3. Понятие, виды и юридическая природа конституционных прав, свобод и обязанностей личности

Обращаясь к теме прав человека, следует учитывать, что это один из ключевых вопросов науки конституционного права. Через конституционные права, свободы и обязанности содержательно раскрывается категория свободы личности, выстраиваются взаимоотношения между индивидами, коллективами, обществом и государством.

Существует множество подходов к определению понятий конституционных прав, свобод и обязанностей. На основе анализа этих понятий с позиций философских категорий возможного и необходимого, Л.Д. Воеводиным были предложены и обоснованы следующие определения:

«Провозглашенные государством права и свободы всегда означают определенную для лиц юридическую возможность поступать так или иначе. Отсюда «возможность» есть тот исходный конструктивный элемент, который дает первоначальное представление о правах и свободах человека и гражданина. В правовом общении имеющиеся у лица права и свободы всегда ассоциируются с наличием у него предоставленных законом возможностей...

Обычно под возможностью понимается то, что при наличии определенных условий может стать реальностью, превратиться в действительность. Это свойство возможности в полной мере присуще всем записанным в Конституции и законах правам и свободам личности. При таком истолковании возможности в первую очередь подчеркивается ее способность, обеспеченная наличными условиями, стать действительностью. Практическая ценность юридических прав и свобод граждан как раз в этом и состоит (может превратиться из возможного в наличное, из потенциальной возможности, какой является всякое предоставленное законом право, в конкретное притязание)...

Более плодотворным для анализа понятия прав и свобод личности является другое существенное свойство возможности. Чтобы стать реальностью, превратиться в действительность, возможность должна осуществиться в активной, целенаправленной деятельности человека. Для превращения возможности в действительность, для достижения поставленных целей из множества дозволенных, допустимых Конституцией и законами вариантов человек избирает такой вариант поведения, который, по его представлению, полнее всего обеспечивает нужные ему результаты…

Между двумя этими понятиями [«право» и «свобода»] есть сходство и различия. Сходство состоит в том, что первое и второе определяются через правовую возможность. И в том и в другом случае говорится о возможности избрать тот или иной вид поведения, пользоваться предусмотренными конституцией социальными благами как в собственных интересах, так и в интересах всего общества.

Вместе с тем между основными правами и основными свободами имеются определенные различия. Кратко говоря, основные права свидетельствуют о возможности получения каких-то социальных благ, т.е. «право на»... получение чего-то. Свобода — это возможность избежать человеку воздействия со стороны государства, государственной власти тех или иных ограничений. Свобода характеризуется независимостью от государства. «Свобода от»... цензуры, например.

Нередко термины «право и свобода» употребляются как синонимы. Например, создавать общественные объединения характеризуется как право образовывать их, так и свобода граждан входить в них...

Подводя итог анализу понятия конституционного права и конституционной свободы, можно определить их следующим образом.

Конституционные права и свободы — это закрепленные в Конституции и гарантированные государством возможности, позволяющие каждому человеку и гражданину свободно и самостоятельно избирать вид и меру своего поведения, созидать и пользоваться предоставленными ему социальными благами как в личных, так и в общественных интересах…

Методологически правильнее будет раскрывать понятие... юридических обязанностей — через категорию правовой необходимости... [В]месте с тем нужно помнить, что между необходимостью и возможностью нет барьера, «китайской стены», что необходимость, имея строгие рамки, содержит в себе известные возможности.

Носитель конституционных обязанностей, например, должен строго следовать предписанным законом виду и мере поведения, но в границах этого правового требования он может проявлять свою самостоятельность и активность как в постановке цели, так и в ее реализации. В условиях демократического общества обязанное лицо является не пассивным объектом государственного властвования, а активной личностью, для которой практическое воплощение в жизнь обязанностей есть свободный творческий процесс, полный инициативы и созидания...

Конституционные обязанности устанавливаются как в цели осуществления интересов всего общества, государства, так и в интересах каждого отдельного гражданина...

Весь проделанный анализ позволяет определить понятие конституционных (основных) обязанностей.

