Примеры дел, не требовавших пересмотра судебных постановлений: практика кмсе

Чтобы разграничить ситуации, когда пересмотр нужен и когда без него можно обойтись, рассмотрим некоторые примеры дел, в которых КМСЕ согласился с отсутствием необходимости пересмотра решений национальных судов.

- Walston (N 1) v. Norway, 03.06.2003 (гражданское дело; нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, а именно равноправия сторон, вследствие ненаправления одной из них отзыва другой по обстоятельствам дела): Верховный суд Норвегии рассмотрел ходатайство заявителя о пересмотре и отказал, сославшись, во-первых, на права второй стороны в споре и принцип правовой определенности, а во-вторых, на то, что исход процесса был бы таким же, даже если нарушения Конвенции не случилось бы. КМСЕ с таким решением согласился (Resolution CM/ResDH(2008) 55);

- Yvon v. France, 24.04.2003 (гражданское дело; нарушение п. 1 ст. 6, принципа равенства сторон в силу процессуальных преимуществ, предоставленных стороне, представлявшей государство в споре с заявителем): Суд не присудил заявителю справедливую компенсацию, ограничившись констатацией нарушения; КМСЕ указал, что в данном деле, с учетом обстоятельств, было желательно провести оценку необходимости пересмотра ранее вынесенных национальных решений. Однако заявитель не выразил КМСЕ своего желания на пересмотр судебного акта, из чего Комитет сделал вывод, что он не понес слишком значительных негативных последствий в результате допущенного нарушения (Resolution CM/ResDH (2007) 79);

- Tedesco v. France, 10.05.2007 (гражданское дело; нарушение беспристрастности суда): ЕСПЧ прямо указал, что воздерживается от предположений, каким мог быть исход судебного разбирательства в случае отсутствия данных нарушений, и, соответственно, отклонил требование заявителя о выплате компенсации материального ущерба; правительство заявило, что возобновление производства не является приемлемым в данном деле, с учетом правовых последствий вынесенных национальных решений и необходимости соблюдения принципа правовой определенности в отношении третьих лиц. КМСЕ пришел к выводу, что, с учетом справедливой компенсации, присужденной заявителю постановлением ЕСПЧ, не представляется, что заявитель понес какие-либо негативные последствия, которые не были бы компенсированы, а соответственно, принятия каких-либо мер индивидуального характера не требовалось (Resolution CM/ResDH(2012) 76);

- Blandeau v. France, 10.07.2008 (административное дело; нарушение права на доступ к суду вследствие отклонения иска Государственным советом без рассмотрения по существу): в этом деле Суд ограничился констатацией нарушения и не присудил заявителю справедливой компенсации; однако КМСЕ не стал настаивать на необходимости пересмотра национальных судебных решений (Resolution CM/ResDH(2012) 79);

- Resolution CM/ResDH (2011) 307 "Об исполнении постановлений Европейского суда по правам человека по 49 делам против Турции, в основном касающихся неисполнения обязательства ознакомить заявителей с заключением прокурора в Кассационном суде и/или непроведения устного судебного заседания": заявителям выплачена компенсация материального ущерба и морального вреда; КМСЕ пришел к выводу, что нарушения, установленные Судом в данных делах, касаются таких недостатков процедуры, которые не могли повлиять на результат рассмотрения дела, и что национальные судебные решения не противоречили Конвенции по существу.

- Clinique des Acacias et autres c. France, 13.10.2005 (нарушение состязательного характера процесса): ситуация с исполнением и выводы КМСЕ аналогичны делу Tedesco.

Такой подход - выплата компенсации за допущенные процессуальные нарушения в гражданских делах, если есть какие-либо серьезные препятствия к пересмотру судебных решений, - поддерживается и КМСЕ и, наверное, может стать ориентиром для российских судов.

Так, например, в деле Zagorodnikov v. Russia (постановление от 07.06.2007) Европейский суд установил нарушение п. 1 ст. 6 в связи с ограничением доступа заявителя в судебное заседание в деле о банкротстве; заявителю присуждена справедливая компенсация. Арбитражный суд г. Москвы, куда заявитель обратился с заявлением о пересмотре ранее вынесенного решения вследствие нарушения, установленного ЕСПЧ, решением от 08.10.2007 в пересмотре отказал, сославшись на то, что это не является основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Окончательная резолюция КМСЕ по данному делу пока отсутствует, но можно предположить, что, несмотря на то что суд использовал для отказа в пересмотре ненадлежащее основание, сам по себе такой отказ в данном случае может быть оправдан принципом правовой определенности, поскольку в деле участвовало значительное количество кредиторов, у которых возникли права в результате заключенного с банком-должником мирового соглашения; кроме того, имевшие место в отношении заявителя нарушения были компенсированы путем выплаты справедливой компенсации.

