Уголовное право

Понятие преступления в Пскове значительно изменилось по сравнению с понятием преступления, существовавшим в эпоху Киевской Руси. РП под преступлением понимала нанесение какого-либо материального, физического или морального ущерба отдельному лицу или лицам. РП еще не упоминала о преступных деяниях, направленных против государства в целом или против отдельных должностных лиц. Конечно, на практике в Киевской Руси существовали государственные преступления, и они жестоко наказывались государственной властью, об этом упоминается в летописях, но в РП об этом ничего не говорилось.

Под преступлением в ПСГ подразумевался не только вред, причиненный отдельному частному лицу, но и государству в целом, то есть преступными считались всякие деяния, запрещенные уголовной нормой, хотя бы они и не причиняли непосредственного ущерба какому-нибудь конкретному человеку. Поэтому ПСГ упоминает государственные преступления, о которых ничего не говорится в РП. По РП преступление называлось «обидой». ПСГ не содержит специального термина для обозначения понятия преступления.

Субъект

Закон не содержит норм, определяющих круг субъектов преступления. По мнению многих исследователей, субъектами преступления можно считать представителей господствующего класса - бояре, купцы и житьи люди, а также посадских людей и различные категории феодальнозависимого сельского населения, - изорники, огородники и кочетники.

О холопах ПСГ не упоминает вообще. Можно предположить, что положение холопов в Пскове регулировалось нормами РП, поэтому псковскому законодательству не было необходимости повторять в этом отношении РП. Бесправие холопов являлось характерной чертой и псковского права. Нет никакого сомнения в том, что холопы в Пскове находились в таком же бесправии и угнетении, как и в Киевской Руси.

В псковском княжестве все свободные, независимо от своего социального положения, несли равную ответственность за совершенные правонарушения, однако несвободные категории населения обладали ограниченной правоспособностью. Иными словами, они не были бесправными в полном смысле этого слова и могли, в частности, выступать в качестве свидетелей в суде, вступать в брачные и обязательственные отношения.

Субъективная сторона

Деяния различались виновные (ст. 26) и невиновные (ст. 98). Отсутствие вины исключает уголовно-правовую ответственность (ст. 3). ПСГ знает не только понятие вины, но и различает степени вины: особой суровостью наказания выделяются умышленные преступления. Умысел в ПСГ прослеживается не явно, а на основе косвенных наблюдений. Законодатель нигде прямо не различает умышленные и неумышленные преступные деяния.

ПСГ различала степень проявления злой воли преступником, степень его виновности. Если ответчик, подлежащий приводу в суд, будет сопротивляться и совершит убийство истца, он привлекается к ответственности как убийца (ст. 26). С другой стороны, если пристав с потерпевшим приедут во двор подозреваемого в воровстве для производства обыска, а беременная женщина, проживающая в этом доме, испугается и у нее случится выкидыш, то пристава или истца нельзя было обвинить в убийстве ребенка (ст. 98). Таким образом, в первом случае виновный, убивший истца, привлекался к ответственности как убийца, а в другом случае виновный, напугавший беременную женщину, освобождался от ответственности.

ПСГ не отвечает на вопросы, освобождается ли от наказания собственник, убивший вора в своем дворе, является ли смягчающим вину обстоятельством состояние опьянения преступника и различается ли покушение от оконченного преступления. Можно предположить, что эти вопросы регулировались РП.