Глава II эллинистический период
Монархия, основанная Киром и устроенная Дарием, просуществовала двести лет. Система внутреннего управления вместо того, чтобы развиваться и совершенствоваться, стала приходить в упадок. Преемники Дария не всегда умели поддерживать продуманную им линию управления: «по нескольку сатрапий соединялись в руках одного правителя, гражданская и военная власть поручались иногда одному и тому же лицу, да и сами сатрапы не прочь были иногда сделаться самостоятельными правителями».1 В результате, сатрапы настолько усилились, что порой начинали вести войны друг с другом. Обстановка усугублялась внутренними неурядицами в Персии: дворцовыми переворотами и распрями в царском доме. Во внутренние дела монархии сами персы начали вмешивать наемные войска из иностранцев.
Все это привело к тому, что в 331 г. до н.э. одна из могущественных держав Древнего Востока пала при последней попытке отразить натиск Александра Македонского, который за три года до этого во главе греко-македонских войск вторгся в Азию. В решающей битве при Гавгамеле в составе персидской армии принимали участие и армянские отряды. «Трехсотлетний период, последовавший за завоеваниями Александра, принято именовать периодом эллинизма, ибо одной из важных особенностей его было широкое распространение эллинской (греческой) цивилизации и ее плотное взаимодействие с местными тысячелетними восточными цивилизациями». 2
После падения Ахеменидской державы Малая Армения, занимавшая приблизительно территорию бывшей Хайасы, вошла в состав державы Македонкого, а Великая Армения осталась вне ее пределов и восстановила свою независимость. Здесь воцарился участник битвы при Гавгамеле Ерванд.
Рассмотрим сначала положение зависимой части армянского царства. Н.Кареев видел в государстве Македонского «прямое продолжение истории Персидской монархии», а самого Александра считал непосредственным преемником последнего персидского царя Дария Кодомана. Более того, он рассматривал произошедшие перемены не как завоевание одного государства другим, а как переход власти в государстве от одной династии (ахеменидской) к другой (греческой). 3 И у него были на то основания. Во-первых, греческий элемент в Малой Азии был очень силен: греки переселялись сюда еще задолго до возникновения Ахеменидского государства, а в эпоху его владычества прочно обосновались, греческие наемники составляли существенную часть персидского войска. Во-вторых, Александр практически полностью сохранил персидскую систему управления, основанную на делении на сатрапии.
Изменения состояли лишь в том, что «у Александра была тенденция, сохраняя институт сатрапов, заменять персидских сатрапов доверенными людьми из своего окружения».1 Это было не удивительно, учитывая сепаратистские направленности большинства сатрапов. К тому же, «вынужденная осторожность заставляла Александра в той или иной форме обеспечивать двойное верховное начало. Сатрапы как начальники крупных территорий возглавляли и крупные военные силы. Поэтому нужно было строго ограничить их военные функции, так как они могли сделаться опасными для Александра. Значительно ограничивалась компетенция сатрапа уже тем, что во главе городов, входивших в сатрапии, стояли другие должностные лица, как начальники крепостей и находившихся в них значительных отрядов, под названием «стратегов». Они были непосредственно подчинены Александру».2 Таким образом, мы видим, что Македонский, в сущности, вернулся к схеме управления, выработанной Дарием. Но он ограничил не только функции сатрапов, но и создал как бы «второй этаж» управления: О.Крюгер говорит о наличии титула «гипарха», который, по-видимому, являлся начальником части провинции.3 Попадая под сферу распространения власти начальника всей сатрапии, он все же обладал значительными полномочиями в своей части и назначался непосредственно Александром. Еще одним изменением, по сравнению с принципами персидского управления, было лишение наместников права чеканки монеты. Также «для финансового управления несколько сатрапий соединялось в одну большую область, которая отдавалась в заведование одного доверенного лица».4 Это фактически лишало сатрапов финансовых функций.
