Глава III. Становление основ конституционного строя в современной России

6. Некоторые проблемы конституционного процесса

Понятие конституционной реформы

     Жизнедеятельность общества и государства обусловливает постоянное конституционное развитие. При определенных обстоятельствах оно получает вид конституционной реформы.      О реформе в последние годы бурных преобразований сказано немало. Однако мы не разделяем взгляда на их, якобы объективную фатальность. Самобытный венгерский политолог М. Бихари, например, предполагает, что реформы вовсе "не являются объективно необходимыми, органично вытекающими из сути общества процессами, которые вынуждаются объективными общественными условиями и предстают перед политическим руководством в качестве единственной возможной альтернативы. Реформы не являются категориями теории познания, отражения, а выступают в качестве последовательности выбираемых и отвергаемых волевых политических решений. Выбор же между ними составляет основание политической ответственности" {140}.      На наш взгляд, конституционный процесс лишен заданной определенности; ему присущ альтернативный характер, наличие вариантов дальнейшего развития. Задача мудрой государственной власти как раз и состоит в оценке имеющихся и возможных вариантов, выборе между ними и определении средств и государственных способов осуществления избранного пути к благоденствию и справедливости.      "Живая конституция" порою создает такой порядок осуществления государственной власти, который существенно отличается от предписанного юридической конституцией. Нормы, продолжая формально действовать, практически не реализуются; сама она в той или иной степени становится фиктивной {141}. Если на определенном этапе Конституция и отрасль государственного права начинают отставать от объективно меняющихся потребностей правового воздействия на общественные отношения, создаются предпосылки для конституционной реформы.      Конституционная реформа состоит в последовательности политико-правовых решений и действий государственной власти, направленных на приведение писаных норм юридического высшего закона страны в соответствие с той реальной "живой" конституцией, конституцией в материальном смысле слова, которая диктуется потребностями общественного развития и правосознания.      В российских условиях реформа имеет задачей становление и развитие основ, норм и практики конституционализма, новой системы Конституции и отрасли конституционного права. Развитие конституционного законодательства в России осуществляется на нескольких уровнях. Среди них выделяются:      - смена прежних идеологических ориентиров на базовые ценности конституционного строя;      - определение целостного набора основных правовых принципов и их закрепление в качестве вектора и рамок конституционной реформы;      - принятие властных решений о направлении, содержании, методах и темпах конституционного процесса на федеральном и региональном уровнях;      - создание законодательных, политических, финансовых, организационных, социокультурных предпосылок для учреждения новых государственно-правовых институтов и обеспечения их согласованной деятельности.      Существуют качественные различия между вариантами конституционного процесса, не все из которых воплощают стремление к достижению справедливого строя. Совершенствование жизнеустройства происходит в движении к социальному идеалу, что сообщает ему необходимую цельность. Несовпадение идеала с действительностью есть проявление противоречия между абсолютным и относительным. Но мы не вправе отвергнуть вечное стремление к безусловному, которое составляет самую сущность нравственного прогресса и требует свободного сочетания абсолютного с относительным в понятии исторического прогресса. Это возможно, если абсолютное не уничтожает относительного, а последнее рассматривается как необходимая ступень к абсолютному, имеющая самостоятельное значение. Лишь тогда "темные своды настоящего" не тяготят душу, стремящуюся к идеалу, а вызывают в ней потребность творчества и борьбы {142}.      К особенностям конституционной реформы можно отнести следующее:      1) Содержание ее предполагает создание или видоизменение основных институтов конституционного строя, переустройство государственных органов, развитие конституционного законодательства.      2) Закрепляемые и осуществляемые нововведения направлены на обеспечение развития общества. Конституционная реформа выступает как проявление присущей общественной жизни общей тенденции к прогрессу. Хотя ряд ученых вообще отрицают прогресс, на наш взгляд, стремление к свободе, равенству, освобождению от устаревающих обстоятельств общественной жизни будет вечным. Конституционный прогресс следует оценивать с точки зрения свободы и возможности дальнейшего справедливого развития Отечества, предполагающего известную динамику в сочетании с известной стабильностью.      3) Конституционная реформа призвана иметь характер поступательного, поэтапного, эволюционного процесса, противостоящего революционному и радикальному слому институтов и норм преобразуемого строя. Она несет конструктивный заряд, поскольку не уничтожает положительных ценностей существующей социальной системы, но серьезно преобразует и совершенствует как ее структуру в целом, так и отдельные институты.      4) По масштабу действия различают полные (полный пересмотр или принятие новой Конституции) и частичные реформы. В первом случае речь может идти не о простом усовершенствовании законодательства, ибо цели лежат глубже - в качественном развитии правовых основ, разрешении противоречий, накопившихся в условиях отставания конституционной сферы от динамики общественных явлений.      При переходе к правовому устройству можно выделить три составляющие: законодатели предлагают ряд внутренне согласованных законов, утверждающих авторитет права в государственной и общественной жизни; реформа судебной и исполнительной властей обеспечивает их последовательное исполнение; новая правовая практика способствует укреплению роли правовых воззрений в общественном сознании и неприятия произвола властей.      Конституция - открытый документ, дающий возможность отразить существенные изменения в деятельности органов государственной власти, правосознании граждан. Динамика общегосударственного интереса приводит к внесению изменений в основные принципы Конституции, которые претерпевают качественные изменения в формальном или явочном виде. Это происходит постоянно. Правовая норма, по образному выражению А. С. Пиголкина, вынуждена как бы "гнаться за постоянно обновляющейся общественной практикой, за новыми потребностями и тенденциями развивающейся жизни" {143}.      Среди объективных причин конституционных реформ можно выделить следующие.      1) Внутриполитическая причина. Переход от авторитаризма, смена формы правления либо политического режима вызывают необходимость реформирования основ строя и отдельных государственно-правовых институтов (изменение функций главы государства, учреждение поста Президента, Конституционного Суда), ограничения неадекватной власти определенного органа или партии, установления разделения властей с необходимыми сдержками и противовесами. Так, РФ внесла в 1989-1993 годах серьезные изменения в Конституцию с целью передачи властных полномочий от КПСС Советам и, позже, Президенту.      2) Переход к новой форме государственно-территориального устройства. Таковым был переход Испании (Конституция 1978 года) к подобию федерации, состоящей из ряда национальных регионов (Страна Басков, Каталония) и территориальных провинций. Похожей стала трансформация РСФСР, прежде построенной на автономизации национально-государственных и национально-территориальных образований, в новую федерацию республик, краев, областей.      3) Масштабное изменение "политической карты" общества, приход к власти оппозиционной силы. Победившая партия стремится закрепить путем пересмотра Конституции свои представления о социально-экономическом строе. Так, Конституция Португалии, принятая после "революции гвоздик" в 1976 году, или Конституция Испании 1978 года являлись достаточно "левыми" по своему звучанию, ибо испытали сильное влияние со стороны социалистических партий. Противоположные примеры - принятие авторитарной Конституции Пятой республики во Франции в 1958 году или Конституции РФ 12 декабря 1993 года, легализовавшей в России радикальные взгляды и действия западнического буржуазно-либерального меньшинства.      4) Эволюционной причиной частичного пересмотра конституционных норм выступает реформа правовой системы, обусловленная стремлением уйти от утраты Конституцией ее фактической силы.      5) Внешняя причина бывает продиктована изменением геополитического положения, окружения страны, провозглашением независимости и т.      Так, специалисты усматривают крушение Британской империи и изменение положения Британии в мире в качестве одной из причин кризиса, затронувшего английскую конституционную систему: обнаружилась устарелость или несоответствие ряда принципиальных установлений политической практике, неспособность к достаточной адаптации к существующим условиям; отсюда требование ревизии неписаного конституционного устройства {144}. Иной пример: послевоенное вхождение ряда стран Западной Европы в интеграционные наднациональные объединения (потребовавшее приспособления конституционного механизма в Голландии, Бельгии, Люксембурге, Дании, Норвегии и других странах, подкорректировавших в 50-60-х годах свой государственный суверенитет.) В странах СНГ после упразднения СССР, в республиках СФРЮ после ее растаскивания новые независимые государства, опасаясь "конституционной пустыни", спешно стали принимать основные законы. Создание объединенной Западной Европы с верховенством надгосударственных структур также неизбежно приведет (и уже приводит) к крупным конституционным изменениям. То же, по-видимому, произойдет и в случае создания союзного государства в регионе СНГ.      Совокупность сознательных преобразований, политических и законодательных решений, направленных на развитие конституционного строя, и составляет конституционный процесс. Под ним мы понимаем и процесс конституционной реформы, и процесс реализации Конституции.      Нормальное конституционное развитие должно обладать такими чертами, как осознанность; планомерность (наличие концепции и плана преобразований); аналитическая и прогностическая обеспеченность, предвидение вариантов развития с их возможными последствиями; легитимность, соответствие предпринимаемых шагов законно полученному мандату народного доверия; конституционность, т. е. соответствие рамкам и возможностям действующей Конституции; преемственность основных начал и свойств общественного строя; поэтапность и последовательность преобразования; опора на согласие основных социально-политических сил. С сожалением приходится констатировать, что конституционный процесс и политическая практика реформ в России 1990-х годов были лишены целого ряда требуемых черт, что повлияло на противоречивые итоги их воплощения.      Одной из наиболее "пострадавших" черт стала преемственность.

