В КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РОССИИ: РЕШЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ

Правовые категории в Постановлении: пра-

во каждого на благоприятную окружающую среду; обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам; разграничение полномочий между федеральными и региональными органами в области охраны окружающей среды; платежи за негативное воздействие на окружающую среду; принцип платности природопользования; налоговые и иные льготы; делегирование полномочий федеральным законодателем другим органам публичной власти.

Заявитель: Верховный суд Республики Татарстан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: оспариваемое нормативное положение, которым Правительство РФ предоставило органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации право по согласованию с территориальными органами Министерства экологии и природных ресурсов РФ и Государственно- гокомитетасанитарно-эпидемиологического надзора освобождать от платы за загрязнение окружающей природной среды отдельные организации социальной и культурной сферы, а также организации, финансируемые из фе-

дерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации.

Позиция заявителя: оспариваемое нор-

мативное положение нарушает конституционный порядок использования окружающей среды, основанный на том, что земля и другие природные ресурсы являются основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, и предполагающий, что плата за негативное воздействие на окружающую среду является обязательной для всех природопользователей, и тем самым противоречит статьям 9 (часть 1) и 19 (части 1 и 2) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: оспариваемое нормативное положение не соответствует Конституции РФ, ее статьям 10, 19 (часть 1), 58 и 115 (часть 1).

Указанное нормативное положение, признанное настоящим Постановлением не соответствующим Конституции РФ, утрачивает силу с 1 января 2010 года.

Мотивы решения. Согласно Конституции РФ (статья 9, часть 1), земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории.

Приведенное конституционное положение

вединстве с провозглашенными в преамбуле Конституции РФ целью обеспечения благополучия нынешнего и будущих поколений и ответственностью перед ними определяют взаимообусловленность закрепленных Конституцией РФ права каждого на благоприятную окружающую среду (статья 42) и обязанности сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам (статья 58), выражая тем самым один из основных принципов правового регулирования отношений в сфере охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности – принцип приоритета публичных интересов.

Соответственно, правовые основы государственной политики в этой сфере должны определяться таким образом, чтобы через реализацию указанной конституционной обязанности, имеющей всеобщий характер, при решении социально-экономических задач обеспечивался баланс интересов субъектов хозяйственной и иной деятельности, связанной с воздействием на окружающую среду, и интересов человека и общества в целом, а также гарантировались соблюдение и защита экологических прав граждан. Этим предопределяются возложение на государство в лице его органов соответствующих координирующих, контрольных и нормативно-регулятив- ных функций и конституционно-правовая ответственность за их выполнение.

Как вертикальное, так и горизонтальное разграничение полномочий в этой сфере между органами государственной власти осуществляется на основе Конституции РФ (в частности, пункта «е» статьи 71 и пунктов «д» и «к» части 1 статьи 72), что предполагает издание по этим предметам совместного ведения федеральных законов и принимаемых

всоответствии с ними законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации (статья 76, части 2 и 5). Правительство же Российской Федерации, осуществляющее исполнительную власть, обеспечивает проведение единой государственной политики в области экологии, в том числе посредством издания нормативных правовых актов (статьи 110 (часть 1), 114 (пункт «в» части 1) и 115 Конституции РФ).

Всилу правовой позиции, выраженной в Постановлении Конституционного Суда РФ

от 9 января 1998 года № 1-П, именно Федеральное Собрание, осуществляя законодательное регулирование вопросов, относящихся к природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности, вправе определять соответствующие конкретные полномочия и компетенцию органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Федеральный закон «Об охране окружающей среды», регулирующий отношения в сфере взаимодействия общества и природы, в числе принципов, на которых должна осуществляться деятельность органов публичной власти, юридических и физических лиц, оказывающая воздействие на окружающую среду, называет соблюдение права человека на благоприятную окружающую среду, научно обоснованное сочетание экологических, экономических и социальных интересов человека, общества и государства в целях обеспечения устойчивого развития и благоприятной окружающей среды, а также платность природопользования и возмещение вреда окружающей среде (статья 3), что предполагает взимание так называемых экологических платежей, устанавливаемых в зависимости от вида, объема и интенсивности вредного воздействия на окружающую среду.

Анализируя правовую природу платежей за негативное воздействие на окружающую среду, Конституционный Суд РФ в Определении от 10 декабря 2002 года № 284-О пришел к выводу, что эти платежи как необходимое условие получения юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями права осуществлять хозяйственную и иную деятельность, оказывающую негативное воздействие на окружающую среду, являются обя- зательнымипублично-правовымиплатежами (в рамках финансово-правовых отношений) за осуществление государством мероприятий по охране окружающей среды и ее восстановлению от последствий хозяйственной и иной деятельности, оказывающей негативное влияние на нее в пределах установленных государством нормативов такого допустимого воздействия; они носят индивидуально-возмезд- ный и компенсационный характер и по своей правовой природе не являются налогом.

