судебном заседании диагноза своего пациента, являющегося сто роной по делу, если выставленный ему диагноз имеет отношение к предмету спора.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда (апелляционное определение от 11 января 2013 г. по делу N°33-315/2013) оставила без изменения решение Чкаповского районного суда г. Екатеринбурга об отказе в удовлетворении иска Савченко к областному учреждению здравоохранения о при знании незаконными действий врача, выразившихся в разглашении его диагноза в ходе судебного заседания по гражданскому делу.

Было установлено, что в ходе рассмотрения дела по иску Сав ченко к учреждению здравоохранения о взыскании заработной платы, убытков и компенсации морального вреда врач как предста витель медучреждения, возражая против исковых требований Сав ченко, без согласия последнего и предварительного запроса суда сообщил суду его диагноз, являющийся врачебной тайной.

Суд пришёл к выводу, что сообщение диагноза заболевания истца вызывалось необходимостью объективного рассмотрения трудового спора, т.к. без сообщения диагноза и пояснения симптомов психиче ского расстройства истца не представлялось возможным доказать в суде, что доводы истца искажены в его трактовке и не соответствуют действительности. При разрешении спора суду требовалось прове рить обстоятельства установления непригодности истца к выполне нию его профессиональной деятельности.

Есть ли ограничения для предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, по запросу органов прокуратуры?

Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, по запросу органов прокуратуры без согласия гражданина (его закон ного представителя) допускается только в связи с осуществлением ими прокурорского надзора (п.З ч.4 ст. 13 Закона об охране здо ровья).

Данное основание было введено Федеральным законом от 23 июля 2013 г. №205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с уточне нием полномочий органов прокуратуры Российской Федерации

193

по вопросам обработки персональных данных». Соответствующая поправка была внесена и в Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации». Статья 4 о прин ципах организации и деятельности прокуратуры дополнена п. 21. Органам прокуратуры предоставлено право получать в установ ленных законодательством РФ случаях доступ к необходимой им для осуществления прокурорского надзора информации, доступ к которой ограничен в соответствии с федеральными законами, в т.ч. осуществлять обработку персональных данных. К законам, ограни чивающим доступ к информации, относятся, в частности Закон об охране здоровья и Закон о психиатрической помощи.

Пунктом 7.1 приказа Генеральной прокуратуры РФ от 7 декабря 2007 г. № 195 «Об организации прокурорского надзора за исполне нием законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» прокурорам предписывается акцентировать внимание на защите закреплённого Конституцией РФ права граждан на охрану здоро вья и медицинскую помощь. Согласно ч. 2 ст. 45 Закона о психиатри ческой помощи прокуроры осуществляют надзор за соблюдением законности при оказании психиатрической помощи.

Осуществляя свои полномочия в ходе проверок в психиатриче ских учреждениях,прокуроры вправе знакомиться с амбулаторными картами, историями болезни, журналами наблюдения и другими меддокументами без получения согласия пациентов. В специально изданных Генеральной прокуратурой РФ методических рекомен дациях по организации и порядку осуществления прокурорских проверок исполнения Закона о психиатрической помощи прямо указывается, что «прокурор должен знакомиться, изучать и проа нализировать» указанные документы.

Необходимость в получениииз медорганизаций сведений о состоянии здоровья граждан, в частности о лицах, страдающих наркоманией, алкоголизмом, психическими расстройствами, воз никает также в ходе проведения проверок исполнения законода тельства о противодействии незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, о безопасности дорожного движе ния, о труде, об образовании и др. По утверждению парламентариев, причиной принятия дополнения в законодательство послужило огромное число подложных медицинских справок, выдаваемых гражданам для получения права на владение оружием или вожде ние автомобиля и требующих проверок. Нередко медкомиссиями

194

при выдаче справок не проверяются медицинские документы пре тендента на водительские права. По данным Генеральной проку ратуры РФ, в 2010-2012 г. прокуратурой направлено в суды более 40 тыс. исков о прекращении права управления транспортными средствами.103

По делам, в которых граждане оспаривают правомерность пре доставления таких сведений по запросу прокурора, суды прихо дят, зачастую, к прямо противоположным выводам.Два приведён ных ниже судебных решения, например, касались периода времени ещё до внесения дополнения в ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, предоставившего право органам прокуратуры запрашивать такие сведения в связи с осуществлением прокурорского надзора. И, тем не менее, оба суда признали действия прокуроров правомерными. Хотя потребность прокурора в получении сведений о состоянии здоровья граждан в рамках прокурорской проверки с последующей постановкой вопроса перед судом о лишении их водительского удо стоверения вполне понятна, иски граждан, с нашей точки зрения, были обоснованы.

Так, Березовским городским судом Свердловской области был рассмотрен иск Кузнецова Е.В. к ГБУЗ «Березовская центральная городская больница» о признании незаконным разглашения вра чебной тайны и взыскании компенсации морального вреда (дело №2-1089/2012).

В производстве того же суда находилось,гражданское дело по иску прокурора г. Березовского к Кузнецову о прекращении права Кузнецова на управление транспортными средствами. Прокуро ром было представлено заключение врачебной комиссии (ВК) боль ницы о наличии у Кузнецова заболевания, препятствующего управ лению транспортными средствами. По мнению Кузнецова, данное заключение было получено прокурором снарушением ст. 13 Закона об охране здоровья, где говорится, что предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия лица допускается по запросу органов дознания и следствия, суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством. В данном слу чае сведения о его состоянии здоровья из лечебного учреждения получены до судебного разбирательства и не в связи с проведением

103 Российская газета, 2013,15 октября.

195

расследования по уголовному делу и притом лицом, не указанным

вэтой норме.На основании предоставленной больницей информа ции прокурором подан иск в суд в защиту интересов неопределён ного круга лиц о прекращении его права управления транспортными средствами в связи с наличием медицинских противопоказаний. Таким образом, конфиденциальная информация о состоянии его здоровья вышла за пределы лечебного учреждения и стала известна неопределенному кругу лиц, что причинило ему нравственные стра дания, которые он оценил в 50 ООО руб.

