Экзамен зачет учебный год 2023 / Белов Кудряшова Заимствование модели конституционного контроля

ЗАИМСТВОВАНИЕ МОДЕЛЕЙ КОНСТИТУЦИОННОГО КОНТРОЛЯ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ

С.А. БЕЛОВ, О.А. КУДРЯШОВА

Белов С.А., доцент кафедры государственного и административного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат юридических наук.

Кудряшова О.А., ассистент кафедры государственного и административного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Как и многие другие конституционно-правовые институты, конституционный контроль в России не был изобретен, а стал результатом заимствования зарубежного опыта. При этом в процессе такого заимствования происходили выбор модели, наиболее оптимальной для российских условий, и адаптация зарубежной практики к российской правовой системе. В статье анализируется, какой именно набор элементов и особенностей был воспринят российским законодателем и российской практикой, насколько организация судебного контроля в России похожа на зарубежные образцы и каких изменений в правовой системе потребовало появление в России Конституционного Суда.

Ключевые слова: Конституционный Суд РФ, конституционный контроль, заимствование иностранного права, правовая система.

Belov Sergei Alexandrovich, associate professor at the St-Petersburg State University (department of State and administrative law), PhD.

Kudryashova Olga Alexandrovna, assistant at the St-Petersburg State University (department of State and administrative law).

Constitutional control in Russia, like many other constitutional legal concepts, was a product of foreign legal experience import. The process of such borrowing was aimed at the choice of a model optimal for the Russian reality, and the adaptation of foreign practice to the Russian legal system. The article focuses on the analysis of the Russian legislature's and practice choice as regards a set of elements and particularities. Another point of interest is the similarity of the Russian constitutional control and foreign models and what changes in the legal system were entailed by the establishment of the Russian Constitutional Court.

Key words: Constitutional Court of the Russian Federation, constitutional review, import of foreign law, legal system.

В 2011 г. Конституционный Суд РФ отметил 20-летний юбилей своей деятельности. Эта дата становится поводом не только для обобщения и оценки практики, наработанной

Конституционным Судом за эти годы, но и для анализа положения Конституционного Суда в России, его отличительных особенностей как элемента системы государственной власти.

Конституционный Суд - не российское изобретение. Его создание стало частью реформирования отечественных государственных институтов на основе заимствования за рубежом демократического государственного строя западноевропейского типа. Отрицавшиеся

вгоды советской власти принципы разделения властей, правового государства, отвергнутые

вСССР зарубежные модели организации государственной власти в ходе реформ конца 80-х - начала 90-х годов XX в. были восприняты в качестве эталона и образца, по которому должна быть построена система государственных институтов в России. При этом речь шла не о заимствовании целиком системы государственного устройства конкретного государства, а скорее о восприятии (и отчасти адаптации к российским условиям) отдельных государственных институтов.

Ксожалению, сегодня в российской науке мало исследований, построенных на анализе того, как осуществлялось восприятие зарубежного права, какие именно модели организации государственных институтов были использованы, а какие нет, и главное - как изменились эти модели на российской почве. Исследования проблемы правовых заимствований за рубежом сегодня достаточно убедительно показывают, что полное копирование правовых и государственных институтов зарубежных стран невозможно. Особенности правовой системы, правовые традиции, специфика политического устройства неизбежно изменяют содержание заимствованного института.

В настоящей статье в качестве такого заимствованного института будет проанализирована модель конституционного контроля (ключевым элементом которой выступает Конституционный Суд Российской Федерации) <1>, которая была внедрена в российскую правовую и государственную систему, подвергнувшись изменениям и трансформации на российской почве. Основной задачей, которую поставили перед собой авторы статьи, стало выявление того, в каких направлениях осуществлялось заимствование тех факторов, которые повлияли на приспособление института конституционного контроля к российскому праву, в каких пределах сегодня справедливо говорить об особенностях российской модели конституционного контроля.