Внесение экологических платежей – в силу того, что оно связано с необходимостью

возмещения вреда окружающей среде, – обязательно, по общему правилу, для всех лиц, деятельность которых оказывает на окружающую среду негативное воздействие. Целью их установления как одного из способов экономико-правового регулирования охраны окружающей среды, направленного на обеспечение конституционного права каждого на благоприятную окружающую среду, является не столько фискальный интерес государства в наполнении казны, сколько сохранение природы и обеспечение экологической безопасности. В то же время допустима возможность установления федеральным законодателем в качестве метода экономического регулирования в области охраны окружающей среды налоговых и иных льгот, стимулирующих снижение негативного воздействия на окружающую среду со стороны субъектов хозяйственной деятельности, что отвечает требованиям социально ориентированной рыночной экономики и соответствует целям Российской Федерации как правового социального государства.

Как следует из статей 57, 71 (пункт «з»), 75 (часть 3) и 76 (часть 1) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 114 и 115, Правительство РФ в соответствии со своими конституционными полномочиями может посредством нормативных правовых актов участвовать в регулировании обязательных публич- но-правовых платежей путем определения порядка их исчисления, если эти платежи не носят налогового характера и допускаются по смыслу федерального закона, возлагающего регулирование исполнения закрепляемых им обязанностей на Правительство РФ (см.:

Определение от 10 декабря 2002 года № 284-О, Постановление от 28 февраля 2006 года № 2-П).

Вместе с тем в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, приведенной в Определении от 5 июля 2005 года № 289-О, прямое указание федерального закона на конкретный орган или уровень власти, на который возлагается реализация полномочий, предусмотренных данным федеральным законом, обязывает именно этот орган или уровень власти реализовать предоставленные полномочия, что исключает, в данном случае для Правительства РФ, возможность в рамках делегированных ему полномочий самостоятельно, на основе собственного реше-

ния передавать реализацию этих полномочий или их части другим органам публичной власти. Допуская такую возможность, федеральный законодатель должен прямо указать на это, как это предусмотрено, напроимер, Федеральным законом «Об охране окружающей среды» (статья 5, пункт 3 статьи 16).

Следовательно, наделив органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации полномочием освобождать (при наличии необходимых согласований) от платы за загрязнение окружающей природной среды отдельные организации, Правительство РФ вышло за пределы своей компетенции, установленной Конституцией РФ и законодательством Российской Федерации в области охраны окружающей среды. Кроме того, осуществленное Правительством РФ регулирование – при отсутствии предусмотренных непосредственно федеральным законом оснований освобождения от платы за загрязнение окружающей среды, которые были бы объективно обусловлены конституционно значимыми целями, – противоречит принципу всеобщности конституционной обязанности сохранять природу и окружающую среду и, соответственно, порождает неравенство между субъектами экологических правоотношений.

Как вытекает из взаимосвязанных положений статей 1 (часть 1), 10, 11 (часть 1), 15 (части 1 и 2), 18, 64, 71 (пункт «а») и 76 (часть 1) Конституции РФ, именно федеральный законодатель призван, руководствуясь целями обеспечения баланса конституционных ценностей, осуществлять правовое регулирование конституционно закрепленных обязанностей, в частности определять объем их нормативного содержания, механизмы реализации, включая уровни правового регулирования, а также меру юридической ответственности за их нарушение.

В силу конституционно значимого принципа платности природопользования и конституционного принципа разделения властей правовое регулирование порядка освобождения от внесения платы за негативное воздействие на окружающую среду может быть осуществлено только федеральным законодателем либо по его прямому указанию. Соответственно, основания (критерии) исключений из принципа платности природопользования – как имеющих своим следствием сужение объема публичных средств, которые

предназначены для поддержания надлежащего состояния окружающей среды и защиты экологических прав граждан, и предполагающих возможность изъятий из принципа всеобщности конституционной обязанности сохранять природу и окружающую среду, – могут быть предусмотрены не иначе, как в фе-

деральном законе, должны отвечать требованиям правовой определенности, экономической обоснованности, соблюдения баланса частных и публичных интересов и не вызывать сомнения с точки зрения справедливости и соразмерности соответствующих льготных условий природопользования.