Преемственность в развитии основ строя

     Основы конституционного строя рождаются не в вакууме, а в существующей реальной системе источников права, традиций и навыков, исторического опыта Конституционный переход должен опираться на действующее законодательство, изменить которое он, собственно, и намеревается. Это противоречие составляет движущую силу последовательных преобразований, а вовсе не "тупик", в котором право якобы "из прогрессивной, созидательной силы превращается в инструмент увековечивания отживших порядков, в тормоз на пути демократических преобразований, создания демократической российской государственности..." {145}.      Выход лежит в преемственности развития основ и институтов строя российского (а не абстрактного) общества и государства. Учет исторического опыта и традиций играет ведущую роль в обеспечении устойчивости конституционного процесса. Избрание обоснованного метода помогает избежать крупных потрясений в государственном строительстве.      Согласимся с Ю. М. Осиповым в том, что Россия нуждается не в полной риска и опасностей "цивилизованной" революции, а в деловитой и рассудительной социореформации, для которой преемственность и отечественная направленность, целостность, организация и созидание, явно предпочтительнее распада, стихии и деградации. Такую реформацию необходимо рассматривать как сочетание обновления с сохранением, преобразования с возрождением, саморазвития с регулированием.      Идея преемственности не нова, и преломлялась она неодинаково в разных ситуациях. Так, в Конституции (Основном Законе) РСФСР 1978 года было сказано о преемственности идей и принципов с тремя ее предшественницами. Мысль о преемственности заняла видное место в речи Л. И. Брежнева на Пленуме ЦК КПСС 24 мая 1977 года, посвященном проекту новой Конституции СССР. "Работая над проектом, - сказал генсек, - мы прочно стояли на почве преемственности. В нем сохранены и развиты намеченные еще В. И. Лениным черты конституции социалистического типа ...сохранены многие принципиальные положения ныне действующей Конституции, ибо они продолжают соответствовать сущности нашего строя, характеру нашего развития" {146}. Сегодня мы формулируем задачу преемственности иначе, но, отходя от прежних идеологических схем, немаловажно учиться у предшественников умению поддерживать стабильность в стране через соответствие реформы наличному характеру общества.      Ныне, в условиях начального становления многих принципов, не получавших прежде должного законодательного и практического закрепления, преемственность обеспечить непросто. Но российская государственность реально существует и продолжается, не требуя первоначального образования. Демократический строй - при присущем ему повышенном внимании к учету мирового опыта, международно-правовых соглашений, человеку и его правам - не должен становиться конституционным пришельцем на необитаемой "нецивилизованной" земле.      А ведь именно это происходит в "новой" России, где сплошь и рядом звучит резон, что Россия, мол, "другое образование", "новое государство" и поэтому была нужна "новая Конституция нового государства". Использовавшие эту терминологию альтернативные проекты Конституции РФ групп Алексеева-Собчака, Шахрая, "президентский" весны-93 не случайно были оторваны от опыта и практики реально существовавших институтов, норм принятого законодательства. Происходила сознательная подмена понятия "государственность" выражением ее конкретных форм, которые объективно меняются и развиваются. При таком подходе силовое завершение этапа советской социалистической государственности во многом подорвало основы государственности России вообще. В частности - такие заметные черты как принцип народовластия и социальный характер российской Конституции, о чем мы писали выше (см. гл. II, 4-5).      За два года до Конституции РФ 1993 года о преемственности по отношению к достижениям в области государственного строительства, имевшимся в годы советской социалистической России, говорил и Б. Н. Ельцин. Представляя по поручению Конституционной комиссии проект новой Конституции РФ пятому Съезду народных депутатов РСФСР в ноябре 1991 года, он отметил, что "имеется определенная связь новой Конституции и со своими предшественницами. Несмотря на известные недостатки, в них содержалось немало удачных формулировок, закреплялись некоторые фундаментальные конституционные принципы. И было бы неразумно отмахиваться от них при создании проекта новой Конституции" {147}. Позже оратор отошел от взвешенного взгляда на конституционный процесс, что не пошло на пользу тактике малых, но верных и последовательных шагов по пути становления конституционного строя в нашей стране.      Вообще, вопрос о революционном либо эволюционном характере конституционного процесса имеет для России весьма существенное значение. Подход с позиций революционного скачка и перерыва преемственности в правовой системе, когда преобразования носят по существу революционный, а по фразеологии (иногда) "реформаторский" характер приводит к нарушениям баланса в системе институтов общественного строя и другим последствиям.      Революционизм - печальное наследие России XX века. Оспаривая в принципе возможность реформаторской роли Конституции, В. И. Ленин называл "конституционными иллюзиями" веру в конституционный порядок, "хотя его в действительности не существует" {148}. Примечательно "веское" слово И. В. Сталина в полемике о революционизме и реформизме. В условиях империализма, писал вождь, "для революционера... главное - революционная работа, а не реформа, - для него реформа есть побочный продукт революции. ...Революционер приемлет реформу для того, чтобы использовать ее как зацепку для сочетания легальной работы с работой нелегальной, для того, чтобы использовать ее как прикрытие для усиления нелегальной работы на предмет революционной подготовки масс... Реформист же, наоборот, прием-лет реформы для того, чтобы отказаться от всякой нелегальной работы, подорвать дело подготовки масс к революции и почить под сенью "дарованной" реформы". Он признавал, что "...в известном смысле ...при известных условиях реформы вообще, компромиссы и соглашения в частности - необходимы и полезны". Но после свержения империализма "...пролетарская власть может оказаться вынужденной сойти временно с пути революционной перестройки существующих порядков на путь постепенного их преобразования, на путь реформистский, как говорит Ленин... на путь обходных движений, на путь реформ и уступок непролетарским классам для того, чтобы разложить эти классы, дать революции передышку, собраться с силами и подготовить условия для нового наступления"; "реформа при таких условиях превращается в свою противоположность" {149}.      Удивительно "актуально" звучат эти размышления в сегодняшней вновь революционной России. Вслед за классиками отдельные творцы советской научной мысли (мгновенно ставшей "антисоветской" после изменения розы идейных ветров) также критиковали представления реформаторского плана, "будто с помощью одной лишь конституции путем ее изменений и улучшений можно трансформировать данный общественный строй и политическую систему" {150}. Революционная риторика - прямое наследие ленинизма - рассматривает реформы как "побочный продукт" классовой борьбы, что в конечном счете и определяет скачкообразное развитие страны.      Сказанный однажды громкий лозунг в конце концов срабатывает. Тезисы эпохи перестройки, что реформу правовой системы якобы определяет способность новых норм быть "действенным инструментом революционных преобразований", а достижение целей социалистического правового государства возможно "путем РЕВОЛЮЦИОННОГО преобразования всей правовой системы", стали всего лишь преамбулой к подкрепленным такими же "теоретическими" выкладками действиям 1991-1993 годов.      Специалисты справедливо полагали: если оставить Конституцию в прежнем виде, то возможен конституционный вакуум, который чреват тем, что в правовой, а затем и во всей общественной жизни возникнут и усилятся очаги напряженности, конфликтности {151}. Однако поспешность подготовки и принятия правовых решений на конституционном уровне негативно сказалась на судьбах преобразуемого СССР/РСФСР. В сложном деле создания абсолютно новой правовой макромодели наблюдалась смесь скоропалительности, непродуманности, недооценка фактора целостности и преемственности решений с запаздыванием и нерешительностью в реализации принятого.      Роль политики состоит в умелом использовании реформы как цивилизованного разграничения, согласования и взаимоувязки интересов. Революционные же и неадекватные общему интересу устремления могут лишь прикрываться наименованием "реформа" (например, установление военных режимов в Греции в 1967 году, Чили в 1973 году, события "поэтапной конституционной реформы" в Российской Федерации 1993 года и др.), когда силовая победа политического режима сопровождается фактической и формальной отменой Конституции.      Но есть и противоположная крайность - конституционный консерватизм. И вновь недавняя отечественная история являет нам наглядный пример. Сторонники опоры на действующее законодательство излишне упорно уповали на неторопливую подготовку - не Конституции! а новой редакции Конституции (Основного Закона) РФ 1978 года. Развивающие реформу дополнения, полагали они, должны сопровождаться стыковкой "нового конституционного штиля" с терминологией созданного за десятилетия законодательства. Мы не разделяли их мнения, что "все дополнительные по сравнению с действующей Конституцией положения должны вноситься при условии подготовки актов текущего законодательства, определяющих механизмы действия положений Конституции и превращающих ее из набора лозунгов и благих пожеланий в реально действующий юридический документ, а также осуществления необходимых организационных мер и материального обеспечения" {152}.      Излишняя осмотрительность законодателя стала источником правового консерватизма, крайне острожного даже к частичному изменению Конституции. При этом сложившиеся нормы и порядки некритически принимались за незыблемые устои, подлежащие не изменению, а лишь расширению. Откуда же можно заранее знать, как именно будет изменена Конституция, ведь это сложный и далеко не всегда предсказуемый с точностью до организационных и технических деталей процесс! Готовя изменения в Конституцию, следует иметь в виду их последствия, но процесс не должен быть повернут наоборот.      Эволюционный характер развития отношений, складывающихся по поводу принципов строя, следует обеспечить при переходе от конституционного уровня регулирования, к законодательному. Логично предположить, чтобы относящиеся к "вершине айсберга" нормы Конституции конкретизировались и развивались в законах - также источниках конституционного права, а правовой механизм реализации таких норм, их гарантии могут содержаться в законодательстве по другим отраслям права. Говоря о системе законодательства о конституционном строе подчеркнем, что конституционная реформа не завершается подготовкой Конституции. Ее принятие - ключевое звено, но не итоговая стадия реформы, которая продолжается в принятии федеральных конституционных и иных законов, упоминаемых в Конституции России. Наличие отсылок к актам, которые предстоит либо изменить, либо принять заново, - не недостаток, а достоинство. Четко очерчивается соответствующий уровень законодательного регулирования (федеральный, совместный или субъектов Федерации). Не допускается подмена закона подзаконными актами. Оговариваются критерии, которыми необходимо руководствоваться в законодательной и правоприменительной практике: случаи исключения из норм, другие обстоятельства. Программа законотворчества определяется пакетом основополагающих актов, которые задают направления и темпы совершенствования текущего законодательства с учетом вступления в силу новой Конституции.      Задача преемственности требует подготовки разделов "переходные положения", часто включаемых в новые конституции. Ими обеспечивается гибкость вступления Конституции в силу. Это - одна из самых трудных для написания частей, для которой существует меньше всего "универсальных" моделей. Сомнительными представлялись нам предложения об исключении подобного раздела и оформлении его в качестве закона или постановления о вступлении Конституции в силу. Переходные положения призваны иметь юридическую силу Конституции, а не гораздо меньшую силу обычного закона.      Судьбу принципа преемственности можно проследить на примере раздела "Переходные положения" проекта Конституционной комиссии. Большинство положений не было использовано в Конституции РФ 1993 года. Хотя, по нашему замыслу, они должны были обеспечить преемственность государственной власти, мирно решить сложнейший вопрос легитимного перехода от Съезда народных депутатов РФ и его подразделений к более четким формам парламентской работы {153}. Какой путь "перехода" в рамках так называемой поэтапной конституционной реформы был избран, мы слишком хорошо помним...      В Конституции РФ 1993 года сказалась иная, недобрая преемственность. Продолжена практика радикального слома государственного механизма ("весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем..."). В ней нет даже намека на то, что Российская Федерация выросла из РСФСР в составе СССР.      Конституция закрепила-таки "новое государство", политическая практика которого просто вычеркнула из обращения представительную (а не законосовещательную) власть - с ее традициями, архивами, решениями, кадрами, зданиями и особой ролью в жизни русского общества. Вычеркнула она также прямую и обратную связь власти с гражданским обществом, а также реальные отношения РФ с "ближним зарубежьем" и многое другое.      Все сие поставило под сомнение постепенность преобразований и принцип конституционной преемственности.