--------------------------------

<1> Авторы исходят из того, что в современном мире сложилось три основных типа (модели) конституционного контроля: американская, французская и германская. Первая характеризуется децентрализацией полномочий и выполнением судами функций конституционного контроля в дополнение к их основной функции - к рассмотрению гражданских, уголовных и административных дел. Конституционный контроль как таковой не выделяется ни по функциям судов, ни по процедуре. Французская модель (в классическом варианте, сложившемся до конституционной реформы 2008 г. во Франции и введения института "приоритетного вопроса конституционности") не допускает пересмотра решений представительного органа судами. В рамках этой модели конституционный контроль носит, как правило, предварительный характер (обычно осуществляется за актами, не вступившими в силу). Акты конституционного контроля характеризуются краткостью и, как правило, отсутствием развернутой мотивировочной части. Наконец, германская модель предполагает создание специализированных конституционных судов, сосредоточивающих в своих руках полномочия по контролю за конституционностью нормативных актов, выполняя эту функцию централизованно и в рамках специальной процедуры. Внутри каждой из этих моделей возможны различия, обусловленные особенностями национальных правовых систем.

При очевидном и не вызывающем явных возражений заимствовании самого института

судебного конституционного контроля отдельные его элементы и механизмы воспринимаются не как заимствованные, а скорее как выработанные уже непосредственно в отечественной практике. Совпадение таких элементов и механизмов с практикой конституционного контроля зарубежных государств не может быть доказательством их заимствования. Важнее то, какая именно практика была полностью воспроизведена в России, какая отвергнута, а какая изменена для адаптации под российскую правовую среду и как именно.

Конституционный контроль в советском праве

В советском праве сам по себе институт конституционного контроля не отвергался, однако и в теории, и на практике был воспринят сквозь призму господствовавших принципов и особенностей правовой системы, не предполагая создания конституционного суда или аналогичного органа. Конституция СССР 1924 г. (ст. 43) предусматривала полномочие Верховного Суда СССР давать заключения о законности постановлений союзных республик с точки зрения Конституции. При этом окончательное решение о конституционности закона относилось к компетенции Президиума ЦИК, а заключение Верховного Суда СССР носило, по сути, рекомендательный характер <2>.

--------------------------------

<2> Митюков М.А. Судебный конституционный надзор, 1924 - 1933 гг.: Сущность, назначение и характерные особенности // Право и политика. 2005. N 12. С. 48 - 62.

Из Конституций СССР 1936 и 1977 гг. даже такое ограниченное полномочие Верховного Суда по конституционному контролю было изъято, и функции конституционного контроля полностью перешли в руки Президиума Верховного Совета СССР. Контроль за актами самого Президиума и Верховного Совета СССР не был предусмотрен. Как писал будущий председатель Конституционного Суда РФ В.А. Туманов в 1988 г., "в СССР вопрос о контроле за конституционностью законов решен в соответствии с принципом верховенства представительных органов, избираемых населением, которым принадлежит вся полнота государственной власти. Верховный Совет и его деятельность не могут быть объектом контроля со стороны каких бы то ни было органов" <3>.

--------------------------------

<3> Туманов В.А. Судебный контроль за конституционностью нормативных актов // Советское государство и право. 1988. N 3. С. 17.

Принципиальная недопустимость судебного контроля за конституционностью законов была связана не только с догмой об абсолютном верховенстве представительных органов, издающих эти законы. Верховенство Конституции в правовой системе не отрицалось, однако по своей природе и юридическим свойствам она мало чем отличалась от закона. Суды, рассматривая конкретные гражданские, уголовные и административные дела, применяли все нормативные акты, включая Конституцию, сопоставляя их содержание и соотнося их юридическую силу. Некоторые авторы предпринимали попытки теоретического обоснования и даже обнаруживали в практике судов практические примеры ситуаций, когда при толковании законодательных актов суды руководствовались принципами, установленными в Конституции <4>. Конституция рассматривалась в качестве Основного Закона, фактически не ограничивавшего законодателя. Представительный орган (Верховный Совет) имел право вносить изменения в Конституцию, и за ней не признавалась функция ограничения власти государства. Решения судов, применявших положения Конституции непосредственно, не

приобретали общего универсального нормативного характера, оставаясь решениями по конкретным делам. При этом традиционно отрицалась связанность судов прецедентом, что позволяло характеризовать правовую систему как относящуюся к романо-германской правовой семье.

