Правовые формы земельных отношений:

Документальные материалы, отражающие экономическую жизнь Древнего Египта в первые два тысячелетия существования его государственности, дают лишь отрывочные и весьма скудные сведения о том, как осуществлялось в этой стране правовое регулирование имущественных отношений. Основная масса дошедших до нас древнеегипетских правовых узаконений и судебных решений, касавшихся имущественных отношений, а также документов, оформлявших вещные права и сделки, относится к первому тысячелетию до н.э. При этом бóльшая их часть приходится на период правления в Египте династии Птолемеев. Тексты надписей, относящихся к эпохе «Старого царства», показывают, что значительное количество земельных угодий находилось в распоряжении царей, сановников и храмов. Но основную массу землевладельцев составляли простые египтяне, сами обрабатывавшие свои поля. На характер правового регулирования земельных отношений в Древнем Египте большое влияние оказывала зависимость египетского земледелия от разливов Нила. Уровень воды в реке ежегодно варьировался: соответственно менялись размеры и качество засеваемых зерновыми культурами полей. Это не могло не порождать частых и многочисленных споров между землевладельцами. Но очевидно, что царское законодательство не могло стать в этих условиях сколько-нибудь эффективным инструментом их урегулирования: наиболее подходящим средством упорядочения земельных отношений неизбежно становились в данном случае обычаи и местные общинные объединения.

О социальной организации простых землевладельцев в Древнем Египте почти не сохранилось сведений, но можно предположить, что в древности в этой стране действовал такой же способ регулирования земельных отношений, какой существовал в Средние века, то есть опирающийся на местные обычаи и общинные объединения. Должностные лица государственного управления, получавшие земельные участки от монархов в качестве вознаграждения за службу, тоже не были свободны в распоряжении ими. Их вещные права оказывались в данном случае привязанными к их должности.

Ограниченный характер носило и распоряжение земельными участками, которые предоставлялись царями для возведения культовых сооружений — храмов, пирамид, обыкновенных погребений, стел и т.д. Обремененность прав на недвижимость личными, семейными, общинными, служебными обязательствами препятствовала развитию торговли земельными участками и домами. Тем не менее, случаи их продаж имели место, причем с самого начала эпохи «Старого царства».

Приведенные тексты о покупке и дарении земли показывают, что такие сделки совершались, как правило, писцами или жрецами, то есть лицами, которые не являлись землевладельцами. Есть основания считать, что именно в их среде впервые зародились представления о том, что земля может являться индивидуальной собственностью и быть объектом торгового оборота. В эпоху «Среднего царства» получила развитие практика сдачи индивидами своих земельных участков в аренду, причем, как показывает содержание документов, без всякого разрешения со стороны властей. Это означает, что вещные права получили к тому времени более определенное выражение, а правомочия индивидов по распоряжению землей приблизились к полномочиям собственника. В египетском обществе появились предприниматели, которые стали получать доход за счет передачи земельных участков в аренду и, с другой стороны, такие земледельцы, которые считали вполне выгодным арендовать землю.

Распространение в сфере землепользования арендных отношений размывало общинные узы в распоряжении землей и стимулировало развитие индивидуальной собственности на земельные участки. Но больше всего этому способствовало становление в Древнем Египте системы налогообложения, привязанной к земельным участкам. Государственная власть была заинтересована в закреплении их за отдельными индивидами, поскольку это облегчало сбор налогов. Однако, с другой стороны, неразвитость товарно-денежных отношений в древнеегипетском обществе, отсутствие чеканки монет препятствовали широкому развитию практики торговли землей. Земельные участки чаще всего становились в этих условиях предметом не купли-продажи, а обмена.

Из этих описаний видно, что на полях, принадлежавших царю, храмам и сановникам, трудилось большое число мелких землевладельцев, арендовавших у них земельные участки. При этом очевидно, что аренда не была безвозмездной. Таким образом, получалось, что права царя, храмов и сановников на земельные угодья сводились в сущности к праву получения налогов и доходов с производителей, которые их обрабатывали и которые являлись настоящими их держателями. Зафиксированный указанными кадастровыми описаниями факт наличия в распоряжении храмов огромных массивов земель во многом позволяет объяснить возвышение древнеегипетского жречества в древнеегипетском обществе во времена, последовавшие за эпохой «Нового царства». На правовом регулировании земельных отношений эта перемена сказалась самым непосредственным образом. В эпоху «Новейшего царства», в Х веке до н.э., в условиях, когда верховная государственная власть ослабла и резко возрос политический вес жрецов, сделки с землей стали все чаще удостоверяться в храмах.