Суд в своём решении от 13 октября 2012 г. пришёл, однако,

квыводу, что оснований для удовлетворения исковых требований Кузнецова не имеется. В соответствии с Законом о прокуратуре про курор при осуществлении возложенных на него функций вправе бес препятственно входить на территории и в помещения органов, ука занных в п. 1 ст. 21 данного Закона, иметь доступ к их документам и материалам, проверять исполнение законов в связи с поступившей

впрокуратуру информацией о фактах нарушения закона, требовать от руководителей и других должностных лиц представления необ ходимых документов, материалов, иных сведений, проведения про верок по поступившим в органы прокуратуры материалам и обра щениям. Должностные лица обязаны незамедлительно приступить

квыполнению требований прокурора. Основанием для направления заключения ВК от 19 июня 2012 г. о невозможности допуска Кузне цова к управлению транспортными средствами явилось соответству ющее требование прокурора от 14 июня 2012 г., из которого видно, что прокуратурой г. Березовского по заданию прокуратуры Сверд ловской области проводилась проверка соблюдения гражданами законодательства о безопасности дорожного движения. Суд посчи тал, что само предоставление сведений о состоянии здоровья Куз нецова в связи с подготовкой прокурором искового заявления в суд не противоречит требованиям ст. 13 Закона об охраны здоровья и не может быть квалифицировано как разглашение врачебной тайны, поскольку сведения предоставлены на основании соответствующего запроса, и заключение врачебной комиссии приобщено к материа лам гражданского дела.О разглашении врачебной тайны, по мне нию суда, не могут свидетельствовать и доводы истца о том, что све дения о состоянии его здоровья стали известны ГИБДД ГУ МВД по Свердловской области в связи с запросом прокурора, поскольку дан ная информация была сообщена для получения сведений о лицах,

196

управляющих транспортными средствами, также по соответствую щему запросу.

По мнению суда, Закон о прокуратуре является специальным нормативным актом по отношению к Закону об охране здоровья, позволяющим прокурору получать информацию, подпадающую под врачебную тайну, без согласия гражданина. Отсутствие указа ния о прокуроре в определенном ст. 13 Закона об охране здоровья перечне должностных лиц и органов, которым такая информация может предоставляться без согласия граждан, не влияет на обязан ность предоставлять эту информацию на основании Закона о про куратуре. Суд отказал Кузнецову в удовлетворении исковых требо ваний к больнице о признании незаконным разглашение врачебной тайны, посчитав, что истцом в соответствии с требованиями ст. 56 ГПК РФ не представлено доказательств, подтверждающих наруше ние ответчиком неимущественных прав истца.

Законность запроса прокурора по другому аналогичному делу была подтверждена Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан (апелляционном определе нии от 2 апреля 2012 г. по делу №33-2721/2012).

К. обратился в суд с иском к Минфину России и ГАУЗ «Республи канский наркологический диспансер М3 РТ» о компенсации мораль ного вреда, указав, что прокурор Вахитовского района г. Казани обратился в Советский районный суд г. Казани с иском о прекра щении истцом права управления транспортными средствами в связи с наличием у него медицинских противопоказаний, а именно: нали чия психического и поведенческого расстройства в результате упо требления опиоидов, синдрома зависимости от опиоидов. Диагноз был подтверждён медицинским заключением главного врача нар кодиспансера от 23 марта 2010 г. на основании запроса прокурора в связи с проверкой исполнения законодательства о безопасности дорожного движения.

Суд признал, что прокурор руководствовался ст. 6, 22, 27, 30, 33 Закона о прокуратуре и ст. 5 Федерального закона «О безопасности дорожного движения», согласно которой обеспечение безопасно сти дорожного движения осуществляется, в частности, посредством проведения комплекса мероприятий по медицинскому обеспечению

197

безопасности дорожного движения. А в соответствии с абзацем 3 ч. 1 ст. 28 указанного закона основанием прекращения действия права на управление транспортными средствами может являться ухудше ние здоровья водителя, препятствующее безопасному управлению транспортными средствами, подтверждённое медицинским заклю чением.

С обоснованностью данных судебных решений согласиться трудно. По нашему мнению, специальным в данном случае является, наоборот, Закон об охране здоровья, ограничивавший, а ныне строго регламентирующий право органов прокуратуры на получение доку ментов, содержащих охраняемую законом тайну. Представляется неверной и позиция суда о том, что Закон о прокуратуре обязывает медорганизации предоставлять прокурору конфиденциальные све дения при отсутствии соответствующего дозволения в ст. 13 Закона об охране здоровья. Подтверждением обоснованности нашей точки зрения служит недавнее внесение дополнения в ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья в отношении права прокурора запрашивать и полу чать при определенных условиях сведения, составляющие врачеб ную тайну. Если бы правильной была позиция суда, то законода телю такого дополнения вводить не потребовалось бы.

В то же время в судебной практике имеются примеры абсолютно иного толкования и применения закона при разрешении подобных споров. Иногда суды принимают половинчатые и в известной мере парадоксальные решения.

Так, Сретенский районный суд Забайкальского края своим реше нием от 11 мая 2012 г. (дело №2-95/2012) всё же удовлетворил иско вые требования Никифорова O.A. к прокуратуре Сретенского района и ГУЗ «Сретенская центральная районная больница», однако лишь частично. Суд признал незаконными и противоречащими Закону об охране здоровья действия больницы по предоставлению сведений, составляющих врачебную тайну, по запросу прокуратуры и взыскал с больницы в пользу Никифорова понесённые судебные расходы в виде уплаты госпошлины. При этом суд отказал в иске о признании противоречащими указанному закону действий самой прокуратуры, запросившей данную информацию. При том, что на тот момент (как и вдвух предыдущих рассмотренных нами случаях) в ч.4 ст. 13 Закона об охране здоровья ещё не было включено право органов прокура­

198

туры запрашивать такие сведения в рамках прокурорского надзора.

Витоге «крайним» в данной ситуации оказалось медучреждение. Из материалов дела следовало, что Никифоров являлся подсуди

мым по уголовному делу. В ходе судебного разбирательства в связи с ухудшением состоянием здоровьяон был госпитализирован в рай онную больницу. Прокурор Сретенского района, проводя прокурор скую проверку обоснованности госпитализации Никифорова, руко водствуясь ст.6,22 Закона о прокуратуре, запросил из больницы све дения о факте обращения Никифорова за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья, диагнозе, проводимом лечении, а также обязал больницу комиссионно проверить обоснованность госпитализации. Во исполнение запроса прокуратуры главным вра чом больницы было издано распоряжение, составлен акт проверки обоснованности госпитализации Никифорова и направлен ответ о его состоянии здоровья, диагнозе без получения письменного согласия пациента на выдачу информации, составляющей врачебную тайну.

Никифоров в своем иске указал, что ответчики (районная про куратура и больница) допустили нарушение п.З ч.4 ст. 13 Закона об охране здоровья и просил признать незаконными запрос проку ратуры об обоснованности его госпитализации и ответ на данный запрос больницы. В судебном заседании помощник прокурора пояс нил, что по причине невозможности Никифорова участия в процессе по состоянию здоровья рассмотрение уголовного дела было отло жено. А поскольку судебное следствие подходило к окончанию, то следовало решить вопрос о возможном учёте состояния здоровья подсудимого в качестве смягчающего обстоятельства при назначе нии ему наказания. Поэтому прокурором был направлен соответ ствующий запрос в больницу.