Конституционная (основная) обязанность — это установленная государством в интересах всех членов общества и закрепленная в его Конституции необходимость, предписывающая каждому гражданину определенные вид и меру поведения и ответственность за ненадлежащее его исполнение.»¹

Существуют различные классификационные критерии, позволяющие максимально полно характеризовать различные прав и обязанности с точки зрения их носителей, объекта и содержания (правомочий). Особенно следует выделить классификацию по сферам жизни и деятельности личности на гражданские (личные), политические (публичные), экономические, социальные, культурные (духовные). Вместе с тем, важно учитывать условность любой классификации. Отдельные права и свободы могут рассматриваться как имеющие двойственную природу; в связи с этим в первую очередь следует уделять внимание именно уяснению защищаемого тем или иным правом блага и круга правомочий.

Системный подход требует проведения оценки различных групп прав и обязанностей с точки зрения их значимости для личности. Могут ли права быть противопоставляемы друг другу? Можно ли какие-либо права считать более значимыми и подлежащими защите в первоочередном порядке, хотя бы и в ущерб реализации других прав? Характеризуя особенности реализации различных прав, необходимо подробнее рассмотреть существующие подходы к решению вопроса о взаимоотношениях личности и государства в этом процессе.

Осятыньски В. Права человека и их пределы.

Osiatyński W. Human rights and their limits. Cambridge University Press, 2009. Р. 5-6.

Две традиции прав

Различие между торжеством и поражением абсолютизма в западных государствах получило отражение в двух традициях прав. Одна подчеркивает неотъемлемые права индивида и таких «естественных» социальных групп, как семья или церковь, права, которые могут быть противопоставлены власти государства. Эта традиция, наилучшим образом разработанная Локком, доминировала в Англии 17 века и особенно в американских колониях, боровшихся в 18 веке против Великобритании. Хотя со времен 18 века Англия в значительной степени отошла от этой традиции, она по-прежнему называется англо-американской.

На европейском континенте превалировала другая традиция прав... «Американская идея слабого, разделенного правления, ограниченного обеспечиваемыми в судебном порядке индивидуальными правами, имела лишь ограниченную привлекательность для тех стран, включая большинство европейских демократий и стран развивающегося мира, в которых государство рассматривалось как субъект, защищающий общее благо и обеспечивающий индивидуальные интересы, а вовсе не обязательно как зло, постоянно угрожающее интересам граждан»².

За пределами Соединенных Штатов права рассматривались как своего рода предоставление от просвещенного государства, стремящегося выполнить свои обязательства перед обществом. Среди этих обязательств был долг правителя защищать граждан и заботиться о них во времена нужды и лишений. Понимаемые таким образом, права были закреплены не для того, чтобы защищать индивидов от государства, а для того, чтобы реализовываться с помощью правительства скорее активного, нежели пассивного государства. Такое видение прав было закреплено в [ряде актов конституицонного значения европейских государств], а также в социальном законодательстве принятом в Европе, уже включая Англию, в конце 19-го века.

Луис Хенкин определяет эти две традиции следующим образом. В соответствии с первой из них «индивидуальные права защищают автономию и свободу, ограничивают правительство и обеспечивают иммунитет против ненадлежащего, неразумного осуществления власти... Но в 19-м веке начинает укрепляться другое понимание прав, коренящееся не в индивидуальной автономии, но в сообществе, добавляющее к свободе и равенству идеи братства». Это предполагает «более широкий подход к обязательствам общества и целям правительства - не только поддерживать правопорядок и защищать жизнь, свободу и собственность, но также гарантировать и в случае необходимости обеспечивать удовлетворение базовых человеческих потребностей»³.

Мэри Энн Глендон разграничивает «индивидуалистическую» англо-американскую традицию прав, ставящую акцент на индивидуальной свободе и не уделяющую особого внимания ограничениям и ответственности, и «дигнитарную» традицию, доминирующую на европейском континенте⁴.

Еллинек Г. Общее учение о государстве. Право современного государства. Т. 1. СПб., 1908. С. 297-311.

Всякое публично-правовое притязание вытекает… непосредственно из определённого положения лица по отношению к государству, которое, по образцу античного права, можно назвать status’oм этого лица.

[…]

Совокупность этих притязаний может быть разделена на три большие категории, в соответствии с которыми различно определяется и status лица.

