ИГПЗС учебный год 2023 / эклога

преступлений, которые ранее карались смертной казнью, здесь уста­ навливались лишь телесные и членовредительские наказания (в виде битья плетью, отсечения руки, отсечения носа, отрезания языка, ос­ лепления, оскопления, острижения наголо и др.). Представляется, что формирование столь широкой системы членовредительских наказа­ ний в уголовном праве Византии, являющейся одной из его наиболее ярких, характерных черт, во многом происходило под влиянием обыч­ ного права восточных провинций. Нередко наказание назначалось по принципу «символического талиона».

Наряду со смертной казнью, телесными и членовредительскими наказаниями Эклога закрепляет также такие наказания, как изгнание, штраф, конфискация имущества. (Предложенная Эклогой система наказаний вошла в более поздние памятники византийского права и просуществовала вплоть до падения Константинополя в 1453 г.)

Как уже отмечалось, стремление византийского законодателя не­ укоснительно следовать христианской морали, для которой нет раз­ личия «между рабом и свободным, варваром и эллином», привело и к определенной «демократизации» норм Эклоги о преступлениях и на­ казаниях: в большинстве случаев нет прямой зависимости назначения наказания от сословного статуса преступника. И все же этот принцип проводится не всегда последовательно (титул XVII ст. 11, 12, 22, 29, 49).

Несмотря на довольно высокий уровень юридической техники, для Эклоги характерно отсутствие абстрактных определений, в том числе общего понятия преступного деяния, а также четких границ между преступлением и деликтом (ст. 7–9). Нормы XVII титула Экло­ ги в основном носят казуистический характер.

Вто же время, анализируя положения Эклоги о преступлениях

инаказаниях, можно выявить отдельные институты так называемой «Общей части» уголовного права. Так, на примере поджога (ст. 41) в Эклоге хорошо показаны отличия виновного деяния (с формой вины в виде умысла и неосторожности) от абсолютно невиновного причи­ нения вреда (казуса). Среди обстоятельств, исключающих и смягча­ ющих ответственность, выделяются возраст преступника, незначи­ тельный размер ущерба. Так, малолетние (до 12 лет) участники такого тяжкого с точки зрения Эклоги преступления, как гомосексуализм (мужеложество), не привлекаются к ответственности, так как «они изза малолетства не знали, что с ними делали» (ст. 38). К отягчающим ответственность обстоятельствам относились рецидив, значительный размер ущерба, публичный и дерзкий характер совершения престу­ пления (ст. 10, 11, 41, 45, 49, 50). Эклоге известен и институт соучастия (ст. 24, 28).

Говоря о классификации преступлений, следует отметить, что на первом месте в Эклоге стоят преступления против религии и Церкви, а также против государства.

36

Наиболее тяжкими преступлениями против религии с точки зре­ ния Эклоги являются колдовство и знахарство (ст. 43), а также ересь (ст. 52), влекущие за собой смертную казнь51.

Примечательно, что отречение от христианской веры византий­ ских воинов, попавших в плен, не образует состава преступления по светскому праву: вопрос об ответственности в данном случае должен был решать церковный суд (как правило, суд епископа) (ст. 6), кото­ рый мог назначить лишь наказание по церковному праву в виде по­ каяния (епитимьи). Столь гуманное отношение к лицам, отрекшимся от христианской веры, содержащееся в Эклоге, во многом объясняет­ ся стремлением византийского законодателя поддержать «боевой дух» воинов-христиан в чрезвычайно сложной внешнеполитической об­ становке, связанной с нашествием арабов.

К преступлениям против религии и Церкви в Эклоге относятся также побои духовенства (ст. 4), кража из алтаря (ст. 15), клятвопре­ ступление (ст. 2), разграбление могил (ст. 14), связь с монахиней и с крестницей (ст. 23, 25), изготовление амулетов (ст. 44) и др.

Втесной связи с религиозными в Эклоге находятся государственные преступления. Такие тяжкие преступления против государства, как восстание (политический мятеж) и покушение на императора, в зна­ чительной мере носили религиозный характер, поскольку византий­ ский император рассматривался как хранитель всего христианского мира и Вселенской Церкви. Не случайно, согласно ст. 3 титула XVII, подобного преступника надлежало «в тот же час предать смерти как намеревающегося все разрушить». К государственным преступлениям относилась и государственная измена, также карающаяся смертной казнью (титул XVII ст. 53).