При этом следует отметить, что правовые формы земельных отношений на всем протяжении истории Древнего Египта оставались весьма расплывчатыми. Право собственности не отличалось от владения настолько, чтобы эти правовые формы можно было отличить одну от другой. Для их обозначения в древнеегипетском языке так и не сложилось четких терминов. Более того, в демотике, которая была более приспособлена для выражения юридических категорий по сравнению с иератикой и тем более с иероглификой, право собственности и владение назывались одним и тем же термином. Между тем право индивидуальной собственности на землю, безусловно, существовало в Древнем Египте: на это указывают хотя бы факты продаж земельных участков. Отсутствие четких терминов для обозначения той или иной правовой формы не всегда свидетельствует о ее отсутствии: причины неразвитости понятийного и терминологического аппарата могут быть связаны со сложившимися в том или ином государстве особенностями правового регулирования имущественных отношений. В Древнем Египте верховная государственная власть вмешивалась в регулирование земельных отношений только для того, чтобы обеспечить сбор налогов и доходов с землевладельцев и земледельцев в необходимом количестве, а также гарантировать регулярное поступление их в государственную казну. Поэтому ее регулирующая функция сводилась в целом лишь к надзору за производством и распределением сельскохозяйственной продукции, поддержке производителя, если она требовалась. Цари держали огромный штат служащих, собиравших сведения о земельных участках, их размерах, плодородии, о видах выращиваемой на них продукции, ее количестве и т. д. Все эти сведения необходимы были монархам исключительно для того, чтобы знать, какое количество налогов и доходов можно будет собрать с земельных угодий страны. Вопрос о том, кому принадлежат те или иные земельные участки, интересовал властителей только для того, чтобы знать, с кого получать налоги или доходы. Очевидно, что для этого достаточно было определить, кто получает в свое распоряжение урожай с подлежащих налогообложению земельных участков, и не было никакой необходимости разбираться в правовых основаниях пользования ими. В этих основаниях вынуждены были разбираться судьи, решавшие споры между индивидами по поводу земельных участков, но интересы верховной государственной власти эти споры не затрагивали — земля ведь не оставалась без хозяина. Поэтому цари не предпринимали в своих законах попыток установить четкие правовые формы земельных отношений, отдавая регулирование земельных отношений местным властям и признавая приоритетную юридическую силу в этом вопросе за обычаем. Развитию правовой терминологии препятствовала практика заключения договоров о продаже или передаче земли в аренду в устной форме. Сохранившиеся от времен, предшествовавших эпохе эллинистического государства, древнеегипетские документы о таких продажах и передачах являются по своему содержанию скорее сообщениями о свершившейся сделке, нежели контрактами как таковыми.

Но самое главное, сохранившиеся древнеегипетские документы доптолемеевской эпохи не имеют формы письменных контрактов, а напоминают скорее всего просто сообщения о состоявшейся передаче земли в аренду. Поэтому в них не указываются ни точный размер переданного в аренду земельного участка, ни его границы, ни срок аренды. Такое могло быть только при устной форме договора об аренде. С другой стороны, известно, что в Древнем Египте существовала практика регистрации или удостоверения всех договоров о передаче недвижимости в храмах. Возможно, при этом и указывались все необходимые для их заключения сведения.

«Аренда земли была очень распространена в Египте; она давала землевладельцу гибкость и была эффективным способом эксплуатации разрозненных держаний». Как правило, в соглашениях об аренде между частными лицами он составлял один год и обозначался формулой: «от воды года такого-то до воды года такого-то». Царские же земли передавались в аренду частным лицам на длительный срок. Кроме того, при документальном оформлении передачи земли в аренду фиксировалась и плата за аренду: она могла устанавливаться в денежной сумме, или в виде четко определенного количества зерна, или в качестве доли от урожая, который делился в таком случае обыкновенно в следующей пропорции: одна треть его объема отходила арендодателю, две трети — арендатору. При установлении порядка оплаты аренды ориентировались на местные египетские обычаи. В регионе Фаюм и на территории Среднего Египта в обычае была предварительная оплата аренды. Аренда на таких условиях называлась «продоматической». Там, где оплата устанавливалась в виде доли от всего объема урожая, она передавалась арендодателю после сбора урожая. Вероятно, были и такие условия аренды, когда плата за нее отдавалась по окончании арендного срока.

В преамбуле контракта, как у всех документов такого рода, называлась дата его составления, а именно: год правления царствующего фараона (в данном случае Птолемея Эпифана) с указанием имен его предков и месяц (месори), в котором было заключено соглашение. Далее шел основной текст контракта

Приведенные тексты контрактов о передаче земли в аренду имеют общую черту в своем содержании: они предельно прагматичны. В них нет ничего, что было бы данью религии, обычаю, традиции, но зато есть все, что необходимо в контракте для того, чтобы плата за аренду получалась арендодателем вовремя и в надлежащем размере, чтобы арендатор пользовался земельным участком свободно, не опасаясь его лишиться по каким-то причинам и потерять тем самым вложенные в землю средства. Стиль контракта в полной мере соответствует характеру его содержания: это рациональный стиль, предполагающий использование типовых фраз, формул.

Появлению в Египте таких документов, безусловно, способствовало втягивание во взаимные отношения по поводу земли представителей различных этносов. В обоих представленных выше контрактах сторонами являлись египтянин и грек. Религия, обычай, традиция не могли иметь в таких правоотношениях регулирующего значения: у каждой из сторон они были свои. Традиционные соционормативные регуляторы вполне могли бы заменить законы. Однако Птолемеи отказались от создания в Египте основанного на законе и единого для представителей всех этносов правопорядка. Их законы если и направлялись на регулирование земельных отношений, то затрагивали только самые общие их аспекты, а из конкретных — лишь те, которые касались в основном налогообложения. Прагматизм был в этих условиях единственно возможным методом регулирования правоотношений. При заключении контракта стороны следовали неким общепринятым процедурным правилам и формулировкам, то есть привлекали свидетелей для удостоверения действительности соглашения, старались указывать к тексте контракта необходимые для его вступления в юридическую силу атрибуты: дату заключения контракта, срок его действия, имена сторон, местоположение земельных участков и т. д. Но содержание контракта всецело определялось согласованными между собой прагматическими интересами сторон.