Ещё раз о сущности common law Теория common law

Common law развивалось, конечно, как право судебной практики, но для того, чтобы придать ему определённый системный характер и больший авторитет, была выработана специальная теория common law, которая объявляла его обычным правом, правом, опирающимся на разум. Одни юристы (допустим, Сент-Герман, правовед первой половины XVI в., автор трактата «Диалог профессора со студентом») считали, что в основе common law лежит естественный разум; Эдуард Кук считал, что в основе common law лежит искусственный разум, приобретаемый в процессе юридического образования.

Реальное положение дел и его соотношение с теорией common law

Но, как бы то ни было, common law, конечно, не было обычным правом, оно только по происхождению было правом общинным, состояло из местных обычаев, переработанных в королевских судах, но оно действительно имело свойство обычаев. Оно называлось обычным правом не потому, что действительно было обычным правом, а потому что имело свойство обычного права. У common law не было творца в лице государственной власти. Короли не создавали common law. Common law формировалось в процессе общественной жизни, в процессе рассмотрения конфликтов, которые возникали в английском обществе, в английских судах прежде всего. Поэтому оно формировалось постепенно, многими поколениями судей, и действительно творца не имело.

В связи с этим common law очень быстро обратилось в правовую традицию, независимую от королевской власти. И это позволило придать common law особый авторитет, потому что именно в common law включалась Magna Carta Libertatum, именно в common law включались общие принципы, которые регулировали, например, взаимоотношения королевской власти и парламента, королевской власти и подданных. Например, согласно одному из этих принципов (который утвердился ещё в XIV в.), налогообложению могли подлежать только те английские подданные, которые были представлены в парламенте (т.е. в палате Общин). Уже в XIV в. утвердился принцип, согласно которому всё, что затрагивает имущественные и личные интересы английских подданных, должно проходить через парламент – парламент должен принимать решения по этим вопросам вместе с королём.

Случай, отражающий характер common law

Любопытный случай, который В.А. Томсинов обнаружил в протоколах палаты общин 1604 г. Король Яков I, вступивший на престол 26 марта 1603 года через день после смерти королевы Елизаветы I, созвал свой первый парламент где-то в начале 1604 г. и произнёс вступительную речь на заседаниях обеих палат парламента, в которых заявил, что парламент должен своим существованием королям. Он имел в виду созыв парламента в полном составе королём Эдуардом I в 1295 г. Палата общин возмутилась и составила апологию (свою защиту), в которой заявила, что английские хроники показывают, что парламенты возникли одновременно с королями и не были должны своим существованием королям. И король Яков, заявив, что парламент обязан королям, нарушил парламентские привилегии. Парламент требует не допускать нарушения парламентских привилегий.

На следующий день Яков I пришёл на заседание парламента и спросил: во-первых, я обещаю не нарушать Ваши привилегии, но Вы напишите, какие привилегии Вы имеете, а я их не буду. Каково же было удивление Якова (В.А. Томсинов догадывается об этом, в протоколах это удивление нисколько не отразилось), когда спикер палаты общин сказал ему: «Ваше Величество, Мы сами не знаем, какими привилегиями Мы обладаем». Тогда Яков говорит: «А почему же Вы утверждаете, что Я нарушил Ваши привилегии?». Ему ответили: «Ваше Величество, когда Вы их нарушите – мы сразу скажем Вам, какие привилегии Вы нарушили».

Посмотрите, в чём смысл этого ответа спикера. Этот ответ очень хорошо показывает характер common law. Он показывает, что common law – это не некая развитая нормативная система, а определённая методика юридического мышления, определённая методика разрешения конфликтов, юридической оценки тех или иных явлений.

Почему парламентарии отказались сообщать Якову эти привилегии? Потому что их очень много – этих привилегий. И они отказывались их записывать где-либо, потому что в этом случае король мог спокойно их нарушить – записанные привилегии легко нарушаются и обходятся. Нельзя охранять границу государства с помощью замков, крепостей, потому что эти крепости можно не штурмовать, а их легко обойти. Точно так же и с привилегиями было. Самое главное – все привилегии эти вытекали из статуса парламента. И поэтому легко можно было действительно сообщить, какие парламентские привилегии нарушил Яков I, если он, к примеру, совершал действия, которые нарушали статус парламента. Парламент, кстати, обратите внимание, обозначался чаще всего словом High Court of Parliament – высокий суд парламента.

Парламент назывался судом (причём обе палаты), хотя, конечно, палата лордов выступала в качестве судебной инстанции в процедуре импичмента против высших должностных лиц. Палата общин в этом случае составляла обвинение и утверждала его, а палата лордов вершила суд. Но весь парламент называется High Court of Parliament. Почему? Решение на заседании парламента принимались так же, как принимаются судебные решения – они обсуждались, высказывались разные мнения – шла битва аргументов при принятии тех или иных решений. Причём король должен был на заседании парламента доказывать приемлемость того или иного решения, которое он хочет принять, если это входило в т.н. ординарную прерогативу – совокупность полномочий, которые король осуществлял вместе с парламентом (законодательствовал вместе с парламентом, принимал решение о сборе налогов и принимал решение о предании кого-то из высших должностных лиц суду – об уголовном преследовании).