--------------------------------

<4> Венгеров А.Б. Конституционный контроль в СССР // Правоведение. 1970. N 3. С. 32

- 42.

В работах советского времени отмечалась принципиальная допустимость и даже необходимость общего конституционного контроля, но только такого, который не посягал бы ни на полномочия судов по конституционному истолкованию законов, ни на прерогативы высших представительных органов. Наиболее соответствовала этим параметрам система, близкая к французской модели Конституционного совета: создание органа, чьи решения адресуются законодателю, а не правоприменителю непосредственно, выносятся в рамках незавершенного законодательного процесса и не предполагают непосредственного влияния на правоприменительную практику. Такая система обозначалась как система конституционного надзора. В большинстве работ советского времени понятия конституционного контроля и конституционного надзора различались. Надзор предполагал принятие решений в рамках строго юридической, но ни в коем случае не политической оценки конституционности принятого закона, не допускал какой бы то ни было дискреции надзорного органа, чья деятельность предполагалась строго формализованной. Модели конституционного контроля критиковались как посягающие не только на правовое, но и на политическое всевластие органов государственной власти, прежде всего представительных.

Специализированные органы конституционного контроля, соответствующие подобным представлениям, начиная с 1960-х годов стали создаваться в социалистических республиках Восточной Европы: еще в 1963 г. был создан Конституционный Суд Югославии, в 1983 г. - Конституционно-правовой совет Венгрии, в 1986 г. - польский Конституционный трибунал. Такая практика оценивалась положительно в СССР. Например, предлагалось использовать в Советском Союзе опыт ВНР <5>, однако реализация предложений по созданию конституционного надзора в СССР затянулась. Орган конституционного надзора появился только в 1990 г. <6>, накануне глобальных изменений всего правового и государственного строя. Создание Комитета конституционного надзора СССР сегодня воспринимается как часть реформирования советского строя в соответствии с принципами западноевропейской демократии, однако сам институт конституционного надзора (в том виде, в котором он был реализован в СССР) был вполне совместим с принципами советской системы и мог быть встроен в эту систему без отказа от глобальных особенностей советского права, в том числе от принципа верховенства представительных органов.

--------------------------------

<5> Туманов В.А. Указ. соч. С. 23.

<6> Закон СССР от 23 декабря 1989 г. "О конституционном надзоре в СССР" // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1989. N 29. Ст. 572.

Необходимо отметить, что сходство правовой и политической системы в СССР и в других странах социалистического лагеря, преимущественно Восточной и Центральной Европы, предопределило сходство тех проблем, с которыми столкнулась имплементация системы конституционного контроля в этих государствах. Некоторые выводы, которые будут сделаны ниже, касаются имплементации института конституционного суда не только именно в

российскую правовую систему, но и в другие системы, созданные вместо разрушенных институтов советского права.

Комитет конституционного надзора СССР, ставший предтечей будущей конституционной охраны в республиках СССР, сохранял верховенство представительных учреждений в соответствии с советским принципом демократического централизма. В первую очередь его решения не были обязательными, не приостанавливали действие законов СССР и конституций союзных республик, признанных не соответствующими союзной Конституции, и предполагали право Съезда народных депутатов СССР окончательно решать судьбу закона или республиканской конституции (ст. 19 Закона СССР "О конституционном надзоре в СССР"). Комитет конституционного надзора имел право рассматривать конституционность проектов законов СССР, оценивал соответствие подзаконных актов не только Конституции, но и законам СССР (ст. 10), мог рассматривать дела по своей инициативе (ст. 13) и при этом обладал правом законодательной инициативы (ст. 23). Важнейшей особенностью этой "позднесоветской" модели конституционной охраны было отсутствие права граждан и полномочий судов непосредственно возбуждать дела о конституционности правовых актов и недопустимость рассмотрения вопросов о конституционности правоприменительных, в том числе судебных, решений.

Подобная система была похожа на французскую модель квазисудебного конституционного надзора. Так же как и в Конституционном совете V Республики, в Комитете конституционного надзора СССР предполагалась главным образом предварительная оценка конституционности, а решения не носили обязывающего характера. Сходство касалось также отсутствия подробно регламентированной состязательной процедуры рассмотрения дел (в Законе СССР "О конституционном надзоре в СССР" порядку рассмотрения дел была посвящена только одна статья).