Весьма отрадно, что при анализе законодательства суд пришёл к важному выводу о том, что положения Закона о прокуратуре не могут иметь преимущественное значение перед Законом об охране здоровья, устанавливающим основания регулирования отношений, возникающих в сфере охраны здоровья граждан.

Далее суд также правильно указал, что прокуратура не включена в перечень органов, по запросу которых допускается предоставле ние сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия граж данина.

Из этого, казалось бы, мог следовать логичный вывод о неза конности действий прокуратуры, направившей запрос в больницу.

199

Однако вместо этого суд неожиданно пришёл к прямо противопо ложному выводу, который последовал из абсурдного, на наш взгляд, умозаключения о том, что «в запросе прокуратуры не содержатся сведения конфиденциального характера — врачебная тайна, доступ к которой ограничен Конституцией РФ и федеральными законами», и что действия прокуратуры по истребованию из медучреждения сведений, составляющих врачебную тайну, в отношении Никифо рова «не повлекли нарушение прав Никифорова, связанных с охра ной его здоровья».

Такая аргументация представляется несостоятельной. Во-пер вых, действия прокуратуры все-таки повлекли нарушение прав Никифорова в сфере, регулируемой Законом об охране здоро вья, —ответ на запрос прокуратуры привёл к разглашению врачеб ной тайны. Во-вторых, врачебная тайна —это личная тайна гражда нина, её разглашение является нарушением не только прав граждан, связанных сугубо с охраной их здоровья. В-третьих, запрос о предо ставлении сведений о состоянии здоровья гражданина как таковой может и должен рассматриваться с точки зрения законности. Если же в запросе содержатся ещё и сведения, составляющие врачебную тайну, то это при определённых условиях может указывать на двой ное нарушение законности —неправомерный запрос и незаконное разглашение конфиденциальных сведений. Однако в данном слу чае вряд ли запрос прокуратуры содержал сведения, не известные администрации больницы.

Вывод о незаконности действий больницы суд обосновал тем, что «на органы здравоохранения обязанность в предоставлении прокурору указанной информации не возложена, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом». Однако, если быть точ ным, то на момент предоставления больницей в прокуратуру запро шенных сведений никаких исключений для прокуроров в Законе об охране здоровья ещё и не предусматривалось.

Частичное удовлетворение иска имеет место и по другим анало гичным делам. При этом мотивировка судебных решений выглядит весьма уязвимой.

Такое решение, например, принято Калининским район ным судом г. Челябинска (решение от 7 октября 2011 г. по делу №2-3090/11).

200

По делу установлено, что заместителем главного врача ГУЗ «Областная клиническая специализированная психоневрологиче ская больница» в адрес руководства областного УГИБДД направ лено заключение КЭК о невозможности Копыловым управлять транспортными средствами и необходимости изъятия у него води тельского удостоверения. В свою очередь, заместитель начальника МРЭО УГИБДД ГУ МВД России по Челябинской области направил заключение КЭК прокурору с сообщением о том, что Копылову про изведена замена водительского удостоверения.

Прокурор Калининского района направил запрос главному врачу больницы с просьбой сообщить, состоит ли Копылов на учёте и, если состоит, то с каким диагнозом и с какого времени, имеется ли стой кая ремиссия, имеются ли при наличии заболевания противопоказа ния к управлению автотранспортом, какой категории. Главный врач больницы предоставил прокурору ответ, в котором сообщил о том, что Копылов состоит на учёте у психиатра с диагнозом «шизоф рения» с 2008 г. Стойкой ремиссии заболевания не наблюдается, последняя выписка из психиатрического стационара была в марте 2011 г. К управлению авто-, мототранспортными и городскими электротранспортными средствами не годен.

Прокурор подал в суд исковое заявление в интересах неопре делённого круга лиц о прекращении действия права Копылова на управление транспортными средствами. Решением суда исковые требования прокурора были удовлетворены.

Копылов обратился в суд с иском к прокуратуре, ГИБДД и боль нице о признании действий ответчиков, связанных с раскрытием врачебной тайны, незаконными.

Суд указал, что на тот момент Федеральным законом от 24 июля 2007 г. №214-ФЗ прокурор был исключён из предусмотренного п.З ч.4 ст. 61 Основ перечня лиц, которым предоставляются сведения, составляющие врачебную тайну, без согласия гражданина. В то же время суд сослался на ст.22 Закона о прокуратуре, в соответствии с которой прокурор при осуществлении возложенных на него функ ций вправе требовать от должностных лиц представления необходи мых документов, а также на ст. 13 Закона о полиции, предусматри вающую право полиции запрашивать и получать необходимые све дения. При этом суд не обратил внимания на концовку ст. 13 Закона о полиции, где указывается: «за исключением случаев, когда феде ральным законом установлен специальный порядок получения

201

информации». Такой случай, по нашему мнению, как раз и имеется в настоящем деле.

Суд признал запрос прокурора и действия ГИБДД соответству ющими закону. Суд не признал незаконным и заключение КЭК, направленное больницей в ГИБДД. Ответ же главного врача боль ницы на запрос прокурора, по мнению суда, направлен в наруше ние положений законодательства, поскольку прокурор исключён из перечня лиц, предусмотренных п.З ч.4 ст. 61 Основ. Суд счёл воз можным взыскать с больницы в пользу Копылова компенсацию морального вреда в размере 2500 руб. и расходы на оплату госпош лины в сумме 200 руб.

В делах подобного рода обращает на себя внимание также то обстоятельство, что граждане проигрывают дела в судах, зача стую, вследствие непродуманное™ и некорректности формулиро вок своих исковых требований. Такая ситуация, причём дважды, имела место и в приведённом выше деле. Так, одно из исковых тре бований Копылова было направлено на признание за ним права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, уважение личной жизни. Суд пришёл к выводу, что данное требо вание истца не подлежит удовлетворению, поскольку данное право ему предоставлено Конституцией РФ и, следовательно, судебного решения для подтверждения данного права не требуется. Понятно, что вопрос должен был ставиться не о признании права, а о призна нии нарушения права. Другое требование Копылова касалось при знания незаконными заключения КЭК, направленного в ГИБДД, и справки главного врача больницы, высланной прокурору.Эти тре бования также не были удовлетворены, поскольку, как решил суд, заключение КЭК и справка составлены в строгом соответствии с постановлением Правительства РФ от 28 апреля 1993 г. №377 «О реализации Закона Российской Федерации «О психиатриче ской помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», порядком организации деятельности врачебной комиссии медицинской орга низации, а также порядком проведения предварительных и перио дических медицинских осмотров работников. Здесь вопрос должен был ставиться не о законности самого документа (заключения КЭК, справки), т.е. не о соблюдении формальных требований к форме документов, к лицам, их подписавшим, а о законности их направ ления соответственно в ГИБДД и прокуратуру. Из-за ошибки истца

202

вопрос о правомерности направления заключения КЭК в ГИБДД остался судом не исследованным. А вот применительно к справке, направленной прокурору главным врачом больницы, то, несмотря на то, что сама по себе справка была признана законной, её передача прокурору признана незаконной.

