Земельное право учебный год 2022-23 / Правовой обычай в земле

личало содействие самоубийству лиц: дееспособных (ст. 462) и недееспособных (ст. 463).

В современной теории встречаются утверждения, что в данном Уложении в ст. 462 содержалось положение об ответственности за доведение до самоубийства 8. Однако очевидно, что ст. 462 рассматриваемого акта содержит другой состав. Этот акт, напротив, исключил доведение до самоубийства из числа преступлений 9. Нельзя также сказать, что в ст. 463 этого Уложения предусматривалась ответственность за подговор или склонение к самоубийству несовершеннолетнего или невменяемого лица 10.

Подговор и склонение, по существу, означают одно и то же — склонение. Подговорить — это значит «склонить тайно, подстрекнуть к какому-нибудь поступку» 11, «тайно склонить к совершению како- го-нибудь поступка или к участию в чем-нибудь, подстрекнуть» 12. Эта же норма предусматривала ответственность и за склонение (подговор) к самоубийству, и за содействие в самоубийстве.

Еще И. Я. Фойницкий отмечал, что именно подговор и содействие самоубийству лица невменяемого или не достигшего 17-летне- го возраста и по Уголовному уложению 1903 г. составляют вид убийства (ст. 463) 13. А С. В. Познышев писал: «Относительно содействия недееспособным Уголовное уложение содержит в себе следующие постановления. Оно карает: 1) подговор к самоубийству лица, не достигшего 21 года или заведомо находящегося в состоянии невменяемости, и 2) содействие самоубийству таких лиц советами или указаниями, доставлением средств или устранением препятствий» 14.

8См.: Курс уголовного права: Учеб. для вузов: В 5 т. Т. 3. Часть Особенная / Под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комиссарова. М., 2002. С. 99; Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2006. С. 16; Макринская В. И. Вопросы уголовно-правовой защиты права на жизнь (сравнительно-правовые аспекты): Учеб. пособие. М., 2006. С. 10.

9Об этом говорят и другие авторы (см.: Цой О. Р. Криминологические проблемы пенитенциарного суицида и его предупреждение: по материалам Республики Казахстан: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 12).

10См.: Капинус О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М., 2006; Цыркалюк А. А. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 16.

11Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 472.

12Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. М., 2008. С. 540.

13Фойницкий И. Я. Указ. соч.

В Уголовном уложении предусматривалась ответственность за содействие лицу, не достигшему 21 года, а не 17 лет, как указывал И. Я. Фойницкий. Однако С. В. Познышев считал, что здесь этот возраст был завышен: «Нельзя не заметить, что было бы правильнее вместо 21 года взять более юный возраст — до 17 лет, как это и было в проекте редакционной комиссии» (Познышев С. В. Особенная часть русского уголовного права. Сравнительный очерк важнейших отделов особенной части старого и нового уложений. М., 1912: URL: nttp:// Allpravo.Ru — 2004).

14 Там же.

Тогдашний законодатель выбрал разные подходы к установлению наказуемости действий, способствующих самоубийству дееспособных и недееспособных лиц. В отношении дееспособных он счёл достаточным криминализировать только содействие им в лишении себя жизни. Подговор же таких лиц к этому действию он оставил за рамками уголовного закона. В отношении же недееспособных наказуемыми были признаны и подговор подобных лиц к лишению себя жизни, и содействие им в этом.

При этом способы содействия самоубийству дееспособных лиц были ограничены только одним действием — доставлением, причем умышленно, средств потерпевшему для этого. Всякое же иное содействие было ненаказуемо. А вот в качестве способов содействия недееспособным лицам, помимо доставления средств, были предусмотрены советы или указания либо устранение препятствий.

Законодатель по-разному отнесся и к определению последствий этих деяний. Наказуемость участия в самоубийстве предоставлением дееспособному потерпевшему средств для самоубийства он связал только с оконченным самоубийством жертвы. Если же намерение потерпевшего лишить себя жизни окончилось только покушением на свою жизнь, то это не влекло наказание. Напротив, подговор или содействие самоубийству несовершеннолетнему или невменяемому считалось оконченным преступлением как при самоубийстве потерпевшего, так и при его покушении на самоубийство.

На эти обстоятельства обращал внимание И. Я. Фойницкий, писавший: «Уголовное уложение 1903 г. существенно изменяет эту систему. Самоубийство оно оставляет без всякого наказания, участие же в нем рассматривает как проступок sui generis.., ограничивая наказуемое участие доставлением средства к самоубийству и обусловливая наказуемость наличностью оконченного самоубийства. Но подговор и содействие к самоубийству лица невменяемого или недостигшего 17-летнего возраста и по Уголовному уложению составляют вид убийства..; при этом безразлично для состава преступления, учинил ли в действительности потерпевший самоубийство или только покушался на него (ст. 463)» 15.

В России после Октября 1917 г. и вплоть до принятия в 1918 г. советских законов в вопросах борьбы с преступностью разрешалось руководствоваться старыми законами в той их части, в которой они не были отменены революцией. В уголовном праве это было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. Однако данное Уложение отличалось громоздкостью и конгламеративностью. Поэтому не только по иделогическим соображениям, но и

15 Фойницкий И. Я. Указ. соч.

всилу архаичности и бессистемности дореволюционного уголовного права народные суды не применяли Уложение, хотя Декреты о суде № 1 и № 2 16позволяли это делать 17. Названный документ прекратил свое действие с изданием 30 ноября 1918 г. Декрета (Положения) о народном суде РСФСР 18, который в примечании к ст. 22 категорически предписал: «Ссылки в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспрещаются».