ституции РФ в той части, в какой они позволяют считать законным административное задержание лица, в отношении которого производство по делу об административном правонарушении впоследствии было прекращено

всвязи с отсутствием состава или события административного правонарушения;

пункт 1 статьи 1070 и абзац третий статьи 1100 ГК РФ, устанавливающие особенности возмещения вреда, в том числе компенсации морального вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, не соответствуют статьям 2, 18, 53 и 55 (часть 2) Конституции РФ

втой части, в какой содержащиеся в них положения – по смыслу, придаваемому им судебной практикой, – не распространяются на случаи причинения вреда (включая моральный) в результате незаконного административного задержания;

положение пункта 6 части 1 статьи 24.5 КоАП, допуская прекращение производства по делу в случае истечения срока давности привлечения к административной ответственности без установления всех подлежащих выяснению обстоятельств, включая вопросы о наличии (отсутствии) события и состава административного правонарушения, о виновности лица в его совершении, противоречит статьям 2, 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 49 Конституции РФ.

Кроме того, заявители оспаривали конституционность положения пункта 3 части 1 статьи 30 7 КоАП РФ и статьи 60 ГПК РФ.

Итоговый вывод решения: часть 1

статьи 27.1, часть 1 статьи 27.3 и часть 3 статьи 27.5 КоАП РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-право- вому смыслу в системе действующего правового регулирования и во взаимосвязи с пунктами 1 и 2 части 1 статьи 24.5 данного Кодекса предполагают, что административное задержание на срок не более 48 часов может применяться лишь в случае, если имеются достаточные основания считать его необходимым и соразмерным для обеспечения производства по конкретному делу об административном правонарушении, за совершение которого может быть назначено наказание в виде административного ареста, а последующее прекращение производства по делу об

административном правонарушении в связи с отсутствием события административного правонарушения или отсутствием состава административного правонарушения не может служить основанием для отказа в обжаловании незаконного применения административного задержания как принудительной меры обеспечения производства по данному делу;

пункт 1 статьи 1070 и абзац третий статьи 1100 ГК РФ во взаимосвязи с частью 3 статьи 27.5 КоАП РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку данные положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не исключают возможность возмещения гражданам вреда, причиненного незаконным административным задержанием на срок не более 48 часов как мерой обеспечения производства по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест, независимо от вины соответствующих органов публичной власти и их должностных лиц;

положение пункта 6 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ, согласно которому начатое производство по делу об административном правонарушении подлежит прекращению вследствие истечения сроков давности привлечения к административной ответственности, не противоречит Конституции РФ, поскольку названное положение по своему конституцион- но-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не предполагает возможность отказа в таких случаях от оценки обоснованности выводов юрисдикционного органа о наличии в действиях лица состава административного правонарушения.

Прекратить производство по делу в части, касающейся проверки конституционности статьи 60 ГПК РФ и пункта 3 части 1 статьи 30.7 КоАП РФ.

Мотивы решения. Из оспариваемых положений части 1 статьи 27.1, части 1 статьи 27.3 и части 3 статьи 27.5 КоАП РФ в их системной связи следует, что административное задержание лица, в отношении которого ведется административное преследование, на срок до 48 часов представляет собой по сути лишение свободы, хотя и носящее кратковременный характер. Требования к законности этой меры – исходя из смысла статей 22 и 55 (часть 3) Конституции РФ и подпункта «c»

пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод – не могут сводиться к соблюдению одних лишь формальных условий, предполагающих ее применение должностными лицами в рамках закона, в законных целях и в соответствии с задачами законодательства об административных правонарушениях.

Административное задержание, предусмотренное частью 3 статьи 27.5 КоАП РФ, может считаться законным лишь в том случае, если оно осуществляется в целях, определяемых предписаниями Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, необходимо для их достижения и является соразмерным. Следовательно, такое административное задержание не может быть признано законным, если оно применялось должностным лицом хотя и в рамках установленных законом полномочий, но с нарушением указанных целей и критериев, при отсутствии достаточных оснований, произвольно или тем более сопровождалось злоупотреблением властью.

По смыслу статей 17 (часть 3), 22 и 55 (часть 3) Конституции РФ, административное задержание на срок до 48 часов – с учетом его юридической природы как формы ограничения конституционного права на свободу – может быть признано законным и в случае последующего прекращения производства по делу об административном правонарушении, в том числе по таким основаниям, как отсутствие события административного правонарушения или отсутствие состава административного правонарушения (пункты 1 и 2 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ), если должностное лицо или орган публичной власти действовали в условиях, когда были достаточные основания полагать, что применение данной принудительной меры необходимо.

Соответственно, прекращение производства по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения, а также по каким-либо иным основаниям не может служить препятствием для обжалования незаконного применения административного задержания как принудительной меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении. Иное нарушало бы гарантированные Конституцией РФ право на свободу и личную неприкосновен-

ность (статья 22), а также право на судебную защиту (статья 46) и противоречило бы принципам законодательства об административных правонарушениях, в частности принципу законности (статья 1.6 КоАП РФ).

В части, касающейся возмещения вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, Суд указал на следующее.

