учебный год 2023 / Занятие 8
.docЗанятие 8. Правовое положение личности
Основы правового положения личности
Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года
Статья 1. Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Социальные различия могут быть основаны только на соображениях общей пользы.
Статья 2. Цель всякого политического Союза - обеспечение естественных и неотчуждаемых прав человека. Этими правами являются свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению.
Статья 16. Всякое общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет Конституции.
Конституция Республики Польша 1997 года
Статья 30.
Естественное и неотчуждаемое достоинство человека является источником свобод и прав человека и гражданина. Оно нерушимо, а его уважение и охрана являются обязанностью публичных властей.
Статья 31.
1. Свобода человека подлежит правовой защите.
2. Каждый обязан уважать свободы и права других. Никого нельзя вынуждать делать то, к чему право его не обязывает...
Конституция Республики Иран 1979 года.
Статья 20.
Все иранцы независимо от пола одинаково равны перед законом и располагают всеми гуманитарными, политическими, экономическими, социальными и культурными правами с учетом соблюдения исламских норм.
Запрос о значении термина «лица» в статье 24 Акта о Британской Северной Америке 1867 года1
Верховный суд Канады
[1928] S.C.R. 276.
[В соответствии со статьей 24 Акта о Британской Северной Америке «Время от времени от имени Королевы путем издания акта с приложением большой печати Канады Генерал-губернатор будет призывать в Сенат лиц, обладающих необходимыми квалификациями; и при условии соблюдения положений настоящего Акта каждое лицо, таким образом призванное, становится и будет членом Сената и сенатором». По обращению пяти женщин Генерал-губернатор обратился 19 октября 1927 года в Верховный суд Канады с запросом о разъяснении, включает ли категория «лица» в данной статье лиц женского пола.]
... Следует заметить, что хотя вопрос, поставленный Его превосходительством перед судом, касается только слова «лица», в статье 24 Акта о Британской Северной Америке говориться о «лицах, обладающих необходимыми квалификациями» (qualified persons); и другие статьи, наделяющие Генерал-губернатора полномочием производить назначения в Сенат (статьи 26 и 32) упоминают, соответственно, «лиц, обладающих квалификациями», и «примлемых лиц, обладающих необходимыми квалификациями». Следовательно, вопрос, который мы должны рассмотреть, заключается в том, обладают ли «лица женского пола» квалификациями, необходимыми для того чтобы быть призванными Генерал-губернатором в Сенат; или, другими словами, - могут ли женщины быть назначены в Сенат Канады?..
Рассматривая эту проблему, мы, конечно, никоим образом не затрагиваем ни вопрос желательности или нежелательности присутствия женщин в Сенате, ни какой-либо политический аспект полученного запроса. Наша обязанность заключается в том, чтобы истолковать, по мере наших возможностей, соответствующие положения Акта 1867 года и соответственно обосновать наш ответ.
Принятые в 1867 году, различные положения Акта о Британской Северной Америке сохраняют до настоящего времени то же толкование, которое суды, если бы должны были действовать на их основе, дали бы этим положениям, когда они были только введены. Если фраза «лица, обладающие квалификациями» в статье 24 включает женщин сегодня, она включала их с 1867 года.
«Решая вопрос, стоящий перед нами, мы должны истолковать не просто формулировки акта Парламента, но намерения законодателя, учитывая причину и потребность, по которым акт был принят, сопоставляя его отдельные части и принимая во внимание посторонние (в смысле внешние) обстоятельства постольку, поскольку можно обоснованно рассчитывать, что они прольют свет на изучаемый предмет» [Hawkins v. Gathercole, 1855].
Существует два хорошо известных правила толкования статутов: когда статут может иметь больше одного значения, в отсутствие ясных формулировок Парламенту не может быть приписано намерение устранить обычные нормы права [Wear Commissioners v. Adamson, 1876]; и «поскольку они созданы для руководства действиями людей, их формулировки должны пониматься в их обычном общераспространенном смысле» [Chorlton v. Lings, 1868].
Два особенно важных факта или обстоятельства, имеющих значение для настоящего запроса, заключаются в следующем:
(а) в том, что должность сенатра была новой должностью, впервые созданной Актом о Британской Северной Америке. Следовательно, это была должность, которую до введения Акта никто не имел возможности занимать на основе общего права (common law), и право кого-либо занимать эту должность должно вытекать исключительно из статута, устанавливающего ее и определяющего условия ее занятия и круг лиц, управомоченных занять ее;
(b) в том, что в соответствии с общим правом Англии... женщины не имели правовой возможности занимать публичные должности, «в связи с тем, что в этой стране в новое время главным образом по причине уважения к женщинам и соображений приличий, а не из-за недостатка у них интеллекта или какого-то другого обстоятельства, которое делала бы их неспособными принимать участие в управлении страной, они были освобождены от того, чтобы вносить свой вклад в эту сферу публичных дел» [Chorlton v. Lings, 1868].
