4. Градорегулирование как этика и формальное право

Градорегулирование – это регулирующее действие, извне направляемое на делателей, субъектов градостроительной деятельности, это всегда ограничение. В ограничении непременно присутствует элемент принуждения. Принуждение – это сила. Сила – это власть. Градорегулирование как применение власти не может обойтись без формального права – тот, кто принуждает, должен быть ограничен законом. Корни закона – в этике. Принципы градрегулирования не могут быть поняты без понимания его этических корней. Исследованию этих вопросов и будет посвящёна данная глава.

В начале такого исследования сразу выясняется, что категории этики парные. Почему? Потому, что этика, этическое поведение – это всегда оценка и выбор. Оценка – это ценностные отношения: лучше-хуже. Если на стороне «лучше» один ценностный полюс, а на стороне «хуже» – другой, прямо противоположный первому, то получается, что этика посредине. Средина – это среда, в том числе пространственная. Этика существует в пространственном мире, в пространственной среде. Этика вообще по необходимости всегда сопрягается с этикой средоформирования.

Парность, двойственность, полярность категорий этики затрудняют применение формального права, положения которого не могут быть двойственными, неопределёнными, а должны быть только одинарными, однозначными, не допускающими двойного толкования. Как, в частности, решается эта проблема, мы рассмотрим ниже.

4.1. Принципы этики средоформирования

Этика предшествует праву. Право базируется на однозначно понимаемых нормах – этика же противоречива в своих исходных началах. Необходимо включая в себя рациональные моменты, этическая сфера распространяется далеко за их пределы в область человеческих ценностей. Ценности разнонаправленны и противоречивы, их соотносительная значимость подвержена эволюционным, иногда трагическим изменениям. «Среда должна быть понята как драма... и дом рода человеческого, которому предстоит каждый раз заново открывать искусство жизни»³⁴. Этику часто называют «сентиментальной наукой», которая не может быть понята без прочувствования³⁵. Любой человек, пытающийся понять сущность этических процессов, не может полностью освободиться от предвзятости своей ценностной позиции. Но эта предвзятость, в зависимости от ее ориентации или «ценностного знака», может стать либо препятствием, либо условием адекватного понимания-прочувствования этической реальности.

Этическая жизнь человека и общества – это не просто автоматическое следование предустановленным и необсуждаемым моральным предписаниям. На каждом этапе жизни это по-новому формируемые конфигурации этических отношений, исходные, «атомарные» компоненты которых остаются стабильными в соответствии с неизменной человеческой сущностью. Иными словами, этика всегда открыта для переосмысления и обновления ее логико-теоретических описаний. Она не ограничивается сферой должествования, её полюса – беспредельно возможное (свобода), с одной стороны, и жесткий детерминизм (несвобода-принуждение) – с другой. В такой постановке на передний план выдвигается проблема нахождения в области этической реальности между противостоящими, но одновременно соотнесенными и дополняющими друг друга полюсами – свободой и несвободой.

Этика имеет естественные основания, она укоренена в природе реальных жизненных процессов, человеческих устремлений и инстинктов³⁶. Любые отвлеченные этико-теоретические конструкции, игнорирующие эти естественные основания, в лучшем случае нежизненны, в худшем – опасны. Этика не может быть объектом произвольного социального изобретательства. Единственное, на что мы можем твердо рассчитывать при проверке истинности или ложности наших умозаключений, – это на их соотнесенность с реальностью. И не только в её вещно-материальном смысле, но и в духовном, этическом.

Этике обычно отдается первое место в формальной последовательности понятий «этика» и «право». Это как будто должно означать и сущностный приоритет по отношению к праву, что часто и подразумевается: право растет из этического корня. Однако отношения этики и права не столь просты. Случается, что приоритеты меняются местами, как это произошло в России в период её социалистической истории. Тогда право, оторванное от реалий истинно человеческих отношений, диктовало и утверждало свою «подсобную» этику. Думается, что в переживаемый Россией период трудного возвращения к «этическому корню» праву может принадлежать определенная лидирующая роль, по крайней мере на начальных этапах этого небыстрого процесса. Через право могут и должны быть восстановлены ранее разрушенные исходные предпосылки реальной этики. Такой этики, которая, первоначально утвердившись через закон, затем силой своего естественного авторитета будет способна контролировать и совершенствовать формальное право. Но чтобы такое право сформировать и утвердить, особенно на базовом, исходном уровне, необходима мысленная реконструкция его этических оснований³⁷.

Через мысленное выстраивание таких оснований-принципов необходимо понять, что такое этика пространственного поведения, что такое этика формирования среды, этика средоформирования.