По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). При этом ГК РФ предусматривает случаи возмещения вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070), относя к таким случаям в том числе случаи причинения гражданину вреда незаконным привлечением к административной ответственности в виде административного ареста. В соответствии со статьей 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ (абзац третий). Данное регулирование обусловлено особым значением конституционного права каждого на свободу и личную неприкосновенность, которое, хотя и не является абсолютным, то есть не относится к не подлежащим никаким ограничениям, имеет тем не менее исключительную ценность, поскольку создает необходимые условия для реализации всех других основных прав и свобод.

Административное задержание на срок не более 48 часов, предусмотренное частью 3 статьи 27.5 КоАП РФ, не будучи арестом как мерой административного наказания, тем не менее представляет собой лишение свободы в смысле статьи 22 Конституции РФ и подпункта «c» пункта 1 статьи 5 Конвенции о

защите прав человека и основных свобод: положение лица, к которому применяется такое административное задержание в качестве меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, связано с принудительным пребыванием в ограниченном пространстве, временной изоляцией от общества, прекращением выполнения служебных обязанностей, с невозможностью свободного передвижения и общения с другими лицами.

Таким образом, административное задержание, предусмотренное частью 3 статьи 27.5 КоАП РФ, по обусловливающим его природу ограничениям и последствиям для задержанного сопоставимо с административным арестом и задержанием как видами лишения свободы и не обладает такими сущностными характеристиками, которые могли бы оправдать – при выявлении незаконности этих мер – применение различающихся компенсаторных механизмов. То обстоятельство, что административный арест как мера наказания применяется лишь в рамках судебной процедуры, обеспечивающей дополнительные возможности судебной проверки его фактических оснований и вынесения справедливого решения с соблюдением конституционных принципов правосудия, также свидетельствует о полной неоправданности исключения не имеющего таких судебных гарантий незаконного административного задержания на срок не более 48 часов из числа деяний публичной власти, относительно которых должны действовать правила возмещения вреда в порядке статей 1070 и 1100 ГК РФ.

Исходя из правовых позиций, выраженных

вПостановлении Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 года № 11-П и Определении от 4 декабря 2003 года № 440-О, отсутствие

втексте пункта 1 статьи 1070 и абзаца третьего статьи 1100 ГК РФ непосредственного указания на административное задержание не может означать, – по смыслу этих статей во взаимосвязи с частью 3 статьи 27.5 КоАП РФ и подпунктом «c» пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, – что их действие не распространяется на случаи, когда право на свободу ограничивается в связи с административным задержанием на срок не более 48 часов как обеспечительной мерой при производстве по делам об административных правонарушениях, за со-

вершение которых может быть назначено наказание в виде административного ареста.

Установление в КоАП РФ в качестве основания прекращения дела истечение сроков давности привлечения к административной ответственности (пункт 6 части 1 статьи 24.5) обусловлено тем, что административные правонарушения, которые, в отличие от преступлений, влекущих наступление уголовной ответственности, представляют собой меньшую общественную опасность и, по общему правилу, влекут менее строгие меры административной ответственности, имеют для граждан не столь значительные негативные последствия, а федеральный законодатель, реализуя свое полномочие по правовому регулированию административной ответственности и административной процедуры (статья 72 (пункт «к» части 1) Конституции РФ), вправе определять пределы целесообразности публичного преследования таким образом, чтобы обеспечить наряду с эффективной государственной, в том числе судебной, защитой прав граждан процессуальную экономию, оперативность при рассмотрении дел и профилактику правонарушений.

Вместе с тем отказ от административного преследования в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности не может препятствовать реализации права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц, совершенными при производстве по делу об административном правонарушении. Прекращение дела не является преградой для установления в других процедурах ни виновности лица в качестве основания для его привлечения к гражданской ответственности или его невиновности, ни незаконности имевшего место в отношении лица административного преследования в случае причинения ему вреда: споры о возмещении причиненного административным преследованием имущественного ущерба и о компенсации морального вреда или, напротив, о взыскании имущественного и морального вреда в пользу потерпевшего от административного правонарушения разрешаются судом в порядке гражданского судопроизводства (статья 4.7 КоАП РФ).

Лицо, привлекавшееся к административной ответственности, участвует в таком споре не как субъект публичного, а как субъект ча-

стного права и может доказывать в процедуре гражданского судопроизводства и свою невиновность, и причиненный ему ущерб. Таким образом, предъявление лицом соответствующих требований не в порядке административного судопроизводства, а в другой судебной процедуре может привести к признанию незаконными действий осуществлявших административное преследование органов, включая применение ими мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, и к вынесению решения о возмещении причиненного вреда.