[Далее в решении приводятся аргументы в пользу неправоспособности женщин в различных случаях на основе общего, статутного, а также канонического права.]
До 1867 года основанное на общем праве отсутствие у жещин правоспособности на то, чтобы заседать в Парламенте, было полностью признано в в трех провинциях - Канаде (Верхней и Нижней), Новой Шотландии и Нью-Брансуике, объединявшихся в то время в Канадский доминион...
Предоставил ли Британский Парламент статьями 23, 24, 25, 26 и 32 Акта о Британской Северной Америке, толкуемыми в свете других положений этого статута и соответствующих обстоятельств, которые необходимо учитывать, женщинам правоспособность осуществлять публичные функции сенатора? Выразил ли он ясно намерение осуществить в связи с вопросом о личном составе Сената Канады конституционное отклонение от общего права, против которого борются заявительницы, отклонение, которое позволило бы женщинам получать назначение в Сенат в то время как они не могли ни заседать в Палате общин, ни голосовать за кандидатов в эту Палату? Не подразумевал ли он, скорее, даже если и не выразил этого четко, что женщины должны быть отстранены от должностей в Сенате? Такая экстраординарная привилегия не даруется украдкой... Когда Парламент продумывает такое нововведение, он никогда не затрудняется с выбором слов, для того чтобы выразить свое намерение безошибочно...
Нет никаких сомнений в том, что термин «лица» сам по себе prima facie включает женщин. Он означает людей - преступников и душевнобольных так же, как добрых и мудрых граждан, несовершеннолетних так же, как взрослых. Отсюда следует уместность ограничения наложенного на термин непосредственно соседствующими с ним словами о необходимых квалификациях в статьях 24 и 26 и о примлемости и квалификациях в статье 32, которыми исключаются преступники и сумасшедшие или слабоумные так же, как несовершеннолетние, явно дисквалифицированные статьей 23. Исключает ли это требование о квалификациях и женщин тоже?
[Отвечая на этот вопрос, Суд обратился к следующему правилу толкования статутов, закрепленному в Акте 1850 года: «Установлено, что во всех актах слова, относящиеся к мужскому роду, должны читаться как включающие и женщин, а единственное число включает также и множественное, а множественное число включает единственное, если только противоположная идея касательно рода или числа не выражена в акте явно».]
Термин «лица» не являются словом, «относящимся к мужскому роду». Следовательно, Акт 1850 года не применим к нему. Заявлено, однако, что статут зато использует слово «сенатор» и местоимения «он» и «его» в статье 23, которые должны считаться «включающими женщин», поскольку «противоположное на выражено явно».
Сфера применения Акта 1850 года исследовалась в решении по делу Холтон против Лингса [Chorlton v. Lings], в котором суд должен был истолковать статут (принятый, как и Акт о Британской Северной Америке, в 1867 году), который регулировал право голоса «каждого мужчины», обладающего определенными квалификациями и зарегистрированного в качестве избирателя. Основной вопрос, который тогда обсуждался, касался того, включает ли «каждый мужчина» «женщин» в силу Акта 1850 года. Установив, что «женщины» «не обладали правоспособностью голосовать на выборах членов Парламента», суд единогласно постановил, что слово «мужчина» в статуте не включает «женщин». Учитывая предмет регулирования статута, его общие рамки и язык, а также важность и исключительный характер отступления от общего права, которое имело бы место в случае распространения избирательного права на женщин, [суд] отверг идею о том, что Парламент произвел такое изменение, использовав слово «мужчина», и постановил, что это слово было намеренно и явно использовано для обозначения мужского пола...
По нашему мнению, решение Холтон против Лингса подводит итог петициям по вопросу об основанном на общем праве отсутствии у женщин правоспособности осуществлять публичные функции в качестве сенатора Канады...
По этим причинам, мы полагаем, что женщины не могут быть призваны Генерал-губернатором в Сенат в соответствии со статьей 24 Акта о Британской Северной Америке 1867 года, поскольку они не являются «лицами, обладающими необходимыми квалификациями» по смыслу этой статьи. Соответственно, на представленный вопрос, понимаемый как было указано выше, следует дать отрицательный ответ.
Вопросы и комментарии к решению
Данное решение часто понимается так, что Верховный суд Канады не включил женщин в категорию «лица». Согласны ли вы с таким пониманием? Какой вопрос в действительности рассмотрел Суд в данном деле? Какова была аргументация по решению? Толкуя норму конституцию, оценивал ли Суд только ее?