1. Индивид, будучи лицом, подчинён лишь ограниченной власти. Подчинение индивида государству простирается лишь настолько, насколько этого требует право. Всякое притязание государства к индивиду должно иметь правовое основание. Та возможность индивидуального проявления личности, которая остается за вычетом правовых ограничений её, образует сферу свободы лица. Эта свобода имеет не только фактический характер — в силу ограничения государственной власти и признания личности она имеет правовую санкцию. Фактическое состояние свободы, в котором находится предоставленный самому себе человек, превращается в правовое состояние вследствие признания только ограниченного подчинения.

Существование ограничений, являвшихся особенно тягостными для индивида, исторически обусловило требование признания определённых прав свободы. Принуждение в делах веры и цензура вызвали представление о свободе совести и печати; вследствие полицейского вмешательства и запретов стали требовать, в качестве особых прав свободы, неприкосновенности частного жилища, соблюдение почтовой тайны, права собраний и сходок и т.д. При ближайшем рассмотрении не трудно, однако, убедиться, что мы имеем здесь дело не с отдельными правами, а только с особо признанными направлениями индивидуальной свободы, которая сама по себе едина и означает свободное от вмешательства государства состояние индивида. В силу такого своего положения лицо приобретает притязание на отмену всех нарушающих свободу распоряжений государства.

2. Центральное место среди публично-правовых притязаний занимают притязания на положительные действия государства в интересах индивида. На этих притязаниях главным образом и основывается правовой характер отношений между государством и индивидом...

Так как признание индивида членом государства заключает в себе, прежде всего, предоставление этих притязаний, то состояние личности, из которого они вытекают, можно назвать положительным или гражданским состоянием. Эти притязания составляют прямую противоположность упомянутым выше: их содержанием является не отрицательная свобода от государства, а положительные действия последнего. Они представляют в то же время — в связи с указанными рефлективными правами — вознаграждение со стороны государства за те жертвы, которые индивид обязан ему приносить.

3. Воля государства есть человеческая воля. Государство в установленном законом порядке привлекает индивидуальный воли, призванные к отправлению его функций. Этого оно может достигнуть двояким путём — обязывая и управомочивая. Предоставленные государством в видах достижения его целей правомочия служат источником нового состояния личности. Она получает благодаря этому притязание на допущение к осуществлению государственной деятельности, на признание её органом государства. При этом следует строго отличать… индивидуальное притязание и деятельность в качестве органа. Последняя принадлежит исключительно государству, так что притязание индивида может быть направлено только на допущение его к функционированию в качестве органа... Эти притязания не направлены ни на положительные, ни на отрицательные действия государства, а на признание им возможности действовать для него. Лиц, наделённых такими притязаниями, они выделяют из всей совокупности членов государства и создают таким образом расширенное право гражданства. На этой основ возникает состояние активного гражданина...

То, что сказано выше об индивидах, в большей или меньшей мере приложимо также к существующим в государстве союзам, поскольку в тех или иных пределах признана их личность. И относительно них должны быть отличаемы разные status’ы лица и основанные на них состояния. Только характер и объём принадлежащих им притязаний модифицируются соответственно их природе и целям; различие частных и всякого рода публично-правовых союзов в свою очередь оказывает влияние на их публично-правовое положение. Но для всех этих союзов, как и для индивидов, признание их личности означает в то же время наделение их субъективными публичными правами.

Васак К. 30-летняя борьба. Последовательные усилия по приданию обязательной юридической силы Всеобщей декларации прав человека

Vasak K. A 30-year Struggle The sustained efforts to give force of law to the Universal Declaration of Human Rights // The UNESCO Courier: a window open on the world. 1977. XXX. 11 (November). P. 29, 32.

Права, провозглашённые во Всеобщей декларации подразделяются на две категории: с одной стороны, гражданские и политические права и, с другой стороны, социальные и культурные права. Принимая во внимание произошедшие в последние годы изменения в структуре общества, необходимо сформулировать то, что Генеральный директор ЮНЕСКО назвал «третьим поколением прав».

Первое поколение прав составляют «негативные» права, в том смысле, что они требуют от государства, чтобы оно не вмешивалось в индивидуальные свободы. Им соответствуют гражданские (личные) и политические права.

Второе поколение, в свою очередь, составляют права, требующие для своей реализации позитивных действий государства, как например большинство социальных, экономических и культурных прав. Международное сообщество, ныне [1977] встречает третье поколение прав человека, которые могут быть названы «правами солидарности».