УК РСФСР 1922 г. предусмотрел в ст. 148 ответственность за содействие или подговор к самоубийству 19. При этом сфера наказуемости указанного деяния по сравнению с прежним законодательством

вданной норме сужена: оно влечет ответственность лишь при его совершении в отношении «несовершеннолетнего или лица, заведомо не способного понимать свойства или значение им совершаемого, или руководить своими поступками, если самоубийство или покушение на него последовали».

Втаком решении вопроса об ответственности за содействие самоубийству нельзя не видеть определенной непоследовательности. С одной стороны, исходя из непреступности самоубийства, не предусматривалась ответственность за содействие этому деянию, а с другой — устанавливалась ответственность за содействие самоубийству несовершеннолетнего или невменяемого с пониженной санкцией (до 3 лет лишения свободы) по сравнению с санкциями статей, предусматривавших ответственность за убийство. Этим, как отмечается

влитературе, фактически создавался самостоятельный состав убийства при смягчающих обстоятельствах 20.

УК РСФСР 1926 г.21 расширил основания наказуемости действий, способствующих самоубийству. Законодатель наряду с установлением ответственности за доведение до самоубийства (ч. 1 ст. 141) в ч. 2 этой статьи воспроизвел дословно ст. 148 УК 1922 г.

Влитературе советского периода указывалось, что тогда практика не встречалась с аналогичного рода преступлениями, и обоснованно утверждалось, что если бы таковое и встретилось, «было бы целесообразно все совершенное рассматривать как особый способ убийства» 22.

16СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50; СУ РСФСР. 1918. № 26. Ст. 420.

17См.: Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А. И. Коробеева. Т. 2. СПб., 2008. С. 10.

18СУ РСФСР. 1918. № 85. Ст. 889.

19Там же. 1922. № 15. Ст. 153.

20Бородин С. В. Указ. соч. СПб., 2003. С. 32.

21СУ РСФСР. 1926. № 8 0. Ст. 600.

22Курс советского уголовного права: Преступления против личности, ее прав. Хозяйственные преступления: В 6 т. Т. 5. Часть Особенная / Под ред. Г. Л. Кригера, А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина. М., 1971. С. 81.

А. А. Пионтковский отмечал, что поскольку наше действующее уголовное законодательство не считает преступлением подговор или содействие самоубийству лица взрослого и душевно здорового, следует признать целесообразным пересмотр этого его постановления. Отрицательное отношение социалистической морали к самоубийству должно найти свое выражение в признании по общему правилу социально опасным подговора и содействия самоубийству и взрослого, и душевно здорового человека 23.

Схожую позицию занимал и М. Д. Шаргородский 24. Отсутствие такой нормы приводило на практике к оценке подобных действий как убийства. М. Д. Шаргородский приводит следующий пример.

Осужденный К. подговорил беременную от него М. с целью избавления от платежа алиментов совместно покончить с собой. Когда М. повесилась первая, обвиняемый К. вешаться не стал, считая поступок ее «дурацким» и даже уклонился от дачи помощи для спасения ее жизни — отбросил руку покойной, которая после повешения схватила его, прося тем самым помощи о спасении жизни, но он не только не помог ей освободиться от петли, но еще сказал, что «так вашего брата и учат». Верховный Суд РСФСР признал, что «все вышеприведенное… свидетельствует об учинении К. умышленного, с заранее обдуманным намерением, убийства М. из низменных побуждений, путем подговора ее к самоубийству с обещанием повеситься вместе с ней, с созданием соответствующей обстановки для проведения задуманного в исполнение, каковое деяние содержит все признаки преступления, предусмотренного ст. 136 УК» 25.

Проект УК СССР 1955 г. считал уголовно наказуемым деянием также содействие или подговор к самоубийству. Потерпевшим от преступления признавалось всякое лицо, а не только несовершеннолетний или недееспособный 26.

УК РСФСР 1960 г.27 отказался от установления ответственности за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или невменяемого лица, как это делали УК 1922 и 1926 гг. Однако это не означало, что УК 1960 г. исключил ответственность за это преступление. Наоборот, в новых условиях такое деяние стало рассматри-

23См.: Пионтковский А. А. Уголовное право. Особенная часть. Преступления против личности. М., 1938. С. 37.

24Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1947. С. 66.

25Там же. С. 66, 66–67.

26См.: Проект Уголовного кодекса СССР. М., 1955 (цит. по: Худяков С. С. Доведение до самоубийства — история развития отечественного уголовного законодательства

//Правовая политика и правовая жизнь. 2009. № 3. С. 173).

27Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.

ваться судебно-следственной практикой как убийство путем опосредованного причинения 28.

Не предусматривал он и ответственность за склонение к самоубийству или содействие ему и лицам, нормальным с точки зрения возраста и вменяемости. И в бытность СССР в тех бывших союзных республиках, уголовные кодексы которых не предусматривали ответственность за склонение к самоубийству, случаи подговора к самоубийству вменяемого лица в судебной практике иногда квалифицировались как убийство 29.

Норма о склонении к самоубийству имелась в проекте УК РФ, принятом Государственной Думой в первом чтении 30.