Таким образом, по своему конституцион- но-правовому смыслу в системе действующего законодательства положение пункта 6 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ предполагает, что в случае, когда производство по делу об административном правонарушении было прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности, проверка и оценка выводов юрисдикционного органа о наличии в действиях конкретного лица состава административного правонарушения не исключаются. Иное препятствовало бы судебной защите прав и свобод граждан, делая иллюзорным механизм компенсации вреда, причиненного в результате злоупотребления властью, и, соответст-

венно, противоречило бы статьям 19, 45, 46, 52 и 53 Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод; Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 марта 1995 года по делу «Кинн (Quinn) против Франции»; Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 ноября 1997 года по делу «K.-F. против Германии»; Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 мая 1998 года по делу «Курт (Kurt) против Турции»; Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 июля 1961 года по делу «Лоулесс(Lawless)противИрландии»(№ 3); Постановление Европейского Суда по правам человека от 6 ноября 1980 года по делу «Гуццарди (Guzzardi) против Италии»; Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 1994 года по делу «Мюррей (Murray) против Соединенного Королевства»; Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 ноября 1994 года по делу «Кеммаш (Kemmache) против Франции» (№ 3); Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 июня 1996 года по делу «Амюур (Amuur) против Франции».

нако, в настоящее время не относится к государственным образовательным учреждениям высшего профессионального образования.

Вусловиях действующего правового регулирования налоговые доходы, поступающие от обложения налогом на прибыль организаций, распределяются между федеральным бюджетом и бюджетами субъектов Российской Федерации в установленной законодателем пропорции (статья 284 Налогового кодекса РФ, статьи 50 и 56 Бюджетного кодекса РФ). Следовательно, налогообложение доходов в виде платы, получаемой государственными образовательными учреждениями высшего профессионального образования от сдачи государственного имущества в аренду, обосновано тем, что оно обеспечивает – в рамках общих процессов управления федеральной государственной собственностью –

втом числе перераспределение средств внутри бюджетной системы Российской Федерации, учитывая ее трехуровневое построение.

Таким образом, положения пункта 4 части второй статьи 250 Налогового кодекса РФ и абзаца второго пункта 3 статьи 41 Бюджетного кодекса РФ – в той части, в какой они предполагают (при соблюдении требований законного установления налогов) включение

вналоговую базу по налогу на прибыль организаций доходов государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования от сдачи в аренду переданного им в оперативное управление федерального имущества и возникновение для этих учреждений обязанности по уплате налога на прибыль организаций с указанных доходов, – не противоречат Конституции РФ.

Использование государством налогового метода для перераспределения доходов между бюджетами бюджетной системы Российской Федерации требует строгого соблюдения конституционных принципов налогообложения,

втом числе заключающих в себе гарантии имущественных прав бюджетных учреждений как налогоплательщиков, ответственных за своевременное, полное и правильное исполнение конституционной обязанности по уплате налогов.

Всоответствии с нормативно-доктриналь- ными подходами, выработанными в практике Конституционного Суда РФ, в целях обеспечения реализации обязанности каждого платить законно установленные налоги и сборы

(статья 57 Конституции РФ) принимаемые законы о налогах должны быть конкретными

ипонятными, неопределенность же норм налогового законодательства может привести к не согласующемуся с принципом правового государства (статья 1 (часть 1) Конституции РФ) произволу государственных органов

идолжностных лиц в их отношениях с налогоплательщиками и к нарушению равенства граждан перед законом (статья 19 (часть 1) Конституции РФ); акты законодательства о налогах и сборах должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги (сборы), когда и в каком порядке он должен платить, причем все неустранимые сомнения, противоречия и неясности таких актов толкуются в пользу плательщика налога или сбора (пункты 6 и 7 статьи 3 Налогового кодекса РФ); неопределенность налоговых норм может приводить как к нарушению прав налогоплательщиков, так и к уклонению от исполнения конституционной обязанности по уплате налога (постановления от 8 октября 1997 года № 13-П, от 28 марта 2000 года № 5-П, от 30 января 2001 года № 2-П, определения от 12 июля 2006 года № 266-О, от 2 ноября 2006 года № 444-О, от 15 января 2008 года № 294-О- П). Названные конституционные критерии правомерного регулирования налогообложения в полной мере распространяются на все структурные элементы налогового обязательства и предполагают установление ясного, понятного, непротиворечивого порядка уплаты налога.

Как следует из взаимосвязанных положений пункта 1 статьи 45 и пункта 5 статьи 58 Налогового кодекса РФ, налогоплательщик обязан самостоятельно, если иное не предусмотрено законодательством о налогах и сборах, исполнить обязанность по уплате налога в порядке, который для федеральных налогов устанавливается данным Кодексом. Содержание этой обязанности, согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 22 января 2004 года № 41-О, состоит в том, что налогоплательщик должен самостоятельно, от своего имени уплатить соответствующую сумму налога в бюджет.