Судебные решения, в которых гражданам отказывают в удовлет ворении исковых требований к правоохранительным органам, в т.ч. прокуратуре, опираются на утверждение о том, что закон преду сматривает порядок и условия предоставления сведений, состав ляющих врачебную тайну, а не их истребования. И хотя из фор мулировки закона, её буквального понимания действительно сле дует, что положения ст. 13 Закона об охране здоровья закрепляют именно правила предоставления таких сведений, это обстоятель ство, по нашему мнению, не должно исключать признание неза конными и самих запросов, которые содержат неправомерные тре бования к медорганизациям. Это вытекает из положений ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, не допускающей не только распространение, но и сбор информации о частной жизни лица без его согласия.

Позиция судов порождает безнаказанность правоохранитель ных структур и является условием, способствующим совершению медорганизациями противоправных действий по разглашению конфиденциальных сведений. Администрация лечебных учрежде ний опасается в большей мере быть привлечённой к ответственно сти104, ослушавшись правоохранительных органов, «лучше разбира ющихся в правовых вопросах», нежели нарушить врачебную тайну.

Так, вызывает сомнение обоснованность позиции Судебной кол легии по гражданским делам Брянского областного суда (апел ляционное определение от 29 марта 2012 г. по делу №33-962/2012), оставившей без изменения решение Володарского районного суда г. Брянска от 20 января 2012 г. по заявлению Н. о признании незаконными действий должностных лиц районной прокуратуры по истребованию сведений о состоянии его психического здоровья. По

104 Умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом, в соответствии со ст. 17.7 КоАП РФ влечёт наложение административного штрафа на граждан в размере от 1 тыс. до 1 тыс. 500 руб.; на должностных лиц —от 2 до 3 тыс. руб.; на юриди ческих лиц —от 50 до 100 тыс. руб. либо административное приостановление деятельности на срок до 90 суток.

203

мнению Судебной коллегии, довод заявителя о том, что прокурор, направляя запрос в наркодиспансер, нарушил его право на нераз глашение сведений, составляющих врачебную тайну, обоснованно не приняты во внимание судом первой инстанции, поскольку поло жениями ст. 61 Основ и ст. 9 Закона о психиатрической помощи предусмотрен порядок и условия предоставления сведений, состав ляющих врачебную тайну, а не истребования.

Исходя из новой формулировки п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья органы прокуратуры при осуществлении своих над зорных полномочий могут без согласия граждан запрашивать не только сведения о состоянии их здоровья, но и иные сведе ния, полученные при их обследовании и лечении, т.е. фактиче ски весь объём сведений, составляющих врачебную тайну. Однако, как представляется, объём необходимых для ознакомления све дений должен ограничиваться смыслом и предметом прокурор ской проверки. Пункт 15 приказа Генеральной прокуратуры РФ от 7 декабря 2007 г. № 195 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» запрещает возлагать на организации и их должност ных лиц обязанности по предоставлению сведений, не относя щихся к предмету проверки.

Кроме того, с нашей точки зрения, органы прокуроры в связи с осуществлением прокурорского надзора вправе запрашивать сведе ния не в отношении неопределённых лиц (например, список лиц, находящихся под диспансерным наблюдением), а лишь в отноше нии конкретных, поименованных в запросе лиц. Так, по свидетель ству руководителя одного из ПНД, ему позвонили из районной прокуратуры с требованием «организовать допуск» к картотеке пациентов «находящихся на учёте» с целью проверки законности и обоснованности выдачи справок на вождение транспорта.105 Он отказал, поскольку посчитал такое требование незаконным. По мнению представителей других психиатрических учреждений, под державших коллегу, для осуществления своих надзорных функ ций прокуратуре может потребоваться информация о конкретном гражданине (гражданах), а не обо всех проживающих на закреплён­

105 Электронный ресурс: http://www.npar.ru/forum/index.php?mode=thread &id=10900#pl0900.

204

ной за диспансером территории лицах, страдающих психическими расстройствами (от детей до лиц преклонного возраста).

Мы разделяем такую позицию врачей-психиатров и хотим доба вить, что ознакомление представителей органов прокуратуры с меддокументацией согласно закону осуществляется не «по звонку», а при наличии надлежащим образом оформленного запроса, из которого должно следовать, что информация затребуется именно в связи с осуществлением прокурорского надзора, а не в связи с про ведением расследования либо в иных целях.Как советуют юристы некоторых медорганизаций, если предмет проверки в запросе сфор мулирован максимально широкого, то медорганизации следует направить в прокуратуру официальный запрос со ссылкой на п. 15 указанного выше приказа Генеральной прокуратуры РФ от 7 дека бря 2007 г. № 195 и норму о врачебной тайне с просьбой уточнить, какие именно документы (сведения) должны быть предоставлены и каков предмет проводимой проверки.106

Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, по запросу прокурора без согласия (просьбы) самого гражданина или его законного представителя ранее допускалось только в связи с проведением органом прокуратуры расследования уголовного дела (п.З ч.4 ст.61 Основ). После того как прокуратура перестала исполнять данную функцию, прокурор утратил право запрашивать указанные сведения напрямую; соответствующее изъятие было произведено и из п.З ч.4 ст.61 Основ. Теперь при необходимости получения конфиденциальных сведений в рамках уголовного про цесса прокурор должен действовать через дознавателя или следова теля, а в гражданском процессе (например, при рассмотрении дел о признании гражданина дееили недееспособным, либо о признании сделки недействительной) —через суд, либо получить на то согла сие самого гражданина.

Анализ судебной практики показывает, что в тот период (до 7 сентября 2007 г.107), когда положения п.Зч.4 ст.61 Основ позво­

106Салыгина Е.С. Прокурорские проверки медицинской организации / / Правовые вопросы в здравоохранении, 2013, №6. С. 56.

107См.: Федеральный закон от 24 июля 2007 г. №214-ФЗ «О внесе нии изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О про куратуре Российской Федерации». Закон вступил в силу 7 сентября 2007 г.

205

ляли прокурору в связи с проведением расследования запрашивать сведения, составляющие врачебную тайну, прокуроры, выходя за рамки закона, запрашивали такие сведения и до начала предвари тельного расследования — в ходе проверки сообщения о престу плении. Гражданам, страдающим психическими расстройствами, «пострадавшим» от незаконных действий прокуроров удавалось получить по суду компенсацию морального вреда.