Ответственность за склонение к самоубийству устанавливал и Модельный УК для стран СНГ (17 февраля 1996 г.) 31. Его ст. 118 «Склонение к самоубийству» закрепляла, что «склонение к самоубийству, то есть возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство путем уговоров, обмана или иным путем, если лицо покончило жизнь самоубийством или покушалось на него, — преступление средней тяжести».

Однако УК РФ 1996 г.32 (в первоначальной редакции) положение, касающееся вопроса об ответственности за склонение к самоубийству, не было воспринято. Не реанимировал законодатель и специальную норму, устанавливавшую ответственность за подговор или содействие к самоубийству несовершеннолетнего или невменяемого лица.Такие действия надлежало расценивать как убийство и квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ 33.

Степень общественной опасности склонения к самоубийству или содействия ему достаточно высока и несомненно обусловливает необходимость криминализации этих деяний. Отказавшись же, к сожалению, от криминализации этих деяний, российский законодатель тем самым, как верно было замечено А. И. Коробеевым, значительно осложнил проблему квалификации таких действий в судебной прак-

28См.: Бородин С. В. Указ. соч. СПб., 1999. С. 51; СПб., 2003. С. 36; Борзенков Г. Н. Указ. соч. С. 17.

29См.: Курс советского уголовного права: В 5 т. Т. 3: Часть Особенная / Отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шаргородский. Л., 1973. С. 546.

30Российская газета. 1995. 25 янв.

31Модельный УК для государств–участников СНГ, принятый постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ от 17 февраля 1996 г. № 7–5 // Информ. бюл. Межпарламентской Ассамблеи стран СНГ — Приложение. 1996. № 10.

32Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

33См.: Комментарий к УК РФ / Отв. ред. А. В. Наумов. М., 1999. С. 316 (автор комментария — С. В. Бородин). Только он предлагал в таких случаях квалифицировать содеянное в зависимости от обстоятельств по ч. 1 или 2 ст. 105 УК РФ) (Бородин С. В. Указ. соч. СПб., 2003. С. 306–307).

тике 34. Поэтому неустановление ответственности за соучастие в самоубийстве в уголовном законе России представлялось несомненным и неоправданным пробелом. Впрочем, некоторые авторы не разделяли такую позицию, полагая, что эти деяния подпадают под действие ст. 110 УК РФ 35. Имелось и суждение, что любое умышленное склонение к самоубийству наряду с принуждением и понуждением к нему должно расцениваться как посредственное исполнение преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ 36. Изложенное выше убеждало, учитывая весьма сложную суицидальную обстановку в России, в необходимости предусмотреть ответственность за обе формы причастности к самоубийству — и за склонение к суициду, и за содействие ему.

Но такая мысль порождала и вопрос: поскольку в уголовно-пра- вовом смысле склонить к совершению или содействовать в совершении, т. е. соучаствовать, можно только в том деянии, которое преступно, а самоубийство не имеет преступный характер и соучастие в нем невозможно, то правомерно ли установить ответственность за подстрекательство или содействие деянию, которое само не запрещено уголовным законом? Ответ на него виделся в том, что законодатель может сделать исключение из правил и установить уголовную ответственность за такие формы причастности к самоубийству. И такое решение всецело будет находиться в рамках закона. В подобных случаях лица, совершившие указанные действия, будут признаваться исполнителями, а не соучастниками.

В доктрине уголовного права также нет ясности касательно данной проблемы. Имелись две позиции относительно криминализации этих форм причастности к самоубийству. В соответствии с одной из них следовало криминализировать только склонение к суициду. При этом варианты решения этого вопроса выдвигались разные. Так, одни авторы отмечали, что «диспозицию ст. 110 УК необходимо дополнить формулировкой: иными способами возбуждения у потерпевшего желания совершить самоубийство, приведшее к его фактической реализации или покушению, либо выделить эти способы в самостоятельный состав, назвав его “склонение к самоубийству”» 37.

34См.: Коробеев А. И. Преступные посягательства на жизнь и здоровье человека. М., 2012. С. 161.

35Цыркалюк А. А. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: Дис. … канд. юрид.наук. М., 2011.

36Сидоров Б. В., Михопаркин В. Г. Доведение до самоубийства: социально-право- вая оценка, место в системе смежных институтов и уголовно-правовых норм и вопросы совершенствования уголовного законодательства // Вестн. экономики, права и социологии. 2010 № 1. С. 95.

37Дмитриева Е. А. Уголовная ответственность за организацию религиозного объединения, посягающего на личность и права граждан: Дис. … канд. юрид. наук. Красноярск, 2004.

Другие считали целесообразным изложить ст. 110 УК РФ в двух частях, предусмотрев в ч. 1 вновь вводимую ответственность за склонение к самоубийству и опустив фактически текст этой статьи в ч. 2 38, или же ввести в ст. 110 УК РФ ч. 3, содержащую это положение: «Склонение или подстрекательство потерпевшего к самоубийству либо к покушению на самоубийство» 39, либо ч. 2, предусматривающую «Подстрекательство … к самоубийству» 40.

Третьи полагали нужным установить уголовную ответственность за склонение к самоубийству, но не конкретизировали, как ее закрепить 41.

Н. Е. Крылова, считая необходимым включить в уголовное право норму об ответственности за склонение к самоубийству, при этом предлагала конкретную статью (ст. 110.1) с изложением ее редакции 42.

Согласно второй позиции, необходимо было предусмотреть уголовную ответственность и за склонение, и за пособничество в самоубийстве. Но и здесь не было единодушия в том, как решить этот вопрос. По мнению одних исследователей, под доведением до самоубийства следовало «понимать склонение к самоубийству путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего, уговора, подкупа, обмана, а также содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления» 43.

