4. Преступления по уголовному уложению 1903 года

Несмотря на усилия реакционной бюрократии по "придушению" освободительного духа великих реформ, вопрос об обновлении материального уголовного законодательства, о замене мрачного кодекса, каковым являлось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, новым, более согласным с буржуазными принципами судопроизводства, похоронить не удалось.

Правительству при проведении технических усовершенствований главного кодекса волей-неволей приходилось считаться с существованием принятого в контексте судебной реформы Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

В 1881 году началось разработка нового уголовного кодекса. Основной вклад в создание его проекта внесли выдающиеся русские криминалисты Н.С. Таганцев и И.Я. Фойницкий. Н.С. Таганцевым разработаны проекты Общей части, статей о посягательствах на личность, о преступных деяниях против порядка управления, о подлоге и подделке. Законодательные работы имели хороший старт, но вскоре (в связи с нарастанием консервативно-охранительных настроений в правительственной среде) их ход замедлился. По этому поводу весьма определенно высказался смещенный в 1885 году с поста министра юстиции Д.Н. Набоков. Целых 10 лет тянулись затем работы редакционной комиссии среди всеобщего охлаждении". Всего же от начала этих работ до утверждения проекта Уложения прошло более двадцати лет. Утверждение состоялось 22 марта 1903 года.

Принятие, хотя и с большим промедлением, Уголовного уложения, связано не с ослаблением контрреформаторских настроений высшей бюрократии, а с осознанием ею неудержимости процесса отвержения устаревшего уголовного законодательства практикой деятельности новых судебных установлений, что было чревато подрывом авторитета власти. Однако утверждение Уложения еще не означало его введения в действие. С этим дело затянулось. Вводилось оно осторожно, по отдельным частям. Полностью Уголовное уложение 1903 года царским правительством так и не было введено, в силу разного рода причин, в том числе из-за неподготовленности тюремной части для реализации одиночной системы содержания, а также отсутствия единообразия в устройстве местного суда.

Новый уголовный кодекс значительно превосходил ранее действовавший как в технико-юридическом отношении, так и по воплощению в нем прогрессивных уголовно-правовых принципов. Наиболее юридически четко сконструирована его Общая часть. Этот кодекс, в отличие от своих предшественников, уже не сковывал судей рамками строгих предписаний в вопросах применения положений закона к конкретным деяниям, предоставляя простор судейскому усмотрению при назначении наказаний. Уложение 1903 года покончило, хотя и не полностью, с пресловутой казуальностью статей. Оно резко отличалось от предшествующего кодекса высокой степенью обобщенности понятий.

В Уложении 1903 года объединялось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Но при многих своих достоинствах новое Уложение, по мнению ряда прогрессивных криминалистов того времени, значительно отставало, особенно в части, относящейся к государственным преступлениям, "от уровня требований, предъявленных нравственным и правовым сознанием современного культурного общества. Слишком робок и незначителен был шаг вперед, сделанный в области постановлений о государственных преступлениях составителями Уголовного уложения" П.П. Пусторослев обратил внимание на отсутствие в Уложении "прогрессивных новейших институтов культурного права, как, например, испытание преступника, по постановлению суда, на освобождение от заслуженного наказания". В Уголовное уложение не был введен институт условного осуждения, который уже получил признание в ряде европейских государств и за законодательное установление которого горячо ратовали многие прогрессивные русские криминалисты особенно А.А. Пионтковский. К числу наиболее неудовлетворительных частей Уложения, "проникнутых устарелыми охранительными идеями", П.П. Пусторослев относил постановления о действии уголовного закона во времени, о религиозных преступлениях и проступках, о государственных преступлениях, о смуте. Но так или иначе, Уголовное уложение 1903 года являлось значительным шагом вперед в развитии российского уголовного законодательства. Оно отказалось от градации мер уголовной репрессии по принципу принадлежности лиц, совершивших преступные деяния, к разрядам изъятых или не изъятых от телесных наказаний.

В Уложении сохранено, хотя и не раскрыто, понятие проступка. Преступление и проступок охватывались общим формальным определением преступного деяния: "Преступным признается деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания" (Уголовное уложение 1903 года, ст.1). Новый кодекс ввел трехчленную классификацию преступных деяний.

В новом уложении получили более четкую разработку условия вменения. В статье 39 дано определение понятия невменяемости: "Не вменяется в вину преступное деяние, учиненное лицом, которое во время его учинения, не могло понимать свойства и значения, им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни".

Уложение 1903 года не признавало преступным деяние, совершенное во исполнение закона или приказа по службе, если приказ не предписывал явно преступного.