В деле Andreyevskiy v. Russia (постановление от 29.01.2009) ЕСПЧ было установлено нарушение ст. 3 Конвенции в связи с ненадлежащими условиями содержания заявителя под стражей. Заявитель обратился в ВС РФ с требованием о возобновлении производства по делу; в возобновлении было отказано в связи с тем, что Европейский суд не установил какого-либо негативного эффекта нарушения на исход судебного разбирательства, соответственно, нарушение не могло быть исправлено путем возобновления производства по делу; кроме того, негативные последствия для заявителя уже были компенсированы путем выплаты денежных сумм, присужденных ЕСПЧ (определения ВС РФ от 08.09.2009 и 03.11.2009). На наш взгляд, такой подход ВС согласуется с практикой как ЕСПЧ, так и КМСЕ, и в данном деле, действительно, не требуется принятия каких-либо иных мер индивидуального характера (окончательная резолюция КМСЕ об исполнении данного постановления также пока не принята).

В связи с рассматриваемой проблемой возникает вопрос о последствиях отказа национальных судов пересмотреть ранее вынесенные судебные акты в тех случаях, когда именно такой пересмотр был бы наиболее эффективным способом восстановления прав заявителя.

Данный вопрос рассматривался в Страсбурге. Так, в деле Lyons and оthers v. the UK (решение о приемлемости от 08.07.2003) Судом было установлено нарушение ст. 6-1 Конвенции в результате того, что обвинительный приговор был в значительной части основан на признаниях заявителей, данных под принуждением. Данные нарушения имели место до вступления в силу в 2000 г. Акта о правах человека Великобритании. После вынесения постановления ЕСПЧ заявители обратились в Апелляционный суд с заявлением о пересмотре судебных решений и о придании обратной силы указанному Акту, нормы которого устанавливали возможность такого пересмотра. Апелляционный суд, сославшись на прецеденты палаты лордов (R. v. Lambert, R. v. Kansal), указал, что Акт о правах человека не может быть применен в этой части, если нарушения имели место до его вступления в силу. Заявители обратились с новой жалобой на данный отказ, ссылаясь на ст. 6 и 13 Конвенции, однако ЕСПЧ указал, что, по сути, речь идет о ст. 46 Конвенции, поскольку его постановление не было исполнено.

Суд напомнил, что государство-ответчик вправе самостоятельно выбирать средства исполнения своих обязательств по ст. 46 Конвенции, при условии их совместимости с выводами Суда в постановлении; Суд не вправе вмешиваться в диалог правительства и КМСЕ относительно выбора таких мер; кроме того, Конвенция не наделяет его полномочием давать указания государству о возобновлении судебной процедуры или об отмене обвинительного приговора (см.: постановления от 20.09.1993 по делу Saidi v. France, § 46; от 20.09.2004 по делу Pelladoah v. the Netherlands, § 44). Отсюда следует, что он не может установить нарушение Конвенции за непринятие каких-либо мер в ходе исполнения какого-либо из его постановлений.

Однако это не означает, что меры, принимаемые государством-ответчиком после принятия постановления ЕСПЧ с целью восстановления прав заявителя, вообще выпадают из сферы компетенции Суда. В частности, если решение вопроса о справедливой компенсации было отложено на более позднее время, он может вернуться к этому вопросу позднее (см.: постановления от 31.01.1995 по делу Schuler-Zgraggen v. Switzerland (former Article 50); от 13.06.1994 по делу Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain (former Article 50)). Кроме того, ЕСПЧ может принять к рассмотрению жалобы на нарушение Конвенции новым рассмотрением дела на национальном уровне в результате имплементации его постановления (см.: Hertel v. Switzerand (решение о приемлемости от 17.01.2002).

Вопрос о возможных мерах международной ответственности государств, упомянутых Европейским судом, остается открытым: сама Конвенция такого механизма не содержит, и даже прямое неисполнение постановлений ЕСПЧ не влечет недействительности национальных судебных актов; они продолжают действовать в национальном правопорядке. Однако в тонком механизме взаимоотношений в сегодняшнем международном правовом поле главным стимулом остается все-таки не принцип санкции ("кары"), а принцип международной вежливости, мешающий государствам слишком явно уклоняться от исполнения своих международных обязательств. Основным же инструментом контроля за исполнением остается деятельность Комитета министров Совета Европы. В проблемных делах, к числу которых относится упомянутое дело Dorigo v. Italy, между КМСЕ и правительством идет долгий процесс обсуждения и согласования мер, подлежащих принятию государством во исполнение постановления ЕСПЧ, пока принятые меры не удовлетворят Комитет министров. Соответственно, в каждом таком случае механизм разрешения проблемы разрабатывается отдельно, а общий алгоритм пока отсутствует.