Применение французской модели представляло собой явный диссонанс с часто воспроизводимой характеристикой российского права как построенного по образцу германского, а не французского права. В особенности это касалось гражданского законодательства, испытавшего сильное влияние Германского гражданского уложения. Вместе с тем, хотя состав и характер источников советского права тяготели к германскому образцу <7>, структура судебной власти радикально отличалась от германской. Ни в СССР, ни позднее в Российской Федерации не было создано того разнообразия специализированных ветвей судебной власти, которое характерно для ФРГ. Оба этих обстоятельства в дальнейшем послужили серьезным препятствием на пути внедрения германской модели конституционного контроля в России, которое началось уже в конце 1990 г.

--------------------------------

<7> Давид Р. Основные правовые системы современности / Пер. В.А. Туманова. М.: Прогресс, 1988; Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М.: Юристъ, 2001.

Закладывание основ новой модели конституционного контроля

Эволюция советского конституционного надзора в сторону заимствования конституционного контроля германского образца стала осуществляться уже на уровне отдельных союзных республик, в том числе в РСФСР. Созданный в 1991 г. Конституционный Суд РСФСР представлял собой в этом отношении отчасти переходную модель. В декабре 1990 г. в Конституции РСФСР нормы о Комитете конституционного надзора РСФСР, который так и не был создан (несмотря на появление в Конституции упоминания о нем еще в декабре 1989 г.) <8>, были заменены положениями о Конституционном Суде РСФСР. При принятии Закона от 12 июля 1991 г. предполагалось принципиально отказаться от подвергавшейся слому

именно в это время советской системы органов государственной власти, в том числе и в отношении условий и правил конституционного контроля. Однако сила традиции и сопротивление правовой системы дали о себе знать: Конституционный Суд РФ, созданный в 1991 г., сохранил возможность принимать наряду с обязательными решениями заключения, послания и представления, носившие рекомендательный характер, а также право рассматривать дела по своей инициативе <9>. Сохранилось и уже тогда подвергнутое активной критике со стороны зарубежных экспертов <10> право законодательной инициативы Конституционного Суда.

--------------------------------

<8> Закон РСФСР от 27 октября 1989 г. "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР" // Ведомости ВС РСФСР. 1989. N 44. Ст. 1303.

<9> Закон РСФСР "О Конституционном Суде РСФСР" от 12 июля 1991 г. N 1599-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 30. Ст. 1017.

<10> Шварц Г. Конституционные суды: в общем и в частности // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1993. N 2. С. 26.

По Закону 1991 г. граждане могли обращаться непосредственно в Конституционный Суд только с жалобами на нарушение их прав правоприменительной практикой. Непосредственно нормы закона они могли обжаловать только через государственные органы, имевшие право подавать ходатайство в Конституционный Суд. При этом из формулировки ст. 66 Закона РСФСР о Конституционном Суде РСФСР следовало, что суды общей юрисдикции и другие правоприменительные органы должны непосредственно решать вопрос о "неприменении нормативного акта, не подлежащего применению по смыслу Конституции". Только если этот вопрос на уровне правоприменительных органов решался неудовлетворительно, появлялись основания для обращения в Конституционный Суд. Тем самым непосредственно обеспечивалось прямое действие Конституции, Конституционному Суду не предоставлялась монополия на толкование и применение конституционных норм, в том числе на решение вопроса о конституционности закона. Сам Конституционный Суд поддержал эту позицию в Постановлении от 23 июня 1992 г. N 8-П <11>, сохранив за собой, по сути дела, роль высшей надзорной инстанции по вопросам соответствия нормативных актов Конституции и отказываясь от идеи концентрации в своих руках исключительных полномочий по признанию актов неконституционными. Такой подход вполне соответствовал сложившимся в советском праве представлениям о полномочиях судов по решению вопросов применимого права. В то же время сохранялись проблемы, которые существовали в советской правовой системе, - отсутствие централизованного конституционного контроля не восполнялось ни прецедентной обязательностью решений, признающих недействующими нормативные акты, ни их обязательным опубликованием. Переход к принципам организации и деятельности конституционных судов и трибуналов в европейской (германской) модели конституционного контроля предполагал концентрацию полномочий по пересмотру законов в особом органе и только в его руках в сочетании с обязательностью его решений для всех государственных органов <12>, судов и частных лиц.

