ИГПЗС учебный год 2023 / Британская конституция

к следующему заключению: «Мы отмечаем, что федеральная система правления потребует писаной конституции, специальной процедуры для ее изменения и конституционного суда для ее толкования»1.

Основные аргументы в пользу введения в Соединенном Королевстве писаной конституции, высказываемые в настоящее время английскими правоведами, сводятся к следующему:

1)Неписаная британская конституция, «являющаяся в значительной мере продуктом до-демократической и полу-демократи- ческой эпохи», не соответствует реалиям современной «массовой демократии». «Современное общество требует современной конституции, а действующая принадлежит к другой эпохе»2.

2)Архаическая по своей природе конституция ведет к политическому и экономическому упадку Великобритании.

3)«Неписаная конституция предусматривает неудовлетворительные и неэффективные сдержки и противовесы относительно власти. Усиление влияния партийной политики в течение последнего столетия или что-то подобное этому ослабило способность парламента обеспечивать ответственность исполнительной власти, которой он предположительно обладал в середине столетия парламентского „Золотого Века“. Возрастание роли „партийного правительства“ сконцентрировало власть в руках премьер-министра с незначительными конституционными ограничениями ее… В связи с этим растет угроза гражданским свободам, альтернативным центрам власти и, в конечном итоге, господству права, воплощенному в действующей неписаной конституции»3.

4)Доктрина парламентского суверенитета утратила в последние годы свое прежнее значение, вследствие присоединения Великобритании к Европейскому Сообществу, в рамках которого действует

1 «We have noted that a federal system of government would require a written constitution, a special procedure for changing it and a constitutional court to interpret it» (Report of the Royal Commission on the Constitution. Vol. 1 // Turpin K., Tomkins A. British Government and the Constitution. Text and Materials. Cambridge, 2007. P. 185).

2Harrison K., Boyd T. The Changing Constitution. Edinburg, 2006. P. 90.

3«The unwritten constitution provides insu cient and ine ective “checks and balances” on power. The rise of party politics over the last century or so has weakened Parliament’s ability to ensure the executive accountability that supposedly existed in the mid-nineteenth century’s parliamentary “Golden Age”. The rise of “party government” has concentrated power in the hands of the Prime Minister, with so few constitutional constraints on it… Hence, the growing threat to civil liberties, alternative centres of power and, ultimately, the rule of law posed by the present unwritten constitution» (Ibid. P. 90–91).

принцип верховенства права Сообщества над национальными правовыми системами.

5) Сохранение в Соединенном Королевстве неписаной конституции будет препятствовать дальнейшей его интеграции с другими странами Европы в рамках Европейского Сообщества, поскольку их конституции являются писаными. Такой же будет со всей очевидностью и Конституция Сообщества, если она когда-нибудь появится. В этом случае неизбежно возникнет противоречие между нею и неписаной британской конституцией.

* * *

Если понимать под «писаной» конституцией какого-либо государства конституцию, выраженную в письменной форме, то нельзя не признать, что «писаная» часть британской конституции по мере эволюции политической системы Великобритании становится все более объемной. В настоящее время она состоит из следующих основных документов:

—Великая Хартия Вольностей, в том ее статутном варианте, в котором она была утверждена английским королем Эдуардом I в 1297 году;

—Петиция о праве 1628 года;

—Habeas Corpus Act 1679 года;

—Билль о правах 1689 года;

—Акт о престолонаследии 1701 года;

—Акт о соединении двух королевств Англии и Шотландии 1707 года;

—Акт о защите особы Ее Величества и правления, и о наследовании Короны Англии по протестантской линии (Акт о регентстве) 1708 года;

—Акт о союзе с Ирландией 1800 года;

—Акты о народном представительстве 1832, 1867, 1884 и 1918 годов;

—Акты о парламенте 1911 и 1949 годов;

—Акт о Палате Лордов 1999 года;

—Акт о Европейском Сообществе 1972 года;

—Акт о правах человека 1998 года;

—Акт о конституционной реформе 2005 года.