Устойчивость основ конституционного строя

     Категория устойчивости (стабильности) выступает одновременно в качестве характеристики, цели и гарантии иных основ конституционного строя. Она предполагает длительность действия норм высшего закона без внесения существенных, коренных изменений в характер строя.      Стабильность Конституции при прежнем подходе декларативно обусловливали "незыблемостью социализма как общественно-экономической формации, устойчивостью социалистических общественных отношений" {154}. Современный взгляд требует иных, более сложных аргументов. Необходимы правовые механизмы защиты конституционного строя от изменений конъюнктуры.      Незыблемость основополагающих принципов призвана возвышать их над текущей политикой. Они нуждаются в особой защите, ибо обладают более высокой юридической силой. Если в любой правовой норме закрепляются устойчивые варианты поведения, то к конституционной норме, устанавливающей и регулирующей принципы общественных отношений, это относится вдвойне.      Устойчивость юридических предписаний - то неотъемлемое качество, без которого законодательство не может существовать как постоянная система регулирования. Стабильность означает не неподвижность, но постоянство основных принципов правового регулирования. Борьба традиции и реформы, статики и динамики всегда определяла пути развития законодательства. В литературе отмечается, что "речь должна идти о стабильности реально действующей, а не фиктивной конституции", ибо стабильность фиктивной конституции ценности не представляет. Отсюда выводится несомненная взаимосвязь устойчивости и разумной изменяемости, оправданного "конституционного динамизма" {155}. (Заметим, что на практике найти меру их соотношения весьма непросто. Один из процитированных ученых, несмотря на разумные писания об "оправданном конституционном динамизме", стал-таки соавтором конструкции, делающей Конституцию РФ 1993 года практически неизменяемой и нединамично жесткой.)      Последняя Конституция (Основной Закон) РСФСР простояла в неприкосновенности одиннадцать с половиной лет: с апреля 1978 по октябрь 1989 года. В период перестройки депутаты поправили ее, внеся в 1989 году сразу 25 поправок. Депутатский корпус 1990-1993 годов пошел дальше: с мая 1990 по декабрь 1992 года Съезд народных депутатов РСФСР принял 8 законов об изменениях и дополнениях Основного Закона (31 мая, 16 июня, 15 декабря 1990 года; 24 мая, 1 ноября 1991 года; 21 апреля, 9 декабря, 10 декабря 1992 года), внеся более трехсот поправок: в 1990 году - 53, в 1991 году - 29, в апреле 1992 года - 177, на седьмом Съезде в декабре 1992 года - около 90.      Конечно, это слишком много. В выступлении на шестом Съезде народных депутатов РФ при обсуждении очередного списка многочисленных конституционных поправок автор решился привести старый анекдот, услышанный от А. Блаустайна ("Во Франции, менявшей когда-то конституцию за конституцией, студент спросил в книжной лавке текст Французской Конституции, на что услышал от книготорговца: "Сожалею, наша лавка не держит периодики!") Ситуация донельзя напоминала нашу, когда свежеизмененный текст Конституции было непросто достать даже в Верховном Совете РФ - типографии не всегда успевали подготовить тираж подлинного на текущий момент текста. И на этом перекройка Основного Закона (кажется, лишь только по названию остававшегося "основным") не завершалась: 12 августа 1993 года Верховному Совету РФ был представлен проект Закона об изменениях и дополнениях Конституции, которым намечалось внести еще 30 поправок, некоторые из них носили принципиальное значение. Мираж этих поправок, увы, стал одним из жупелов, использованных для обоснования государственного переворота 21 сентября 1993 года. В XX веке Россия познала уже 7 Конституций. Свод основных государственных законов 1905-1907 годах составил фактически первую современную русскую Конституцию. За годы советской власти РСФСР познала еще 4 Конституции (1918, 1925, 1936, 1978). Череда поправок 1989-1993 годов фактически создала шестую. Конституция 1993 года стала седьмой. Семь Конституций за 90'лет - это меньше, чем у Доминиканской Республики, имевшей в период с 1844 по 1966 год тридцать одну Конституцию, или Франции, которая за двести лет познала семнадцать Конституций; но явно больше США, национальная Конституция которых с 1787 года остается единственной. Ряд неприглядных обстоятельств принятия и огрехи содержания последней Конституции РФ заставляет предположить, что Россию неизбежно ждет очередной пересмотр Основного Закона и появление восьмой Конституции - надеюсь, уже последней в XX столетии...      Высокая степень неустойчивости конституционных положений, их незащищенность перед законодателем не способствуют упрочению конституционализма. Степень легкости внесения поправок напрямую связана с обеспечением порядка в государственных делах-. Символично, что известный жаркий спор с рукоприкладством на . седьмом Съезде народных депутатов РФ в декабре 1992 года был вызван как раз конституционными поправками, которые, по мнению части депутатов, слишком легко изменяли основы строя в России. Раздававшиеся крики и редкие глухие удары по чьему-то "депутатскому корпусу" стали лучшим доводом: Конституция должна быть защищена от произвольного желания законодателя поменять любое не понравившееся ему положение, особенно - основополагающее. Создатели Конституции не желают легкой переделки своего детища, но они обязаны допускать, что текст может быть изменен с целью его улучшения.      Возникает вопрос: следует ли делать процесс внесения поправок в Основной Закон простым, "демократичным" или избрать усложненный порядок для сохранения преемственности оправдавших себя устоев? Конституционное законодательство должно быть устойчивым, но никак не статичным. К основным способам обеспечения его стабильности относятся: затрудненная процедура внесения поправок в Конституцию; судебное или законодательное толкование ее норм, позволяющее обходиться без внесения поправки; особый порядок изменения основных принципов; особая процедура полного пересмотра действующей и принятия новой Конституции.      "Гибкие" (изменчивые) конституции меняются через голосование парламента. "Жесткие" защищены от законодателя, прежде всего, четырьмя способами: наличием перечня положений, не подлежащих пересмотру или трудно изменяемых; усложненной процедурой принятия поправок квалифицированным большинством членов парламента; требованием согласия на поправку органов или институтов вне парламента; длительным процессом ратификации поправки (А. Рапашиньски полагает, что последнее позволяет охладить настроения, если "нежелательные поправки вызваны массовой истерией") {156}.      В конституциях ряда стран дается четкий перечень основ, которые вообще не могут быть объектом пересмотра. Так, согласно Конституции Италии 1947 года не может быть изменена республиканская форма правления. По Конституции Франции 1958 года не может быть предметом конституционного пересмотра также и территориальная целостность государства. По Конституции ФРГ 1949 года не допускаются изменения, затрагивающие принципы федерализма, народовластия, разделения властей, защиты человеческого достоинства и другие. Полновесный перечень ограничений установлен Конституцией Греции 1975 года, не допускающей пересмотра основ и формы правления государства, защиты прав личности, равенства перед законом, свободы совести, разделения властей и некоторых других принципов.      Обычный механизм затруднения поправок состоит в необходимости их одобрения квалифицированным большинством депутатов. Но нередко устанавливаются дополнительные ограничения {157}. Вместе с тем, по верному замечанию А. В. Дайси, "жесткость Конституции при неблагоприятных обстоятельствах может повлечь или даже спровоцировать революцию" {158}.      Какой же способ обеспечения устойчивости основ конституционного строя видится нам оптимальным для России?      Порядок, установленный в главе 9 Конституции РФ 1993 года "Конституционные поправки и пересмотр Конституции", вызывает серьезные сомнения. Закрепляется практическая неизменяемость положений самой этой главы, что всячески затрудняет в будущем вполне обоснованную замену отдельных положений Конституции. Федеральное Собрание изменить данную главу не может (ст. 135). Если будет такое предложение, то сначала нужно набрать три пятых голосов за пересмотр ее положений; затем - ни много ни мало - созвать Конституционное собрание (как - Конституция умалчивает, а ведь это самое главное; стоит только вспомнить пародию на представительность, выборность и наличие мандата на принятие решений, которую являло президентское Конституционное совещание 1993 года, созванное указом должностного лица); принять на нем решение - готовить новую Конституцию; и лишь затем принимать ее двумя третями голосов либо выносить на референдум. Да и остальные главы изменить трудно: нужно для начала принять федеральный конституционный закон - двумя третями голосов Государственной Думы и тремя четвертями (!) в Совете Федерации, а затем еще получить одобрение 2/3 субъектов Федерации (ст. 136). Модель эту можно определить как крайне неудачную. Невозможность изменить главы 2 и 9 Федеральным Собранием делает Конституцию 1993 года документом крайне слабым и уязвимым. Следует подчеркнуть, что подобных решений конституционная практика зарубежных стран не знает.      Автор отстаивает иной порядок, который гарантировал бы стабильность конституционного строя, интересы России и права ее субъектов.      По нашей концепции, Конституция России состоит из норм двух типов. Наличие основ строя ("конституции в конституции") не ведет к противоречивости документа. Напротив, они выступают гарантом устойчивости и непротиворечивости всего Основного Закона. Основополагающим ценностям, на которых базируется Конституция, не должен быть нанесен непоправимый ущерб по следующими изменениями. Для этого предложены адекватные юридические средства: Положения остальных разделов не могут противоречить основам конституционного строя. Основы конституционного строя принимаются и изменяются посредством референдума, который назначается российским парламентом квалифицированным большинством не менее двух третей состава каждой из его палат. Изменение положений остальных разделов - второго типа норм Конституции - осуществляется парламентом большинством в две трети численного состава каждой из его палат.      В чем особенности такого подхода?      Комплекс высших принципов, на которых стоит Конституция России, должен быть принят большинством граждан как база общеприемлемого высшего закона. Тогда и механизмы его изменения будут соответствующими. Следует затруднить изменение не вообще Конституции, а лишь основополагающих ее принципов, исключив голосование по ним в парламенте. Только народ может принимать решение об их изменении. Стабильность общества не допускает снижения статуса Конституции в системе правовых актов, ее роли "сдержки и противовеса" для законодательной власти. Предлагаемая нами модель позволяет говорить о весьма "жесткой" Конституции лишь в отношении основ строя. Нормы меньшей важности могут быть изменены по мере развития общественных отношений, если есть достаточное согласие в парламенте.      Внесения поправок в Конституцию можно избежать путем официального и общеобязательного толкования той или иной нормы. Это один из гибких способов ее адаптации к изменяющимся общественным потребностям.      Толкование дает судья, который сопоставляет закон, конституционность которого оспаривается, с Конституцией (как единственным критерием толкования права) и решает, насколько они совместимы. В странах общего права, где роль судов традиционно сводилась к интерпретации языка законодательства, судья исходит из смысла слов Конституции, ее контекста, сходных прецедентов, разобранных ранее судами других государств, имеющих близкие правовые системы, а также из собственного правосознания {159}. Представители различных правовых школ полагают оправданным расширение правотворческих полномочий судьи, свободы судейского усмотрения. В случае точного содержания той или иной нормы судьи бывают поставлены в жесткие рамки, и тогда они сами требуют более либеральных конструкций в Конституции.      В США, где значительные изменения конституционной практики выражались в укреплении новых обычаев и институтов, обогащавших жизнь без формальных поправок, в последнее время все чаще говорят не об облегчении процедуры изменения Конституции, а об усилении роли судебного, законодательного толкования ее статей. При анализе решений Верховного суда США А. Е. Дик Ховард отмечает "наличие органических приращений" - то есть новых норм, имеющих конституционное звучание {160}. Приводя слова Верховного судьи Джона Маршалла ("конституция сделана на века и предназначена приблизиться к бессмертию настолько, насколько близко это может сделать человеческое творение"), ученый иронично замечает, что, по-видимому, судьи вовсе не рассматривают свою функцию как нечто сильно ограниченное в возможностях. И это несмотря на решение Верховного Суда США 1934 года, гласящего, что разбор конституционных норм не может ограничиваться лишь их толкованием, но требует определения конституционных конструкций, фактически нормотворчества ("процесс конструирования призван помочь заполнить данные нормой широкие рамки конкретными деталями" {161}). Это не всегда выполняется {162}.      Противоположностью сохранения Конституции через толкование является полный ее пересмотр или принятие новой Конституции. (Хотя американцы гордятся несменяемостью своей Конституции, один из отцов-основателей, Томас Джефферсон, писал, что целесообразно периодически переписывать Конституцию с каждым новым поколением, и отдельные штаты США, особенно южные, последовали его совету.)      Способами принятия новой Конституции могут быть:      - дарование сверху (актом самовластия);      -, решение законодательного собрания страны;      - решение специального органа, созываемого или избираемого для выработки и принятия новой Конституции;      - общенациональный референдум по Конституции или ее основным принципам;      - местные референдумы субъектов Федерации;      - смешанные способы: принятие парламентом с последующей ратификацией на референдуме; принятие на референдуме основных принципов с последующим принятием парламентом Конституции, выработанной на их базе.      Рассмотрим эти способы применительно к российской обстановке.      1) Принятие Конституции парламентом относится к наиболее распространенному способу, но для нынешней России он не годится.      Съезд народных депутатов РФ был достаточно сдержан и не пошел на полный пересмотр Конституции, основ строя, своей роли и функций в 1990-1993 годах. Не исключалась возможность принятия новой Конституции РФ на назначенном уже на ноябрь 1993 года специальном Съезде (в первом чтении) - но лишь после согласования мер в области конституционной реформы с Президентом РФ в соответствии с Постановлением Верховного Совета РФ от 10 сентября 1993 года. Однако явной антиправовой крайностью стало устранение высшего органа государственной власти от окончательного принятия новой Конституции страны с обоснованием, что "съезд как представительный орган уже не существующего государственного образования Конституцию нового государства принимать не вправе" (С. Алексеев).      Новому, явно переходному парламенту-Федеральному Собранию - Конституция РФ 1993 года не оставляет права пересмотра или принятия Конституции России.      2) Принятие Конституции на референдуме нередко ставится под сомнение, хотя эта процедура не раз применялась в различных странах (в основном это были авторитарные конституции, включая последнюю российскую, хотя есть и примеры осуществления демократических преобразований путем референдума) {163}.      Референдум по Конституции таит в себе ряд опасностей. Наша правовая наука традиционно считала, что процедура народного голосования "создает оптимальные условия для навязывания народу воли реакционных кругов". Здесь есть известная доля истины: в истории, в том числе недавней, были случаи, когда определенная группировка сначала захватывает власть силой, а затем организует легализацию государственного переворота ею же подготовленным подобием выборов или референдума, на котором граждане не в состоянии оценить проработанность обширного проекта. Т. Е. Кронин, помимо того, указывает на такие традиционные проблемы непосредственной демократии, как доступ к голосованию, подделка подписей, неразбериха в формулировках, проблема явки и кворума, проблема осведомленности голосующих, ослабление за счет референдума законодательной власти, проблема учета голосов и защиты мнения несогласного меньшинства, а также новоявленные проблемы последнего времени, как-то: неподконтрольность финансовых расходов; оплата за подпись при сборе подписей; обман при подсчетах голосов; вводящие в заблуждение рекламные кампании; вмешательство видео- и теледемократии {164}.      В нормальных условиях референдум по Конституции России возможен как часть легитимного процесса ее пересмотра. Высказываясь однозначно "за" или "против", гражданин определяет свое общее отношение к политико-правовому и нравственному вектору данного документа. Референдум по его основным принципам делает Конституцию высшим законом, отличным по способу принятия от обычного закона; конституционное законодательство поднимается над текущим и не может быть пересмотрено по желанию законодателя. Но это уже смешанный способ.      3) Смешанный способ принятия Конституции России на определенном этапе представлялся автору оптимальным. На первом этапе могло бы произойти принятие основ конституционного строя в парламенте - простым большинством избранных депутатов; на втором этапе - проведение референдума по ним; на третьем - окончательное принятие Конституции парламентом. Ключевым элементом в данной конструкции мог стать референдум по основам конституционного строя, предложенный дважды - первым (июнь 1990 года) и седьмым (декабрь 1992 года) Съездом народных депутатов РФ.      Предложение ратифицировать Конституцию на местных референдумах в течение определенного времени (от 1 до 5 лет) представлялось неудачным: это затянуло бы ее принятие на неопределенный период времени, пока отдельные субъекты Федерации взвешивали бы преимущества (или недостатки) своего суверенного существования. Каждый регион исходя из своих местных интересов мог бы в ультимативной форме требовать внесения поправок входящих в серьезное противоречие с общефедеральным интересом.      Конституция РФ 1993 года предполагает сложный смешанный способ: а) принятие предложения о пересмотре глав 1, 2 и 9 Конституции РФ 3/5-ми голосов от общего числа депутатов; б) созыв Конституционного собрания; в) разработка им проекта новой Конституции; г) принятие проекта Собранием либо его вынесение на референдум; д) проведение всенародного голосования по новой Конституции.      4) Конституционное (Учредительное) собрание, по нашему мнению, является способом, заслуживающим в создавшихся условиях пристального внимания. Его не случайно считают "логичной и оптимальной формой правового обеспечения выработки учредительного акта самостоятельного Российского государства и его надлежащей конституционной легитимации" {165}.      К положительным сторонам этого института можно отнести:      - наличие учредительной силы, конституирующей новый образ правления и справедливый строй государства;      - специальная предназначенность решить одну, четко очерченную задачу: осуществить пересмотр Конституции;      - легитимность и представительность, обеспечиваемая через всенародное свободное избрание или общенациональную договоренность о методах формирования состава;      - возможность публичного согласования основных конституционных положений в форме работающего по ясному Регламенту общенационального "круглого стола" с достаточными полномочиями - не совещательными, а решающими;      - преемственность с историко-культурной и правовой традицией российской государственности, где с XVI в. по XX в. созывалось несколько подобий всенародных учредительных собраний или земских соборов, устанавливавших в, трудные времена коренные государственные порядки.      Бесспорно, Учредительное собрание - исторический символ парламентского, правового пути преобразований, попранного насильственным разгоном такого собрания в январе 1918 года, разорвавшим историческую ткань России на заре ее республиканской жизни. В пользу этой идеи говорит не только возрождение интереса народа к прошлому. В современных условиях, когда политико-правовая легитимность была прервана еще дважды - в 1991 году (неконституционное упразднение союзного государства и его институтов) и в 1993 году (государственный переворот 21 сентября - 4 октября, референдум 12 декабря и его итоги - см. 7), следует внимательно отнестись к институту Конституционного (Учредительного) собрания, способному восстановить преемственность законной верховной власти в России, решить вопрос об изменении формы правления, уточнении конституционного устройства государства, состава и статуса его территорий. Это не тактическая, а стратегическая задача, требующая тщательной подготовки.      Стоит также иметь в виду гипотезу, что в условиях крепнущей союзной идеи роль такого Собрания могут сыграть либо специально сформированный в результате политических договоренностей Съезд народов, либо - избранный непосредственно населением республик новый союзный Парламент.      Ранее казалось, что задачи, связанные с подготовкой новой Конституции России, сможет выполнить Конституционная комиссия, которая изначально задумывалась как весьма представительный орган - своего рода "малый Съезд". Не случайно она была самой многочисленной комиссией Съезда народных депутатов РФ, включавшей 102 человека. Среди них были Президент РФ и Председатель Верховного Совета РФ, представители всех без исключения регионов России, в т. ч. руководители ряда субъектов РФ, Генеральный прокурор РФ, председатели ключевых парламентских комитетов, видные московские общественные деятели, авторитетные правоведы и специалисты. На заседаниях комиссии спорили о путях реформы демократы и патриоты, центристы и коммунисты, сотрудники Администрации Президента РФ и влиятельные члены Верховного Совета РФ. Эта Комиссия с честью проработала все время в период с июня 1990 года по сентябрь 1993 года, внеся безусловно заметный вклад в продвижение России к конституционному строю.      Идея Учредительного собрания в устах Г. Попова, А. Собчака, М. Салье в 1991-1993 годах была всего лишь тактическим оружием в борьбе за досрочное прекращение деятельности российского депутатского корпуса. Эту же роль выполнило Конституционное совещание. Но оно не сумело выполнить функцию Конституционного собрания.      Мы высказывали опасение, что выборы временного или переходного органа, совещательного, занятого продолжительными дебатами на фоне глубокого кризиса и резкого падения доверия к федеральной власти, могут серьезно подорвать основы российской государственности. Препятствием также являлось отсутствие в Конституции указания на подобный орган. Но ныне эта норма появилась (ст. 135) и принятие федерального конституционного Закона о Конституционном (Учредительном) собрании может стать правовой предпосылкой завершения трудного кризиса современной российской государственности.