--------------------------------

<11> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 30. Ст. 1809 - предпоследний абзац мотивировочной части.

<12> Клишас А.А. Конституционный контроль и конституционное правосудие в зарубежных странах: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007.

При конструировании новой для России модели конституционного контроля были также восприняты из зарубежной практики некоторые полномочия, не связанные с нормоконтролем, - оценка досрочного прекращения полномочий краевых, областных и местных Советов, рассмотрение вопроса о конституционности политических партий и иных общественных объединений, разрешение споров о компетенции и дача заключений о стойкой неспособности должностного лица исполнять свои обязанности. Кроме того, Конституционному Суду РФ было предоставлено полномочие давать заключения о соответствии Конституции РСФСР действий и решений Президента РСФСР, а также прочих высших должностных лиц РСФСР и республик, входящих в состав РСФСР. Несмотря на то что Закон прямо устанавливал: "Конституционный Суд РСФСР не рассматривает политические вопросы", характер подобных полномочий явно указывал на вовлечение Конституционного Суда в политическую систему государства.

Такое вовлечение конституционных судов в политику в постсоветских республиках рассматривалось как необходимое и логичное условие их деятельности. Конституционные суды и трибуналы в Европе вовлекались в политику в гораздо большей степени, нежели, например, институты судебной власти в США, становясь частью не только правовой и судебной, но и политической системы <13>. Конституционный Суд РСФСР оказался вовлеченным в политическую борьбу гораздо серьезнее, чем многие его восточноевропейские коллеги, а политический кризис осени 1993 г. заставил приступить к пересмотру его статуса. Вот тогда и стали закладываться основы своеобразной и оригинальной российской модели конституционного контроля. С помощью конструирования полномочий Конституционного Суда РФ его попытались избавить от политических функций, корректируя германскую модель конституционного контроля в сторону более "юридизированной" американской модели. С самого начала создания Конституционного Суда РФ по Закону 1994 г. он стал приобретать свои особенности и характерные черты, которые с дальнейшим развитием этого института все более усиливались, уводя его в сторону от копирования Федерального Конституционного Суда ФРГ и других судов европейской ("кельзеновской") модели, но сохраняя многие присущие им особенности.

--------------------------------

<13> Шварц Г. Конституционные суды: в общем и в частности. С. 26.

Конституционный Суд: российская модель правового статуса

Очевидно, что Конституционный Суд РФ, созданный по Федеральному конституционному закону 1994 г. <14>, по содержанию и характеру полномочий, а также по организации его деятельности был гораздо ближе к германской модели, нежели Суд, функционировавший в 1991 - 1993 гг. Разработчики этого Закона, очевидно ориентируясь именно на германскую модель, ввели институт конституционной жалобы, предусматривающий право прямого непосредственного обращения гражданина в Конституционный Суд. Непосредственное обращение граждан в орган конституционного контроля не предусматривалось <15> не только в использованной ранее французской модели, но даже в некоторых конституционных судах, созданных по образцу австро-германских (например, в Италии), однако обычно рассматривается в качестве характерной особенности австро-германской модели. Для российского Конституционного Суда само содержание института конституционной жалобы оказалось больше похожим на правила Конституционного трибунала Польши, так как жалоба может быть подана только против правовой нормы, но не против конкретного решения суда (в отличие от правил подачи конституционной жалобы в ФРГ или в Испании). Однако, в

отличие от Польши и ряда других стран, российский Закон не требует до подачи конституционной жалобы предварительного исчерпания всех средств правовой защиты в рамках общей судебной системы.

--------------------------------

<14> Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" // СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1447 (с послед. изм.).

<15> До реформы Конституционного Совета Французской республики 2008 г.

