Билет № 42. Преступления и наказания в Салической правде. Суд и судебный процесс в Салической правде.

Источник: Методичка Томсинова + Избранные памятники права.

Преступления и наказания

Значительная часть франкского законодательства имеет дело с насильственными деяниями, с последствия ми кражи и убийства. Понятие преступления можно применять лишь условно, поскольку в Салической правде не проводилось четкого различия между преступлением и деликтом. Под преступлением у франков (да и вообще у «варваров») понимались обида или вред, причиняемый личности или имуществу другого человека, а также нарушение «королевского мира». Такая трактовка соответственно определяла и понятие наказания, рассматриваемая как возмещение (композиция) за нанесенную обиду или причиненный вред (например, уплата вергельда за убитого). Композиция служила предотвращению кровной мести, была формой примирения и установления мира между враждующими группами родственников. Она, как правило, предназначалась только семье потерпевшего. Лишь в некоторых случаях, требовавших вмешательства королевской администрации, часть композиции передавалась графу. Распределение вергельда между родственниками убитого и королем проясняет титул LXI I «О вергельде».

Салическая правда рассматривает и ряд правонарушений, которые можно охарактеризовать как преступления в современном смысле этого слова, влекущие за собой государственную кару в виде смертной казни и др. К ним относились в первую очередь должностные и воинские преступления, а также лжесвидетельство.

У франков отсутствуют четкие представления об общих принципах или институтах так называемой Общей части уголовного права. Но из анализа ряда конкретных составов преступлений можно сделать вывод, что уже просматривались различия между умыслом и неосторожностью, оконченным преступлением и покушением на него. Были известны институты соучастия и обстоятельства, смягчающие и отягчающие преступление. Для свободного человека, совершившего насильственные действия, наказание выступало почти всегда в виде различной композиции - денежного платежа в качестве компенсации за ущерб человеку или его семье. При серьезных правонарушениях композиция значительно повышалась. Так, вергельд за обычного свободного человека, как уже говорилось, мог возрасти до 1 800 солидов при специальных обстоятельствах. Трудно определить, сколько франкских семей могли платить такие большие суммы композиции. Нередки были случаи, когда денежные возмещения не могли быть выплачены, и франкское право ясно указывает на такие обстоятельства.

Первоначальная версия кодекса, предположительно вышедшая при Хлодвиге, не налагает другого наказания на свободного человека кроме денежной компенсации (альтернативой являлось рабство или объявление вне закона). Но некоторые капитулярии, изданные сыновьями и внуками Хлодвига в VI в., указывают на то, что преступления иногда влекли за собой физическое воздействие на преступников. Так, капитулярий упоминает обвиненного в преступлении, сбежавшего в лес с целью избежать ответственности и выплат компенсации. Потерпевшая сторона в этом случае предъявляла обвинение перед королем, который выводил преступника за пределы королевской защиты. Таким образом, любой человек, кто находил преступника, мог его беспрепятственно убить. Наказание смертной казнью в капитулярии VI встречается трижды: за женитьбу на жене отца, за изнасилование и за беспричинное и немотивированное убийство. В Салической правде четко прослеживается общая тенденция замены старых наказаний родового общества (кровосмешение, самосуд и др.) различными штрафами и пресечение случаев самовольной расправы (титулы IX, XXVII и др. ).