Вторые указывали, что ч. 1 ст. 110 УК следует сформулировать так: «Доведение до самоубийства или покушения на него путем угроз,

38См.: Галимов Р. Р. К вопросу об уголовной ответственности за доведение до самоубийства // ВЭГУ. 2014. № 2. С. 28.

39Эльмурзаев Д. И. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.

40Тасаков С. В. Нравственные основы уголовно-правовых норм, направленных на охрану личности, ее прав, свобод и законных интересов: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010. Ранее данный автор предлагал включить подстрекательство,

атакже и пособничество самоубийству в число способов доведения до самоубийства (см.: Тасаков С. В. Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности. СПб., 2008. С. 116, 314).

41См.: Кабурнеев Э. В. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни по уголовному праву России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2007. Хотя автор не формулировал способ установления такой ответственности, но указывал, что ее надо определить без признаков преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ.

42Крылова Н. Е. Уголовное право и биоэтика (уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий): Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 13–14. Констатация отсутствия в УК РФ такой нормы и предложение о необходимости установления такой ответственности ею было высказано еще ранее (см.: Крылова Н. Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. М., 2006. С. 154). Иными специалистами также была сформулирована своя версия версия подобной нормы (см.: Сидоров Б. В., Михопаркин В. Г. Указ. соч. С. 97).

43Цыркалюк А. А. Указ. соч. С. 10.

жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства, а равно путем подстрекательства к самоубийству или содействия его совершению» 44.

Отдельные теоретики выступали в пользу установления более широкого диапазона преступной причастности к самоубийству путем введения в УК РФ специальных норм, предусматривающих ответственность, например, за подговор к самоубийству, подстрекательство к самоубийству или содействие ему, попустительство самоубийству, пособничество в самоубийстве, склонение к самоубийству 45.

За установление уголовной ответственности за обе анализируемые формы преступной причастности к самоубийству выступал С. В. Бородин 46.

Придерживаясь аналогичной позиции, О. С. Капинус полагала целесообразным дополнить УК РФ ст. 110.1, предусматривающей ответственность за эти деяния 47.

Свой вариант такой нормы был также предложен и автором настоящей статьи 48.

Особую остроту анализируемой проблеме придало опубликование 16 мая 2016 г. в газете «Новая газета» резонансной статьи «Группы смерти (18+)» о сети закрытых групп в соцсети «ВКонтакте», в которых неизвестные склоняли детей к суициду. По данным издания, за полгода — с ноября 2015 г. по апрель 2016 г. — в России покончили с собой 130 детей. Почти все они были членами одних и тех же групп в Интернете, жили в благополучных семьях 49.

Подобные действия, безусловно, заслуживают уголовного наказания, но отсутствие в законе нормы, непосредственно предусматривающей ответственность в таких случаях, не позволяло это делать и тем самым создавало серьезные трудности в правопримерительной практике, приводя к компенсации отсутствия такой нормы применением ст. 110 УК РФ. Так, по результатам проверки названной публикации «Группы смерти (18+)» Главным следственным управлением

44Ермолаева Е. Г. Суицид и преступность: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2007.

45См.: Волконская Е. К. Предупреждение доведения до самоубийства: уголовноправовой и криминологический аспекты: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 2011. С. 11, 21.

46Бородин С. В. Преступления против жизни. СПб., 2003. С. 304–305. Отметим, что С. В. Бородин задумывался над этим вопросом еще в 70-е гг. XX в., отмечая значительную опасность для общества этих деяний, и предлагал дополнить Уголовные кодексы союзных республик специальной нормой (см.: Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни. М., 1977).

47Капинус О. С. Указ. соч.

48Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство. М., 2015. С. 258.

49См.: Мурсалиева Г. Группы смерти (18+) // Новая газета. 2016. 16 мая.

СК РФ по г. Санкт-Петербургу 20 мая 2016 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 33, ст. 110 УК РФ (подстрекательство к доведению до самоубийства) 50.

Но сложно сказать, что такое решение вписывается в рамки ст. 110 УК РФ. Относительно него, на наш взгляд, правильно указывает Н. Е. Крылова: «Возбуждение уголовных дел по случаям, описанным в материале “Новой газеты”, по статье 110 УК РФ, в том числе со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК РФ — подстрекательство к доведению до самоубийства, представляется крайне сомнительным. С учетом содержания диспозиции ст. 110 УК РФ обсуждаемые нами случаи склонения несовершеннолетних к самоубийству посредством социальных сетей никак не могут быть квалифицированы как доведение до самоубийства, предполагающее строго определенные, исчерпывающим образом перечисленные в уголовном законе способы совершения этого преступления: угрозы, жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего». И далее она продолжает: «Что касается подстрекательства к доведению до самоубийства, то это еще более сомнительная квалификационная конструкция… Подстрекатель, по определению, воздействует на исполнителя, склоняя его к совершению преступления. Во всех описанных в материале “Новой газеты” случаях несовершеннолетние склонялись к уголовно ненаказуемым действиям — самоубийству. Возбуждение уголовного дела по признакам подстрекательства к доведению до самоубийства предполагает наличие исполнителя — лица, которое довело другого до самоубийства или покушения на него. Кто же является в данном случае исполнителем преступления при условии, что, как уже было отмечено, ни один из способов доведения до самоубийства в отношении несовершеннолетних не был применен, непонятно» 51.