Обращение в российский Конституционный Суд не ограничено никакими сроками, в отличие от большинства зарубежных конституционных судов, видимо, отчасти в связи с исключением из предмета его рассмотрения обстоятельств конкретного дела и вопросов о субъективных правах, непосредственно влияющих на судьбу заявителя.

Исключение контроля конституционного суда за решениями судов (кроме опосредованного контроля через оценку того смысла закона, который придается ему судами) предполагалось в рамках позиционирования Конституционного Суда РФ за рамками системы обычных судов, а не в качестве высшего надзорного судебного органа (в части толкования и применения конституционных норм), позицию которого традиционно в России занимают Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд. Создание Конституционного Суда предполагалось в качестве органа специальной компетенции, не связанного с рассмотрением гражданских, уголовных и административных дел, рассматриваемых судами. Конституционный Суд РФ позиционируется в российской литературе как "суд над властью", как суд, рассматривающий по жалобам граждан споры между гражданами и государством, принципиально отличающиеся от споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Конституционный Суд оценивает, насколько государство выполняет свои обязанности перед гражданами, осуществляя законодательную деятельность, и не должен давать квалификацию конкретным ситуациям, принимать решения о применении закона.

Позиционирование Конституционного Суда РФ не в качестве высшего надзорного органа также предопределило изначально предусмотренную Законом о Конституционном Суде РФ возможность обращаться в Конституционный Суд сразу после возбуждения дела в суде или даже в ином правоприменительном органе. Допущенное государством при принятии Закона нарушение Конституции должно быть исправлено как можно быстрее и по возможности не допускать вынесения решения по конкретному делу на основании неконституционного закона. В части этого условия обращения в Конституционный Суд Закон был пересмотрен в 2010 г. <16>, ограничив право граждан обращаться с конституционной жалобой: они вправе подавать жалобу только после вынесения решения суда как минимум первой инстанции. При этом была сохранена возможность самих судов направлять в связи с рассмотрением конкретных дел до вынесения решения запросов о конституционности того закона, который им следует применить. Российский законодатель таким образом подчеркивает эксклюзивность компетенции Конституционного Суда РФ. Правда, на практике Конституционный Суд далеко не всегда следует именно этим представлениям о своем статусе, вольно или невольно начиная играть роль органа высшего конституционного судебного надзора, что неизбежно приводит к столкновению с судами общей юрисдикции, о котором пойдет речь ниже.

--------------------------------

<16> Федеральный конституционный закон от 3 ноября 2010 г. N 7-ФКЗ // СЗ РФ. 2010. N 45. Ст. 5742.

При принятии Федерального конституционного закона 1994 г. "О Конституционном Суде Российской Федерации" некоторые полномочия, характерные для конституционных судов австро-германской модели, были отвергнуты. Сравнивая полномочия Федерального Конституционного Суда ФРГ и Конституционного Суда России, к числу не воспринятых российским законодателем можно отнести полномочия по лишению основных прав (справедливости ради нужно отметить, что и в ФРГ это полномочие Конституционным Судом фактически не используется), по решению вопроса о совместимости федерального права и права земель (Конституционный Суд РФ рассматривает только споры о компетенции между федеральными и региональными органами и вопросы соответствия актов субъектов федеральной Конституции, но не федеральному закону), по изданию постановлений на случай чрезвычайных ситуаций, по оценке результатов выборов или досрочного лишения депутатского мандата.

Некоторые полномочия Конституционного Суда РФ, напротив, были сконструированы российским законодателем в отсутствие явных аналогов в законодательстве о зарубежных конституционных судах - право законодательной инициативы по вопросам своего ведения. Право законодательной инициативы стало элементом статуса российского Конституционного Суда отчасти в силу традиции, перекочевав из Закона 1991 г. Это право остается "родовым пятном" российского Конституционного Суда, напоминая о его прежнем статусе органа конституционного надзора французского образца.

Законодательные основы деятельности Конституционного Суда, созданные Законом 1994 г., и их дальнейшее развитие поправками к этому Закону дают основания сделать вывод о стремлении законодателя развивать особенность российской модели конституционного контроля путем сочетания правил, характерных для конституционных судов разных стран. В первую очередь это отражается в структуре суда и статусе судей, а также в особенностях процедуры рассмотрения дел.