7. Выводы из практики конституционных реформ 1990-х годов

Этапы конституционного процесса

     В 1990-х годах непростой процесс формирования основ конституционного строя России прошел ряд этапов.      Стремясь избежать коллизий, мы шли путем проб и ошибок к органичной модели конституционного процесса. Продуманность и осознанность изменений - одно из условий соответствия государственного строя реально складывающимся социальным отношениям. Подготовка и согласование проекта Конституции РФ осуществлялись параллельно с внесением крупных и менее значимых изменений в действующий Основной Закон. Отработка отдельных государственно-правовых механизмов шла путем их внедрения и последующего уточнения (пример: эксперимент с президентской формой правления). То, что не обошлось без внесения корректив, следует отнести к положительным сторонам избранной модели. Она родилась в результате столкновения и борьбы различных подходов, потому ее с уверенностью можно назвать компромиссной, срединной моделью. Соблюдение двух принципов - признания необходимой поэтапности в проведении реформы и неодномоментности принятия новой Конституции - должно было обеспечить эволюционный, без правовых катаклизмов переход от прежнего законодательства к новейшему в течение 1990-1994 годов.      Система ценностей и целей реформы первоначально была отражена в Декларации о государственном суверенитете РСФСР, а несколько позже - в Преамбуле и разделе об основах конституционного строя проекта Конституционной комиссии. 12 июня 1990 года, принимая упомянутую Декларацию, первый Съезд народных депутатов определил, что ее положения должны составить основу при разработке новой Конституции РСФСР. 16 июня Съезд образовал Конституционную комиссию, а 22 июня 1990 года принял Постановление "О некоторых вопросах подготовки проекта Конституции РСФСР". В тот же день создается рабочая группа из депутатов и экспертов, утверждается план: в сентябре объявить конкурс на проект новой Конституции, в сентябре-октябре разработать эскиз-концепцию проекта, в ноябре-декабре организовать обсуждение принципов и концепции, в декабре 1990 года завершить подготовку проекта с последующей публикацией в печати.      Осенью 1990 года последовали подготовка, принятие за рабочую основу, публикация и обсуждение первых вариантов проекта Конституции Российской Федерации.      Убежден, что мы не поторопились и не запоздали со своей инициативой. (Для сравнения: в 1918 г. от момента, когда ЦК РКП(б) выступил с инициативой создания конституционной комиссии до принятия первой Конституции РСФСР Пятым Всероссийским съездом Советов прошло всего 3 месяца и 20 дней; это был один из рекордов Советской власти, посягать на который бессмысленно.) Мы не питали иллюзий в отношении быстрого принятия новой Конституции, но достаточно быстрая подготовка и публикация проекта (оппоненты признавали, что он "сверкнул, как молния") пробудили огромный интерес к конституционной реформе166. Зарождения массового интереса к идеям современного конституционализма нельзя было добиться без столь решительного начала и напора. Проект в немалой степени способствовал началу замещения правового наследия прошлого новым пониманием Конституции. "Информационная подготовка" включала регулярное, начиная с осени 1990 года, публикование проекта Конституции167. Депутаты России откликнулись на последовавшее затем предложение: "...внутрипарламентское рассмотрение - всего лишь полдела. Предстоит самая широкая работа с обществом - на встречах с избирателями, в поездках по Республике, в средствах массовой информации. Всем депутатам стоит приложить силы и знания к, разъяснению структуры, принципов и содержания новой Конституции, смысла и хода конституционного процесса, готовя общественное сознание и само российское общество к завершающему этапу нашей ответственной работы - принятию новой Конституции" {168}. Согласование и совершенствование проекта Конституции РФ включали проработку в парламентских комитетах и комиссиях, сбор и обработку предложений от органов государственной власти, общественных объединений, граждан; согласование с субъектами Федерации, обсуждение в регионах, выработку механизма их участия представителей в конституционном процессе на федеральном уровне; согласование альтернативных подходов и подготовку единого согласованного проекта.      Мы стремились сделать конституционный процесс средоточием новой политической практики, согласования позиций с оппонентами, исходя из того, что Конституция - платформа общегражданского порядка и прогресса. Мы стремились заинтересовать в конституционной реформе различные политические силы - и по многим вопросам это удалось. Трудные дни, проведенные в поисках согласия, с очевидностью показали: практически нет таких проблем, при решении которых нельзя было бы достичь с помощью доброй воли искомого баланса. Проект Конституции России стал результатом длительной и совместной работы Конституционной комиссии и Верховного Совета РФ, его комитетов и комиссий. По многим положениям он был близок к оптимальной модели политико-юридического устройства российского общества.      Трижды - на V, VI и VII Съездах и четырежды - на Верховном Совете проходило обсуждение основных положений проекта Конституции. Перечень основных нормативных актов о ходе конституционной реформы {169} свидетельствует о напряженных и достаточно плодотворных поисках в этом вопросе.      Параллельное внесение в Конституцию (Основной Закон) РСФСР существенных изменений и дополнений шло в 1990-92 годах в контексте наших поисков.      Изначально наибольшие расхождения в рабочей группе Конституционной комиссии вызывал вопрос о форме правления. Ставился он так: быть ли Президенту, избираемому всем народом (с чем были согласны все), главой исполнительной власти или наряду с Президентом как главой государства могла бы существовать самостоятельная исполнительная власть, возглавляемая Правительством, ответственным перед Парламентом и на которое Президент может влиять? Сначала возобладал подход, предложенный Л. Б. Волковым и В. Л. Шейнисом - "полупрезидентская республика" или "ответственное перед Парламентом Правительство". Признаюсь, автор разделял его. Однако затем отдали предпочтение варианту В. Д. Зорькина: "Президент - глава исполнительной власти", где высшее должностное лицо и законодательный орган в равной степени ответственны перед народом, имеют возможность контролировать и уравновешивать действия друг друга. Последний вариант под влиянием Б. Н. Ельцина и С. М. Шахрая и лег в основу решений III и IV Съездов народных депутатов России в 1991 году, переломном году.... Это был первый шаг в череде действий, направленных на закрепление в Конституции РФ неподконтрольной народному представительству высшей административной должности и соответствующих "структур комфорта".      Референдум 17 марта 1991 г. и последующее введение в Конституцию (Основной Закон) РСФСР новой главы о Президенте создало острейшее противоречие между двумя конституционно "высшими" органами государственной власти: возник источник конфликта между Съездом и Президентом. Б. Н. Ельцин при содействии С. М. Шахрая и пятого Съезда народных депутатов получил в ноябре 1991 г. полномочия фактически самостоятельного законодателя через право издания указов, имеющих силу законов. Да, измененная Конституция не давала процедур сосуществования двух центров власти через согласовывание их позиций, улаживание трений и возможных конфликтов. Она требовала соблюдения одних законов РФ и постановлений съезда, которые демонстративно не выполнялись Президентом РФ, зачастую, на основании других законов и постановлений того же депутатского собрания.      Опасаясь "парламентарной республики, правительственной чехарды", "стократно умноженной Италии", сторонники чистой президентской республики против своей воли способствовали возникновению суперпрезидентского режима, который в отсутствие институтов правового государства, навыков демократического диалога и терпимости, острейшего столкновения радикально-либеральной и социальной линий в экономике неизбежно приобрел авторитарные черты.      А ведь наблюдатели предупреждали об этом. Приведем пророческое мнение А. Рапашиньского, высказанное им в 1990 году в письме к автору этой книги: "Я не советую создавать в России президентство в американском стиле. Американская система, вызывающая восхищение в США, нигде в мире не была удачно трансплантирована, все попытки скопировать ее заканчивались той или иной формой диктатуры" {170}. Россия не стала правовой президентской республикой потому, что, вопреки взвешенным концепциям, на практике "забыли", что парламент в президентской республике должен иметь достаточно полномочий для контроля над правительством, давая согласие на назначение министров, принимая законы и бюджет, которые Президент обязан не только соблюдать, но и проводить в жизнь. Не последнюю роль сыграл субъективный фактор - стремление к самовластию и некоторые другие черты личности Б. Н. Ельцина, на которые на ранних этапах его выдвижения старались не обращать внимание, в соответствии с принципом "революционной целесообразности". Это - серьезный урок реформы 1990-х годов, важный для будущего конституционного строя в России.      Развитие федеративных отношений привело к подготовке многостороннего федеративного договора. Именно тогда Россия стояла на грани прекращения своей федеративной государственности и понадобились огромные усилия, чтобы не допустить подмены Конституции противоречивым подобием "Союзного Договора". В ноябре      1991 года, опережая сторонников "договорной федерации", Конституционная комиссия одобрила проект "Согласованных предложений по разграничению полномочий и предметов ведения между федеральной властью и субъектами РФ" {171}. Приведем обширную выдержку из пояснительной записки Президенту РФ и Председателю Верховного Совета РФ (декабрь 1991 года):      "Мы придаем чрезвычайно важное значение скорейшему решению вопросов о принципах федеративного устройства РФ, Сердцевиной проблемы является разграничение полномочий (предметов ведения) между государственными органами всей РСФСР и субъектов Федерации. Действующая Конституция РСФСР, к сожалению, не дает ответов на возникающие вопросы. Статья 72 (предметы ведения РСФСР) и статья 79 (предметы ведения республики в составе РСФСР) сплошь и рядом нарушаются. Жизнь обогнала эти конституционные нормы, к тому же - нечетко прописанные.      В то же время есть различия в новых подходах к проблеме разграничения полномочий. Один подход - в проекте Конституции Российской Федерации. Иной подход - в проектах Федеративного договора и документах Совета Национальностей. Для сближения разных подходов и во исполнение Постановления ВС РСФСР от 16 мая 1991 г. "Об основных началах национально-государственного устройства РСФСР" Президент РСФСР и Председатель ВС РСФСР совместным Распоряжением от 6 декабря с.г. образовали Рабочую группу. Членам Рабочей группы, представляющим разные подходы, в целом и главном удалось договориться по проекту Соглашения, подготовленного на основе соответствующей главы проекта новой Конституции .с учетом принятых документов российского парламента и предложений субъектов Федерации. Реализуется 'Законное и неоднократно выражавшееся стремление самих республик, краев, областей быть активными субъектами формирования федеративных отношений в рамках РСФСР.      Соглашение предполагается после его подписания представить на Верховный Совет РСФСР и далее - Съезд народных депутатов РСФСР в качестве совместной согласованной законодательной инициативы. В этом заключается, пожалуй, наиболее выигрышная черта подготовленного проекта: он предусматривает единственно возможную форму придания выработанным самими регионами предложений юридически значимого, общеобязательного характера. Такой характер Соглашение приобретет после принятия его в качестве Закона РСФСР. В дальнейшем на основе этого закона будут приняты соответствующие изменения в действующей Конституции. Таким образом снимается долго тревожившее нас противоречие двух правовых режимов: договорного и законодательного. Согласованные положения станут общеобязательным федеральным законом.      Одновременно Соглашение говорит не о делегировании, а о разграничении полномочий. Делегирование полномочий и предполагает, что передается часть полномочий, которыми регионы уже обладают. Но вряд ли кто-либо будет оспаривать: они сегодня не обладают федеральными полномочиями, которые определены в статье I Договора. Мандат на осуществление всего объема полномочий, присущих высшим органам государственной власти РСФСР, эти органы получили в результате волеизъявления всего многонационального народа РСФСР как носителя и источника государственного суверенитета РСФСР - при выборах народных депутатов, выборах Президента РСФСР, на референдумах и т.д. Государственная власть РСФСР получена от народа в целом, а не от отдельных субъектов РСФСР. Соглашение исчерпывающим образом определяет сферу полномочий федеральной власти и сферу, в которой полномочны совместно РСФСР и ее субъекты. Вне этих пределов каждый регион осуществляет власть самостоятельно, и федеральные органы вмешиваться в эту сферу не вправе. В проекте Соглашения отражено стремление приравнять фактически края и области по своему статусу к республикам, за исключением принятия конституций, гражданства.      Проект Соглашения - назревший шаг к решению проблем федеративного устройства в РСФСР. Предлагается рассмотреть проект повторно на ближайшем Президиуме Верховного Совета РСФСР и в течение января с.г. получить от республик, краев, областей соответствующие решения о его парафировании. В -течение января мы завершим согласование и подписание этого важнейшего документа, с тем, чтобы в феврале принять его в качестве Закона РСФСР и внести соответствующие предложения на очередной Съезд народных депутатов РСФСР в марте - апреле 1992 года. Считаем целесообразным в двусторонних переговорах с руководителями республик в составе РСФСР опираться на предложения, содержащиеся в тексте данного Соглашения" {172}.      Приведенное понимание путей развития федерализма в России было, в основном, реализовано, несмотря на то, что в марте 1992 года на заключительном этапе подготовки к парафированию и подписанию документ был ухудшен, закрепив неравноправие разносортных типов субъектов Федерации. Это противоречие сохраняется. Первый тип субъектов РФ - те республики, которые считали возможным идти на односторонние нарушения российской Конституции, создание национальной гвардии и переподчинение себе правоохранительных органов, одноканальные бюджетные отношения с федеральной властью, национализацию объектов федеральной собственности. Во второй категории оказались остальные республики, "старые" автономии, получавшие со статусом республики особые полномочия. В третьей - национально-территориальные "новые" автономии, получившие статус субъектов РФ в 1991-1992 годах, до того включавшиеся в состав краев и областей. Четвертый тип - города федерального значения Москва и Санкт-Петербург, управлявшиеся в результате указного права Президента градоначальниками против норм Конституции и законов Российской Федерации. Пятый тип-края и области, наиболее законопослушные и, увы, бесправные.      Руководство России непостижимым образом поддерживало именно те регионы, которые выказывали склонность к неконституционным действиям. Нам представлялось в корне неверным прямое финансирование одной категории субъектов Федерации в ущерб финансовому благополучию других, осуществлявшееся Президентом и Правительством из федеральной казны при молчаливом согласии Верховного Совета РФ {173}. Особая поддержка была бы оправдана, если бы вела к упрочению государственного единства России. Однако вопреки всем преимуществам продолжались односторонние нарушения закрепленного в российской Конституции разграничения полномочий и предметов ведения, а также борьба против проекта новой российской Конституции, противостоявшего тенденциям превращения страны в договорную этнократическую конфедерацию.      Было ясно, что проект новой Конституции становился фокусом многих проблем - тем балансом, мерой справедливости, совокупностью сдержек и противовесов, без которых теряли смысл вышеназванные частичные подвижки в государственно-правовой сфере. Профессиональная работа законодателей, их трехлетние усилия принесли реальные плоды. Проект Конституционной комиссии вовсе не был одним из законодательных предположений - не оцененных и потому не принятых. Намеченная в нем реформа реально осуществлялась. Значительная часть предложенного материала была использована в таких важнейших конституционных актах, как Законы РФ о Президенте РФ, Конституционном Суде РФ, Правительстве РФ, в Концепции судебной реформы, ключевых поправках к Основному Закону. Раздел II упомянутого проекта составил основу принятой в 1991 году Верховным Советом Декларации прав и свобод человека и гражданина. Подписание федеративных договоров в 1992 году явилось (несмотря на издержки) закономерным завершением процесса разработки и согласования IV раздела проекта. Многие иные его положения были использованы при разработке конституций в соседних союзных республиках, а также в ряде бывших социалистических государств. Из норм упомянутого проекта на две трети состоит и Конституция РФ 1993 года.      Очередным логичным шагом нам виделась реформа Съезда народных депутатов РФ, как завершение пути к подлинному парламентаризму и уточнение формы правления в России. Однако острый кризис 1993 года не позволил сделать этого.