Последние включают такие права как право на развитие, право на здоровую и экологически сбалансированную окружающую среду, право на мир и право собственности на общее наследие человечества. Поскольку эти права отражают определенное понимание общественной жизни, они могут быть реализованы только совместными усилиями всех: людей, государств и других образований, а также государственными и частными институтами.

Вопросы и комментарии

1. Как видно из приведенных доктринальных позиций, реализация прав может предполагать автономию индивидов и коллективов, их свободу от вмешательства со стороны государства, а может требовать совершения позитивных действий со стороны государства, при этом первая ситуация часто связывается с личными и политическими правами, а вторая - с экономическими, социальными и духовными. Следует ли согласиться с таким пониманием соответствия между видом права и ролью государства в его реализации? Необходимо помнить о том, что всякое право подразумевает комплекс правомочий, составляющих его содержание; при этом круг таких правомочий не всегда можно очертить исчерпывающим образом - фактически это и не нужно делать, поскольку «содержание записанных в конституции прав, свобод и обязанностей образует не одна или несколько предусмотренных ими возможностей, а лежащая в их основе идея, получившая законодательное выражение в этих и других правовых возможностях»⁵. Кроме того, в соответствии с концепцией горизонтального эффекта прав конституционные права должны действовать и в отношениях между частными лицами, а значит, в случае нарушения их третьими лицами государство должно обеспечить их защиту. С учетом этих положений необходимо проанализировать содержание различных прав с точки зрения роли государства в их обеспечении. Достаточно ли для полноценной реализации личных прав, например, права на жизнь, невмешательства со стороны государства? С другой стороны, обязательно ли участие государства для реализации всех правомочий, содержательно наполняющих социальные, экономические и культурные права, например, право на труд, на жилище, или свободу творчества? Что касается группы политических прав, составляющих, по мысли Г.Еллинека, основу активного статуса, то действительно ли соответствующие притязания «не направлены ни на положительные, ни на отрицательные действия государства»? Свою позицию следует аргументировать со ссылками на нормы конституций, закрепляющих конкретные права и свободы.

2. В связи с проблемой роли государства в обеспечении конституционных прав и свобод в науке ставится вопрос об их юридической природе, о придании им субъективного характера со всеми вытекающими отсюда возможностями защиты конституционных прав в случае их нарушения. По этому вопросу в литературе были изложены различные точки зрения. В соответствии с одной из них, субъективное право может существовать только в рамках конкретного правоотношения, в связи с этим конституционные права рассматривались как лишенные субъективного характера. В соответствии с другой позицией, тот факт, что конституционные права отличаются от прав, возникающих в конкретных правоотношениях, не означает отсутствие у них свойства субъективности.

«Характеризуя конституционные права, свободы и обязанности граждан как субъективные, необходимо подчеркнуть тот несомненный факт, что они принадлежат каждому гражданину... Следует самым решительным образом отвергнуть утверждение, будто конституционные права, свободы и обязанности имеют своим адресатом некоего абстрактного гражданина, а не каждого человека. Субъективность конституционных прав, свобод и обязанностей и состоит именно в том, что они принадлежат не только всем вообще, но и каждому отдельному гражданину....

Большинство конституционных прав могут быть подлинными правами, а не благими пожеланиями, не декларациями только при условии, когда они подкрепляются постоянной и активной деятельностью государства...

[М]ожет показаться, будто конституционные права, свободы или обязанности или, по крайней мере, некоторые из них существуют вне рамок каких-либо правовых связей гражданина с государством

Думается, что отрицание в [случае реализации конституционных прав] связей гражданина и государства является заблуждением, вызванным игнорированием роли гарантий... Здесь налицо прямая правовая связь – конституционным правам и свободам гражданина корреспондирует обязанность государства осуществлять деятельность, направленную на обеспечение этих прав и свобод, на претворение их в жизнь... Все конституционные права, свободы и обязанности опосредуют отношения и связи между гражданами и государством...»⁶.

Какой подход представляется более убедительным? Какой подход прослеживается в конституционных документах? Означает ли закрепление в конституции перечня тех или иных прав возможность индивидов защищать эти права в судебном порядке? Аргументируйте свою позицию, проанализировав соответствующие нормы конституций, а также соотнеся проблему субъективного характера конституционных прав и свойство прямого действия конституции.