В особую разновидность преступления, которая сходна с кражей, но не совпадает с ней, выделяется похищение рабов и свободных людей. Если кража обозначается в латинском тексте Салической правды как “furtum”, то похищение людей — как “plagium”. Соответственно титул XXXIX, в котором говорится о данной разновидности преступления, имеет название “De plagiatoribus”. На русский язык его перевели словами “О похитителях рабов”, между тем правильнее было бы в данном случае добавить к ним слова “и свободных людей”. Латинский термин “plagium” обозначает похищение не только рабов, но также и свободных людей с целью продажи в рабство. О похищении рабов говорится лишь в § 1 указанного титула, в двух других параграфах речь идет о похищении именно свободных людей. Слова “О похищении свободных” стоят в названии титула XIII Салической правды. Однако под ними подразумеваются не кража и не похищение с целью продажи в рабство, а одна из форм брака, осуществлявшаяся посредством похищения невесты. Поэтому в латинском названии указанного титула употребляется не термин “furtum” или “plagium”, а термин “raptus”. Титул называется соответственно — “De rapto ingenuorum”. О том, что рассматриваемый титул посвящен браку, свидетельствует и само его содержание. Здесь говорится о похищении не просто свободного человека, но свободной девушки. В § 8—10 титула XIII прямо говорится о браке, о женихе и невесте. Любопытно, что назначая сумму для выплаты за похищение свободной девушки, Салическая правда не настаивает на возвращении похищенной ее родителям или покровителю. Правонарушение заключается в том что брак заключается без договора с родственниками невесты, без разрешения родителей, без уплаты предбрачного дара - против интересов рода!

Суд и процесс

Салическая правда достаточно много говорит о судах и судебных процедурах. На важную роль суда в жизни франкского общества указывают многочисленные статьи памятника права, предусматривающие штрафы за неявку в суд ответчика или свидетеля без уважительных причин. Преследовались также лжесвидетельство и отказ от дачи свидетельских показаний. Так как вопрос о территориальном делении Меровингского королевства остается дискуссионным, можно предположить, что главной территориальной единицей королевства были сотни и что используемый в большинстве случаев суд был сотенным, он обычно проходил под председательством сотенного (тунгина) либо его начальника - графа. Общая картина судебной организации осложняется ссылками в законе на тех должностных лиц, которые именуются сацебаронами, также игравшими известную роль в суде, которую, как представляется, можно сравнить с ролью рахинбургов (титул L IV, § 4). Вергельд за убийство сацебарон а был такой же, как и за убийство графа (титул LIV, § 3 ) , что свидетельствует о его официальном статусе как королевского должностного лица, а не местного представителя .

Графы и тунгины назначались королем и являлись частью центрального управления (военного и гражданского). Но в отличие от позднеримского суда франкские судьи имели мало общего с применением и интерпретацией закона. Они были лишь председателями судебного заседания, а вопросы права были в ведении рахинбургов (обычно в суде их было семь человек), специально предназначенных для обсуждения правовых вопросов. По всей видимости, в лице рахинбургов франкские суды сохранили сильное народное представительство, хотя неизвестно, как именно они выбирались. Можно предположить, что они происходили из знатных семей округи, где производился суд. Рахинбурги, будучи уважаемыми членами общества, исполнял и свои функции безвозмездно, как почетный общественный долг. Не ясно, что я вля лось источником их правовых знаний. Вероятно, им иногда были доступны копии Салической правды, в большинстве случаев они действовали исходя из личных знаний, накопленных в течение службы в суде.

Если эта народная юстиция не срабатывала, вопрос отправлялся королю, который был главой судебной системы и последней инстанцией, а также инициатором развития права, поскольку мог толковать ил и изменять нормы права. Роль короля в отправлении правосудия была весьма важной, образуя главное поле его деятельности. Это требовало от него регулярного перемещения по стране, чтобы каждый мог подать жалобу непосредственно королю (разьездное управление). Возможно, тяжелые обязанности франкского короля по отправлению правосудия способствовали тому, что он делил свое королевство между несколькими соправителями - наследниками. Франки не имели специализированных правоохранительных органов для того , чтобы принудить преступника предстать перед судом.