В своем решении Суд установил пределы в отношении субъектов, наделенных правоспособностью занимать государственную должность, исходя из намерения законодателя на момент принятия рассматриваемого Акта (оригинализм). Какие еще методы толкования норм права существуют? В действительности, могут ли меняться пределы прав со временем, в отсутствие текстуальных изменений формулировок, закрепляющих их? В связи с чем? Пять заявительниц, не удовлетворившись решением Верховного суда Канады, обратились в британский Тайный совет2, который пришел к выводу, что слово «лица» в статье 24 Акта включает женщин и что поэтому женщины могут быть членами Сената (Edwards v. Canada (Attorney General), [1930] AС 1243). В обоснование такого вывода была предложена новая доктрина «живого дерева конституции», ставшая впоследствии одним из центральных принципов конституционного права Канады (см. дело по запросу об отделении Квебека). В частности, в деле Эдвардс, лорд Сэнки, подготовивший мнение большинства членов Тайного совета, писал: «Акт о Британской Северной Америке укоренил в Канаде живое дерево, способное расти и развиваться в своих естественных пределах. Целью Акта было дарование Канаде конституции. Как любая писаная конституция, он может развиваться в результате применения и согласования». Тем самым Тайный совет отказался от узкого и технического толкования Акта, предложив вместо этого идею «более широкой и либеральной интерпретации», отвечающей изменениям общественных отношений.
Дело Миранда против Аризоны4
Верховный суд США
384 US 436 (1966)
[Эрнесто Артуро Миранда был арестован на основе косвенных улик, указывающих, что он виновен в похищении и изнасиловании 18-летней женщины, совершенных 10 днями ранее. После двухчасового допроса в полицейском участке он подписал признание по форме, включавшей стандартную фразу «Я свидетельствую, что делаю это утверждение сознательно и по своей собственной свободной воле, в отсутствие угроз, принуждения и обещаний свободы, с полным знанием моих прав и с пониманием того, что все мои заявления могут быть использованы против меня». Тем не менее, Миранда не был проинформирован о своих правах (праве на адвоката и праве хранить молчание, а также о том, что его слова могут быть использованы против него) в течение допроса, до того, как ему была представлена эта форма, чтобы он записал в нее свое признание, которое он уже сделал устно. В суде обвинение использовало признание как письменное доказательство и добилось осуждения Миранды, несмотря на то, что защита настаивала на недобровольности этого признания и необходимости его исключения из материалов дела. Решения судов штата было обжаловано в Верховном суде.]
Решение суда представил Главный судья Уоррен.
[Данное дело] поднимает перед нами вопросы, проистекающие из нашей концепции американского уголовного правосудия: какие ограничения общество должно соблюдать в соответствии с федеральной Конституцией, осуществляя уголовное преследование. Более точно, мы решаем вопрос о допустимости показаний, полученных от задержанного в ходе полицейского допроса, и необходимости процедур, удостоверяющих, что индивиду предоставлена его привилегия, основанная на Поправке V к Конституции, не свидетельствовать против себя самого...
[Суд указал, что, как показывает практика, допросы задержанных в полиции в условиях изолированного проведения могут сопровождаться воздействием - не только физическим, но и психологическим.] Обвиняемый был помещен в непривычную обстановку и подвергнут враждебным процедурам полицейского допроса... Конечно, сделанные записи не показывают отчетливо, что имели место открытое физическое воздействие или явные психологические уловки. Факт, однако, заключается в том, что полицейские даже не попытались предпринять какие-либо меры, направленные на гарантирование того, что полученные в ходе допроса признания действительно являлись результатом свободного выбора...
Мы заключаем, что в отсутствие должных гарантий процесс допроса лиц, изолированных в участке и подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, неизбежно изначает непреодолимое давление, подрывающее волю человека к сопротивлению и заставляющее его говорить, в то время как, будучи свободным, он этого не стал бы делать. В целях противодействия этому давлению и предоставления полной возможности осуществить привилегию не свидетельствовать против себя, обвиняемый должен быть адекватно и эффективно информирован о своих правах и эти права должны быть полностью соблюдены.