Процесс исполнения налоговой обязанности государственными образовательными учреждениями высшего профессионального

образования как бюджетными учреждениями имеет существенную специфику, которая обусловлена особенностями их бюджетноправового статуса, в частности отсутствием у таких учреждений банковских счетов и осуществлением расчетов через лицевые счета, открываемые в соответствующих органах исполнительной власти. Федеральным бюджетным учреждениям лицевые счета открываются в органах Федерального казначейства. Поэтому исполнение таким бюджетным учреждением обязанности по уплате налога осуществляется путем предъявления платежного поручения на уплату налога в тот орган Федерального казначейства, в котором ему открыт лицевой счет, а сама обязанность признается исполненной с момента отражения на лицевом счете учреждения операции по перечислению соответствующих денежных средств в бюджетную систему Российской Федерации (подпункт 2 пункта 3 статьи 45 Налогового кодекса РФ).

Одновременно в бюджетном регулировании предусматривается зачисление доходов от сдачи в аренду имущества, находящегося в федеральной собственности и переданного в оперативное управление бюджетным учреждениям, на счет органов Федерального казначейства, открытый для учета и распределения этими органами доходов в соответствии с нормативами, установленными бюджетным законодательством Российской Федерации, между соответствующими бюджетами – счет № 40101. С учетом юридических характеристик этого счета бюджетные учреждения не обладают в отношении находящихся на нем финансовых средств какими-либо распорядительными полномочиями, в частности они не вправе давать поручение на их списание в целях реализации обязанности по уплате налогов и сборов. Так, доходы, полученные от сдачи в аренду федерального имущества государственными образовательными учреждениями высшего профессионального образования, после их зачисления в доход федерального бюджета признаются источником дополнительного бюджетного финансирования, отражаются на лицевых счетах указанных учреждений, открытых в органах Федерального казначейства, и направляются на содержание и развитие их материально-тех- нической базы сверх бюджетных ассигнова-

ний, предусмотренных ведомственной структурой расходов федерального бюджета.

В соответствии как с прежним, так и с действующим в настоящее время порядком осуществления операций со средствами дополнительного бюджетного финансирования орган Федерального казначейства не позднее трех рабочих дней после поступления в доход федерального бюджета арендной платы за пользование федеральным имуществом, закрепленным за соответствующим получателем средств федерального бюджета, являющимся арендодателем, отражает по соответствующему коду классификации доходов бюджетов в сумме, равной поступившей арендной плате, на лицевом счете получателя бюджетных средств, открытом арендодателю, источник дополнительного бюджетного финансирования.

Для принятия бюджетными учреждениями образования денежных обязательств, подлежащих оплате за счет источника дополнительного бюджетного финансирования, главные распорядители средств федерального бюджета доводят до них лимиты бюджетных обязательств на основании расходного расписания (статьи 161 и 219 Бюджетного кодекса РФ, пункт 5.1 Приказа Министерства финансов РФ от 30 сентября 2008 года № 104н). При этом – хотя бюджетные учреждения образования в условиях действующего правового регулирования не лишены возможности включить уплату налогов и сборов в бюджетную смету или внести в нее соответствующие изменения по мере необходимости в течение текущего года – средства дополнительного бюджетного финансирования подлежат использованию в установленных законом целях, в числе которых уплата налогов и сборов законом прямо не указана. В то же время в силу абзаца второго пункта 3 статьи 41 Бюджетного кодекса РФ арендная плата признается доходом федерального бюджета после уплаты налогов и сборов, предусмотренных законодательством о налогах и сборах, что для федеральных бюджетных учреждений образования предполагает уплату налога на прибыль организаций с указанного дохода до его учета в составе доходов федерального бюджета.

Таким образом, действующее законодательное регулирование налогообложения налогом на прибыль организаций доходов госу-

дарственных образовательных учреждений высшего профессионального образования от сдачи переданного им в оперативное управление федерального имущества в аренду не обеспечивает определенность порядка самостоятельной уплаты ими данного налога и создает препятствия для реализации налоговой обязанности в общеустановленном порядке (путем представления платежного документа для отражения соответствующей операции по своему лицевому счету) как на момент зачисления арендной платы на счет

Федерального казначейства, так и после ее отражения на лицевом счете бюджетного учреждения в качестве источника дополнительного бюджетного финансирования. При этом законодательно не установлен и какой-либо специальный порядок уплаты налога на прибыль организаций указанными бюджетными учреждениями, что свидетельствует о пробельности правового регулирования соответствующих отношений.

Материал подготовлен К. Бондаренко.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, издающийся в Киеве с 2005 года.

Учрежден Институтом государства и права им. В. М. Корецкого Национальной академии наук Украины и Мариупольским государственным гуманитарным университетом при участии юридических факультетов Афинского и Фракийского университетов (Греция).