Сатрапы во всех областях назначались строго из военачальников-македонцев, т.е. Армения лишилась своей привилегии, когда фактическое управление страной осуществлялось также представителями правящей династии, обладавшими существенными привилегиями. Лишь гипархов Александр назначал из местных князей. Но эта вынужденная уступка была связана с желанием, склонив на свою сторону местную знать, укрепить здесь свою власть.
Что касается Великой Армении, то «это армянское царство было носителем древних государственных традиций, которые восходили не только к армянскому государству VI в. до н.э., но и к более ранним протоармянским предгосударственным образованиям на юго-западе и северо-западе нагорья. Правящая династия, род Ервандаканов, накопила значительный опыт государственной власти. Также она была родственна Ахеминидам. Все это укрепляло позиции Армянского царства в системе новосозданных эллинистических государств».1 Соответственно, здесь установилась уже рассмотренная в главе I система управления.
Но империя Александра просуществовала недолго. После смерти властителя в 323 г. до н.э. его полководцы разделили между собой богатое наследство. В результате, появилось три самостоятельных царства: государство Птолемеев в Египте, государство наследников Антигона в Македонии и Греции и государство Селевка в Передней Азии. Наиболее обширным из них было последнее: оно охватывало почти все азиатские завоевания Александра. Оно представляло серьезную угрозу только что образовавшемуся Армянскому царству. В течение III в. Селевкиды не раз пытались овладеть Арменией, принудить ее к выплате дани. Иногда они достигали цели, но большею частью Армении удавалось отражать эти попытки и, сохраняя независимость, вести самостоятельную, притом явно антиселевкидскую политику.
Центральной областью своего царства Ервандаканы сделали Араратскую долину, а столицей – город Армавир, который быстро сменился вновь построенным еще более крупным городом Ервандашатом. Новый культовый центр был создан в Багаране, на берегу реки Ахурян. Здесь верховными жрецами назначались братья армянских царей.
В первой половине III в. до н.э. власть Ервандаканов распространилась на заевфратскую страну Коммагену, примыкавшую к крайней юго-западной области Великой Армении – Софене. Коммагена и Софена были объединены в отдельную административную единицу, а позднее эта единица была выделена в самостоятельное царство под властью царя Сама из рода Ервандаканов. Но царство Софена-Каммагена не было долговечным и вскоре распалось на две составные части: Софену и Каммагену. В 212 г.до н.э. Селевкидский царь Антиох III осадил столицу Софены. Однако вскоре он снял осаду, заключил союз с царем Софены Ксерксом и выдал замуж за него свою сестру. А его поход продолжился на восток. Он окончился удачно, и у Антиоха появились захватнические планы и по отношению к Западу, в чем ему мешали малоазийские царства. В 201 г. до н.э. он велел сестре отравить Ксеркса и овладел Софеной. Был устранен и царь Армении Ерванд, захвачено его царство, а также Коммагена и Малая Армения. Армянские государства были превращены в сатрапии и поставлены под начало находившихся на службе Антиоха полководцев. Правителями Армении и Софены были назначены соответственно Арташес и Зарех (представители армянской знати), в Малой Армении – Митридат, племянник Антиоха и сын армянского династа, а в Коммагене был поставлен македонец Птолемей.
В течение десяти лет Антиох осуществлял поход на запад, вторгся в Грецию. Однако здесь перешел в контрнаступление Рим, и его войска, изгнав Антиоха из Европы, впервые вступили в Азию. В 190 г. до н.э. в битве при Магнесии римляне нанесли сокрушительное поражение Антиоху III.
Арташес и Зарех пошли на сближение с Римом и объявили себя независимыми царями, первый – в Великой Армении, второй – в Софене. Малая Армения и Коммагена также обрели самостоятельность, и вскоре туда
вернулась династия Ервандаканов. «В дальнейшем процессе консолидации армянских государств все большую роль начинает играть Великая Армения».1