 DC du 29 juillet 2004 // http://www.counseil-constitutionnel.fr/general/decision.htm

30См., напр.: постановленияот 16 января1996 г. № 1-П// СЗРФ. 1996. №4. Ст. 408; от 27 апреля1998 г. №12-П// СЗРФ. 1998.

№18. Ст. 2063; от14 мая2003 г. №8-П// СЗРФ. 2003. №21. Ст. 2058; от16 июля2004 г. №14-П// СЗРФ. 2004. №30. Ст. 3214; от 14 июля 2005 г. № 8-П // СЗ РФ. 2005. № 30 (ч. 2). Ст. 3199; от 16 июня 2006 г. № 7-П // СЗ РФ. 2006. № 27. Ст. 2970.

31Лапаева В.В. Ограничение прав и свобод человека и гражданина: подходы к выработке правовой позиции // Законодательство и экономика. 2005. № 6.

32См., напр.: Троицкая А. Конституционная обязанность платить налоги в решениях Конституционного Суда РФ // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. №4.

33При этом большое значение имеет тезис о том, что при урегулировании коллизии между сталкивающимися конституционными ценностями, ни одна из них не должна быть полностью принесена в жертву другой и уничтожена.

34Лопес-Пина А. Судебная защита основных прав в Испании // Защита прав человека в современном мире. М., 1993. С. 92.

35См., напр.: Нуссбергер А. «Сильное государство» какосновополагающая идея российского конституционного правосудия // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. № 1. С. 154–155.