Вопросы правоприменения
Рассматривая вопрос о статусе переводов постановлений ЕСПЧ в России, целесообразно коснуться темы юридической практики на этот счет. Насколько интенсивно и с какими правовыми последствиями для заявителя Верховный Суд РФ прибегает к практике ЕСПЧ, основываясь на переводах решений в отношении других стран?
На 1 мая 2014 г. в СПС "КонсультантПлюс" содержалось 138 индивидуальных правоприменительных актов-решений и определений Верховного Суда РФ, а также постановлений Президиума Верховного Суда РФ, найденных по тегу в тексте "ЕСПЧ", из них принятых в процессе гражданского судопроизводства - 19 (за вычетом дел о выплате справедливой компенсации).
В семи случаях суд счел, что оспариваемая норма права согласуется с позицией ЕСПЧ (приводимой заявителем как подтверждение существующего нарушения), и доводы заявителя отклонил, в трех случаях суд отклонил ссылку заявителя на акты ЕСПЧ с указанием на ее произвольность. В пяти случаях из 19 суд использовал акты ЕСПЧ как интерпретационную помощь в определении содержания понятия или объема права. В четырех из пяти указанных случаев в защите права заявителю было отказано, при этом отказ в праве явился результатом рестриктивного толкования субъективного права по сравнению с тем объемом права, которое испрашивал заявитель. Подспорьем "сужения права" явилась практика ЕСПЧ в отношении других государств.
1. Решением Верховного Суда РФ от 18 октября 2013 г. по делу N АКПИ13-810 было отказано в удовлетворении заявления о признании недействующим Приказа Минобрнауки России от 31 января 2012 г. N 69 "О внесении изменений в федеральный компонент государственных образовательных стандартов начального общего, основного общего и среднего (полного) общего образования, которым в образовательных учреждениях Российской Федерации введен для обязательного изучения и преподавания курс "Основы религиозных культур и светской этики".
Мотивировочная часть решения указывала: "Европейский суд по правам человека в Постановлении от 7 декабря 1976 г. по делу "Кьелдсен (Kjeldsen), Буск Мадсен (Busk Madsen) и Педерсен (Pedersen) против Дании", разъясняя характер и масштаб обязательств государства, вытекающих из статьи 2 Протокола N 1 названной Конвенции, указал, что данная норма не запрещает государствам распространять с помощью системы образования информацию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный или философский характер, не позволяет родителям возражать против включения такого обучения или образования в школьные программы..."
2. Решением Верховного Суда РФ от 9 ноября 2009 г. N ГКПИ09-1140 было отказано в удовлетворении заявления о признании недействующим подп. "п" п. 2 Общих принципов служебного поведения государственных служащих, утв. Указом Президента РФ от 12 августа 2002 г. N 885: "Государственные служащие наделены особым правовым статусом и обязаны соблюдать любые ограничения, предусмотренные национальным законом, поскольку государство может требовать от государственных служащих лояльности в отношении конституционных принципов, на которых основано государство.
Данная позиция отражена и в Постановлении Европейского суда по правам человека от 26 сентября 1995 г. по делу "Фогт (Vogt) против Германии".
3. Решением Верховного Суда РФ от 21 октября 2008 г. N ГКПИ08-1741 было отказано в удовлетворении заявления о признании частично недействующим п. 11 Административного регламента исполнения государственной функции по организации рассмотрения предложений, заявлений и жалоб осужденных и лиц, содержащихся под стражей, утв. Приказом Минюста России от 26 декабря 2006 г. N 383. Отказывая заявителю, суд указал на Постановление ЕСПЧ от 29 июня 1998 г. по делу "Омар (Omar) против Франции".
4. Решением Верховного Суда РФ от 17 октября 2003 г. N ГКПИ03-958 было оставлено без удовлетворения заявление о признании недействующими отдельных пунктов "Порядка проведения в 2001 году предварительной компенсации вкладов...", утвержденного Постановлением Правительства РФ от 19 марта 2001 г. N 222, и "Правил выплаты в 2002 году отдельным категориям граждан Российской Федерации предварительной компенсации по вкладам...", утвержденного Постановлением Правительства РФ от 13 марта 2002 г. N 152: "Статья 1 Протокола N 1 не вменяет в обязанность государству поддерживать покупательную способность денежных сумм, размещенных в финансовых институтах (см. решение Европейской комиссии по делу "X. против Федеративной Республики Германия" (X. v. Federal Republic of Germany) от 6 марта 1980 года, жалоба N 8724/79, Decisions and Reports, p. 226; решение Европейского суда по делу "Рудзинска против Польши" (Rudzinska v. Poland) от 7 сентября 1999 года, жалоба N 45223/99, ECHR 1999-VI; или в качестве более свежего прецедента - решение Европейского суда по делу "Гайдук и другие против Украины" (Gayduk and Others v. Ukraine) от 2 июля 2002 года, жалоба N 45526/99, ECHR 2002)".
Таким образом, очевидно, что принцип erga omnes "работает" в Верховном Суде РФ. Доводы о правовом вакууме в регулировании статуса переводов решений ЕСПЧ на русский язык Верховный Суд РФ "подтачивает" собственной правоприменительной практикой, в том числе рестриктивной.
В условиях нерешенного вопроса о необходимых объемах и процедуре опубликования актов ЕСПЧ в России Верховный Суд РФ формирует собственную практику применения решений ЕСПЧ независимо от устоявшегося толкования п. 3 ст. 15 Конституции РФ.
Такой подход Верховного Суда РФ в части отношения к переводам очевидно согласуется со ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров <1>, согласно которой "участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора", а также с п. 1, подп. "b" п. 3 ст. 31:
--------------------------------
<1> Венская конвенция о праве международных договоров (заключена в г. Вене 23 мая 1969 г.) // Сборник международных договоров СССР. 1988. Вып. XLII.
"1. Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. <...>