Например, если в первоначальной редакции Закона о Конституционном Суде РФ было установлено назначение судей на 12 лет (подобно Закону о Федеральном Конституционном Суде ФРГ), то впоследствии сначала (Федеральным конституционным законом от 8 февраля 2001 г. N 1-ФКЗ <17>) срок полномочий был увеличен до 15 лет, а затем (Федеральным конституционным законом от 5 апреля 2005 г. N 2-ФКЗ <18>) ограничения по срокам полномочий были отменены и судьи стали назначаться до достижения предельного возраста пребывания в должности (так же как в Австрии или в Бразилии).

--------------------------------

<17> СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 607. <18> СЗ РФ. 2005. N 15. Ст. 1273.

В первоначальной редакции Закона о Конституционном Суде РФ предусматривалась структура, состоящая из двух палат (10 и 9 судей) и пленарного заседания (пленума) в составе всех 19 судей, по системе распределения компетенции больше похожая на испанский, нежели на германский Федеральный Конституционный Суд. Правил распределения полномочий по видам дел не устанавливалось, а распределение осуществлялось пленарным заседанием суда исходя из загруженности каждой палаты. При организации структуры российского Конституционного Суда опыт ФРГ не был использован также в том, что Конституционный Суд РФ не рассматривал дела иначе, кроме как в палатах и в пленарном заседании, не используя практику формирования специальных судебных составов из трех судей.

Федеральным конституционным законом от 3 ноября 2010 г. N 7-ФКЗ палаты в составе Конституционного Суда РФ были упразднены, и подобно Конституционному Суду Австрии, российский Суд стал рассматривать дела исключительно в пленарном заседании, т.е. полным составом из 19 судей.

Развитие российской модели конституционного контроля практикой Конституционного Суда РФ

Конструирование модели конституционного контроля в Российской Федерации осуществлялось как с помощью законодательных норм, так и путем практики самого Конституционного Суда РФ. С 1993 г. Конституционный Суд РФ ни разу не реализовал право законодательной инициативы, де-факто исключая это спорное с точки зрения его природы полномочие из предмета своей деятельности. Напротив, в результате издания Постановления Конституционного Суда РФ от 21 марта 2007 г. N 3-П <19> и его последующего восприятия законодателем за Судом было признано право оценивать конституционность вопроса, выносимого на референдум.

--------------------------------

<19> СЗ РФ. 2007. N 14. Ст. 1741.

По сравнению с законодательным регулированием, использующим оригинальное сочетание элементов конституционного контроля, заимствованных из разных государств, практика Конституционного Суда РФ дает примеры как подобного же заимствования зарубежной практики, так и развития собственных, оригинальных институтов конституционного правосудия. Среди них наиболее ярким выступает возложение судебных или как минимум "квазисудебных" функций на Секретариат Конституционного Суда РФ.

Роль Секретариата Конституционного Суда РФ заключается не только в подготовке материалов (справок и заключений) по рассматриваемым делам, но и в подготовке проектов решений Конституционного Суда, и даже в предварительном рассмотрении обращений и ведении самостоятельной переписки с заявителями. Секретариат можно оценить как своеобразный фильтр тех обращений, которые не отвечают критериям допустимости и лишь загружают Суд.

При этом оценка роли Секретариата в конституционном судопроизводстве неоднозначна, о чем свидетельствуют дискуссии на страницах отечественных журналов <20>. По сути дела, участники дискуссии сходятся в том, что в конституционном процессе аппарат суда наделен полномочиями по принятию процессуальных по существу решений <21>, хотя и по-разному оценивают эту ситуацию с точки зрения закона.

--------------------------------

<20> См.: Блохин П.Д. Деятельность Секретариата Конституционного Суда РФ по рассмотрению жалоб граждан и их объединений: проблемы компетенции // Журнал конституционного правосудия. 2012. N 1(25). С. 14 - 22; Сивицкий В.А. О некоторых аспектах рассмотрения обращений в адрес Конституционного Суда РФ в предварительном порядке его Секретариатом // Журнал конституционного правосудия. 2012. N 1(25). С. 23 - 28.

<21> Сивицкий В.А. Указ. соч. С. 24.

Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"