Конституционный кризис и политическая практика в 1993 году

     В трудный, но планомерный конституционный процесс вмешалась политическая конъюнктура. Декларируя приверженность разделению властей, часть "реформаторов" с конца 1992 года развернула открытую борьбу со "старой конституционной схемой", а на деле за упразднение последних сдержек и противовесов административной вседозволенности - Съезда народных депутатов вместе со всей системой определенных в Конституции органов народного представительства. Уповали то на Учредительное собрание, то на "мэрскую" власть, то на референдум, ссылаясь на несоответствие Съезда идеальным парламентским стандартам зарубежных стран.      (Замечу, что именно в этом вопросе сначала обозначился, а затем и состоялся принципиальный разрыв автора данной книги с Б. Н. Ельциным, его революционистским теоретическим и политическим окружением.)      Представительное учреждение - Съезд и его Конституционная комиссия - не только организовало разработку и обсуждение проекта новой Конституции, но и вынесение ее основных принципов на всероссийский референдум (июль!990 года, декабрь 1992 года.). В начале 1993 года мы были готовы к такому решающему голосованию. Р. И. Хасбулатов предлагал выносить альтернативные проекты и выбрать самый достойный из них. Подобный шаг, на наш взгляд, показал бы отсутствие согласованного видения нового устройства государства внутри федеральной власти и мог привести к конфликтам в ходе отстаивания "своих" проектов. В проигрыше оказалась бы сама идея федеральной конституции. Любой проект Конституции может быть провален как в парламенте, так и на референдуме, если он не стал итогом достаточного согласия. (Так случилось в 1993году в Канаде на неудавшемся референдуме по вопросу о поправках к Конституции; этого избежали в ЮАР, где длительное время до выборов апреля 1994 года шли трудные многопартийные переговоры по принципам конституционной реформы.)      В феврале-марте 1993 года, здравая идея была провалена совместными усилиями противостоящих сторон. Во исполнение Постановления седьмого Съезда народных депутатов РФ от 12 декабря 1992 года "О стабилизации конституционного строя Российской Федерации" Рабочая группа Конституционной комиссии подготовила текст вопросов для референдума {174}. 29 января 1993 года они даже были утверждены на "консервативном" Президиуме ВС РФ и направлены в постоянные комиссии палат и комитеты ВС РФ, Президенту РФ и Конституционному Суду РФ, а также в Конституционную комиссию для доработки и согласования. Но на заседании последней 7 февраля 1993 года при обсуждении текста Председатель Комиссии Б. Ельцин заявил, что такие тезисы, как "Конституция РФ - высший закон страны" и так ясны каждому ребенку, а значит и референдум по ним не нужен. Именно тогда состоялся поворот на рельсы силового подавления оппонентов. Вместо ясной платформы, не только объединявшей федеральную власть, но и выводившей общество на проведение не позднее весны 1994 года одновременных прямых всеобщих выборов народных депутатов и Президента РФ, руководитель предложил короткие, политизированные вопросы (набор услужливо подготовила "Демократическая Россия" ) - какую ветвь власти граждане "уважают" больше? Средства массовой информации довели до всех "единственно правильный" ответ: да, да, нет, да. Назначенные и никем не контролируемые избирательные комиссии (апробация будущего Центризбиркома) обеспечили искомый подсчет голосов. Пиррова победа над представительной демократией и сложнейшим принципом сдержек и противовесов состоялась.      Вольная трактовка и апологетика результатов референдума 25 апреля 1993 года о доверии ветвям власти обернулись трагедией. Оставшиеся недолгие месяцы своего существования легитимный Российский парламент оказался вытесненным на обочину конституционного процесса. Весной 1993 года появился альтернативный официальному т. н. "президентский" проект Конституции РФ. На наш взгляд, вовсе не стремление получить более согласованный или добротный текст двигало инициаторами данного хода. Документ, по признанию многих специалистов, существенно уступал взвешенному проекту Конституционной комиссии. По сути, в лице последнего была отклонена платформа коллективного соглашения о новых правилах взаимоотношений ветвей власти и всей власти с обществом. И хотя позже Конституционное совещание включило в измененный кремлевский текст множество его положений, это не спасло. По признанию Б. А. Страшуна, сделанному во вполне официальном комментарии к Конституции РФ 1993, она уступает проекту Конституционной комиссии. Но активистов борьбы тогда волновала не конституция, а привкус желанной победы. Вот только вопрос - победы над кем?..      Было созвано Конституционное совещание в Кремле с тщательно подсчитанным преобладанием лояльных делегатов. Многим памятен уход с Конституционного совещания значительной группы народных депутатов РФ и представителей субъектов РФ в день его открытия 5 июня 1993 года в знак протеста против недемократичного поведения его организаторов. Именно тогда стала вырисовываться судьба таких принципов, как политический плюрализм и идейное многообразие, которым была уготована декоративная роль.      Летом 1993 г. нами предпринимались действия по дальнейшему согласованию проектов Конституции. Руководителям ветвей власти было отправлено официальное открытое письмо Ответственного секретаря Конституционной комиссии {175}. Положительно ответил только Р. И. Хасбулатов. В начале сентября уже весь Верховный Совет РФ согласился с предложенным автором книги сценарием компромисса, нацеленным на срыв обещанного Кремлем "сентябрьского наступления": в качестве мирной инициативы 10 сентября 1993 года была сформирована полномочная парламентская делегация; ВС РФ обратился к Президенту РФ с предложением начать переговоры по выработке согласованных мер в области конституционной реформы. Откроем читателям, что был заготовлен пакет возможных решений. Но исполнительная власть не захотела использовать мирный путь, все было готово к жесткому варианту, который и был реализован в полной мере.      По иронии судьбы Указ Президента "О поэтапной конституционной реформе" N 1400 (плюс "Положения" о федеральных органах власти на переходный период и о выборах депутатов) официально обосновывался необходимостью защиты основ конституционного строя Российской Федерации. Напомним, что таковыми по действовавшей Конституции являлись народовластие, федерализм, республиканская форма правления, разделение властей. Во имя этих высших принципов, как утверждают, были распущены Съезд народных депутатов и Верховный Совет РФ, а Конституционному Суду РФ было предложено приостановить свою деятельность. Но, взяв на себя всю полноту власти, Президент отменил принцип разделения властей. Вслед за этим настал черед и других опор конституционного строя.      Нет спора: противостояние пагубно отражалось на судьбах России. Но нужен был прецедент законного выхода из кризиса. Решать спор должен был народ путем одновременных перевыборов парламента и президента, причем в разумные (а не сверхсжатые) сроки, при необходимых гарантиях. Народу же предложили смириться и ограничить свое волеизъявление выборами безвластного Федерального Собрания на условиях одной из сторон спора. Разрушенной оказалась и правовая система. Об этом свидетельствуют многие нормы Указа, и прежде всего статья 1, согласно которой "Конституция РФ, законодательство РФ и субъектов РФ продолжают действовать в части, не противоречащей настоящему Указу" 176. Подзаконные акты исполнительной власти, приказы чиновников (например, распоряжения Министра юстиции о запрете или приостановке деятельности общественных объединений) встали над законом. Временная победа авторитарных устремлений проявилась в кардинальном изменении баланса властей как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ; в повсеместном устранении контроля за действиями исполнительной власти; наконец, в тенденции формирования режима личной власти.      Желая порядка, должностные лица просчитались в последствиях: упразднение народного представительства в России всегда вело к беспорядкам. Разгон Государственной Думы в начале века стал прологом "Великого октября", разгон Учредительного Собрания в 1918-м логично привел к 1937-му, разгон союзного Съезда в 1991-м повлек масштабный кризис в бывшем СССР. За прекращением полномочий российского депутатского корпуса в 1993 году последовало новое прерывание легитимности, создан прецедент государственного произвола. Более глубинные последствия имеет шок, непоправимо ранивший начавшее пробуждаться правосознание. Прямое следствие этого - провал выборов в органы самоуправления в 30 регионах России в марте 1994 года, и тенденция всепроникающего неверия в государственную власть как институт.      Защитники Конституции считали своим долгом оставаться в Доме Советов РФ во имя недопущения несправедливости по отношению к России, вталкиваемой в смутную историческую полосу. В жесткой полемике на десятом чрезвычайном (внеочередном) Съезде 24 сентября 1993 года удалось добиться поддержки постановления об одновременных досрочных выборах {177} при условии восстановления конституционной законности в стране, обеспечения деятельности законного Центризбиркома, фактического равного доступа к средствам массовой информации для представителей различных ветвей власти и политических сил.      Да, был мирный выход из кризиса. 1-2 октября 1993 года, после переговоров с членами, Правительства, Совета субъектов РФ, Конституционного Суда вместе с В. И. Лафитским автором был подготовлен пакет документов по конституционно-правовому обеспечению выхода из ситуации, сложившейся, после 21 сентября 1993 года {178}. Законопроект о конституционной реформе состоял из четырех частей: изложенных в новой редакции глав Конституции (Основного Закона) РФ о федеральной законодательной власти, Президенте РФ и федеральной исполнительной власти;, вводимой дополнительно главы о Совете субъектов РФ; порядка деятельности федеральной власти на период до выборов; норм, обеспечивавших проведение досрочных выборов Верховного Совета РФ и Президента РФ. Предлагался особый порядок принятия: проект рассматривается Конституционным Судом РФ и вносится в порядке законодательной инициативы на Совет субъектов РФ для согласования, после чего выносится на Съезд народных депутатов РФ, который утверждал бы его с одновременной отменой Указа Президента N 1400 с последующими приложениями, дополнениями, а также части собственных решений.      Законопроект был лично принесен автором в Дом Советов РФ 3 октября. Поздно. Спровоцированные жестокие события 3-4 октября 1993 года и вооруженная борьба логично завершили политическую практику непримиримой борьбы, ведшейся весь 1993 год, увенчали государственный переворот и, увы, не позволили осуществить задуманного, "нулевого варианта", создать поучительный прецедент правового разрешения споров в России.