В самом начале, если человек в участке должен быть допрошен, ему следует прежде всего сообщить ясно и недвусмысленно, что он имеет право хранить молчание. Для тех, кто не знает о привилегии, такое предупреждение нужно просто, чтобы они узнали о ней... Что имеет еще большее значение, такое предупреждение - это безусловная предпосылка преодоления давления, неотъмлемого от всей ситуации допроса, [необходимая, чтобы избежать впечатления], что допрос будет продолжаться до тех пор, пока признание не будет получено, или что молчание перед лицом обвинения само по себе является признанием и впоследствии, когда дело будет представлено присяжным, ухудшит положение человека. Далее, предупреждение покажет индивиду, что лица, ведущие допрос, готовы признать его привилегию, если он решит воспользоваться ею.
Привилегия Поправки V столь фундаментальна в нашей системе конституционных норм, а надлежащее предупреждение о ее доступности так просто сделать, что мы не будем останавливаться на выяснении в каждом конкретном случае, знал ли человек о своих правах без специально сделанного предупреждения. Утверждение о том, что он знал, сделанное на основе информации о его возрасте, образовании, сообразительности или более раннем опыте взаимодействия с властями, никогда не может быть чем-то большим, чем просто предположение; сделанное предупреждение - это очевидный факт...
Предупреждение о праве сохранять молчание должно сопровождаться объяснением, что все сказанное может быть и будет использовано против лица в суде. Это предупреждение нужно для того, чтобы человек знал не только о привилегии, но и о последствиях отказа от нее...
Обстановка, сопутствующая изолированному допросу, может очень быстро привести к подавлению воли того, кто всего лишь предупрежден о своей привилегии. Следовательно, право иметь защитника в ходе допроса неотделимо от защиты привилегии, закрепляемой Поправкой V, в системе, которую мы очерчиваем сегодня. Наша цель заключается в том, что право индивида выбирать между словами и молчанием сохраняется в течение всего допроса...
Индивид не обязан делать предварительный запрос на помощь юриста.... Обвиняемый который не знает о своих правах и поэтому не делает запроса, может оказаться человеком, которому больше всего необходим защитник...
Соответственно, мы считаем, что индивид, задержанный для допроса, должен быть ясно проинформирован о том, что он имеет право посоветоваться с защитником... [Также] необходимо предупредить человека,.. что в случае тяжелого финансового положения адвокат ему будет назначен...
Если допрос происходит в отсутствие защитника, и сделано признание, на правительство возлагается тяжелое бремя доказывания, что обвиняемый с полным знанием и осмысленно отказался от своей привилегии не свидетельствовать против себя и своего права воспользваться услугами нанятого или назначенного адвоката...
[Суд решил, что признания, сделанные в ходе допроса обвиняемого в участке, будут допустимыми доказательствами, только если обвинение сможет продемонстрировать, что обвиняемый был проинформирован о своем праве советоваться с защитником до и во время допроса, и что до допроса он был предупрежден о своей привилегии не свидетельствовать против себя.]
Вопросы и комментарии к решению.
Какое значение имеют права, обсуждаемые в решении Суда, для правового статуса человека и гражданина? К какой группе гарантий вы бы отнесли их? Сохраняют ли эти гарантии свое значение, если в отличие от США, они вовсе не закреплены непосредственно в тексте конституции государства?
Данное решение Суда было принято при распределении голосов судей в пропорции 5:4. В одном из особых мнений и в научной литературе решение большинства было подвергнуто критике по той причине, что оно «заходит слишком далеко слишком быстро», поскольку Конституция устанавливает только, что «ни одно лицо не должно... принуждаться в каком-либо уголовном деле свидетельствовать против себя» (Поправка V) и что «обвиняемый имеет право... на помощь адвоката для своей защиты» (Поправка VI); иными словами, требования об обязательном предупреждении, сформулированные Судом по делу, в Конституции не закреплены. Согласны ли вы с той позицией, что в результате слишком тяжелое бремя доказывания возлагается на власти, и «социальные» минусы решения перевешивают плюсы, потому что многие преступники могут уйти от ответственности? Возможно ли заменить установленные Верховным судом требования иными, в том числе техническими, средствами (например, видеозаписью допроса с последующим представлением в суд, который сможет оценить степень давления на допрашиваемого и добровольность сделанных заявлений)? Или такие средства могут только дополнять требование об информировании?
1 Reference re Meaning of the Word “Persons” in Section 24 of the British North America Act, 1867. Текст решения на английском языке доступен на сайте: http://www.lawsite.ca/WLSC/Edwards_scc.htm
2 Судебный комитет Тайного совета Великобритании как верховная апелляционная инстанция для Канады, мог рассматривать дело о толковании Акта о Британской Северной Америке.
3 Текст решения на английском языке доступен на сайте: http://www.chrc-ccdp.ca/en/browseSubjects/edwardspc.asp
4 Miranda v. AArizona. Текст решения на английском языке доступен на сайте: http://supreme.justia.com/us/384/436/case.html