Основной вывод, который можно сделать на основе обширной практики как Комитета министров Совета Европы, так и самого Европейского суда по правам человека касательно процессуальных механизмов исполнения его решений, сводится к отсутствию сколько-нибудь универсального шаблона, приемлемого для национальных судов при решении вопроса о возобновлении производства и пересмотре национальных судебных решений вследствие установления нарушения Конвенции. В случае допущенных процессуальных нарушений необходимо оценивать их влияние на результат судебного разбирательства, а в случае нарушений как процессуального, так и материального характера, допущенных при рассмотрении частноправовых споров, необходимо принимать во внимание принцип правовой определенности, в частности защиты прав других лиц, также установленных судебным решением. В случае наличия такого рода препятствий для пересмотра судебных решений (возобновления производства) главным способом исполнения решения ЕСПЧ остается выплата компенсации и при необходимости принятие мер общего характера.

М.А. Филатова,

заместитель руководителя представительства

Конституционного Суда РФ в г. Москве,

доцент кафедры частного права

Всероссийской академии внешней торговли,

кандидат юридических наук

"Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации", N 9, сентябрь 2013 г.

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Так, проблемам совершенствования механизма исполнения решений ЕСПЧ был посвящен доклад Председателя Конституционного Суда РФ на Всероссийском съезде судей 18.12.2012 (http://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=58); в том же русле лежит инициатива Министерства юстиции (http://kommersant.ru/doc/2153984/print).

*(2) См., в частности: постановление КС РФ от 26.02.2010 N 4-П и определение КС РФ от 07.06.2011 N 853-О-О.

*(3) См., напр.: Costa J.-P. L'autorite de la jurisprudence de la Cour Europeenne des droits de I'homme // Le role des Cours supremes dans la mise en wuvre de la Convention europeenne des droits de I'homme au niveau interne (Actes de la Conference regionale, Belgrade, 20-21 septembre 2007). Conseil de l'Europe, 2008. P. 17.

*(4) Согласно официальной статистике ЕСПЧ, в 2012 г. было вынесено 134 постановления по жалобам против России, однако с учетом того, что многие дела были групповыми, т.е. рассматривались объединенные жалобы на схожие нарушения, количество обращений, разрешенных ЕСПЧ по существу, может быть больше в несколько раз. Однако и в этом случае данная цифра, конечно, невелика на фоне общего числа дел, рассмотренных судами РФ, - даже без учета дел, которые не проходят через судебную систему (например, по условиям содержания в местах лишения свободы, неисполнению решений по частноправовым спорам и т.д.).

*(5) Recommendation No. R (2000) 2 of the Committee of Ministers to member states on the re-examination or reopening of certain cases at domestic level following judgments of the European Court of Human Rights (https://wcd.coe.int.ViewDoc.jsp?id=334147&Site=CM). Интересно, что Рекомендация была принята после рассмотрения Комитетом министров дела по исполнению постановления ЕСПЧ "Хаккар против Франции", в ходе которого проявились основные проблемы, связанные с пределами обязательств государства в части пересмотра окончательных судебных решений по итогам установления нарушений Конвенции Европейским судом. Об истории исполнения этого постановления и его влияния на принятие Рекомендации см.: Лобов М.Б. Restitutio in Integrum: исправление нарушений Конвенции посредством пересмотра внутригосударственных судебных актов // Реализация Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод национальными судебными системами: опыт Италии и России. Centre Europeen de Cooperation Juridique. Strasbourg, 2013. C. 177.

*(6) О теоретических подходах и сложностях реализации принципа restitutio in integrum см., в частности: Лобов М. Restitutio in Integrum в системе Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Сравнительное конституционное обозрение. 2012. N 5. С. 80-98.

*(7) Об этом см.: Лобов М.Б. Restitutio in Integrum: исправление нарушений Конвенции посредством пересмотра внутригосударственных судебных актов. С. 174-179. Кроме того, подробный анализ возможностей пересмотра судебных решений (возобновления разбирательства дела на национальном уровне) был осуществлен в следующем документе Комитета министров: http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/cddh/Meeting%20reports%20commit tee/62ndAddIII_en.pdf. Согласно данному документу на дату его принятия (2006 г.) возобновление производства по уголовному делу допускалось вследствие установления нарушения ЕСПЧ не во всех странах - участницах Конвенции, а закрепление соответствующего основания для пересмотра гражданских дел вообще являлось скорее исключением, чем правилом.

*(8) Законом не предусмотрена возможность пересмотра решений КС РФ, однако на данный момент и сама постановка вопроса о пересмотре решения КС РФ по итогам установления нарушения Европейским судом носит скорее теоретический характер. Это не означает, что такая ситуация не может возникнуть на практике, но, во-первых, очевидно, что таких дел не будет много, а во-вторых, они требуют специального подхода к их разрешению.