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР

Юрий Шемшученко, директор Института государства и права им. В. М. Корецкого НАН Украины, академик НАН Украины, иностранный член РАН

ОТВЕТСТВЕННЫЕ РЕДАКТОРЫ

Алексей Кресин, ученый секретарь Украинской ассоциации сравнительного правоведения, старший научный сотрудник Института государства и права им. В. М. Корецкого НАН Украины;

Юрий Волошин, проректор Мариупольского государственного гуманитарного университета.

Журнал выходит два раза в год. Статьи в журнале публикуются на украинском и русском языках. Тематика статей: история, теория, методология сравнительного правоведения, отраслевые сравнительно-правовые исследования, информация о работе украинских и зарубежных центров исследования и преподавания сравнительного правоведения.

Редакция журнала с 2006 года является одним из организаторов ежегодных международных научных семинаров «Сравнительное правоведение: современное состояние и перспективы развития», а с 2009 года – международного научного симпозиума «Дни сравнительного правоведения».

Журнал включен в списки периодических изданий, в которых могут публиковаться результаты диссертационных исследований по юридическим и политическим наукам.

Содержание и полные тексты части номеров журнала

доступны на сайте Украинской ассоциации сравнительного правоведения (www.comparativelaw.org.ua).

Верховенство права и проблемы его обеспечения

в правоприменительной практике

Международная коллективная монография

(М.: Статут, 2009)

Авторов этой книги, видных ученых и практиков в области права, объединила назревшая необходимость профессиональной оценки проблем, существующих прежде всего в судебной и правоприменительной практике. Основная и наиболее опасная из них – системные искажения законодательства как постоянно действующий фактор, разрушающий принцип верховенства права и единства судебной системы. Глубокий анализ проблем, содержащийся в монографии, связан с деятельность судебной системы. Это – позитивные и негативные аспекты официального толкования закона; ситуации, когда судебная практика складывается в нарушение права; случаи использования судов и судебных постановлений для достижения неправовых целей; негативные тенденции в области законодательного регулирования и соблюдения статуса судей и многие другие. В ходе подготовки книги получили оценку проблемы, связанные с соотношением публичного и частного права, с отсутствием современной концепции публичного права, с отставанием теории и практики от современного состояния отношений собственности; вопросы несовершенства уголовного закона и практики его применения.

Предлагаемая вниманию читателей книга является в некотором роде уникальной. Огромная заинтересованность авторов в открытом обсуждении принципиальных вопро-

сов в сочетании с многолетним успешным опытом научной и практической деятельности в различных областях права позволили создать интересную, нестандартную работу, которая не стала неким очередным дежурным изложением избитых тем. Материал в ней изложен хронологически, в той последовательности, в которой он и создавался, поэтому стенограммы круглых столов и главы книги перемежают друг друга.

Несмотря на остроту и полемичность обсуждавшихся проблем, авторы, тем не менее, смогли выступить как единый коллектив, нацеленный на совместное решение задач, рождаемых сегодняшним состоянием российского права и правоприменительной практики. Главы книги обсуждались на трех круглых столах учеными из России, Канады, Казахстана, Финляндии, США, Норвегии, Болгарии и Голландии. Авторы не замыкаются на своем узкопрофессиональном понимании предмета, а стремятся найти решение общеправовых, межотраслевых и даже междисциплинарных проблем, ставя во главу угла идею служения праву.

В. Д. Зорькин

Современный мир, право и Конституция

(М.: Норма, 2010)

В центре внимания автора книги, Председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина, – правовое государство как основополагающий принцип российской государственности, ее юридическая сущность и нормативная основа конституционного строя в соотношении с фактической реальностью. Относясь

к сфере идеального, этот принцип, как и вся Конституция, говорит о должном, поэтому не может служить оправданием всякой реальности. Как показывает практика функционирования современных государств, соотношение между идеальным конституционным принципом и реальностью может быть очень разным, поэтому государство, выполняя функции гаранта правового начала жизни общества, должно быть в первую очередь оптимальным применительно к такому соотношению.

В книге рассматриваются ценностные аспекты в конституционно-правовом регулировании, соотношение правового государства и конституционного правосудия, конституцион- но-правовые аспекты социальной справедливости, место правовой России в современном правопорядке. Особое внимание автор уделяет анализу судебной системы Российской Федерации, делясь с читателями своими размышлениями о необходимости существования сильной судебной власти, повышения качества правосудия и обеспечения подлинной независимости судейского корпуса.

Книга адресована не только профессиональным юристам, но и широкому кругу читателей.