Причины и формы конституционного кризиса

     Изъяны в отдельных чертах конституционного процесса лишь обострили столкновение разнонаправленных интересов крупных социальных груп Именно оно лежало в основе кризиса. Только внешней стороной его стали борьба ветвей власти и противоположное толкование права, когда одни исходили из комментаторского понимания, весьма неясной народу, но нужной радикалам "реальной" конституции, другие - из жесткого, подчас догматического следования нормам юридического Основного Закона. Проявилось в резкой форме противоречие между назревшим совершенствованием социальных институтов и субъективной волей, осуществлявшей резкую смену форм их организации.      Сказалась общая противоречивость российской реформации. Ю.М. Осипов в своем интересном "Социо-проекте" определяет последнюю как процесс исторического преобразования России, поиска Россией адекватного ей образа, перебора образов, их обнаружения, примеривания и отбрасывания. Современная волна Российской Реформации, полагает автор, несет в себе борьбу российского и "не только российского" начал, созидательного и разрушительного {179}. Мы согласны, что реформа должна стать поиском России и должна завершиться Россией; она не есть и не должна быть попыткой преодолеть Россию или сломать ее, а призвана дать России возможность развиваться в свободном и приемлемом для нее взаимодействии со всеми иными цивилизациями мира. Попытки же навязать России не-Россию выступили главным источником кризиса.      Дала о себе знать общая противоречивость переходного периода, когда прежние нормы вошли в коллизию с духом опережающих нововведений. Сказалось отсутствие целостного конституционного строя. Его не успели воплотить в полном объеме ни в правовых актах, ни на практике. Акты законодательной власти так и не создали целостной и законченной системы; указное же право Президента произвольно перекраивало ломкое правовое пространство. Началось снижение верховенства Конституции. Недальновидное выдвижение одного из сегментов власти (исполнительной) сразу же нарушило целостность строя и в условиях сознательно подрывавшегося в своем непростом становлении постсоветского парламентаризма неизбежно повлекло кризис.      Введение отдельных новых основ конституционного строя без достаточного обеспечения и в отрыве от остальных принципов вело к их выхолащиванию. Противоречивым в результате многочисленных поправок стал сам Основной Закон 1978 г, где ряду "незыблемых" новых положений противоречило не приведенное в соответствие с ними содержание большей части текста Конституции, где содержались "принципы двух конституционных систем - старой и новой" {171}.      Закрепление самих новых начал страдало отсутствием внутренней законченности. В частности, сказалась незавершенность разделения властей при переходе от советской республики к президентско-парламентарной форме правления. По пути образовался как бы провал: в действовавший Основной Закон внесли блок поправок ко "второй" и "третьей" властям (установив должность Президента, Конституционного Суда, судебных гарантий прав человека и др.), но мало что изменили в "первой" власти - законодательной. Возник очаг напряженности между начавшим осваивать парламентаризм четырехэтажным институтом "советской власти" (Съезд, Верховный Совет - его Президиум и Председатель) и новыми институтами исполнительной власти. Последние сразу заявили претензию на исключительные полномочия и имели для ее реализации все материальные и финансовые рычаги.      Упрощенно-догматическое разделение властей привело к их отгораживанию баррикадами противостояния и неоправданному увеличению суммы властных прерогатив за счет "соперника" и одновременному уходу от контроля за своими действиями и решениями.      В Основном Законе 1978 года, несмотря на изменения последних лет, не было достаточно эффективных механизмов разрешения конфликта. К таковым можно было бы отнести: судебное рассмотрение споров между законодательной и исполнительной властями; выражение недоверия правительству с его последующей обязательной отставкой; условия роспуска парламента, назначения досрочных выборов; согласительные процедуры между федеральной властью и субъектами Федерации; ответственность должностных лиц за несоблюдение решений Конституционного Суда. Не было указано, что использование Вооруженных Сил, федеральных служб безопасности, органов внутренних дел в целях насильственного изменения или насильственного устранения конституционного строя, воспрепятствования или ограничения в этих же целях деятельности органов государственной власти, незаконного ограничения конституционных прав и свобод человека и гражданина является особо тяжким преступлением.      Серьезным мотивом разлада стал кризис политический. Разными по времени были даты избрания депутатского корпуса и Президента (чего в будущем следует избежать!) и как бы в противофазе оказались социальная карта общества, возможности ветвей власти влиять на политическую обстановку. Две ветви власти оказались под влиянием двух мега-партий: в представительных органах образца 1990 г. в большинстве оказались сторонники преемственности советского социалистического строя, соответствующих ему традиций и институтов; а в большинстве органов исполнительной власти образца 1991-1992 годов - приверженцы радикально-буржуазных взглядов в альянсе со старой и новой номенклатурой, развившей и укрепившей черты административной системы, обогатившей ее новым финансовым обрамлением.      Всерьез обострился мировоззренческий конфликт между "прогрессистами" западнической ориентации и охранительными взглядами традиционалистов-патриотов. Схлестнулись крупные силы, не всегда оформленные организационно, но жестко расходящиеся идейно. В условиях подавления инакомыслия внутри ветвей власти там стала нарастать концентрация сил, столкновение между которыми лишь проявило давно заложенную матрицу гражданского противостояния цивилизационных блоков. Прежняя двуполюсная "многопартийность", противостояние коммунистов и демократов, ушла; на смену пришла сложная палитра разногласий, которые можно расположить на трех осях: по методу и стилю - от радикалов через умеренных оппортунистов до консерваторов; по отношению к хозяйственным процессам - от либералов через социал-демократов до коммунистов; по мировоззрению - от мондиалистов (в смысле нигилистического отношения к национальной культуре и традициям) через государственников-центристов до национал-патриотов.      Ситуация безусловно обострялась затягиванием принятия новой Конституции. Автор вполне осознает тяжеловесность такого органа, как Съезд народных депутатов, долгое время сопротивлявшегося принятию новой Конституции РФ. Приняв в 1990-1992 годы важные в этом плане решения, Съезд далее приостановился никак не по "консервативной дремучести", а из-за трех главных причин:      1) направленного изменения представительной базы Съезда, Верховного Совета РФ и других Советов за счет массового привлечения активных депутатов к управленческим и распределительным рулям в административной системе. Последнее привело к сужению кадрового и профессионального потенциала Парламента, сокращению палитры взглядов. Депутатский корпус всех уровней оставался главным кадровым резервуаром для наполнения все расширяющейся исполнительной власти (как говорится в народе, "живем пока мышь головы не отъела");      2) нежелания Президента, части Правительства и поддерживающих их кругов менять курс экономического рывка на умеренно-реформаторский, социально:-направленный, учитывающий традиции и интересы России, с опорой на собственный интеллектуальный, промышленный и трудовой потенциал. Съезд не сумел принять новую Конституцию России, ибо каждый раз он был поглощен своими контрольными полномочиями, применения которых требовало несогласие с шоковым прыжком к рынку, стремительной "капитализацией" хозяйственных отношений, резкой либерализацией цен, моне-таристской концепцией достижения бездефицитности бюджета любыми средствами, ограничением инфляции искусственным сдерживанием платежеспособного спроса населения, разрушением отечественного промышленного и научного потенциала и т. Вместо корректировки тяжкого для большинства населения курса возникли требования дополнительных полномочий для исполнительной власти, а после их получения - повсеместной чрезвычайщины. Мгновенная потеря гарантий социальной обеспеченности сказалась в росте обращений избирателей к народным депутатам с требованием принять необходимые меры в рамках имевшихся контрольных полномочий и вопрос о новой Конституции отошел на второй план;      3) стремления сделать выводы из отрицательного опыта ряда прежних крупных решений (некоторые положения Декларации о суверенитете, референдум 17 марта 1991 года о российском президентстве, супер-президентство, указное право, роспуск Союзного съезда, ратификация беловежских соглашений и др.). Было, прямо скажем, над чем задуматься.      В начале ноября 1991 года пятый Съезд лишь принял к сведению представленный Б. Н. Ельциным проект Конституции РФ; осторожность решения объяснялась отрезвлением после странной "победы" в августе 1991 года, (когда побежденными оказались не ГКЧП, КПСС или Горбачев, а страна, гражданами которой все являлись) и обострявшейся угрозой распада СССР, инициатором которого большинство Съезда не желало быть. Шестой Съезд - был более внимателен к проекту Конституции, одобрив в апреле 1992 года его основные положения и концепцию конституционной реформы. Но тогда внимание было сосредоточено на вопросах о пересмотре экономического курса, начатого Е. Гайдаром и др., когда же 1 декабря 1992 года истекло указное право Президента, Ельцин выступил с инициативой приостановки деятельности Съезда как института, пробуя силы перед двумя более жесткими инициативами, последовавшими 20 марта и 21 сентября 1993 года. Седьмой съезд в декабре 1992 года в такой обстановке был не в состоянии принять Конституцию, но решил-таки вопрос о созыве специального своего заседания по новой Конституции РФ в 1993 году. Последнее было намечено Верховным Советом РФ на 17 ноября 1993 года. По мнению Р. И. Хасбулатова, именно намерение вынести на Съезд депутатов 17.11.93 проект Конституции России как раз и напугало Кремль. Здесь - один из поводов государственного переворота {181}.      Геополитической подоплекой кризиса стало крушение Союза ССР. Подписание Б. Ельциным и Г. Бурбулисом (С. Шахрай остался вне списка из 6 руководителей РСФСР, УССР и БССР) и последующая ратификация ВС РФ Беловежского соглашения о роспуске СССР (который, по мнению авторов соглашения, "перестал существовать как субъект международного права и геополитическая реальность") и образовании СНГ были сделаны с рядом серьезных правонарушений: нарушены положения союзной и российской Конституций; превышены властные полномочия должностных лиц, в чем просматриваются признаки состава особо опасного государственного преступления (измена Родине, т. е. деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности; УК РСФСР ст. 64); отвергнуто волеизъявление народов, высказавшихся на всесоюзном референдуме в марте 1991 года за сохранение Союза (хотя ссылка на него не однозначна, ибо до и после августа-91 прошла волна республиканских референдумов о независимости и к моменту Беловежской пущи в СССР оставались немногие; но, все же, оставались).      Все это давало весомые козыри тем, кто усматривал в новой Конституции РФ нежелательное закрепление Беловежской линии. Повлияли на углубление кризиса и внутрифедеральные проблемы: обострение разногласий между Центром и регионами, отсутствие механизмов их разрешения, молчаливое согласие РФ с односторонними нарушениями российской Конституции.      Проблема была заложена еще ленинской моделью этнической автономизации России. Жесткое построение рухнуло и на простор вырвались давние обиды. На местах быстро определилась национальная элита, ловко использовавшая инстинктивное противление Центру и эмоциональную сторону этнического подхода к местному государственному строительству. Правоохранительные органы не пресекали действия, ущемлявшие права и свободы других граждан в зависимости от расы, национальности, языка, отношения к религии и других обстоятельств. Не выполнялись решения Съезда, Верховного Совета РФ, Конституционного Суда РФ по отдельным субъектам РФ, хотя правовая база для принятия необходимых решений была создана {182} .      Формой кризиса федеративных отношений стало также поспешное принятие новых конституций в ряде республик. Форсированный неуправляемый процесс этот в 1991-1993 годах нанес ущерб единству России. Конституция Чеченской Республики, принятая в ноябре 1991 года незаконными органами государственной власти этой республики, в соответствии с постановлением пятого Съезда народных депутатов РСФСР не имеет юридической силы и не подлежит исполнению. Конституции ряда других республик в составе РФ (прежде всего - Татарии, Башкирии, Якутии) нарушают десятки статей российской Конституции. Кризис 1993 года не повлек за собою улучшения дел в этой области.      Считая недопустимым изменение в одностороннем порядке конституционного строя, мы не раз выходили с предложениями осуществлять конституционный процесс скоординированно, приостановив действие неконституционных решений в отдельных республиках. Однако соответствующий проект постановления ВС РФ был отклонен осенью 1992 года на заседании, которое вели С. Филатов и Н. Рябов. Правда, на седьмом Съезде в декабре 1992 года были приняты наши поправки к действовавшей Конституции о единстве конституционно-правового пространства; но на практике ничто не изменилось, поскольку федеральные органы государственной власти практически самоустранились от обеспечения конституционного единства, внеся лепту в усугубление кризиса.      Лейтмотивом проблем следует считать незрелую политическую культуру. Неразвитое правосознание предопределило невысокую ответственность политиков за свои действия. Большая часть, на словах ратовавших за современные преобразования, не сумела смирить гордыню и сплотиться вокруг задачи построения базы современного строя либо не пожелала признать серьезные ошибки. Сказалось и субъективное влияние лиц, которые не проявили должного искусства в управлении "великим континентом". Синдром мессианской самоуверенности, властолюбия, нетерпимости к критике, импульсивность и недостаточная образованность наложили печать на действия правителей.      Увы, кризис поразил всю нацию не случайно: утрачены объединительная идея, понятие единой общности, легитимной конституции, общей судьбы и культуры. Размыты представления как о ценностях, лежащих в основе нынешнего существования, так и неясного грядущего. Правовая психология искажена, беззаконие и терпимость к нему стали повседневным элементом жизни. Не прошли бесследно сильные удары в виде разрушения СЭВа и всего "второго мира", Союза ССР, начала дезинтеграции России, утраты ею роли влиятельной и уважаемой державы, представляющей на мировой арене собственные интересы, свою культуру и цивилизацию; диффамации Парламента и представительной власти, восстановления бесконтрольности чиновничества при бесправии низов.      Все это порождает массовое неверие в конституционный строй и саму возможность его воплощения в современной России. Таково непростое наследие конституционной реформы и политической практики 1990-х годов...