15 ноября 2016 г. был задержан первый подозреваемый по этому делу 21-летний Ф. Будейкин, администратор «группы смерти», известный в Сети под псевдонимом Филипп Лис. Его подозревали в доведении до самоубийства 15 подростков. 22 ноября 2016 г. ему было предъявлено обвинение по ст. 110 УК РФ. Свидетели показали, что он призывал и склонял несовершеннолетних через переписку в группах социальных сетей «ВКонтакте» к совершению суицидов 52. Согласно заключениям психолого-лингвистической экспертизы, в переписке

50В Петербурге возбудили дело о связанных с «ВКонтакте» самоубийствах: URL: www. Interfax.ru; СК возбудил дело за подстрекательство подростков в соцсети к самоубийству: URL: nttp:// www.newsru.com.

51Крылова Н. Е. «Группы смерти» и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4. С. 43–44.

52Юрченко В. СК назвал имя задержанного администратора «группы смерти» во «ВКонтакте»: URL: nttp:// gazeta.ru; В Петербург этапируют администратора «группы

администраторов группы содержится побуждение к совершению суицида 53. 17 июля 2017 г. Тобольский районный суд Тюменской обл. вынес ему приговор. Его признали виновным в доведении до покушения на самоубийство 16-летней девочки из Астрахани и 17-летней девочки из Тобольского р-на. В ходе судебного процесса была доказана вина его в том, что он склонял этих девочек к суициду 54.

И после этого следственные органы стали практиковать возбуждениие уголовных дел по фактам склонения к суициду через сеть Интернет по ст. 110 УК РФ. Так, в феврале 2017 г. в Красноярске было возбуждено два таких дела 55.

Сложившаяся обстановка настоятельно требовала быстрейшей выработки оптимального варианта решения вопроса о криминализации анализируемых форм причастности к самоубийству.Эта проблема серьезно озаботила практических работников, ученых, законодателей. 16 июня 2016 г. Следственным комитетом РФ был проведён круглый стол, посвященный этой проблеме 56.

В ноябре 2017 г. по инициативе заместителя председателя Государственной Думы И. Яровой была создана межведомственная рабочая группа, которой был разработан законопроект о дополнении УК РФ ст. 110.1 «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства». Документ получил положительный отзыв Верховного Суда РФ и Правительства РФ, а также был поддержан Следственным комитетом РФ, МВД РФ, Министерством образования и науки РФ, Роскомнадзором 57.

Данный законопроект прошел все стадии законодательного процесса в ускоренном темпе — фактически за три месяца. 9 марта 2017 г. он был внесен в Государственную Думу Федерального Собрания РФ 58.

смерти»: URL: nttp:// www.ntv.ru; Администратору «группы смерти» предъявлено обвинение по предусматривающей трехлетний срок статье: URL: nttp:// www.newsru.com

53Филиппа Лиса из «группы смерти» в ВК обвинили в доведении до самоубийства: URL: nttp:// lenta.ru

54Администратора «группы смерти» Филиппа Лиса приговорили к трем годам и четырем месяцам колонии-поселения: URL: www.newsru.com

55 «Группа смерти» довела красноярскую школьницу до суицида: URL: nttp:// www.

rosbalt.eu/russia/2017/02/10/1590927.html; В Красноярске спасли еще одну жертву «группы смерти»: URL: nttp:// www.rosbalt.eu/russia/2017/02/13/15991400.html

56Круглый стол «Интернет и подростковый суицид» в Следственном комитете РФ: URL: nttp:// www.law.msu.ru

57Добрикова Е.Законопроктобуголовнойответственностизасклонениедетейксуициду внесен сегодня в Госдуму: URL: http://www.garant.ru/news/1096610/#ixzz4taF24wYi; Путин подписал закон об уголовной ответственности за склонение детей к суициду: URL: http://www.er.ru

58Проект ФЗ № 118634–7 ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению». URL: http://www. d-russia.ru/wp-content/uploads/2017/03/UK-suitsid.pdf.

В тот же день Президент РФ В. В. Путин заявил, что поддерживает «инициативу депутатов Государственной Думы о дополнении законодательства нормой, расширяющей перечень действий, при которых наступает уголовная ответственность за доведение до самоубийства». 19 апреля 2017 г. Государственная Дума приняла его в первом чтении, а 26 мая 2017 г. — в третьем, окончательном чтении в качестве Федерального закона № 120-ФЗ, который 31 мая 2017 г. был одобрен Советом Федерации и 7 июня 2017 г. подписан Президентом РФ 59. Таким образом, текст уголовного закона был дополнен новой статьей — ст. 110.1 «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства». Данная статья начала действовать с 18 июня 2017 г., а спустя месяц и 10 дней после этого в нее внесли коррективы 60.

Вуказанной статье криминализированы как склонение к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом при отсутствии признаков доведения до самоубийства (ч. 1), так и содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения самоубийства либо устранением препятствий к его совершению или обещанием скрыть средства или орудия совершения самоубийства (ч. 2). Совершение этих действий в отношении несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного; в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; в отношении двух или более лиц; группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информацион- но-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет») влечет усиленную ответственность (ч. 3).

Втом же случае, если перечисленные действия повлекли самоубийство потерпевшего или покушение на него, ответственность ужесточается, дифференцируясь в зависимости от того, является ли потерпевший взрослым или несовершеннолетним, либо заведомо для виновного беспомощным или зависимым от него лицом, либо заведомо беременной женщиной (ч. 4 и 5).