ВЭклоге рассматривается целый ряд преступлений против личности: убийство, нанесение телесных повреждений, похищение и про­ дажа свободных людей, изнасилование, клевета и др. (ст. 42, 45–51 титула XVII). Обращает на себя внимание тот факт, что убийство раба хозяином наказывалось лишь в том случае, если оно было совершено умышленно: «если владелец раба неумеренно его истязал или отравил его ядом, или его сжег…». При смерти же раба от побоев хозяин не нес никакой ответственности (ст. 49).

Вдухе христианских заповедей значительную группу в Эклоге образуют преступления против семьи и нравственности. К ним отно­

51 К еретикам, представлявшим собой в то время довольно мощную оппозицию го­ сударству и церкви, Эклога относит манихеев и монтинистов. Монтанистами называли членов религиозной секты в Малой Азии, особенно усилившейся в VIII в. вследствие связи с павликианами, которые в свою очередь находились под влиянием персидской секты манихеев. В основе их верований лежит учение о крайнем дуализме: мир резко делится на две половины — божью и сатанинскую. Так, если Бог господствует в высшем, надземном мире, то в земном мире, враждебном небесному, властвует сатана. Причем эти две силы равны друг другу. Участники этих сект проповедовали строгий аскетизм, отрицали значение церкви и духовенства.

37

сились не только запрещенные Библией так называемые «содомские грехи», такие как зоофилия (скотоложество) и гомосексуализм (муже­ ложество), но и кровосмешение, прелюбодеяние, двоеженство, поло­ вые отношения вне брака, аборт и др. Эти преступления, как дерзкое попрание христианской морали, карались тяжелыми наказаниями, как правило, смертной казнью, членовредительскими либо телесными наказаниями (титул XVII ст. 19–22, 27–29, 32–39).

ВЭклоге содержится и ряд преступлений в сфере экономики: кража (ст. 10–13), фальшивомонетничество (ст. 18) и др. Наиболее тяжки­ ми преступлениями против собственности согласно Эклоге являлись умышленный поджог (ст. 41) и разбой (ст. 50), караемые смертной казнью. Несмотря на то что с утверждением христианства постепен­ но исчезает распространенная в Древнем Риме смертная казнь в виде распятия, Эклога во многом повторяет положение Дигест Юстиниана, устанавливая для разбойников квалифицированную смертную казнь в виде распятия на фурке «в том месте, где захвачен». Тем самым с по­ мощью публично совершаемого и устрашающего наказания византий­ ский законодатель стремился не только наказать виновных, но и пре­ дотвратить совершение в будущем подобных тяжких преступлений.

Вст. 5 титула XVII устанавливается наказание за самосуд — один

из видов преступлений против правосудия.

Подобно римскому праву значительное место в Эклоге занимают процессуальные нормы. Согласно Прологу совершенствование суда и судебной процедуры являлось одной из целей принятия Эклоги. Вме­ сте с тем в документе отсутствует специальный раздел, посвященный организации суда и судебному процессу: процессуальные положения разбросаны по тексту. Наибольшее количество процессуальных норм содержится в титулах XIV «О свидетелях, достойных доверия, и о не­ приемлемых» и XV «О мировых сделках (утвержденных и отменен­ ных)».

Об организации судебной системы Византии в VIII в. в Эклоге содержится довольно мало сведений. Лишь в Прологе упоминаются судебные чиновники — «славнейший квестор, антиграфевсы, все слу­ жащие судебных органов», которым отныне полагалась выплата жало­ ванья. Обладающий обширным аппаратом квестор являлся высшим судьей в Византии (выше него был только император). В провинциях судебными полномочиями обладали архонты. (О них упоминается в ст. 5 титула XVII, где речь идет о наказании самосуда, а также в титу­ ле XVIII «О дележе добычи».) Непосредственно в столице империи — г. Константинополе — судебные функции выполнял эпарх, также об­ ладавший обширным аппаратом помощников. Высшей судебной инстанцией в Византии являлся император. Об этом свидетельствует. в частности, ст. 3 титула XVII: лица, поднимающие восстание против им­ ператора, участвующие в заговоре против него или против «государства

38

ромеев» (по-гречески «римлян»), как называлась в то время Византия, подлежали суду самого императора.

Идея выплаты жалования судебным чиновникам была обуслов­ лена существованием в Византии практики уплаты судящимися сто­ ронами своеобразных взносов. Эти деньги не шли в казну, а распре­ делялись между судьями и вспомогательным судебным персоналом, причем размер указанных взносов нигде не был четко определен. Как правило, он определялся существующим правовым обычаем или лич­ но судьей52. Таким образом, вводя жалование судьям и судебному пер­ соналу, византийский законодатель преследовал цель прекращения практики взимания подобных поборов с населения.

ВЭклоге отражена трансформация характерного для посткласси­ ческого римского права экстраординарного процесса в характерный для Византии либеллярный судебный процесс.

