II. Непосредственное действие конституционных прав человека

В то время как часть 1 статьи 15 Конституции РФ регламентирует действие Конституции в общем, статья 18, говоря о действии конституционных прав, являющихся ее частью, может лишь уточнять первую норму относительно этих последних, если не хочет идти вразрез с ней (что исключается частью 2 статьи 16) <60>. Это значит, что непосредственное действие должно быть какой-то особой формой действия прямого <61>. При этом синтаксический анализ нормы позволяет сделать вывод, что второе предложение необязательно должно быть полным разъяснением первого, что приводит к мысли о том, что непосредственность действия конституционных прав человека необязательно должна ограничиваться сказанным там. Однако следует обратить внимание на тот момент, что в соответствии с названной нормой права и свободы человека "определяют смысл, содержание и применение законов" и "обеспечиваются правосудием". Уже один этот факт говорит нам о том, что суды при разрешении гражданско-правовых споров обязаны толковать законы, на основании которых они должны разрешить спор, в соответствии с известными конституционными правами <62>, но это, как уже было показано выше, лишь один из аспектов прямого действия Конституции.

--------------------------------

<60> См.: Бондарь Н.С., Крусс В.И. Статья 18 // Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. В.Д. Зорькина. 2-е изд., пересмотр. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. С. 174.

<61> См.: Права человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. С. 210.

<62> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года N 8 (в ред. от 6 февраля 2007 года) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия".

Но что же тогда означает "непосредственность" действия конституционных прав человека? Исходя из сказанного, можно, во всяком случае, сделать вывод, что прямое действие может быть как "непосредственным", так и "опосредованным" <63>. Очевидно, в тех случаях, когда Конституция молчит на этот счет, ее нормы имеют прямое опосредованное действие, в противном случае она сама указывает на иное.

--------------------------------

<63> См.: Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности. С. 281 - 282.

В отличие от остальных норм Конституции, права и свободы человека и гражданина имеют субъективный характер, даже в момент отсутствия конкретизирующих норм <64>, именно это следует, по мнению Верховного Суда и российских конституционалистов, из статьи 18 Конституции РФ о непосредственном их действии. В уже названном Постановлении Пленума Верховный Суд ясно указывает случаи, в которых суды должны руководствоваться конституционными правами человека непосредственно, а значит, ими самими <65> (в отличие от нормативного содержания конкретизирующих норм). Такое мнение заслуживает поддержки позиции. Оно, например, было высказано Б.С. Эбзеевым, который отметил, что непосредственность действия прав и свобод человека заключается в том, что они непосредственно, то есть сами по себе, уже вне конкретизирующих норм обязывают законодателя, исполнительную власть и правосудие <66>. Сказанное выше не должно, однако, вводить в заблуждение относительно применяемых судом норм. Следует при этом заметить, что до тех пор пока существует конкретизирующая конституционные права норма, соответствующая самой Конституции, именно ею должны руководствоваться суды, не забывая при этом о прямом действии Конституции. Напротив, лишь если такая норма отсутствует или противоречит Конституции, тогда и сам гражданин может опираться на положения Конституции в своем иске, и суд обязан положить их в основу своего решения.

--------------------------------

<64> Наиболее ярким примером стало в этом отношении Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 ноября 1999 года N 16-П по делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 года "О свободе совести и о религиозных объединениях" в связи с жалобами Религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения "Христианская церковь прославления" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 51. Ст. 6363. См. также: Права человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. С. 210 и след.

<65> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года N 8 (в ред. от 6 февраля 2007 года) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия". См. также, например: Определение Конституционного Суда РФ от 22 мая 1996 года N 63-О об отказе в принятии к рассмотрению запроса Беловского городского народного суда Кемеровской области как не соответствующего требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" // Конституционный Суд Российской Федерации: Постановления. Определения. 1992 - 1996 / Сост. и отв. ред. Т.Г. Морщакова. М.: Новый юрист, 1997.

<66> Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности. С. 284. Ему следует Кутафин. См.: Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 177 - 178. Такого же мнения Лукашева. См.: Права человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. С. 210.

Таким образом, можно сказать, что непосредственность действия конституционных прав человека содержит в себе два компонента: их действие вне существования конкретизирующих законов и гарантия их субъективного права. Такой вывод, однако, еще не позволяет говорить о возможности "горизонтального" действия. Ответ на этот вопрос лежит в русле вопроса о круге субъектов конституционно-правовых отношений, а конкретнее, адресатов конституционных прав, иными словами, кого обязывают конституционные права.