Статья 14 – о свободе слова, или «свободе выражения своих мнений».

Положение до февраля 1917 г.: эта свобода фактически отсутствовала в царской России:

Ст. 79 ОГЗ: «Каждый может… высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами». Однако была оговорка: «…в пределах, установленных законом». На деле от такой свободы ничего не оставалось.

«Устав о цензуре и печати» (Т. 14 СЗРИ) предусматривал сеть разнообразных органов, осуществляющих предварительную и последующую цензуру всякого рода изданий и театральных постановлений. Этот цензурный устав не допускал по существу никакой критики господствующих порядков, даже материалы о злоупотреблениях чиновников запрещалось печатать с указанием их имен и наименования учреждений.

С февраля до октября 1917 г.: февральская революция смела все цензурные преграды. ВП ничего не оставалось, как санкционировать завоеванные демократические свободы:

27 Апреля 1917 г: Постановление «о печати».

Но в июле 1917 г. на фронте фактически была введена военная цензура, жёстко ограничивающая свободу слова.

После октября 1917 г.: свобода слова большевиками воспринималась как свобода для трудящихся – именно эта идея проведена в декрете СНК «О печати» 27 октября 1917 г., предусматривающая санкции против буржуазных органов прессы, если они призывают к открытому сопротивлению Советской власти, сеют смуту, подбивают к общеуголовным преступлениям. Шла политика закрытия газет, содержащих антисоветскую пропаганду.

Статья 14 закрепила эту практику, сказав не об абстрактной свободе, а о действительной свободе выражения своих мнений именно трудящимися. В этом вопросе закон стоит на открыто классовых позициях.

14. В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы выражения своих мнений Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика уничтожает зависимость печати от капитала и предоставляет в руки рабочего класса и крестьянской бедноты все технические и материальные средства к изданию газет, брошюр, книг и всяких других произведений печати и обеспечивает их свободное распространение по всей стране.

Правительство считало, что необходимо мнение трудящихся, а не буржуазии, контрреволюционные позиции которой известны. Именно из этого исходило принятое в развитие Конституции 6 июня 1922 г. постановление СНК, которым учреждалось Главное управление по делам литературы и издательства (Главлит), имевшее функции надзора за печатью, охраны военной и государственной тайны, недопущения контрреволюционной пропаганды и порнографии в печати.

Статья 15 – о свободе собраний. Но и не только собраний – эту статью следует толковать расширительно: это также свобода митингов, шествий и других мероприятий, которые могут толковаться как собрания, употребляя формулу «и т. п.».

Положение до февраля: не предусматривалось свободы шествий вообще, свобода собраний же была максимально ограничена статья 78 ОГЗ: «Российские поданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законом». Она содержала и более конкретные ограничения: перечень условий, при которых могут проходить собрания, в котором заранее допускалась возможность закрытия собраний, не угодных властям. Также там содержался перечень мест, где следует проводить собрания. И если собрание организовывалось в другом месте, то его вполне обоснованно можно было разогнать.

С февраля до октября 1917 г.: ВП также было вынуждено закрепить свободу собраний постановлением от 12 апреля 1917 г. «О собраниях и союзах». Но впоследствии это право также было постоянно ограничиваемо указами, например, ВП запретило даже «манифестации и выступления всякого рода» в связи с полугодовщиной Февральской революции.

После октября 1917 г.: актуальность этого права резко возрастает. Опять подчеркивается классовый подход, что было логично в условиях начинающейся гражданской войны:

15. В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы собраний Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, признавая право граждан Советской Республики свободно устраивать собрания, митинги, шествия и т.п., предоставляет в распоряжение рабочего класса и крестьянской бедноты все пригодные для устройства народных собраний помещения с обстановкой, освещением и отоплением.