Заключение

Функции справедливой Конституции в России

     Направления развития конституционного строя в России можно определить через уточнение функций Конституции. Последняя может представить и стратегический путь к лучшему состоянию, и стать ключевым инструментом преодоления кризиса в требующем прочной и справедливой основы Российском государстве. Ослабленное разнонаправленными реформами, тяготами переходного периода государство наше продолжит путь к упадку, если мы не создадим живительную совокупность здоровых и твердых правил, порядков и обычаев, известных и постоянных для всех.      Вопрос о функциях Конституции имеет в России большое научное и политическое значение. В ходе преобразований постоянно возникает вопрос: для чего нужна новая Конституция? Несколько раз представляя ее проект Съезду народных депутатов и Верховному Совету РФ, автор этих строк вынужден был большую часть времени уделять прежде всего этому вопросу.      Подводя итоги монографии, выделим несколько основных функций Конституции России применительно к задаче становления в ней правового строя. Поясним, что критерием их выделения, мерилом оценки являются требования, выдвигаемые политиком и законодателем к справедливому Основному Закону с целью приближения практики жизни к общественному идеалу.      I. Конституция как комплексное отражение конституционного строя и инструмент его становления (системо-образующая функция).      Выполняя актуальнейшее требование общества, Конституция способна утвердить конституционный порядок, дав целостное видение ключевых его характеристик. Порядок невозможен без системного определения роли Российского государства как суверенного, правового, демократического, республиканского, с разделением властей, федеративного (или: союзного), социального, светского.      Подчеркнем, что наличие Конституции как свода общеобязательных "правил игры" - лишь предпосылка реального становления основополагающих принципов. Позитивная системообразующая роль Конституции состоит именно в том, что она способна послужить инструментом такого становления, играя учредительную роль в широком смысле.      II. Конституция как документ равновесия между основными подсистемами общества и государства, обеспечивающий регулирование общественных отношений (функция общесоциального регулирования и баланса).      За счет направленного регулирования она могла бы обеспечить устойчивое развитие социальной системы "человек - гражданское общество - государство - мир". Она призвана закреплять баланс между политическими силами; покоем, порядком и прогрессом; федеральной властью и интересами субъектов федерации; ветвями и институтами центральной власти; каталогом прав человека и механизмами их гарантий и защиты; свободой труда, предпринимательства и социальной ответственностью собственников, участием государства в регулировании хозяйственной жизни в интересах общества; защитой национальных интересов и участием в союзе республик и мировом сообществе.      Устанавливая условия для всех "актеров" социальной системы, Конституция выполняет роль общесоциального регулятора общественных отношений, поскольку упорядочивает, налаживает и направляет их в нормативную плоскость.      III. Конституция как документ согласия и гражданского мира, механизм согласования интересов и поиска социального компромисса (политическая функция).      Конституция - плод сочетания разнонаправленных социальных интересов, юридическая форма их соединения и консенсуса. Необходимый показатель действенности Конституции заключается в том, чтобы ее защита сопровождалась бы не гражданской войной, а развитием институтов, охраняющих гражданский мир.      Грядущая Конституция России может стать средством достижения национального согласия, если ее разработка и принятие станут процессом открытым, коллективным, идущим с привлечением различных сил и учетом противоположных подходов. Ее можно будет назвать созревшей, справедливой и нефиктивной, если вокруг заключенных в ней идей сложится согласие в основных слоях общества: в различных элитах, в интеллигенции, в массах. Требованию справедливой Конституции сегодня созвучны слова Высочайшего Манифеста от 17 октября 1905 года: "...призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле" {183}.      IV. Конституция как высший закон страны, основа правовой системы государства (юридическая функция).      Добротная формальная Конституция призвана служить базой всего законодательства и определять несущие конструкции правового регулирования различных сторон общественной жизни. В системе источников права она является верхним звеном, законом законов. Обладая высшей юридической силой и прямым действием, она применяется на всей территории страны; законы и иные правовые акты, противоречащие ей, не имеют юридической силы. Она устанавливает основы других отраслей права - гражданского, административного, трудового, уголовного, уголовно- и гражданско-процессуального, иных.      События 1991-1993 годов привели к разрушению такого порядка: подзаконные акты исполнительной власти вышли из правового русла и подвергли эрозии всю правовую систему России. Поскольку никакими "законами о законах" устойчивой иерархии правовых актов не восстановить, на помощь должен прийти новый высший закон. (Кстати, об этом термине, он не случаен. Мы отказались от термина "основной закон", записав в Преамбуле, что многонациональный народ Российской Федерации провозглашает Конституцию "высшим законом нашей страны" {184} при регулировании государственных отношений и при защите общества от произвола государства. И это не игра в пустячные слова, как может показаться на первый взгляд. Происходит придание высшей юридической силы нормам, наиболее важным для государства с точки зрения народа и законодателя. Термин "основной закон" такой смысловой нагрузки не несет.)      Являясь центром правообразующей системы, Конституция устанавливает виды правовых актов и их соотношение между собой. (См. подробнее гл. II, 5.)      V. Конституция как база и план нового законотворчества (программная функция).      Начиная или продолжая реформу, государственная власть призвана четко понимать ее план, средства реализации, последствия. Конституция, по нашей концепции, не конец определенного пути, но путеводная нить для разумных и принципиально осуществимых преобразований, задающая направления для государственного развития в различных областях, подводящая под него солидную основу. Законы, упоминаемые в Конституции, раскрывают и дополняют конституционную реформу пакетом сопряженных с нею частных реформ.      В таком понимании сия функция Конституции по сути стыкуется с ее юридической функцией. Но, ориентируя и направляя всю законодательную деятельность, Конституция проявляет себя как программный документ, закрепляя ценности и принципы, во многом остающиеся для России общественным идеалом.      Оспаривая "программную" функцию Конституции, некоторые оппоненты подчеркивали, что она лишь оформляет уже сложившиеся отношения, и институты. Но история мировой цивилизации знает ряд примеров, когда Основной Закон, отправляясь от логики преобразований и поиска более совершенных форм и институтов, обеспечивал переход к стабильному строю. Напротив, отсутствие четкой линии, хаотичность в подготовке и принятии правовых актов позволяет законодателю нарушать принцип верховенства Конституции, подгоняя ее положения под принимаемые противоречивые нормы текущего законодательства. Конституция призвана ограничивать парламент в его законотворчестве, заставляя готовить законы на основе и в строгом соответствии с ней, а не наоборот,      VI. Конституция России - высший федеральный акт, скрепляющий федеративное государство и устанавливающий форму его государственно-территориального устройства (функция упорядочения по вертикали).      Преобразование России: на началах подлинного федерализма не допустит ущемления, с одной стороны, местных интересов, а с другой - не позволит превратить Россию в конгломерат разрозненных государственных образований. Закрепляя единое федеративное государство, Конституция России призвана остановить войну законов, суверенитетов, юрисдикции, конституций и попытки перейти от внутригосударственных к международно-правовым отношениям между Россией: и ее субъектами.      Россия - особая страна, где присутствует причудливая смесь территориальных общностей и родовых государств. На определенном этапе понятие государства отделилось от понятия народ в смысле общины, связанной этническим, происхождением и единством внешних признаков, нравов, характера и образа мыслей. Для Российского государства показательна прочная связь прежде всего с определенной территорией, пространственным и цивилизованным мышлением, поднятие над этническими признаками. Многочисленность народа, ставшего распространителем своей культуры - русского народа, - не ущемляет стремления этнических общностей к культурному и правовому развитию, вплоть до обретения государственности в составе России. Конституция России, надеюсь, станет зеркалом приемлемых решений в этой области.      VII. Но Конституция России может стать и правовым документом союзного государства (объединительная функция).      Возможно, что нам предстоит отказаться от почти бесперспективной затеи совершенствовать Конституцию РФ 12.12.93. Российская Федерация - это все-таки не синоним подлинной исторически сложившейся социально-культурной, территориальной и государственной общности - России (хотя формально эти названия ныне равнозначны). Бесславное решение о прекращении Союзного государства вопреки воле миллионов его граждан должно быть пересмотрено. И правовую основу может предоставить Конституция союзного государства (возможно с названием Российского Союза). Именно она, по нашему предвидению, обещает дать государственно-правовую форму объединительной идее, столь необходимой населению нынешнего разрозненного Содружества. Главное, что наше единое цивилизованное пространство продолжает существовать и неизбежно потребует конституционно-правового урегулирования вопросов общежития в нем.      Конституция союзного государства откроет дорогу асимметричной федерации с элементами конфедерации на части пространства бывшего СССР. Договорные внутригосударственные и межгосударственные отношения внутри такого сложного образования должны строиться и действовать на основе именно Конституции.      Возможны три основных пути реализации "реинтеграционной идеи.      1) Принятие в состав РФ новых субъектов со статусом республик. Перечень кандидатов известен. Здесь важен политический момент - позиция руководства России, наличие волеизъявления граждан в новых регионах, наличие законодательной базы в РФ, готовность к увязке этих вопросов с другими на переговорах с соседями по "ближнему зарубежью". С международно-правовой точки зрения есть как препятствия для данного варианта, так и основание: ведь РФ как правоприемник СССР соблюдает не только свои международные договоры, но и международные договоры СССР.      2) Укрепление интеграции в рамках СНГ. Реализация Договора об экономическом союзе. Принятие решения об избрании депутатов Межпарламентской Ассамблеи СНГ непосредственно от населения. Это станет шагом к союзу политическому, в котором осуществляется единое правовое регулирование общих вопросов. По мере нормализации отношений в рамках новой союзной политики будет очевидной потребность в расширении массива союзного законодательства, в надстроечных государственно-правовых институтах - Конституции, парламенте, едином гражданстве, правительстве, вооруженных силах.      3) Путь политико-правового дизайна. Принятие политической договоренности о созыве специального форума для восстановления легитимности и единства государственно-правового пространства. Принятие Закона о Конституционном (Учредительном) Собрании. Выборы его делегатов либо - формирование его состава в соответствии с предварительными политическими - в т.ч. межреспубликанскими договоренностями. Разработка и принятие (либо - пересмотр) Конституции.      VIII. Национальная Конституция призвана играть важную внешнеполитическую роль, задавая главные рамки национальных государственных интересов (геополитическая функция).      Конституция задает гарантии государственной и территориальной неделимости России, территория которой - едина и целостна. Ее изменения в сторону уменьшения возможны только через сложную процедуру: посредством выраженного на референдуме волеизъявления населения субъекта, территория которого затрагивается таким изменением, и с последующим волеизъявлением всего народа России. Все территориальные договоры России подлежат обязательной ратификации Парламентом. Этих важнейших положений нет в Конституции РФ 1993 года, а значит из неоправданных, неправовых и несправедливых территориальных потерь 1991-1992 года не сделано.      Конституция, на наш взгляд, должна определить открытость России: государство, признающее Конституцию России, может быть принято в ее состав по его просьбе на основании волеизъявления своего населения. Признаки такого интереса мы уже наблюдаем в разных частях бывшего Союза ССР. Россия обязана открыться навстречу соотечественникам и их естественным союзникам, которые против своей воли либо в результате поспешных и непродуманных действий оказались за ее пределами. Быть готовой защитить их законные требования и естественные устремления - значит стать гарантом исторической справедливости.      Конституция РФ 1993 года могла бы задать приоритеты российской политики в нынешнем Содружестве Независимых Государств, но не делает этого. Из-за внутренней нестабильности и спорной политики федеральных властей Российская Федерация начала в 1990-е годы утрачивать престиж лидера в регионе своих геополитических интересов. Новая Конституция, в которой геополитический фактор занимает видное место, могла бы позволить России занять более достойное место в Содружестве, дать импульс к упрочению союзной политики вплоть до воссоздания союзного государства, ощущающего и защищающего естественные интересы.      IX. Конституция как документ о системе государственной власти, закрепляющий дееспособную и взвешенную форму правления (организационная функция).      Конституция призвана разрешить спор о полномочиях представительных органов и исполнительной власти, главы государства и главы правительства, решить проблему взаимодействия властей и подотчетности всей административной системы. Перекос в одну ("власть Советов") или другую ("супер-президентская власть") сторону неизбежно делают Конституцию документом авторитарного строя, индульгенцией вседозволенности. Справедливая Конституция закрепит подлинно республиканскую форму правления со свободной выборностью и ответственностью органов власти,      X. Конституция как сочетание современного каталога нрав человека и дееспособных механизмов их отправления (правозащитная функция).      Взаимоувязка широкого перечня прав человека и различных общностей с основами судоустройства, государственными и общественными институтами их защиты поможет уйти от неподкрепленных деклараций. (Вспомним, как последний Съезд народных депутатов СССР в 1991 году лить продекларировал права и свободы, приняв соответствующую Декларацию; но, не создав гарантий, институтов и методов их реализации, съезд пошел на очередное нереализуемое решение и тем самым нанес еще один удар по своему авторитету),      Права осуществимы настолько, насколько их можно защитить с помощью судебного иска. Справедливая Конституция будет пронизана непреложной истиной о реальности судебной власти (а не "правосудия", как предлагалось Конституционному совещанию в президентском проекте весной 1993 года). Судебная власть в условиях реформы 1987-1993 годов была забытой властью: сначала упор делался на представительную демократию, затем пошло увлечение властью исполнительной. Но только судебная власть в условиях конституционного строя выступает защитником его устоев, Конституционный Суд России - высшим органом судебной власти по защите конституционного строя. Дело за "малым": воспитанием уважения к Суду и неподкупностью последнего, а также - созданием нового юридического свода ограничений государственной власти.      XI. Конституция как механизм равновесия между трудом и капиталом, свободой экономической деятельности, ответственностью собственника и государственным регулированием экономики (функция социально-экономического партнерства).      Справедливая Конституция определит взаимосвязанные принципы развития хозяйственных отношений. Продвижение к культурному хозяйству невозможно без государственного регулирования в интересах человека и общества. Смешанная экономика основана на социальном рыночном хозяйстве, равноправии форм собственности. Она должна подпираться гарантиями развития государственных социальных служб.      Процветание России зиждется не только на свободе предпринимательства и уважении к собственности, но и внутренних сдержках этой свободы. В современном социальном государстве собственность не только право, но и обязанность. Она обязывает к надлежащему использованию недвижимости, выплате соответствующего налога, добросовестной конкуренции, общественной пользе. Без этих норм экономическая свобода переплетается с мошенничеством, преступными действиями, вседозволенностью, нарушением социально-экономических прав, свидетелями чего мы являемся в "пореформенной России" 1990-х годов. Ущемление интересов целых слоев населения поставило под сомнение согласие общества относительно методов "великого эксперимента" и ощутимо ударило по престижу Конституции 1993 года.      XII. Конституция - основа развития конституционного правосознания (воспитательная функция).      Правовая доктрина объективизируется в Конституции, но преломляется через правовую культуру. Последняя-то во многом и определяет особенности конституционной практики. Воспитательная роль Конституции не менее важна, чем ее роль в упорядочении государственных дел. Следует наметить задачи, которые мы ставим перед Основным Законом в этой области:      - воссоздание единой, культурной и государственной общности, осознание многонациональным народом России себя как общего "МЫ". (Вспомним, что идеальный смысл общения не исчерпывается принципами формального права, обеспечивающего каждому свое. Еще более того он выражается в "требованиях высшего нравственного закона, объединяющего людей духом солидарности и любви и связующего их разрозненные силы в общее культурное стремление" {185});      - воспитание справедливых, правовых отношений между личностью, обществом и государством;      - внедрение в умы духа и буквы конституционализма как системы идей, заложенной в конституционном строе и его основах;      - возможно более полное раскрытие правового содержания Конституции как документа прямого действия;      - направленное воздействие на чувства, настроения, представления населения по отношению к праву и конституционному строю.      Сохраняется задача не просто принять Конституцию, но заложить традицию глубокого уважения к ней. В условиях недостатка правовых традиций, дезориентации населения резкой сменой знаков, идеалов, устоявшихся представлений Конституция могла бы дать твердую систему четких, привлекательных нравственных и правовых ориентиров.      Уровень общественного сознания оказывает воздействие на содержание основ Конституции. Но верно и обратное. Конституция призвана стимулировать правомерное поведение субъектов права. Вряд ли можно согласиться, что наш народ по своей культуре и менталитету лишен правовой потребности; признаем, что формирование у народа потребности в праве "дело длительное, но не невозможное" {186}.      Закрепление в Конституции подобной задачи иным специалистам представляется спорным. В первых редакциях проекта Конституции в главе "Воспитание, образование, наука, культура" была такая норма: "учреждения и лица, осуществляющие деятельность в области воспитания, образования, науки, культуры, призваны способствовать формированию человека как свободной, нравственной и ответственной личности, уважающей Конституцию Российской Федерации и закон" {187}. Она заслуживает внимания.      Переходный период высветил противоречие между устаревающими правовыми нормами и опережающим правосознанием "революционных" слоев. Но если последнее ведет к сознательному отрицанию писаных норм Основного Закона, оно играет провокационную роль: возникает "черная дыра" абстрактно понимаемых права и легитимности, открывающая дорогу произволу. Граждане России должны поверить в возможность решения своих проблем с помощью права и убедиться в ограничении вседозволенности. Тогда и Конституция станет мерой уважаемых обществом ценностей, осознанного и добровольного подчинения властным решениям.