А. Г. Мучник

Философия достоинства, свободы и прав человека

(Киев: Парламентское издательство, 2009)

Предлагаемая читателю книга заслуженного юриста Украины А. Г. Мучника посвящена исследованию достоинства, свободы и прав человека в качестве достояния всего человечества. В ней обращается внимание на тесную взаимосвязь между повсеместным утверждением этих ценностей и судьбой отдельного человека, этноса, нации. При этом причины распада царской России, СССР, а также сложности становления демократии в некоторых постсоветских республиках усматриваются автором в полном игнорировании прав человека на территории соответствующих стран. Хотя данная книга адресована преимущественно молодому читателю, она будет с интересом встречена каждым, кому не безразличны эти вечные вопросы человечества. Работа написана доступным, живым языком с привлечением обширного материала из конституционной истории не только Украи-

ны, но и других государств, а также трудов, писем и размышлений видных государственных деятелей, политиков, философов, правоведов и писателей прошлого. В известной степени можно утверждать, что автору удалось развернуть широкое политико-фило- софское полотно, на котором представлены эпизоды из жизни разных народов в их борьбе за утверждение достоинства, свободы и прав человека.

R. A. Epstein

Supreme Neglect

How to Revive Constitutional Protection for Private Property

(Oxford: Oxford University Press, 2008)

Еще со времен принятия Великой хартии вольностей в 1215 году право частной собственности рассматривалось как основное средство защиты личности от дискреционных полномочий государства. Действительно, в традиции общего права «собственность есть защитник всех других прав». За последние 70 лет в Америке было несколько крупных ученых, занимающихся проблемами права собственности. Данная работа, недавно изданная в оксфордской серии «Неотъемлемые права», предлагает краткий, точечный взгляд на право собственности в Америке: как оно возникло, развивалось, и почему оно снова должно стать опорой правовой системы. Ричард А. Эпштейн, крупнейший специалист по данной проблематике, профессор права Чикагского университета, изучает все аспекты права частной собственности – от собственности на недвижимое имущество до прав на воздушное пространство и интеллектуальной собственности. Он проводит читателя по вехам от решительной защиты права собственности, поддерживавшейся авторами Конституции, до слабой защиты собственности, предлагавшейся прогрессивными и либеральными политиками в XX веке, и, наконец, к современности, когда наблюдается переоценка права собственности в свете поворотного в этом смысле решения Верховного суда по делу Кело против Нового Лондона, принятого в 2005 году. Собственная мощная аргументация автора в пользу защиты права собственности пронизывает все повествование. Используя как политическую теорию, так и экономический анализ, Эпштейн утвер-

ждает, что частная собственность в первую очередь – это важный социальный институт, а не просто оправдание человеческой жадности и эгоизма. Только система частной собственности позволяет людям создавать и растить семьи, основывать религиозные и благотворительные организации и зарабатывать на жизнь с помощью честного труда.

Книга предлагает компактный, четкий взгляд на это активно обсуждаемое конституционное право, отстаивая роль права собственности как важнейшего социального института.

D. Harris, M. O'Boyle, E. Bates, C. Buckley

Harris, O’Boyle & Warbrick: Law of the European Convention on Human Rights

(Oxford: Oxford University Press, 2009)

После выхода в свет эта книга довольно быстро зарекомендовала себя в качестве фундаментального юридического учебника, поэтому второе издание ожидалось с особым нетерпением. Оно во многом основывается на первом и является базовым учебником для студентов, аспирантов и практиков. Его публикация совпадает с юбилеем Европейского Суда по правам человека, который начал свою работу в Страсбурге 50 лет назад, ознаменовав важную веху в европейской истории.

Являясь своевременным и исчерпывающим исследованием страсбургского прецедентного права и его основных принципов, книга способствует всестороннему понима-

нию этой интереснейшей области права. Авторам удалось не только определить степень влияния Конвенции о защите прав человека и основных свобод на развитие права госу- дарств-участников, но и весьма точно показать, как такое сильное влияние было достигнуто и сохранено. Они излагают и критически анализируют основополагающие права, закрепленные статьями Конвенции, а также рассматривают механизмы надзора. Кроме того, не оставлены без внимания организационная структура и функционирование Европейского Суда по правам человека, а также процедура подачи жалобы.

На сегодняшний день европейская Конвенция действует в отношении 47 государств, однако это не окончательные цифры. По сути, она стала конституционным биллем о правах, установив общие стандарты прав человека для целого континента. Национальные парламенты и суды, принимая законы и вынося решения, должны постоянно обращаться к Конвенции. В противном случае есть риск вынесения в отношении них Страсбургским Судом неблагоприятных решений, которым им придется подчиниться. Практически для всех государств-участников положения европейской Конвенции являются непосредственно действующими и могут применяться национальными судами. Все указанные обстоятельства подчеркивают огромную ценность проведенного авторами исследования, результаты которого содержатся в этой книге.