*(9) Как отмечает М.Б. Лобов, условия, указанные в п. 1 и 2, кумулятивные, а в подп. "a" и "b" - альтернативные (см.: Лобов М.Б. Restitutio in Integrum: исправление нарушений Конвенции посредством пересмотра внутригосударственных судебных актов. С. 183).

*(10) Например, такая ситуация по состоянию на 2006 г. (год принятия документа; см. ссылку 7) существовала в Великобритании, Франции, Греции, Бельгии, Албании, Австрии, Венгрии, Нидерландах, Польше; очевидно, в настоящее время возможности пересмотра решений также и по гражданским делам в указанных странах могли расшириться, однако анализ этой проблемы остается за рамками предмета настоящей статьи.

*(11) См., напр.: постановления от 12.11.2002 N 38629/97 по делу Lundevall v. Sweden, от 10.11.2005 N 55193/00 по делу Schelling v. Austria.

*(12) Например, в делах по жалобам Shulepov v. Russia (15435/03, 26.06.2008), Potapov v. Russia (14934/03; 16.07.2009) Суд констатировал нарушение ст. 6 (§1, 3(с)) (право пользоваться юридической помощью в уголовном процессе) и указал на необходимость пересмотра; в то же время в делах Timergaliyev v. Russia (40631/02, 14.10.2008), Shugayev v. Russia (11020/03, 14.02.2010), Grigoryevskikh v. Russia (22/03, 09.04.2009), где были установлены аналогичные нарушения, подобных рекомендаций сформулировано не было. Аналогичная ситуация с констатацией нарушения по ст. 6 (§1, 3(d)) (право допрашивать свидетелей в уголовном процессе): в деле Popov v. Russia (26853/04; 13.06.2006) есть указание на необходимость пересмотра, в деле Polyakov v. Russia (77018/01; 29.01.2009) такое указание отсутствует. Это лишь некоторые из многочисленных примеров.

*(13) Ср. формулировки, используемые Судом в постановлениях по делам Kutsenko v. Ukraine (10.12.2009, § 60), и Plakhteyev & Plakhteyeva v. Ukraine (12.03.2009).

*(14) В качестве примера можно привести дело Oсalan v. Turkey (GC) (постановление от 12.05.2005). Суд указал на пересмотр дела как на наиболее подходящий способ восстановления нарушенных прав, оговорившись при этом, что конкретные меры, подлежащие принятию государством-ответчиком, зависят от обстоятельств конкретного дела и должны быть определены с учетом данного постановления (§ 210). Однако заявителю было отказано в пересмотре дела национальными судами, которые указали, что пересмотр дела (в части допущенных процессуальных нарушений) не мог поставить под сомнение вынесенный заявителю приговор. Комитет министров принял доводы правительства, указав, что смертная казнь заявителю была заменена пожизненным заключением и ему была выплачена денежная компенсация, и закрыл досье по данному делу (Resolution CM/ResDH(2007)1).

*(15) Например, подобные положения были введены в 2010 г. в ГПК Грузии, ст. 423 которого устанавливает, что постановление ЕСПЧ, которым установлено нарушение Конвенции, является новым обстоятельством и основанием для пересмотра судебных актов; если такой пересмотр представляется невозможным в силу наличия интереса третьих лиц, действовавших добросовестно, компетентный суд может присудить заявителю компенсацию.

*(16) См.: Resolution CM/ResDH(2011) 270.

*(17) Подробный список дел, в которых был осуществлен пересмотр национальных судебных решений при установлении Европейским судом нарушений Конвенции "материального" характера, см. в документе Департамента по исполнению решений Европейского суда H-Exec(2006)2 (http://www.coe.int/t/dghl/monitoring/ execution/Documents/Mlindex_en.asp).

*(18) Обстоятельства дела цитируются по резолюции Комитета министров от 15.09.2010 (Resolution CM/ ResDH (2010) 113).

*(19) Подобная ситуация тем более вероятна, что пока только две инстанции российского гражданского и уголовного процесса рассматриваются в практике ЕСПЧ как эффективное внутригосударственное средство правовой защиты, которые необходимо исчерпать до обращения в Страсбург, - инстанции первая и апелляционная. Решение о признании в качестве эффективных средств защиты "новых" кассационной и надзорной инстанций в гражданском и уголовном процессе Европейским судом пока не принято. Соответственно, вполне вероятны ситуации, когда дело, рассматриваемое в ЕСПЧ, на национальном уровне разрешено лишь в двух инстанциях и не рассмотрено на высших уровнях национальной юрисдикции.