     Наконец, справедливая Конституция призвана восстановить легитимность правового и властного пространства.      12 декабря 1993 года состоялось голосование по Конституции РФ. Россия получила еще одну фиктивную грамоту, которая далеко не во всем отвечает требованиям справедливого конституционного строя. Вопрос о продвижении к нему остался открытым. Я не склонен серьезно критиковать закрепленные в ней основы строя, большая часть их была! просто-напросто заимствована из проекта Конституционной комиссии (см. приложение 1). Но положения об устройстве власти сводят на нет многие прекраснодушные принципы. Соображения политической целесообразности и властного комфорта привели к размыванию начального стройного замысла, появлению в заключительной редакции ряда положений, несовместимых с принципами справедливости. Конституция 12.12.93 "не завершила процесс конституционного обустройства России, а наоборот, усилила те деформации, которые уже были заложены" {188}.      Помимо спорной формы правления следует указать на неприемлемые обстоятельства, сопутствовавшие принятию Конституции 12.12.93. Увы, она не стала ни общеприемлемой, отражающей согласие разных социальных общностей; ни общеобязательной, ибо административная система не прекратила после ее принятия неконституционные действия; ни общеуважаемой, развивающей правосознание.      Сомнительность легитимности Конституции РФ 1993 года подтверждается рядом обстоятельств.      Во-первых, она существует после трехкратного неправового прерывания российского политико-правового процесса: разгона Учредительного собрания в 1918 году, упразднения Съезда народных депутатов СССР и самого      Союза в 1991 году, прекращения полномочий народных депутатов РФ и представительных органов государственной власти в 1993 году. Недоверие к такой власти будет постоянно подпитываться сомнительной конституционностью ее органов. Червоточина эта может подорвать государство, если ее не упразднить.      Во-вторых, никто не отменял и не вправе отменить заключение Конституционного Суда РФ о несоответствии Конституции РФ действий и решений Президента РФ Б.Н. Ельцина, связанных с его указом "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" от 21 сентября 1993 года N1400 и его же обращения к гражданам России 21 сентября 1993 года. КС РФ признал, что упомянутый указ не соответствует статьям 1(2), 2(2), 3, 4(2), 104(1)(3), 121(2), 121(3) 11, 165, 177 Конституции (Основного Закона) РФ и служит основанием для отрешения Президента РФ Б. Н. Ельцина от должности или приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности в порядке ст. 121 Конституции РФ {189].      Специалисты по конституционному праву также ставят вопросы о легитимности действий, предшествовавших новой Конституции; так, по мнению С. А. Авакьяна, "президент напрямую нарушил Конституцию; он ликвидировал конституционные органы и учредил вместо них новый российский парламент, не имея никакого права этого делать" {190}. Понимая это, десятый чрезвычайный (внеочередной) Съезд народных депутатов РФ в своем Постановлении от 24 сентября 1993 года подтвердил решение ВС РФ, констатировавшего ранее прекращение полномочий Президента РФ Б. Н. Ельцина, нанесшего удар по конституционным органам власти, дестабилизировавшего управление страной, создавшего реальную угрозу единству и целостности РФ {191}.      В-третьих, подготовка проекта Конституции велась кремлевским Конституционным Совещание без равноправного участия основных оппозиционных сил либо учета необходимости поиска реального компромисса между противоположными подходами (решения принимались голосованием "лояльного большинства "). Более того, даже в том виде, в каком он был представлен на референдум, документ отличался от одобренного Конституционным к совещанием, на что указывали члены совещания (например, А. И. Вольский и др.)      В-четвертых, при проведении 12.12.93 референдума по Конституции РФ были допущены нарушения Конституции (Основного Закона) Российской Федерации и Закона I РСФСР "О референдуме" 1990 года. В соответствии с ними референдум может проводиться только в порядке, установленном Конституцией и законами Российской Федерации (статья 5). Референдум 12 декабря 1993 года был проведен так, как это установил неконституционный подзаконный акт должностного лица. По закону "О референдуме" для принятия Конституции РФ или внесения изменений в нее необходимо получить большинство голосов от общего числа избирателей. Конституция же собрала менее трети таких голосов.      В-пятых, в организации проведения референдума были допущены нарушения. Сформированные исполнительной властью избирательные комиссии заменили законно избранные избирательные органы. Более того, они выступили в поддержку документа (в частности, всем памятны недопустимые для председателя Центральной избирательной комиссии призывы Н. Т. Рябова голосовать за проект Конституции), тем самым поставили под сомнение объективность подведения итогов голосования. В ходе подготовки к референдуму неоднократно был нарушен принцип свободы агитации "за" и "против" проекта. Контролируемые исполнительной властью средства массовой информации не всегда допускали всестороннее обсуждение проекта Конституции. Кампания по проведению референдума характеризовалась нагнетанием истерии, угрозами гражданской войны. В таких условиях стало невозможным выявить подлинное волеизъявление избирателей.      В-шестых, возникают вопросы о добросовестности подсчета итогов голосования; по свидетельству целого ряда наблюдателей, к 20.00 вечера 12.12.93 явка была не более 38-43% от списочного состава избирателей, но ко дню сильно запоздавшего официального опубликования итогов референдума число явившихся вдруг выросло до 58%. Показательны данные А. Собянина (бывшего в 1990 году руководителем секретариата Конституционной комиссии): "По заключению специальной экспертной группы при администрации президента РФ, в референдуме по новой Конституции 12 декабря 1993 года приняло участие не 58,2 млн., а лишь 49 млн. избирателей, т. е. не 54,8%, а 46,1%" {192}. Еще пример: из Амурской области поступили официальные данные о принятии Конституции, а позже, в ходе проверки, выяснилось что это не так. Такие данные могли бы "смести" любое правительство в действительно конституционном государстве, у нас же эта "бомба" осталась незамеченной. Конституции непозволительно быть фиктивной, хоть и проведенной через голосование, которое не помогает воспринять ее как документ справедливости. Количество официально проголосовавших "за" в 27 (из 109) млн. избирателей, даже если верить этим цифрам, представляется явно недостаточным. Roma locuta, causa finita (Рим высказался, вопрос решен), говорили древние; но в декабре 1993 года высказался далеко не весь "третий Рим", не половина и даже не треть избирателей России!      В-седьмых, целый ряд регионов России - субъектов РФ - не поддержали при голосовании данный текст. По оценке Е.А. Лукьяновой (Мандатная комиссия Государственной Думы Федерального Собрания России), референдум по проекту Конституции РФ не состоялся в 13 субъектах РФ; а поскольку это означает существенное сокращение общего количества голосов, поданных за проект Конституции, то получается, что данный референдум не состоялся в целом.      К тому же число пришедших на референдум нельзя принимать за количество участвовавших в нем.      В-восьмых, нелегитимность Конституции проявляется в том, что она практически не применяется по целому ряду ее положений вот уже длительное время после "принятия".      Не случайно ряд влиятельных общественных деятелей России заявил, что документ 12 декабря 1993 года не может быть признан легитимной и вступившей в силу Конституцией России {193}. Согласно этой точке зрения Федеральное собрание, избранное на основе Указа N 1400, должно действовать до разработки и принятия Конституции России Конституционным (Учредительным) собранием, закон о котором должен быть принят по согласованию с основными политическими силами России. В этом - возможный выход для продолжения конституционного процесса. Пока же этого не сделано - формально продолжает существовать Конституция РФ 1993 года, как некоторая основа жизнедеятельности органов государственной власти РФ и меньшее зло, нежели вообще отсутствие всякого Основного закона.      ...Когда власть обещает новую основу для упорядочения жизни государства и общества, а в итоге внутриполитической борьбы страна получает государственный переворот, из которого возникает нечто сомнительное, то начинается массовое обесценение идей конституционализма. Остановить этот пагубный ход вещей может лишь легитимная, общая для всех нас Конституция России.      В стремлении увидеть Россию в числе развитых конституционных держав и с верой в успех мы продолжаем поиск ответов на остающиеся открытыми извечные российские мучительные вопросы - надеюсь, вместе с Вами, уважаемый читатель данной книги.

Послесловие

     В. Д. Зорькин, д.ю.н., профессор

Об авторе и его книге

     Настоящее послесловие призвано помочь читателю лучше понять книгу, которая неразрывно связана с судьбой написавшего его человека.      На наших глазах Олег Румяницев стал признанным общественным деятелем. Вспоминаю, как я увидел его первый раз, весной 90-го года, когда был избран депутатский корпус России. Депутаты задались целью составить значимые юридические документы, и О.Г. Румянцев пригласил меня в числе других юристов в Конституционную комиссию. Я увидел молодого человека, чья энергия и радостное возбуждение заражали. Он словно приготовился всю оставшуюся жизнь стремиться вперед и - я так подозревал - далеко не среди последних, ибо за внешней порывистостью скрывался незаурядный, способный к совершенствованию ум, данный самой природой.      За почти четыре года депутатской деятельности он рос духовно и научно. Работая ответственным секретарем Конституционной комиссии под непростым началом первых лиц государства (Ельцина и Хасбулатова), он быстро стал ее душой и лидером. Серьезное фундаментальное университетское образование, полученное в Москве и Будапеште, немалая практика в общественном движении позволили молодому политику выдвинуть ряд интересных идей и добиться их закрепления в законодательстве.      И вот - страшный поворот, который произошел в судьбе России 21 сентября - 4 октября 1993 года... В нем исчезли те полутени и пастельные тона, которые делали до определенной степени картину идиллической. Случившееся заставило каждого сделать свой выбор. Серьезную проверку прошла и вера О.Г. Румянцева в справедливый конституционный строй. Ради нее автор прошел через испытания, вышел из них с честью, выказав стойкость и твердость убеждений, острое чувство любви к Родине.      Показательна судьба идей, которые соединились в данной книге. Вначале автор подходил к ним несколько абстрактно, восприняв их из отечественного образования и зарубежного опыта. Но, соединив культуру России и Запада, он через практику пришел к выводам, являющим собою не кабинетную абстракцию, а выстраданные в борьбе взгляды.      Перед нами не только глубокое научное исследование, но и своего рода обращение к согражданам - если мы не научимся сверять нашу жизнь с безусловными ценностями, то будем вечно барахтаться в трясине произвола.      Замысел книги основан на, убеждении, что народ наги заслуживает лучшей участи - жить по справедливости в конституционном поле, где свобода и закон находятся в неразрывной связи. Выбирая между добром и злом, человек может, оказаться в скопище разбойников, коли пренебрежет законами, правами других ради собственного эгоистического благополучия. Подобная попытка навязать собственную "свободу" в виде общего стандарта в ущерб всем остальным закончилась волюнтаристскими действиями, которые войдут знаками беды в историю последней российской реформы: 20 марта, 21 сентября, 4 октября 1993 года...      Соединение же свободы и справедливости, политики и нравственности требует становления основ разумного строя, когда не только одному властителю и группе лояльных лиц, но всему народу будут, обеспечены благополучие и безопасность при соблюдении общеобязательных правил. Эти правила, предлагаемые в книге, и составляют юридическую ткань зрелого общества. Они не даются в виде пустых каркасов и произвольных велений, ибо отражает природу человека и общества.      И здесь мы видим связь качеств отдельного гражданина с судьбой страны. Россия выстрадала свою собственную свободу и свою справедливость. Неотгороженная от внешнего мира глухой стеной, самобытная и яркая, она сможет существовать прежде всего благодаря личностям. Я счастлив, что в России есть люди, подобные автору представляемой книги, и это, может быть, залог того, что все вернется в нормальное русло, воспрянет и возродится. Во всяком случае, если эти люди не сделают того, что задумано и что еще предстоит совершить, никто России уже не поможет.      Я желаю успеха автору и его читателям.      Апрель 1994 г.

Указатель сокращений

     ВС РФ - Верховный Совет Российской Федерации      ВФ - журнал "Вопросы философии"      ИБ - информационный бюллетень "Конституционное совещание"      КС - Конституционное совещание      ГиП - журнал "Государство и право"      КВ - бюллетень "Конституционный Вестник"      КС РФ - Конституционный Суд Российской Федерации      МНС - Межвузовский научный сборник      РФКР - Российский Фонд Конституционных Реформ      РФ - Российская Федерация      СГиП - журнал "Советское государство и право"

Румянцев, О. Г. Основы конституционного строя :Понятие, содержание, отражение в Конституции /О. Г. Румянцев. //Государство и право. -1993. - № 10. - С. 3 – 15

Румянцев, О. Г. (Олег Германович), канд. юрид. наук. Основы конституционного строя России :Понятие, содержание, вопросы становления. -М. :Юрист,1994. -288 с. : табл.-Предм. указ. : с. 275 - 285. ISBN 5735700162 :5000 руб.