Как обстоятельство, исключающее вменение, законодателем рассматривалось состояние необходимой обороны. Этот институт уголовного права получил в новом Уложении предельно краткую формулировку: "Не почитается преступным деяние, учиненное при необходимости обороны против незаконного посягательства на личные или имущественные блага самого защищавшегося или другого лица. Превышение пределов обороны чрезмерностью или несвоевременностью защиты наказывается только в случаях, особо законом указанных" (ст. 45).

С большей четкостью и основательностью в новом кодексе разработаны стадии совершения преступлений. Под покушением понималось действие, которым начиналось приведение в исполнение преступного деяния, совершения которого желал виновный, но не смог довершить по обстоятельствам от его воли не зависевшим.

Уложение 1903 года избавилось от многосложности прежней трактовки соучастия в преступлении. Оно признает три вида соучастия:

1. непосредственное совершение преступления или участие в его выполнении;

2. подстрекательство другого к соучастию в преступном деянии;

3. пособничество доставлением средств, устранением препятствий, указанием помощи в совершении преступления советом, обещанием не препятствовать его совершению и сокрытию.

Среди преступлений против религии по-прежнему фигурирует богохульство, караемое ссылкой на каторжные работы или на поселение, совращение христианина в нехристианскую веру, а также православного в иное христианское вероисповедание, наказываемое заключением в исправительном доме или в крепости.

Введена уголовная ответственность за поношение признанного в России нехристианского вероисповедания (ст. 76), за похищение или поругание действием умершего, как преданного, так и не преданного земле. Это преступление карается заключением в исправительный дом на срок до трех лет. Ответственность усиливается, если над умершим учинено оскорбляющее нравственность действие (ст. 79).

Последовало значительное увеличение числа государственных преступлений и их соответствующее "усовершенствование" применительно к эпохе. Выделена особая глава (III) о бунте против верховной власти, о преступных деяниях, непосредственно направленных против императора и членов императорского дома (ст. 99).

Отдельная глава (IV) посвящена преступным деяниям, составляющим государственную измену. Как наиболее опасное среди них рассматривается шпионаж. За его совершение предусмотрена смертная казнь.

Появилась новая глава "О смуте" (V). Под понятие смуты подводились деяния, так или иначе, прямо или косвенно направленные на подрыв авторитета верховной власти, ее революционное низвержение и возбуждение к действиям бунтовщического или изменнического характера. Много места в главе отведено таким преступлениям как участие в "скопищах" и противозаконных сообществах. Под скопищем понималась массовая сходка людей "заведомо собравшихся в целью выразить неуважение верховной власти или порицание установленных Законами основными образа правления, или порядка наследия престола, или заявить сочувствие бунту или измене, или лицу, учинившему бунтовщическое или изменническое деяние, или учению, стремящемуся к насильственному разрушению существующего в государстве общественного строя и последователю такого учения" (там же, ст. 121).

Жестокую заостренность на принуждении к доносительству о замышляемых и совершенных государственных преступлениях получили деяния главы "О противодействии правосудию". Недонесение о большинстве из них каралось каторжными работами.

Уложение содержало специальную главу о непотребстве, в которую были включены уголовно-наказуемые виды сводничества для непотребства, кровосмешение и др. Поскольку Уголовное уложение в полном объеме введено не было, продолжали действовать архаичные нормы Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Сохранялась уголовная ответственность за самоубийство, за прелюбодеяние, за вступление в брак с не христианами и в четвертый брак.

В Уголовном уложении 1903 года детальную разработку получили должностные преступления, в том числе самое опасное среди них – взяточничество. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных понятие взяточничества слагалось из трех деяний: мздоимства, лихоимства и вымогательства. Неразграниченность взяточничества в собственном смысле слова и взимания лихоимственных сборов являлось серьезным недостатком конструкции этого преступления. Уголовное уложение 1903 года обособило взяточничество от понятия лихоимства. Законодатель исходил из того, что эти деяния, составляющие виды незаконного захвата имущества или преступного обогащения при помощи злоупотребления по службе, различаются тем, что лихоимство есть захват имущества под предлогом законности получения, а взяточничество является захватом или приобретением имущества заведомо для обеих сторон незаконным. Взяточничество признается простым, если взятка принимается за учинение служащим действия, входящего в круг обязанностей по службе, и тяжким, если взятка принимается им за совершение должностного преступления или проступка по службе. Вымогательство Уголовным уложением признается квалифицированным видом взяточничества (ст. 657).

К числу несомненных достоинств Уголовного уложения относится отделение должностных преступлений от служебных провинностей. По смыслу закона понятие служебной провинности сводится к нарушению служебных обязанностей, тогда как должностное преступление рассматривается как посягательство или на правовые блага, доступные для воздействия лишь со стороны должностных лиц, или на иные правовые блага, но учиненное с помощью такого способа, который находится в руках только должностного лица.