Кэтому перечню можно добавить целый ряд других актов, касающихся статуса, организации и деятельности парламента и правительства Великобритании. Однако само по себе увеличение коли-

18 В.А. Томсинов

чества таких документов совсем не означает, что конституция этой страны постепенно превращается из неписаной в писаную. «Неписаный» и «некодифицированый» характер британской конституции есть не просто ее форма — эти свойства являются отражением ее сущности, они вытекают из ее природы.

Сущностная отличительная особенность британской конституции заключается совсем не в том, что она неписаная и некодифицированная. Конституции развитых государств обыкновенно выходят за рамки текстов их основных законов, вследствие чего значительная часть их содержания также носит неписаный и некодифицированный характер.

Профессор Йельской школы права Джед Рубенфельд говорил

в2000 году о современной конституции США в своем докладе на симпозиуме в Университете Дьюка (Дарем, Северная Каролина), посвященном конституционному праву: «Сегодня, однако, неписаное право самого различного рода начало играть все более заметную роль в конституционных решениях Верховного суда. Это новое неписаное право фигурирует в делах, касающихся прав, не упомянутых в тексте конституции, но оно также фигурирует в судебных спорах относительно текстуально выраженных гарантий»1. Мысль о том, что Конституция США, принятая в 1787 году в качестве единого документа, имеющего высшую юридическую силу, не сводится

внастоящее время к его тексту, высказывает и американский правовед Эрнст Юнг: «Мое дескриптивное утверждение состоит в том, что много — может быть, даже больше — „конституционной“ работы в нашей юридической системе совершается в действительности юридическими нормами, существующими за пределами того, что мы традиционно считаем „конституцией“»2.

Сущность британской конституции таится в процессе ее формирования. В отличие от конституций других современных государств она представляет собой не искусственное создание группы людей, но результат естественно-исторического процесса развития государст-

1«Today, however, a very di erent kind of unwritten law has begun to play an increasingly salient role in the Supreme Courts constitutional decisions. This new unwritten law sometimes figures in cases dealing with unenumerated rights, but it also figures in cases dealing with textually explicit guarantees» ((Rubenfeld J.The New Unwritten Constitution // Duke Law Journal. 2001. Vol. 51. № 1. P. 291),

венного строя Англии, с 1707 года Великобритании. Она является поэтому творением не каких-то конкретных людей, конкретного парламента и короля, но британского общества в его историческом развитии.

В юридической литературе под конституцией Великобритании часто понимают форму правления или просто сложившуюся в этой стране систему государственной власти. Именно такое ее понимание проводится в сочинении английского журналиста Уолтера Бейджгота «Английская конституция», написанном в середине 60-х годов XIX века1 и с тех пор считающемся классическим трудом по этой теме2. Автор последовательно описал в нем механизм функционирования правительства (кабинета), института монархии и парламента, показав при этом характер взаимоотношений между указанными ветвями государственной власти.

Конституционная история Великобритании начинается в этом случае с англосаксонской эпохи. Наиболее известным среди научных трудов, которые выражают понимание британской конституции в качестве системы государственной власти, существовавшей в Англии в различные исторические эпохи, является трехтомное произведение Уильяма Стаббса «The Constitutional History of England in its Origin and Development (Конституционная история Англии в ее происхождении и развитии)», вышедшее первым изданием в 1874–1878 годах и с тех пор десятки раз переиздававшееся. Начав изложение истории британской конституции с эпохи англосаксонской монархии, он довел ее до восшествия на английский трон первого короля династии Тюдоров Генриха VII.

Между тем, если под конституцией понимать устойчивую юридическую конструкцию государственного строя, определяющую организацию государственной власти и взаимоотношения государственных органов между собой, а также закрепляющую права и свободы населения, то начинать британскую конституционную историю следует с того времени, которым Уильям Стаббс ее завершил, то есть

1Bagehot W. The English Constitution. London, 1867. Первая публикация произведения Уолтера Бейджгота «Английская конституция» была журнальной: оно было напечатано в девяти очерках на страницах журнала «Fortnightly Review (Двухнедельное обозрение)» с мая 1865 по январь 1867 г.