Так, Кызылский городской суд Республики Тыва (решение от 23 мая 2012 г. по делу №2-730/2012) частично удовлетворил иск Тамдына O.K. к Прокуратуре Республики Тыва, ГБУЗ «Республиканская психиатрическая больница», Следственному управлению СК России по Республике Тыва и Минфину России о признании незаконными действий по сбору, хранению и использованию документов, содер жащих врачебную тайну, а также их выдаче и компенсации мораль ного вреда. Суд взыскал с Минфина России за счёт казны Россий ской Федерации в пользу истца 20.000 руб. в счёт компенсации морального вреда.

Тамдын пояснил, что был похищен, увезён на автомашине на другую улицу, где его пытались ограбить. При разрешении его обра щения о совершённом против него преступлении работники проку ратуры в целях укрытия преступления нарушили его конституцион ные права, совершили злоупотребление должностными полномочиями.Они обращались в больницу с требованием о предоставлении сведений о его психическом заболевании, проводили опрос врачейпсихиатров, чем создали возможность его дискриминации по при знаку инвалидности, распространили ложные сведения о его угрозах в адрес прокуратуры, о его опасности для окружающих.

Представитель прокуратуры пояснил, что при возникновении сомнения в психическом состоянии заявителя прокурор вправе запросить сведения из ПНД. При запросе сотрудники прокуратуры действовали на основании закона, а также в соответствии с Инструк цией, утверждённой приказом Генпрокуратуры РФ. Нарушений закона при использовании полученной информации не допущено. Все запрошенные сведения накоплены в материале об отказе в воз буждении уголовного дела по заявлению Тамдына.

Как указал истец, по его заявлению прокуратура провела про верку. Спустя некоторое время он получил уведомление о том, что в действиях напавшего на него лица отсутствует состав преступ­

206

ления. В ходе изучения материалов проверки он обнаружил запрос в ПНД о предоставлении сведений о его состоянии здоровья и о том, состоит ли он на учёте в ПНД. В ответе ПНД указывалось, что он состоит на учёте и с каким диагнозом. Позднее он вновь подал заявление в прокуратуру с просьбой о проведении повторного про изводства по его заявлению. Спустя полгода начальник отдела прокуратуры Т. попросил его прийти, пообещав сообщить резуль таты проверки. В назначенный день он пришёл в прокуратуру, ему выписали пропуск и попросили подождать. Через 10 минут зашли работники бригады скорой помощи и отвезли его в психиатриче скую больницу. После осмотра врачи его отпустили. Он сразу вер нулся в прокуратуру и написал заявление о привлечении Т. к уго ловной ответственности за незаконное помещение в психиатриче ский стационар. Через некоторое время он получил определение судьи о назначении ему СПЭ и копию заявления П. о признании его недееспособным. В дальнейшем судья оставила заявление П. без рассмотрения.

Как установил суд, в материалах проверки содержатся сведения с указанием диагноза заболевания истца в виде ответов из Респу бликанской психиатрической больницы на запросы сотрудников про куратуры и следователей, выписки из истории болезни, объясне ния врачей больницы в период с 2003 по 2005 г. Данные сведения были запрошены в рамках проверки заявления Тамдына о соверше нии его похищения и его заявления о привлечении должностных лиц к уголовной ответственности.

Суд указал, что на заявление истца с требованием о компен сации морального вреда в связи с нарушением тайны его личной жизни исковая давность, как это следует из ст. 208 ГК РФ, не рас пространяется. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается. В соответствии со ст. 8 Закона о психиатрической помощи при реа лизации гражданином своих прав требования предоставления све дений о состоянии его психического здоровья либо обследования его врачом-психиатром допускается лишь в случаях, установленным законами РФ.

Судом установлено, что запросы следователей прокуратуры в ПНД о состоянии здоровья истца ничем не обоснованы, т.к. они направлялись не в связи с проведением расследования, а лишь в ходе проверки сообщения о преступлении, по результатам которых

207

выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. В определении Судебной коллегии по гражданским делам Вер ховного Суда РТ от 27 декабря 2011 г. указано, что буквальное тол кование нормы п.З ч.4 ст.61 Основ приводит к выводу, что органы предварительного расследования не могут получать сведения, составляющие врачебную тайну, в ходе проведения проверки сооб щения о преступлении (т.е. до начала предварительного расследо вания).

Суд также признал несостоятельной ссылку представителя Про куратуры РТ надействовавшую на тот период Инструкцию о порядке рассмотрения и разрешения обращений и приёма граждан в орга нах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации, утверж дённую приказом Генпрокуратуры РФ от 15 января 2003 г. №3, т.к. данная Инструкция является лишь подзаконным ведомствен ным актом, поэтому суд руководствуется в данном случае нормой закона.

Таким образом, при данных обстоятельствах имеются основания для удовлетворения требований истца о компенсации морального вреда, поскольку установлено, что следователями прокуратуры без законных оснований были запрошены сведения в отношении состояния психического здоровья истца, составляющие врачеб ную тайну, что причинило истцу нравственные страдания, при этом после получения сведений о состоянии здоровья истца его заявле ния перестали рассматриваться по существу, что отражено, в част ности, в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 4 августа 2005 г.

Оснований для взыскания морального вреда с психиатрической больницы как ответчика, по мнению суда, не имеется, поскольку в действиях работников больницы не установлено вины, т.к. они лишь представили ответы на запросы сотрудников прокуратуры, а также дали пояснения должностным лицам прокуратуры, проводившим их опрос.

Это дело, пожалуй, единственное из изученных нами, когда суд, установив неправомерность запросов сведений, составляющих вра чебную тайну, признал медучреждение невиновным в их предостав лении (фактически незаконном разглашении). Хотя, если бы врачи больницы проявили должную принципиальность и отказали про куратуре в предоставлении сведений, сославшись на норму закона,

208

на которой основывался суд при принятии решения, то это смогло бы предотвратить разглашение конфиденциальной информации. В других решениях, как было показано выше, суд признавал вино вным именно медучреждение, которое предоставило сведения в нарушение п. 3 ч. 4 ст. 61 Основ (п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здо ровья).