Еще более суровую наказуемость влекут эти действия, если их результатом стало самоубийство двух или более лиц (ч. 6).

Включение в УК РФ ст. 110.1 и установление в ней ответственности за эти деяния несомненно обусловлено стремлением законодателя выработать адекватный и эффективный механизм уголовно-

59Собрание законодательства РФ. 2017. № 24. Ст. 3489.

60Там же. № 31 (Ч. 1). Ст. 4797.

правовых мер борьбы с таким общественно опасным явлением, как вовлечение в самоубийство. Однако в адрес этой статьи в теории уже высказано немало критических замечаний 61, что требует дальнейшей работы над совершенствованием ее положений.

Список литературы

1.  Артюшина О. В. Новеллы УК РФ о противодействии деятельности, направленной на побуждение несовершеннолетних к суицидальному поведению // Вестн. Казанского юрид. ин-та МВД России. 2017. Т. 7. № 3.

2.  Дубовиченко С. В., Карлов В. П. Новеллы уголовного законодательства о преступлениях против жизни: критический анализ // Вестн. Волжского унта. 2017. № 4. Т. 2.

3.  Егорова Н. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6.

4.  Коробеев А. И. Преступные посягательства на жизнь и здоровье человека. М., 2012.

5.  Крылова Н. Ответственность за доведение до самоубийства и причастность к самоубийству другого лица по уголовному праву Российской Федерации: оценка законодательных новелл // Уголовное право. 2018. № 1.

6.  Крылова Н. Е. «Группы смерти» и подростковый суицид: уголовно-пра- вовые аспекты» // Уголовное право. 2016. № 4.

7.  Сидоров Б. В., Михопаркин В. Г. Доведение до самоубийства: социальноправовая оценка, место в системе смежных институтов и уголовно-правовых норм и вопросы совершенствования уголовного законодательства // Вестн. экономики, права и социологии. 2010. № 1.

8.  Хатуев В. Б. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство. М., 2015.

9.  Шарапов Р. Квалификация преступлений, связанных с вовлечением в самоубийство // Уголовное право. 2017. № 6.

61 См.: Егорова Н. Новое в уголовноправовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6; Шарапов Р. Квалификация преступлений, связанных с вовлечением в самоубийство // Там же; Артюшина О. В. Новеллы УК РФ о противодействии деятельности, направленной на побуждение несовершеннолетних к суицидальному поведению // Вестн. Казанского юрид. ин-та МВД России. 2017. Т. 7. № 3; Антонян Ю. М., Никитенко И. В. Суицидальное поведение несовершеннолетних вследствие злонамеренного психологического воздействия: виктимологический взгляд // Вестн. ДВЮИ МВД России. 2017. № 4. С. 42; Дубовиченко С. В., Карлов В. П. Новеллы уголовного законодательства о преступлениях против жизни: критический анализ // Вестн. Волжского ун-та. 2017. № 4. Т. 2; Крылова Н. Ответственность за доведение до самоубийства и причастность к самоубийству другого лица по уголовному праву Российской Федерации: оценка законодательных новелл // Уголовное право. 2018. № 1.

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2018. № 4

Трибуна молодых ученых

Д. П. Заикин, аспирант кафедры гражданского права юридического факультета МГУ *

ПРОБЛЕМЫ СОЗДАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАСЛЕДСТВЕННОГО ФОНДА

В статье рассматриваются основные проблемы теоретического и практического характера, связанные с конструкцией наследственного фонда, включаемой в российское право. Автор выделяет вопросы организационно-правовой формы, создания и целей деятельности наследственного фонда.

Ключевые слова: наследственный фонд, правоспособность некоммерческих организаций, наследственное право.

The article concerns key theoretical and practical issues regarding the institution of hereditary foundation implemented in Russian law. The author outlines the issues of legal form, establishment and business goals of the hereditary foundation.

Keywords: hereditary foundation, legal capacity of non-profit organizations, succession law.

C 1 сентября 2018 г. вступает в силу Федеральный закон от 29 июля 2017 г. № 259-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации» 1, включающий в российский правопорядок конструкцию наследственного фонда. Вместе с тем уже на данном этапе можно выделить ряд теоретических и практических проблем, связанных с данной законодательной новеллой.

Первый круг проблем связан с применимостью российской ор- ганизационно-правовой формы фонда для конструкции наследственных фондов.

1. Включение в российский правопорядок конструкции наследственного фонда не предполагает создание отдельной организацион- но-правовой формы. Наследственный фонд имеет форму фонда — унитарной некоммерческой организации. Согласно закрепленному в ст. 123.17 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) определению фонд создается в благотворительных, культурных, образовательных или иных социальных, общественно полезных це-

* dmitry.zaikin@mail.ru

1 Собрание законодательства РФ. 2017. № 31 (ч. 1). Ст. 4808.

лях. Иными словами, деятельность российского фонда осуществляется в интересах неопределенного круга лиц.

Причина включения в российский правопорядок наследственных фондов заключается в потребности гражданского оборота (в первую очередь в лице обеспеченных граждан) в более сложных способах распоряжения имуществом на случай смерти (а равно и способах прижизненного управления благосостоянием), чем завещание. При этом иные способы требуются не только с целью решения проблемы срока вступления в наследство и беспрерывного управления бизнесом. В современных российских экономических условиях активы граждан могут включать, помимо прочего, ценные бумаги, производные финансовые инструменты, корпоративные права, интеллектуальные права, зарубежные активы и т. д. Такой капитал требует управления и не всегда может быть передан наследникам без риска его потери 2.