2«Ни одна работа не оказала большего влияния, чем труд Бейджгота, посвященный не только понятиям английской конституции, но и английским понятиям конституции», — отмечает в предисловии к современному изданию книги «Английская конституция» Пауль Смит (Smith P. Editor’s Introduction // Bagehot W. The English Constitution. Cambridge, 2001. P. XXV).

с эпохи правления в Англии королей династии Тюдоров. Именно в эту эпоху в Англии на смену феодальному государству пришло государство нового типа, организованное как политическое сообщество, управляющееся на основе публично-правовых принципов.

Феодальное государство не отделялось от общества, оно было устроено преимущественно как частноправовая корпорация: его институты растворялись в сословной организации господствующего класса, а функции государственной власти в большинстве своем оказывались производными от прав на землю. По этой причине в средневековой политико-правовой идеологии отсутствовало понятие государства.

В течение XV–XVI веков в Англии шел процесс усиления пуб- лично-правовых начал в организации королевской власти и в механизмах ее осуществления. В политико-правовой идеологии эти изменения выразились в утверждении понятия государства как самостоятельного политического сообщества, организованного на основе публично-правовых принципов, и в появлении трактовки короля в качестве политического института, существующего наряду с королем как физической персоной1.

Окончательное завершение этого процесса произошло в первые десятилетия XVII века. Любопытно, что именно с этого времени политические деятели Англии и Шотландии стали часто говорить о юридической конструкции государственного строя. При этом для ее обозначения употреблялись различные термины, но чаще всего в начале XVII века применялось словосочетание common law. Так, спикер Палаты Общин в своей парламентской речи, произнесенной в присутствии короля Якова I 7 июля 1604 года, говорил о «законах, посредством которых Ковчег этого Правительства когда-либо направлялся»2. По его словам, существует три вида таких законов: «во-первых, сommon law, основанное или выведенное из божественного права, права разума и естественного права, являющихся неизменными; во-вторых, позитивное право, основанное, изменяемое и переделываемое с помощью и через посредство случаев и течения времен; в-третьих, обычаи и обыкновения, соблю-

1См. подробнее об этом: Томсинов В.А. Эволюция государственного строя Англии в эпоху правления династии Тюдоров // Проблемы истории государства и права. Сборник научных трудов / Ответственный редактор В.А. Томсинов. М.: Зерцало-М, 2009. С. 9–44.

2«The Laws, whereby the Ark of this Government hath been ever steered» (Journal of House of Commons. Vol. 1. London, 1802. P. 254).

даемые и признаваемые опытом времени, при отсутствии знания их истоков»1.

Именно common law считал главным юридическим фундаментом своей власти король Яков I. Выступая 21 марта 1610 года на заседании обеих палат английского парламента, его величество говорил о том, что хотя «своим королевством он не обязан ни какой избранной власти и не зависит от одобрения народа», тем не менее «закон возложил корону на его голову, и он является королем на основании common law страны» 2.

Принципы common law составляли юридическую основу властных полномочий и английского парламента. Об этом говорил, например, в своей парламентской речи 28 июня 1610 года Томас Хедлей (Thomas Hedley). По его словам, «власть и полномочия парламента проистекают из common law, а не common law — от парламента. И поэтому common law обладает большим влиянием и силой, чем парламент»3.

Идея о common law как фундаменте, на котором должна строиться организация и деятельность английского парламента, проводилась также авторитетным правоведом Эдуардом Куком. В предисловии («To the Reader») к девятой части своих «Reports», напечатанных в 1613 году, он — в то время Главный судья Суда Общих Тяжб — отмечал, что парламент, выступающий в качестве высшего суда Английского королевства, «является частью структуры, установленной нормами common law, и в некоторых случаях действует законным образом согласно обыкновенному порядку common law, как это показывает статут, принятый в 39 год правления Эдуарда III4»5.

1«The first, the Common Law, grounded or drawn from the Law of God, the Law of Reason, and the Law of Nature, not mutable; the second, the positive Law, founded, changed and altered by and through the Occasions and Policies of Times; the third, Customs and Usages, practiced and allowed with Time’s Approbation, without known Beginnings» (Journal of House of Commons. Vol. 1. London, 1802. P. 254).

2«The lawe did set the Crowne upon his head, and he is a King by the common lawe of the land» (Parliamentary Debates in 1610 / Edited by S. R. Gardiner. London, 1862. P. 24).