3. Классификация прав по поколениям акцентирует внимание на времени их возникновения (закрепления в документах конституционного значения и/или международно-правовых документах). Сформировались ли с момента опубликования приведенной статьи (1977 г.) очередные, новые поколения прав? Какие права могли бы составить эти «новые» поколения? Приведите примеры.

Пределы и ограничения конституционных прав и свобод

Закрепляя права и свободы человека и гражданина, конституции государств не предполагают неограниченных возможностей личности. Перечислить все возможности, входящие в сферу защиты права, нельзя, однако нормы конституций могут содержать указания на то, какие возможности данным правом не охватываются.

Кроме того, основные законы часто предусматривают возможность дальнейшего законодательного ограничения конституционно признанных прав.

Пределы и ограничения конституционных прав и свобод: соотношение понятий

Различие между конституционными пределами прав и вводимыми законодательным путем ограничениями тщательно прослеживается в доктрине и имеет непосредственное практическое влияние на степень защиты различных притязаний.

Маунц Т. Государственное право Германии (ФРГ и ГДР). М., 1959. С. 170-173.

Воля Основного закона, несомненно, направлена на то, чтобы перечень основных прав главенствовал над законодательством, исполнительной властью и правосудием и тем самым над общей организацией государства. О наличии этой воли нужно заключить из разд.3 ст.1 Основного закона. Лишь постольку, поскольку отдельная статья об основном праве сама содержит явственную «оговорку о законе», обычное законодательство возвышается над основными правами. На основе так называемой оговорки о специальном законе, сделанной к основному праву, обычный законодатель управомочен вторгаться даже в самое содержание основного права и актом законодательства устанавливать пределы осуществления основного права. Конечно, при этом законодатель в свою очередь подчиняется ограничениям, установленным разд.1 ст.19 (общий характер закона, обозначение ограничиваемого основного права) и разд.2 (гарантия существа содержания). От этих ограничений основных прав конститутивного характера, основанных на оговорках о специальных законах, следует отличать общие, присущие каждому праву и каждой свободе уже в силу конституции имманентные пределы, в качестве которых разд.1 ст.2. Основного закона называет права других лиц, конституционный порядок и нравственный закон.

Если законодатель действует в рамках этих имманентных, заранее установленных конституцией пределов основного права, то он не создает конститутивным образом новых ограничений основного права, а наполняет содержанием преподанное Основным законом понятие конституционного порядка…, причем делает это лишь декларативным образом, точнее, в виде истолкования. Поэтому не рекомендуется называть «генеральной оговоркой о законе» это полномочие законодателя на декларативное истолкование уже конституционно установленных пределов основного права, так как государственное право буржуазного правового государства традиционно подразумевает под «оговоркой о законе» полномочие законодателя на настоящее вторжение в сферу собственного основного права. Правильнее было бы говорить здесь о конституционной оговорке относительно истолкования имманентных пределов основного права. Что касается охватываемого ими предмета, то генеральная конституционная оговорка и оговорка о специальном законе исключают одна другую: поскольку достаточно оговорки о специальном законе, нельзя и нет нужды при том же существе дела прибегать к генеральной конституционной оговорке; если же оговорки о специальном законе для настоящих ограничений основного права недостаточно, она не может быть заменена ссылкой на общую конституционную оговорку.

Поэтому законы, толкующие, раскрывающие содержание основного права, также не подчиняются ни смысловым, ни формальным ограничениям разд.1 и 2 ст.19 Основного закона; границы содержания этих законов находятся в имманентных пределах основного права, которые являются для них заранее данными рамками и подлежат толкованию в этих законах. Законы, которые применительно к определенному основному праву в подробностях описывают установленные для него конституционным порядком пределы, не должны сами по своему содержанию грешить против этого конституционного порядка. Здесь существует мысленный мост между разд.1 ст.2 и разд.3 ст.20 Основного закона, который в общей форме связывает законодательство с конституционным порядком. Напротив, нельзя рассматривать в качестве подходящего пути желание, не прибегая к помощи ст.2 Основного закона, мимоходом, вводить в каждое основное право такой имманентный предел, который препятствует пользованию каким бы то ни было основным правом, если этим нарушаются общественные интересы, например функционирование общественного городского транспорта . Это может означать разложение основных прав на неопределенные, неписаные понятия, на которые в конституции нет и намека, и тем самым в конечном счете ликвидацию основных прав.

[…]