В этом деле нас заинтересовало, на какую именно норму Ин струкции 2003 г. мог ссылаться в суде представитель прокуратуры в своё оправдание, и не могла ли именно эта норма способствовать такой чрезмерной откровенности психиатров больницы, которые помимо высылки многочисленных меддокументов пациента ещё и давали устные комментарии по поводу его психического состо яния. Оказалось, что п. 4.12. Инструкции Генпрокуратуры РФ поз волял начальникам управления, отдела, старшим помощникам прокурора оставлять без разрешения жалобы (заявления, обраще ния) граждан и даже без уведомления их об этом в тех случаях, когда «обращение по содержанию лишено смысла, а в материалах проверки предыдущих обращений имеется документ, свидетель ствующий о психическом заболевании заявителя, не позволяющем ему адекватно оценивать происходящие события». Интересно, что данная норма была признана Верховным Судом РФ (решение от 3 февраля 2005 г. №ГКПИ04-1480) не противоречащей законо дательству «при наличии решения суда о признании лица недее способным». Однако такой вывод не помешал Верховному Суду РФ, тем не менее, оставить без удовлетворения заявление М. о признании п. 4.12. Инструкции недействующим и не подлежа щим применению. И только после вступления в силу Федераль ного закона от 2 мая 2006 г. №59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», не предусматри вающего ограничений для рассмотрения заявлений граждан с пси хическими расстройствами, в т.ч. граждан, признанных недееспо собными, Генпрокуратуре РФ пришлось (правда, с некоторым опозданием) исключить данный пункт из своей Инструкции.

Как следует из судебной практики, жёсткие «атаки» органов прокуратуры с целью заполучения конфиденциальной информа ции из медучреждений проводятся с помощью различных правовых средств. Не «укладываясь» в основания, предусмотренные Законом об охране здоровья, органы прокуратуры пытаются вывести обя занность медучреждений предоставлять сведения, составляющие

209

врачебную тайну, без согласия гражданина из других законодатель ных актов.108

Так, Канский городской суд Красноярского края (решение от 13 марта 2012 г. по делу №2-293/2012) отказал в полном объёме в удовлетворении исковых требований Канского межрайонного про курора в интересах неопределённого круга лиц к КГБУЗ «Красно ярский краевой психоневрологический диспансер № 1» в лице его филиала №1 о признании бездействия незаконным и понуждении предоставить сведения о лицах, состоящих на учёте в связи с неме дицинским потреблением наркотиков.

Прокурор мотивировал свои требования тем, что в результате проведения прокурорской проверки деятельности филиала ПНД по обращению начальника Канского МРО УФСКН России по Краснояр скому краю были установлены нарушения законодательства в части не информирования о несовершеннолетних, состоящих на учёте у врача-нарколога в связи с немедицинским потреблением наркотиков. По мнению прокурора, такие несовершеннолетние не только совер шили административное правонарушение, приобретая и потребляя такие средства, но и пострадали от преступных действий сбытчиков наркотиков, вследствие чего несовершеннолетним причинён вред здоровью. Ненаправление сообщения о таких несовершеннолетних

108 Органы прокуратуры, даже при подаче исков в суд, зачастую, не аргу ментируют свои требования. Так, Белевский районный суд Тульской области своим определением от 13 апреля 2012 г. оставил без движения иск районного прокурора к ГУЗ «Белевская ЦРБ». В иске не было указано, в чьих интере сах он заявлен, не указан закон или иной нормативный акт, предусматрива ющий защиту прав заинтересованных лиц путём возложения обязанности на медучреждение сообщать в ОВД о фактах обращения беременных несовершен нолетних, не представлены документы, подтверждающие факты обращения в больницу таких лиц, а также несообщения больницей в ОВД о выявлении фак тов совершения противоправных деяний в отношении несовершеннолетних. Ссылка прокурора на положения п. 5 ч. 2 ст. 9 Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и пра вонарушений несовершеннолетних» и п. 5 ч.4 ст. 13 Закона об охране здоро вья, судом не была принята во внимание, т.к. они не предусматривают право вых способов защиты интересов несовершеннолетних в соответствии с заяв ленными требованиями. Судебная коллегия по гражданским делам Тульского облсуда оставила определение без изменения (См.: апелляционное определе ние от 31 мая 2012 г. по делу №33-1461).

210

ворганы системы профилактики является причиной отсутствия про филактической работы в отношении указанных лиц. В связи с этим прокурором было внесено представление на имя главного врача филиала ПНД о принятии мер по информированию органов системы профилактики и привлечении к дисциплинарной ответственности лиц, допустивших нарушение.

Всудебном заседании помощник прокурора Гарт A.A., уточнив требования, просила обязать филиал ПНД предоставлять сведе ния о несовершеннолетних, обратившихся за медицинской помощью

всвязи с немедицинским потреблением наркотиков, с указанием ФИО, даты рождения, адреса проживания ежемесячно по запросу МО МВД России «Канский».

Вписьменных ответах и отзыве на иск филиал ПНД указал, что

всоответствии с Законом об охране здоровья и Законом о психиа трической помощью сведения о факте обращения граждан за ока занием медицинской помощи составляют врачебную тайну, за раз глашение которой предусмотрена, в т.ч. уголовная, ответственность. Закон не возлагает на органы здравоохранения обязанность предо ставлять такую информацию. Более того предоставление списка лиц (несовершеннолетних), состоящих на учёте у врача-нарколога, про тиворечит закону. В компетенцию ПНД не входит также проведение судебно-медицинской экспертизы, которая устанавливает вред здо ровью. Взаимодействие между субъектами профилактики наркома нии и правонарушений, связанных с незаконным оборотом нарко тиков, осуществляется посредством обмена данными мониторинга наркоситуации, создания межведомственных антинаркотических комиссий и координационных советов, работа которых организуется по территориальному принципу.

Признавая иск необоснованным, суд указал, что в соответствии ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 24 июня 1999 г.№ 120-ФЗ «Об осно вах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несо вершеннолетних» (далее — Закон №120-ФЗ) в систему профилак тики входят учреждения здравоохранения, которые в соответствии со ст. 18 Закона №120-ФЗ в числе прочего обязаны предпринимать все меры, направленные на профилактику наркомании среди несо вершеннолетних. Согласно ст. 9 Закона №120-ФЗ органы и учреж дения системы профилактики обязаны незамедлительно информи ровать органы внутренних дел о выявлении несовершеннолетних, совершивших правонарушение или антиобщественные действия. Из

211

Закона об охране здоровья и Закона о психиатрической помощи сле дует, что врач обязан гарантировать конфиденциальность передава емых гражданином сведений, касающихся состояния его здоровья, факта обращения за медицинской помощью.Передача такой инфор мации допускается только в прямо определённых законом целях с согласия пациента либо в отсутствие такого согласия — в специ ально оговорённых законом случаях, перечень которых является исчерпывающим, в частности, по запросу органов дознания и след ствия в связи с проведением расследования, либо в целях информи рования органов внутренних дел о поступлении пациента, в отноше нии которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью причинён в результате противоправных действий.

Суд посчитал необоснованными доводы прокурора о том, что необходимость предоставления указанных сведений по послед нему из названных оснований вытекает из Закона № 120-ФЗ. Поря док установления тяжести вреда здоровью предусмотрен приказом Минздравсоцразвития России от 24 апреля 2008 г. №194н «Меди цинские критерии определения степени тяжести вреда, причинён ного здоровью гражданина», согласно которому степень тяжести определяется врачом — судебно-медицинским экспертом, привле чённым для производства экспертизыв порядке, установленном законодательством.