3«The parliament hath his power and authority from the common law, and not the common law from the parliament. And therefore the common law is of more force and strength than the parliament» (Proceedings in Parliament, 1610. 2 Vols / Edited by Elizabeth Read Foster. New Haven: Yale University Press, 1966. Vol. 2. P. 174).

4То есть в 1365 г.

5«This Court, being the most supreme Court of this Realm, is a part of the Frame of the Common Laws, and in some Cases doth proceed legally according to the ordinary Course of the Common Law, as it appeareth in 39 Ed. 3, fol.» (The Ninth Part of the Reports of

Повышению значения common law в качестве регулятора политических отношений в английском обществе весьма способствовала доминировавшая в среде английских правоведов и политических деятелей доктрина, согласно которой его принципы, определявшие статус и прерогативы королевской власти, полномочия и привилегии парламента, а также нормы, закреплявшие права и свободы подданных Английского королевства, возникли, развивались и изменялись независимо от какой-либо государственной власти.

Подобная оценка принципов и норм common law проистекала из понимания его как обычая, зародившегося в незапамятной древности и основанного на разуме. Именно такое понимание общего права выражал в 1610 году в своей парламентской речи Томас Хедлей. «Common law — это разумный обычай, действующий во всем королевстве, испытанный временем, запечатленный в записи королевского суда, обладающего юрисдикцией по всему королевству, призванный нести добро и выгоду для государства»1, — говорил он.

Наряду с термином common law для обозначения юридической конструкции государственного строя Англии в первые десятилетия XVII века стали применяться слова «constitution» или «fundamental laws». Причем по мере обострения политической борьбы между парламентариями и королем данные термины все чаще звучали на заседаниях парламентских палат.

Так, правовед и парламентарий Дж. Уайтлок (James Whitelocke, 1570–1632), выступая 2 июля 1610 года в Палате Общин при обсуждении вопроса о праве короля устанавливать таможенные пошлины (impositions) без согласия парламента, заявлял, что подобные действия его величества «противоречат естественному порядку и конституции политики этого королевства, которая представляет собой Jus publicum regni (публичное право королевства); и тем самым ниспровергают фундаментальный закон королевства и ведут к созданию новой формы государства и правления» (курсив мой. — В. Т.)2.

sir Edward Coke Kt. Chief Justice of the Common Pleas. London, MDCCXXVII (1727). To the Reader). В предисловии «К читателю», предваряющем основной текст названного произведения Э. Кука, отсутствует нумерация страниц.

1«The common law is a reasonable usage, throughout the whole realm, approved time out of mind in the king›s court of record which have jurisdiction over the whole kingdom, to be good and profitable for the commonwealth» (Proceedings in Parliament, 1610. Vol. 2. P. 175).

2«…Is against the natural frame and constitution of the policy of this Kingdom, which is Jus publicum regni, and so subverteth the fundamental law of the realm, and induceth a new form of state and government» (Parliamentary debates in 1610 / Edited from the

О «фундаментальном законе Англии», по которому «парламент является общим советом короля и королевства»1, говорил в 1638 году в одной из своих судебных речей судья Королевской Скамьи сэр Роберт Беркли. Этому закону должна была, по его мнению, подчиняться и королевская власть. «Хотя король Англии обладает монархической властью и имеет привилегию высшего достоинства и облечен абсолютным доверием к своей короне и персоне для управления своими подданными, однако его правление должно осуществляться сообразно законам королевства»2, — утверждал он.

Понятия конституции и фундаментальных законов часто использовались в парламентских речах, в политических и правовых документах периода революции 1640–1660 годов. Так, лорд Фолькленд говорил в своем выступлении на заседании Палаты Общин 7 декабря 1640 года о том, что «конституция этого государства установила, или скорее пыталась установить для нас, гарантии сохранности нашего имущества и сохранности тех законов, которые должны охранять нас и наше имущество, посредством назначения для нас судей, постоянных и верных присяге в такой степени, что не может быть никакого гнета»3.