Свое название этот вид процесса получил от существования своео­ бразных «формуляров», в которые облекались не только само судебное решение (sententia), но и заявление истца (libellus conventionis), а также возражение ответчика (libellus contradictionis). Не случайно поэтому, что большая роль в этом процессе принадлежала судебному персона­ лу — номикам, табуляриям и др., которые занимались составлением подобных «формуляров» и другой судебной документации.

Одним из доказательств в Эклоге являлись свидетельские показания. Как в постклассическом римском, так и в византийском праве явка в качестве свидетеля являлась обязательной и могла быть осу­ ществлена в принудительном порядке. В качестве свидетелей могли выступать как свободные, так и рабы, правда, в отношении последних делались определенные оговорки (титул XIV ст. 2, 5). Как уже отме­ чалось ранее, показаниям богатых и знатных свидетелей отдавалось предпочтение. Далеко живущие свидетели могли передавать свои по­ казания через определенных представителей — посланных приказных (титул XIV ст. 8). Свидетели не должны были свидетельствовать по­ наслышке: подобные показания не принимались, даже если в каче­ стве свидетеля выступал член суда — табулярий (титул XIV ст. 11). Для подтверждения достоверности своих показаний по конкретному делу свидетели обязаны были приносить клятву (титул XIV ст. 7). В Эклоге действовало правило «один свидетель — не свидетель»: согласно ст. 16 (титул XIV) «единственное свидетельство должно быть отвергнуто, даже если его дает булевт» (член городского совета).

Вкачестве доказательств могли выступать и различные письмен­ ные документы, например долговые расписки. Если кто-либо пытался отрицать собственноручно составленный им документ, то он присуж­ дался к уплате двойной суммы (титул XIV ст. 15).

52 Zachariae von Lingenthal K.E. Op. cit. S. 353.

39

Титул XV регулирует заключение мировых сделок (примирение сто­ рон в ходе судебного разбирательства). Согласно ст. 1, мировая сделка должна была совершаться в письменной форме с подписью трех свиде­ телей. По общему правилу, лицо, заключающее подобную сделку, долж­ но было быть полностью совершеннолетним, т.е. достигнуть 25-летнего возраста. Однако заключить мировое соглашение могло и несовершен­ нолетнее лицо: по достижению 25 лет данное лицо могло его оспорить, если сможет доказать, что согласно этому соглашению в силу своей не­ зрелости оно несправедливо потерпело ущерб (титул XV ст. 2).

Не имела юридических последствий и подлежала аннулированию мировая сделка, совершенная «с пороком воли» («из-за страха перед насилием или с помощью обмана») (титул XV ст. 3).

Существовала возможность обжалования судебного решения в выше­ стоящую инстанцию, о чем свидетельствует ст. 10 титула XIV Эклоги.

* * *

Судьба Эклоги — документа эпохи иконоборчества и «правового новаторства» — сложилась весьма непросто. Несмотря на то что впо­ следствии с преодолением иконоборческой ереси Эклога была названа «болтовней», «извращенными законами» и формально отменена, она не была полностью предана забвению. Благодаря высокому уровню юридической техники, детальной разработке отдельных правовых ин­ ститутов, Эклога оказала влияние на содержание более поздних офици­ альных документов византийского права, таких как Василики, Исагога (Эпанагога), Прохирон и др. На ее основе был создан и ряд неофи­ циальных (частных) компиляций: «Частная Эклога» (Ecloga privata),

«Частная распространенная Эклога» (Ecloga private aucta) и «Эклога, из-

мененная по Прохирону» (Ecloga ad Prochiron mutata).

Отдельные положения Эклоги были известны и славянским наро­ дам, в сильно переработанном виде они вошли в состав «Закона Суд­ ного людем» и так называемых «Кормчих книг»53.

Таким образом, Эклога 726 г. представляет собой весьма своео­ бразный правовой документ, содержащий в себе как традиционные нормы постклассического римского права, так и специфические но­ вые, не характерные для систематизации Юстиниана правовые прин­ ципы и институты, возникшие под влиянием христианства и права

53 Предание анафеме деятельности императоров-иконоборцев привело к тому, что впоследствии Эклога рассматривалась как произведение императоров-иконопочитате­ лей, живших уже в конце IX–начале X в.: Льва VI Мудрого и его сына Константина VIII Порфирородного. Так, на Руси была известна книга, состоящая из 16 титулов и носив­ шая название «Леона, Царя Премудрого и Константина Верного Царя главизны [т.е. гла­ вы] о совещании обручения и о брацех и о иных различных винах» (цит. по: Цыпин В.А. Указ. соч. С. 68).

40