Крометого, суд пришёл к выводу, что положения Закона № 120-ФЗ не могут иметь преимущественное значение перед Законом об охране здоровья, который определяет правовые, организационные и экономические основы охраны здоровья граждан; права и обязан ности граждан, отдельных групп населения в сфере охраны здоро вья, гарантии реализации этих прав; полномочия и ответственность органов государственной власти в данной сфере, права и обязанно сти медорганизаций. Прокурором заявлен иск о предоставлении ука занной информации в отношении несовершеннолетних (без согла сия законных представителей) вне зависимости от того, установлен ли вред здоровью и есть ли запрос органа дознания или следствия в связи с проведением расследования. В рассматриваемом деле не установлено вреда здоровью несовершеннолетних, и отсутствуют запросы соответствующих органов в связи с расследованием. Кроме того каждый гражданин, в т.ч. несовершеннолетний, имеет права, связанные с охраной его здоровья, и учреждения здравоохранения обязаны их соблюдать.

212

В данном судебном решении представлена взвешенная в пра вовом отношении позиция психиатрического учреждения, обо снованность которой фактически подтвердил суд. Однако суды не всегда готовы оценивать представленное медорганизацией юриди ческое обоснование своих действий. Известен случай, когда при рассмотрении в суде заявления больницы о признании незакон ным представления прокурора о неисполнении больницей обязан ности информировать органы прокуратуры по вопросу, относяще муся к врачебной тайне, суд в своём решении указал, что «медра ботники не должны давать юридическую оценку действиям (такая оценка относится к компетенции следствия, суда и прокуратуры), а обязаны лишь представлять информацию». Мы не может согла ситься с такой позицией. Психиатрические учреждения должны иметь в своём штате юриста или получать юридическую помощь на договорной основе. Это позволит обеспечить соблюдение Закона об охране здоровья и Закона о психиатрической помощи и противо стоять незаконным требованиям правоохранительных органов.

Уровень правовых знаний таких юристов (по сравнению с про курорскими работниками) в сфере прав пациента может и должен быть выше. По данным опроса прокурорских работников, в практике органов прокуратуры обращения граждан по поводу нарушений их прав в сфере оказания медицинской помощи не редкость. Однако собственный уровень знаний по вопросам правового регулирования медицинской деятельности опрошенные оценили как недостаточ ный. Если административное, уголовное, уголовно-процессуальное и трудовое законодательство респонденты, по их собственным оцен кам, знают на «хорошо» и «отлично», то законодательство в сфере охраны здоровья граждан —на «удовлетворительно» и «неудовлет ворительно». Это же подтверждают и результаты анализа ответов прокурорских работников на заранее подготовленные вопросы. Так, правильно указать все права пациента не смог ни один респондент; половиной респондентов права пациента указаны лишь частично. Около половины опрошенных затруднились с правильным указа нием наименований федеральных законов, регулирующих отдель ные виды медицинской, и в частности психиатрической, помощи.109

109 Родионова В.В. Прокуратура и её роль в надзоре за исполнением зако нодательства об охране здоровья граждан / / Актуальные проблемы медицин ского права / Отв. ред. А.А. Мохов. —М., 2013. С. 147.

213

В контексте рассматриваемого вопроса о полномочиях прокура туры нельзя оставить без внимания и вопрос о возможности озна комления гражданина срезультатами прокурорской проверки, если в них содержатся сведения, составляющие врачебную тайну

По общему правилу, содержащемуся в п.З ст.5 Закона о про куратуре, прокурор не обязан давать каких-либо объяснений по существу находящихся в его производстве дел и материалов, а также предоставлять их кому бы то ни было для ознакомления иначе как в случаях и порядке, предусмотренных п. 4 ст. 5 дан ного закона. Ознакомление гражданина с материалами проверки согласно п. 4 ст.5110 осуществляется по решению прокурора, в про изводстве которого находятся соответствующие материалы, либо вышестоящего прокурора, принятому по результатам рассмотре ния обращения гражданина, если материалы непосредственно затрагивают его права и свободы. Однако имеющиеся в материа лах проверки документы, которые содержат сведения, составля ющие охраняемую законом тайну, не могут быть предоставлены гражданину для ознакомления. Решение об ознакомлении граж данина с материалами проверки (либо мотивированное решение об отказе в ознакомлении) принимается в десятидневный срок со дня подачи обращения гражданина. В случае принятия решения об отказе в ознакомлении с материалами проверки гражданину разъ ясняется право обжаловать данное решение вышестоящему проку рору и (или) в суд.

Как может получить сведения, составляющие врачебную тайну,адвокат?

Адвокат не относится к числу лиц, которые вправе запросить сведения, составляющие врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя. В ч. 4 ст. 13 Закона об охране здо ровья адвокат не назван.

Ответ на вопрос о том, могут ли адвокату быть предоставлены такие сведения и в каком порядке, зависит от того, чьи интересы представляет адвокат.

110 См.: Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 156-ФЗ «О внесении изме нений в статью 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Феде рации».

214

Полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя или защитника в конституционном, гражданском, административ ном, а также в уголовном судопроизводстве, регламентируются соответствующими процессуальными нормами.

Вуголовном процессе защитник (в т.ч. адвокат) с момента допу ска его к участию в уголовном деле вправе собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи (ст. 53 УПК РФ). Собирание доказательств согласно ч. 3 ст. 86 УПК РФ возможно путем:

1)получения предметов, документов и иных сведений;

2)опроса лиц с их согласия;

3)истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправле ния, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии.

Вгражданском процессе представитель (в т.ч. адвокат) вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия (ст. 54 ГПК РФ), в т.ч. представлять доказательства, заявлять хода тайства, в частности об истребовании доказательств и т.д. (ст. 35 ГПК РФ).

Всоответствии в п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат вправе:

1)собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в т.ч. запрашивать справки и иные документы от орга

нов государственной власти, органов местного самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций. Указан ные органы и организации в порядке, установленном законодатель ством, обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее чем в месячный срок со дня получе ния запроса адвоката;

2)опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;

3)собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами,

впорядке, установленном законодательством.

Реализация права защитника (представителя) на получение информации ограниченного доступа, к которой относятся и сведе ния, составляющие врачебную тайну, возможна при соблюдении определенных условий.

215

1. Получение адвокатом сведений в отношении своего дове рителя

Закрепление в законе особого правового режима информации, содержащей врачебную тайну, и специального порядка её предостав ления (в т.ч. путём её истребования органами дознания, предвари тельного следствия или судом по собственной инициативе либо по ходатайству сторон) не исключает возможность получения данной информации как непосредственно самим гражданином, которого она касается, так и его представителем (защитником).