В представленных 25 ноября 1640 года в Палату Лордов «Статьях Общин…», в которых формулировалось обвинение графа Страффорда в государственной измене, отмечалось, что он «предательски предпринял попытку ниспровергнуть фундаментальные законы и правительство королевств Англии и Ирландии и ввести вместо него произвольное, тираническое и противозаконное правление»4.

notes of a member of the House of Commons by Samuel Rawson Gardiner. London: Camden Society, 1862. P. 103). См. также: Complete collection of state trials and proceedings for high treason and the other crimes misdemeanors from the earliest period to the year 1783 / Ed. T. B. Howell. London, 1816. Vol. 2. P. 481).

1«I confess, that by the fundamental law of England, the Parliament is commune concilium Regis et regni» (Extracts from the argument of Sir Robert Berkeley, Justice of the King’s Bench // The Constitutional Documents of the Puritan Revolution. 1625–1660. Third edition, revised / Selected and edited by S. R. Gardiner. Oxford, 1906. P. 123).

2«Though the King of England hath a monarchical power, and hath jura summae majestatis, and hath an absolute trust settled in his crown and person, for government of his subjects; yet his government is to be secundum leges regni» (Ibid. P. 116).

3«The constitution of this Common-wealth, hath stablisht, or rather endeavoured to establish to us, the security of our goods, and the security of those Lawes, which should secure us, and our goods, by appointing for us judges, so settled, so sworne, that there can be no oppression» (The Lord Falkland. His Learned Speech in Parliament, in House of Commons, Touching the Judges and the late Lord Keeper. London, 1640. P. 3).

4«Hath traitorously endeavoured to subvert the Fundamental Lawes and government of the Realmes of England and Ireland and instead there of to introduce an arbitrary and

В декларации «Долгого парламента», принятой 27 мая 1642 года, подчеркивалось, что «согласно конституции и политике этого королевства, король не может посредством своей прокламации объявлять закон, противоречащий решению и резолюции какого-либо из нижестоящих судов правосудия, еще менее — закон, направленный против Высокого Суда Парламента»1.

Утверждению в английском обществе идеи конституции как устойчивой, независимой от короля и парламента юридической конструкции государственной власти весьма поспособствовала революция 1640–1660 года2. Произошедшее в разгар этой революции крушение традиционного правопорядка привело к ожесточенной гражданской войне и пролитию потоков крови. Революционная катастрофа показала воочию, какое большое значение имеет для общества сохранение и соблюдение конституционных норм и принципов.

Кровавый опыт революции 1640–1660 годов стоял за событиями следующей английской революции. Может быть, только поэтому она оказалась бескровной, за что получила наименование «славной»3. Свергнув с английского трона законного короля Якова II и возведя на него в нарушение всех правовых норм штадхаудера Нидерландов Вильгельма принца Оранжского и его супругу Мэри, новые революционеры позаботились о сохранении и упрочении основ традиционной юридической конструкции государственного строя Англии. Эту задачу выполнил принятый в декабре 1689 года Билль о правах. Он внес целый ряд нововведений в юридическую конструкцию английской государственной власти4, тем не менее главным его

tyrannicall Government against Law» (Depositions and articles against Thomas, Earle of Stra ord. Febr. 16. 1640. London, 1640. P. 1. См. также: Journal of the House of Lords. London, 1802. Vol. 4. P. 97).

1«By the Constitution and Policy of this Kingdom, the King by His Proclamation cannot declare the Law contrary to the Judgment and Resolution of any of the Inferior Courts of Justice, much less against the High Court of Parliament» (Journal of House of Commons. Vol. 5. London, 1802. P. 113).

2См. об этой революции: Томсинов В.А. Юридические аспекты Английской революции 1640–1660 годов. Период конституционной борьбы: ноябрь 1640 – август 1642 года. М.: Зерцало-М, 2010.

3См.: Томсинов В.А. «Славная революция» 1688–1689 годов в Англии и Билль о правах. М.: Зерцало-М, 2010.

4См. об этих нововведениях § 2 «Конституционное значение Билля о правах» в главе 7 книги: Томсинов В.А. «Славная революция» 1688–1689 годов в Англии и Билль о правах (М.: Зерцало-М, 2010. С. 217–235).