Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 116

занность может лежать и на обеих сторонах. Так происходит, например, при договоре мены Из данного договора вытекает обязанность каждой из сторон передать имущество контрагенту в собственность и корреспондирующее ей право требовать предоставления эквивалента переданного имущества

Подобная конструкция целиком отвечает Бирлинговской концепции объектов правоотношений двух родов. В данном случае объектом первого рода служат действия обязанного лица, а роль объекта второго рода выполняет вещь, которая в результате такого действия должна быть передана (либо изготовлена и передана)[7].

Однако не все договоры укладываются в указанную схему и далеко не всегда передача вещи на основе договора представляет собой исполнение обязательства должником. Определенное распространение получили договоры, которые самим фактом своего создания порождают у контрагента вещное право, прежде всего право собственности. В соответствующих случаях передача вещи происходит на стадии возникновения договора, а не его исполнения Имеются в виду так называемые вещные договоры, объектом которых служат не действия обязанного лица, а непосредственно соответствующие вещи, как это вообще свойственно правоотношениям вещным[8].

Вещный договор по своему характеру схож с реальным «договором». Именно таким договорам присуще отсутствие разрыва во времени между заключением договора и возникновением порожденного им вещного права. Следовательно, действия стороны, которые выражаются в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов, с которыми связано возникновение обязательства, а не его исполнение. Имеется, таким образом, в виду

Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 117

невозможность ситуации, при которой вещь еще не передана, а договор уже заключен.

Рожденное из вещного договора право, в отличие от остальных, возникающих из обязательственных договоров, имеет своим непосредственным предметом вещь И как таковое это право является с самого начала не относительным, а абсолютным.

Несомненный интерес представляют соображения, высказанные по поводу сущности такого рода договоров Г.Ф. Шершеневичем: «В громадном большинстве случаев договор направлен к установлению обязательственного отношения, так что договор и обязательство чаще всего находятся в связи как причина и следствие. Однако область договора выходит за пределы обязательственных отношений как в свою очередь и обязательства могут иметь в своем основании не договор, а другой юридический факт, правонарушение, неосновательное обогащение. Договор лежит в основании брака, которым создаются права личной власти, в основании передачи вещи, которою создается вещное право (вещный договор), – такой договор обязательственного отношения не создает»[9].

С изложенных позиций вызывает интерес продолжающаяся на протяжении многих лет дискуссия о природе договора дарения Так, в свое время К.П. Победоносцев усматривал смысл дарения в перенесении права собственности одним лицом на другое в момент достижения согласия сторонами[10]. Его оппонентом выступил Г.Ф Шершеневич[11], утверждавший, что дарение не всегда совпадает с моментом соглашения и тогда между дарителем и одаряемым устанавливается обязательственное отношение. Совершенно очевидно, что такого рода возражения были им направлены на превращение дарения из реального в консенсуальный договор. Таким образом, оказывается, что и Г.Ф. Шершеневич, и все другие авторы, разделявшие его взгляды, считали, что в договоре дарения момент перехода права собственности не всегда совпадает с моментом достижения соглашения и тогда между дарителем и одаряемым устанавливаются обязательственные правоотношения. Но это-то как раз и присуще консенсуальному договору, в отличие от реального, который имел в виду К.П. Победоносцев.