Соответственно, если обратиться к легальным целям, в п. 1 ст. 123.20–1 ГК РФ указано, что наследственный фонд осуществляет деятельность по управлению полученным в порядке наследования имуществом гражданина. Однако представляется неоднозначным рассматривать само по себе управление в качестве цели создания наследственного фонда, поскольку управление не должно быть самоцелью некоммерческой организации (хотя возможны и исключения, как в праве Лихтенштейна 3). В этом отношении уместно сравнение с организациями целевых капиталов: такие организации формируют целевой капитал и передают его в управляющую компанию (коммерческую организацию), которая управляет целевым капиталам и извлекает из него доход. В дальнейшем такой доход используется организацией целевого капитала на уставные цели 4. Если бы наследственный фонд создавался с целью управления имуществом, то он бы функционально в большей степени соответствовал управляющей целевым капиталом компании, чем некоммерческой организации.

Цель наследственного фонда как некоммерческой унитарной организации в конечном счете скрывается за целями использования его имущества. Такая цель не закреплена прямо в нормах о наследственных фондах, вместе с тем п. 4 ст. 123.20–1 ГК РФ предусматривает, что имущество наследственного фонда должно передаваться выгодоприобретателям (определенным или определяемым). Выгодоприобретателями наследственного фонда, таким образом, могут быть,

2См.: Петров Е. Ю. Наследственное право России: состояние и перспективы развития (сравнительно-правовое исследование). М., 2017. С. 6.

3Там же. С. 65.

4См.: Федеральный закон от 30.12.2006 г. № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» // Собрание законодательства РФ. 2007. № 1(ч. 1). Ст. 38.

например, заранее определенные члены семьи учредителя, но необязательно неопределенный круг лиц. В этом случае наследственный фонд создается в частных интересах, но не в общественно полезных, что не согласуется с целями создания фондов как организационноправовой формы по российскому праву.

Следует заметить, что равным образом для целей создания наследственных фондов не подходят и иные организационно-правовые формы, предусмотренные российским гражданским правом. Корпоративные юридические лица предполагают наличие у их членов фиксированных прав участия, что в некоторой степени противоречит смыслу наследственного фонда, поскольку не достигается необходимая автономность функционирования ввиду наличия у определенных лиц субъективных прав на участие в управлении. Наследственный фонд предназначен именно для обособления имущества от учредителей и каких-либо иных лиц — для этих же целей, как правило, создаются унитарные организации. Вместе с тем форма фонда предполагает общественно полезные цели создания, а форма автономной некоммерческой организации (и тем более учреждения) — наличие учредителя, активно участвующего в управлении такой организацией, что явно не отвечает смыслу наследственных фондов. Неприменимость иных организационно-правовых форм для целей создания наследственных фондов еще более очевидна и не требует отдельного рассмотрения.

Таким образом, наследственные фонды не встраиваются в действующую систему юридических лиц по российскому праву. Тем не менее это не означает, что для них необходимо предусмотреть отдельную организационно-правовую форму. С точки зрения юридических (гражданско-правовых) особенностей внутреннего устройства, исходя из которых и следует строить систему организационно-правовых форм некоммерческих организаций 5, наследственные фонды должны сохранить форму фонда. Фонд в наибольшей степени иллюстрирует существо юридического лица как персонифицированного имущества, не зависящего от своего «людского субстрата». Как отмечает Е. А. Суханов, смысл фонда (в континентальном понимании) заключается в обособлении некоторого имущества учредителем (учредителями), который после создания такого юридического лица формально устраняется от всякого участия в его дальнейшей деятельности 6.

5П. 2.1 проекта Концепции развития законодательства о юридических лицах (рекомендован Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол № 68 от 16 марта 2009 г.)): URL: http://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions/koncepciya6 (01.05.2018).

6См.: Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014.

Вместе с тем закрепленное в российском законодательстве легальное определение фондов устанавливает дополнительный признак данной организационно-правовой формы — наличие общественно полезной цели. Это создает проблему, в силу которой, строго говоря, становится невозможным использование данной конструкции для частных (семейных) нужд. Напротив, в германском правопорядке семейные фонды (Familienstiftungen) могут быть учреждены в форме фонда частного права (Stiftung des Privatrechts) в рамках ст. 80–88 ГГУ, хотя могут создаваться и в неправосубъектной форме 7. Фонды частного права не ограничены в возможных целях деятельности — общественно полезные цели являются лишь одной из возможных опций, по которой выделяются «общественно полезные фонды» — gemeinnützigen Stiftungen, однако выделение последних обусловлено вопросами налогового права, но не системой организационно-правовых форм юридических лиц 8.

Таким образом, организационно-правовая форма фонда в том виде, как она установлена действующим российским законодательством, не соответствует целям создания наследственных фондов. Поскольку включать в ГК РФ отдельную организационно-правовую форму для наследственных фондов представляется излишним, наиболее оптимальным решением проблемы будет изменение легального определения фондов в целом. Более того, это позволит создавать в рамках российского правопорядка не только наследственные фонды, но и иные частные (семейные) фонды 9.

