50. Возникновение и развитие «common law», «equity» и статутного права в средневековой Англии.

Возникновение и развитие «common law» и «права справедливости. Единое английское "общее право" стало образовываться, лишь начиная с XII в., когда королевские суды получили преобладание над судами графств, сотен и феодалов. Королевские суды не имели в своем распоряжении каких-нибудь писаных общих источников и решали дела, руководствуясь "правом страны", т. е. обычным правом. Считалось, что это право хорошо знакомо королевским судьям, которые уже с конца XII в. были профессионалами, и что оно находит свое отражение в решениях судов. Однако королевские судьи черпали правила для своих решений не только в собственном знании правовых обычаев. В своей деятельности они руководствовались и предыдущими решениями судов, и указаниями, содержавшимися в королевских "указах", выдававшихся за плату лицам, обращавшимся за судебной защитой. "Указ" был обращен к шерифу как к местному представителю королевской власти и содержал распоряжение принудить правонарушителя удовлетворить претензию или, в случае его неповиновения, принудить его явиться в королевский суд и обосновать свои действия. Впоследствии "указы" были непосредственно направлены на обеспечение явки в суд. Хотя каждый "указ" выдавался по отдельному конкретному делу, но он составлялся по определенному образцу, в выражениях, однообразно формулировавших правоотношения того или иного типа. Во второй половине XII в. и в первой половине XIII в. канцлер создал ряд "указов", бравших под защиту разнообразные правоотношения. "Общее право" — это практика королевских судов, закрепленная в судебных протоколах. С самого начала деятельности королевских судов в них велись записи каждого дела, сперва в очень краткой форме, а затем с подробным занесением заявлений сторон и мотивировки решений. Протоколы каждого суда назывались "свитки тяжб" и ссылка на содержавшиеся в них дела подтверждала наличие того или иного правила или принципа в английском праве. Однако ознакомление с ними представляло огромные трудности, так как дела заносились в них подряд без какой-либо систематизации и к ним не было указателей. Поэтому сведения о судебных делах, начиная с середины XIII в., черпались из "Ежегодников", представлявших отчеты о наиболее интересных судебных заседаниях. Эти "Ежегодники", составлявшиеся до середины XVI в., являлись основным источником для ознакомления с английской судебной практикой. Малодоступность и запутанность судебной практики обусловили особое значение и особую роль научных трактатов по английскому общему праву, из которых иные пользовались авторитетом, присущим источникам права. В самом конце XII в. юстициарий Генриха II Глэнвилль изложил, как предполагают, современное ему право в виде комментария к различным типам королевских "приказов", а в середине XIII в. судья суда Королевской скамьи Брактон написал трактат "О законах и обычаях Англии", на основе материалов судебной практики, почерпнутых им из "свитков тяжб", и др. Статуты. Наряду с "общим правом", имевшим своим основным источником судебную практику, все большее значение начинают приобретать законы. Законодательная деятельность первых нор-королей выражалась в издании распоряжений, актов, носивших название "хартий", "статутов", "ассиз", "провизии", «конституций". Организаторская деятельность Генриха II и его преемников ознаменовалась рядом законов. Кларендонские ассизы (1166 г.) реорганизовали уголовный процесс и положили начало большому жюри присяжных заседателей. Великая хартия вольностей (1215 г.) не только ограничила права королевской власти в отношении баронов, но внесла ряд изменений в право феодальных повинностей и в организацию судов. При Эдуарде I законодательство было особенно интенсивным. Из многочисленных статутов его царствования особое значение имеет Второй Вестминстерский статут (1285 г.), изменивший ряд институтов феодального земельного права. В XIV в. участие парламента сделалось обычным в издании статутов, а в XV в. палата общин стала подавать королю петиции, содержавшие готовый текст статута, который она просила издать, и тем самым заложила начало парламентского законодательства. Статуты имели обязательную силу для королевских судов, дополняли и изменяли "общее право" по очень многим вопросам. Система "справедливости". Английское "общее право" отличалось крайним формализмом — судебной защите подлежали только притязания, укладывавшиеся в иски, основанные на текстах королевских "указов". В XIV в. развитие "общего права" стало останавливаться, так как судьи "общего права" не считали возможным выходить за пределы существующих исков. Феодалы (см., например, Оксфордские провизии 1258 г.), а затем парламент, господство в котором принадлежало тем же феодалам, ограничили право издания новых указов, так как издание нового указа по существу представляло собою создание новой нормы права. Второй Вестминстерский статут (1285 г.) допустил возможность издания новых указов в тех случаях, когда для защиты притязания хотя и не было иска, но оно по своему содержанию было сходно с тем, для защиты которого иск имелся. Однако и это полномочие применялось на практике лишь в очень ограниченных размерах. Судопроизводство было обставлено очень сложными техническими требованиями, несоблюдение которых вело к проигрышу даже правого дела. Этот формализм обусловил консервативный характер "общего права". Застыв в определенных жестких формах созданных судебными "указами" и зафиксированных в судебных решениях, рассматривавшийся как источник права, "общее право" охраняло феодальные отношения в том виде, в каком они сложились в XII — XIII вв. Статуты изменяли его только по отдельным вопросам, но не могли приспособлять его к потребностям меняющейся обстановки и к новым общественным отношениям, постепенно складывающимся внутри феодального общества. Поэтому, начиная с XIV в., возникает иная система права — система "справедливости", существовавшая параллельно с системой "общего права". Суд "справедливости" возник в результате додававшихся королю прошений и жалоб по вопросам, не получившим защиты в общих судах по каким-либо формальным при-чинам. Король оказывал помощь просителю в порядке "милости". Все увеличивавшееся количество подобных прошений повело к тому, что короли вместо рассмотрения их в совете стали передавать их для разбора своему канцлеру. Канцлер разбирал дела не по "праву страны", а по "справедливости", или по "совести", т. е. не был связан практикой общих судов. Канцлер черпал руководящие начала для своих решений из естественного и отчасти из римского права. Канцлер вызывал ответчика в свой суд "sub poena" (под страхом штрафа) и применял тюремное заключение к лицам, уклонявшимся от выполнения его решений, т. е. располагал достаточными средствами принуждения. Суд канцлера на практике являлся орудием королевской политики. Он придал правовое оформление ряду новых отношений, появление которых было обусловлено ростом торговли, и явился защитником городского населения и нарождающейся буржуазии против крупнейших землевладельцев — феодалов.