Лицо, которому был нанесен ущерб (или его семья), отвечал за доставку правонарушителя в суд. Государство не вмешивалось в данный вопрос и, в сущности, лишь обеспечивало приемлемую форму суда, в котором заинтересованные стороны могли получить решение по своим судебным искам (о насилии, ущербе имуществу и др.). Доказательства в суде определялись присягой (компургацией) или судебным испытанием (ордалией). Компургация была способом судебного доказательства, когда обвинитель и обвиняемый приносили присягу, которую поддерживало определенное число соприсяжников. Их число зависело от серьезности правонарушения. Соприсяжники не являлись свидетелями происшествия и не давали свидетельские показания под присягой, как это принято в современном судопроизводстве. Они присягали о своей готовности поддержать клятву сторон, обвинителя или обвиняемого. Вся процедура была крайне формализована. Если в любой момент соприсяжник колебался или отказывался дать клятву, присяга признавалась недействительной, а обвиняемый признавался виновным (если присяга была со стороны защиты), либо обвинитель «терял свое право», если присяга была нарушена соприсяжниками с его стороны. Компургация была наиболее распространенным способом доказательства во франкском суде.

Использование ор далий было средством апелляции к божественному вмешательству в порядок доказательства. Франки использовали обычно ордалии кипящей водой в случае со свободными членами общества. В отношении рабов использовался, как правило, жребий. При водной ордалии от лица, подверженного испытанию, требовалось ввергнуть руку в котел кипящей воды и выбрать камень или другой предмет, находящийся на дне котла. Если раны, оставленные ожогом, были чистыми, то это свидетельствовало о невиновности индивида и влекло оправдание обвиняемого. Если же раны оказывались в итоге «Грязными», то это демонстрировало, по представлениям франков, ложность обвинения или считалось доказательством вины подозреваемого.

В Салической правде имеются указания, что клятва чаще использовалась при менее значительных правонарушениях, в то время как в более серьезных случаях использовалась ордалия. Вопрос о том, какой из видов доказательства должен применяться в конкретном случае, решался рахинбургами. Некоторым лицам разрешалось выкупать испытание в виде ордалии. Такое разрешение допускалось в делах, затрагивающих композицию, включая вы плату вергельда. Независимо от формы примененного доказательства, если обвиняемая сторона была признана виновной, то рахинбурги «говорили» право, что означало объявление наказания (штрафы были изложены в законе). Композиция, вергельд были очень высоким и в случае серьезного правонарушения, и большинство семей предпочитали получить деньги (или другую форму материального возмещения) в качестве компенсации вместо обращения к обычаю кровной мести. Государство также вознаграждалось за его усилия по поддержанию мира. Человек, чья вина была доказана в конкретном проступке, не только платил композицию за нанесенный ущерб, но также выплачивал судебный штраф в королевскую казну (титул LXV; капитулярий VII, V). Судебные штрафы являлись одной из главных форм получения дохода для председательствующего чиновника в суде.

Обычный суд созывался либо на регулярной основе, либо по требованию истца. Процедура для вызова в суд по имущественным спорам и по делам, связанным с убийством или насильственными действиями, во многом была похожей. Обвинитель вместе со свидетелями являлся к ответчику и вызывал его в суд. Если последний не приходил в суд, то он подвергался штрафу (титул L, § 1 -5) . В случае имущественного спора истец со свидетелями должен был вызвать ответчика три раза с семидневным интервалом. Данная процедура была необходима, хотя каждый вызов увеличивал сумму судебного штрафа. Если обвиняемый игнорировал все три вызова, он терял оспариваемое имущество с этими дополнительными штрафами. В данном случае франкское право предоставляло обвиняемому ряд отсрочек для уплаты долга.

Институт «объявления вне закона» использовался в различных вариантах. В частности, если человек выкопал и ограбил мертвое тело, то он объявлялся вне закона до тех пор, пока родственники умершего не соглашались, что «ОН может находиться вновь среди людей». В одном из указов короля Хильдеберта содержится норма, что человек, виновный в изнасиловании, укрывающийся в храме, объявляется вне закона, а если он был схвачен прежде, чем достиг святилища, он наказывается смертью или бесправием.

Что касается института представительства в суде, то предполагалось, что лицо само должно защищать себя в суде. Но, очевидно, можно было прибегать и к помощи других лиц для судебной защиты. Родствен ник (член родовой группы, ил и парентеллы) мог выступать в суде от имени стороны в судебном процессе без официальной просьбы. Никто другой не мог сделать это без должного запроса. Штраф для представляющего без должного запроса составлял 15 солидов.