Следует заметить, что подобное изменение законодательства решит также проблему, связанную с ограничением возможности учреждения наследственных фондов исключительно mortis causa (п. 2 ст. 123.20–1 ГК РФ).

2. В контексте вопроса о соответствии организационно-правовой формы и деятельности наследственного фонда по управлению имуществом, следует также обратить внимание на содержание и пределы такого управления. В составе имущества могут быть ценные бумаги, недвижимость, управление которыми может быть связано с извлече-

7Löwe Ch. von. Familienstiftungen: Gründung und Gestaltung — ein Leitfaden für Stifter und Berater. Berlin, 2013. S. 11, 15.

8Ibid. S. 16.

9При этом публично-правовой режим фондов может и должен различаться в зависимости от характера деятельности фонда и различных обстоятельств. Например, если фонд направлен не на обособление имущества учредителя, а на аккумуляцию денежных средств от неопределенного круга лиц (фандрайзинг) для последующего перераспределения в некоммерческих (в том числе благотворительных) целях, к такому фонду должны применяться правила об обязательной публикации отчетности, обязательном аудите, недопустимости конфиденциальности финансовой информации и т. д. К частным же фондам такие требования на уровне закона излишни.

нием существенного дохода, равно как и с существенным вовлечением в коммерческий оборот (в том числе включая участие в сделках с ценными бумагами на бирже, например). Вместе с тем приносящая доход деятельность некоммерческой организации может осуществляться лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых она создана, и если это соответствует таким целям (п. 4 ст. 50 ГК РФ). И хотя данная норма не устанавливает четких границ по видам возможной, приносящей доход деятельности для некоммерческих организаций в целом, тем более непонятно, как она должна ограничивать деятельность наследственного фонда.

В этом отношении показателен пример со специализированным фондом целевого капитала. Такая организация занимается исключительно формированием и пополнением целевого капитала, а также распределением дохода от него. Для управления целевым капиталом (путем вовлечения в коммерческий оборот с целью его преумножения) заключается договор доверительного управления с управляющей компанией (коммерческой организацией) 10. Наследственный фонд совмещает некоммерческую функцию распределения имущества и коммерческую функцию управления с целью получения дохода.

Второй круг проблем связан с учреждением наследственного фонда.

1. Решение об учреждении наследственного фонда принимает гражданин при составлении завещания, при этом он утверждает устав наследственного фонда (п. 4 ст. 50.1 ГК РФ). В уполномоченный государственный орган заявление о регистрации после смерти гражданина подает нотариус. Далее проводится проверка устава на соответствие закону, при этом противоречие какого-либо положения устава фонда действующему законодательству в силу подп. 1 п. 1 ст. 23.1 Закона «О некоммерческих организациях» является основанием для отказа в государственной регистрации.

Проблема заключается в том, что согласно нормам о наследственных фондах после смерти учредителя и до момента регистрации наследственного фонда изменить устав технически некому. Даже если не принимать во внимание хорошо известную сложившуюся практику проверки формулировок устава некоммерческих организаций уполномоченным государственным органом, следует задаться вопросом, что делать, если в уставе действительно есть противоречие действующему законодательству (речь, разумеется, идет о неумышленных и сугубо формальных нарушениях)? Как защитить интересы и последнюю волю учредителя в данном случае? Как бу-

10 См. Федеральный закон от 30.12.2006 г. № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций».

дут защищены интересы конкретных выгодоприобретателей, определенных в уставе? С одной стороны, можно предусмотреть новое нотариальное действие — «свидетельствование соответствия устава некоммерческой организации действующему законодательству», в рамках которого будет проводиться «прижизненная» проверка устава нотариусом, ведущим наследственное дело учредителя, которая в свою очередь заменит проверку в уполномоченном государственном органе.

С другой стороны, противоречие устава законодательству в рассматриваемом случае может быть вызвано не только ошибкой разработчиков устава — с момента утверждения устава учредителем до его смерти может пройти немало времени, за которое могут быть внесены те или иные изменения в закон. Но уполномоченный орган будет проверять устав на соответствие законодательству, действующему на момент регистрации, а не на момент утверждения устава учредителем.

Вданном случае не решает проблему даже отслеживание изменений законодательства, в конце концов между моментом изменения закона и моментом, когда учредитель сможет утвердить устав в новой редакции, технически будет временной промежуток, в течение которого учредитель может умереть.

Таким образом, на этапе учреждения наследственного фонда может возникнуть проблема противоречия его устава действующему законодательству. В данном случае возможно два варианта развития событий: 1) вследствие противоречия устава действующему законодательству наследственный фонд не создается; 2) допускается механизм внесения изменений в устав после смерти учредителя, но до регистрации наследственного фонда.

Первый вариант представляется предпочтительным общим правилом в случаях, когда противоречия касаются всех или единственной целей использования имущества наследственного фонда (иными словами, правоспособности наследственного фонда), поскольку изменение соответствующих положений ведет к созданию, по сути, другой организации, что подменило бы последнюю волю учредителя.

Вто же время следует допускать возможность указания учредителем в уставе, что в данном случае изменения в проект устава могут быть внесены душеприказчиком.

Второй вариант возможен в случаях иных противоречий, не связанных с целями использования имущества. Подобное внесение изменений в устав можно обосновать доктриной предполагаемой воли наследодателя: он в большей степени заинтересован в учреждении наследственного фонда и использовании имущества на указанные им в уставе цели, чем в неучреждении фонда вовсе. Соответствующие правки, как правило, будут носить чисто технический характер