На этом основании Конституционный Суд РФ отказал в приня тии к рассмотрению жалобы адвоката Суханова А.А., оспаривавшего конституционность п. 3 ч. 4 ст. 61 ранее действовавших Основ, согла сно которому предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается лишь в строго определённых случаях. Как следовало из жалобы, адвокат Суханов A.A. обратился в органы здравоохра нения с просьбой о предоставлении ему информации относительно оказания медицинской помощи Кулик З.В., чьи интересы он пред ставлял по уголовному делу, поскольку такая информация, по его мнению, могла иметь доказательственное значение при разреше нии дела. В удовлетворении просьбы ему было отказано со ссылкой на ст. 61 Основ,в связи с чем заявитель просил признать указанную статью, как ограничивающую его право на собирание доказательств, подтверждающих невиновность подзащитного, не соответствую щей Конституции РФ, её статьям 37,45 (ч.2) и 123 (ч.З). Как указал Конституционный Суд РФ, оспариваемая Сухановым А.А. законо дательная норма его конституционные права не нарушает.111

Если защитник по уголовному делу или представитель по граж данскому делу имеет намерения получить в медорганизации и использовать затем в качестве доказательства документы, кото рые содержат сведения, составляющие врачебную тайну его дове рителя, он должен иметь на это письменное согласие своего довери теля. Возможность получить такую информацию может быть огово рена в соглашении, заключённом в соответствии с Законом об адво катуре. Право представителя по гражданскому делу на получение меддокументов может быть также сформулировано в доверенно сти, выданной и оформленной в соответствии с ГК РФ, в которой

111 Определение Конституционного Суда РФ от 19июня 2007 г. №483-0-0.

216

должны быть выражены полномочия представителя.Полномо чия представителя могут быть определены также в устном заявле нии, занесённом в протокол судебного заседания, или письменном заявлении доверителя в суде (ст. 53 ГПК РФ). Доверитель может изложить свою просьбу о предоставлении медицинских сведений своему представителю также в заявлении на имя руководителя медорганизации. Подпись заявителя должна быть надлежащим образом удостоверена. Медорганизация не вправе выдавать сведе ния, содержащие врачебную тайну, по заявлению пациента, подпись которого не заверена, или по ксерокопии его заявления или ксеро копии доверенности, т.е. в тех случаях, когда выяснить его действи тельное волеизъявление не представляется возможным.112

Медорганизация обязана потребовать у адвоката, иного предста вителя документ, удостоверяющий его личность, проверить, соот ветствуют ли указанные в нём данные, данным, указанным в дове ренности на получение меддокументов. Несоблюдение этого пра вила может привести к незаконному разглашению врачебной тайны, искам пациентов и ответственности организации.

С исками к медорганизациям нередко обращаются и адвокаты, но, как правило, в тех случаях, когда медорганизация правомерно отказала в предоставлении информации.

Так, Судебная коллегия по административным делам Ставро польского краевого суда (апелляционное определение от 16 июля 2013 г. №33A-630/13) оставила без изменения решение Пятигор ского городского суда от 5 апреля 2013 г. об отказе в удовлетворении требований адвоката Б.А.В. о признании незаконным ответа глав ного врача медорганизации на адвокатский запрос.

Б.А.В. пояснил, что с ним заключено соглашение об оказании юридической помощи K.A.C., а именно: на его защиту по уголовному делу. В рамках оказания юридической помощи им был подан адво катский запрос в медорганизацию. В нём он просил предоставить сведения о том, обращался ли К.А.С. в определённый день за меди цинской помощью и выполнялся ли ему рентгеновский снимок. Отве том за подписью главного врача ему было в этом отказано со ссыл кой на то, что запрашиваемые сведения являются врачебной тайной.

112 См., например, апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Липецкого облсуда от 30 сентября 2013 г. №33-2569/2013.

217

Судебная коллегия пришла к выводу, что доводы заявителя осно ваны на неверном толковании норм законодательства, регулирую щих спорные правоотношения, и что суд первой инстанции, отка зывая в удовлетворении заявленных требований, обоснованно сослался на ст. 13 Закона об охране здоровья, Закон об адвокатуре, УПК РФ и ГПК РФ.

Некоторые адвокаты предпринимают действия по привлечению лиц, обоснованно отказавших им в предоставлении информации, к дисциплинарной и даже уголовной ответственности. Такие неадек ватные поступки стоят им адвокатского статуса.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Калужского област ного суда (определение от 26 августа 2013 г. по делу № 33-2274/ 2013) оставила без удовлетворения апелляционную жалобу В. на решение Калужского районного суда от 12 апреля 2013 г. об отказе в удовлетворении исковых требований В. к Адвокатской палате Калуж ской области. Истец В. оспаривал решение Совета палаты от 8 фев раля 2013 г. о лишении его статуса адвоката.

В. с 2010 г. являлся адвокатом Калужской городской коллегии адвокатов. 17 сентября 2012 г. В. при осуществлении защиты Ю. направил в медорганизацию запрос о предоставлении выписки из амбулаторной карты подзащитного.

26 сентября 2012 г. за подписью и.о. главного врача медорганиза ции был дан ответ о невозможности удовлетворения запроса в связи

стем, что запрашиваемые сведения составляют врачебную тайну и могут быть предоставлены с согласия лица, в отношении которого они запрашиваются, или по запросу органов дознания, следствия и суда. На свой повторный запрос В. получил ответ того же содержа ния. В качестве исполнителя в обоих ответах был указан К., который

с1993 г. имеет статус адвоката, с 2007 г. является членом Совета Адвокатской палаты Калужской области, осуществляет на договор ной основе юридическую помощь медорганизации.

10 октября 2012 г. В. направил жалобу в Минздрав Калужской области с просьбой о привлечении к дисциплинарной ответственно сти К., а также заявление в Следственный комитет о привлечении К.

куголовной ответственности за халатность (ст. 293 УК РФ), то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного

218

отношения к службе, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

3 ноября 2012 г. зам. руководителя следственного отдела был дан ответ об отсутствии оснований для проведения проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ в связи с тем, что К. не является должностным лицом медорганизации.

21 ноября 2012 г. президентом Адвокатской палаты Калужской области было принято решение о возбуждении в отношении В. дис циплинарного производства в связи с нарушением им подп.4 п.1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п.2 ст. 5, п. 1 ст. 8 Кодекса профессио нальной этики адвоката. В заключении Квалификационной комис сии указывалось, что обращение с заявлением о привлечении кол леги к уголовной ответственности не могло повлечь каких-либо бла гоприятных для В. последствий. Такое обращение способствует фор мированию у работников правоприменительных структур негативной оценки существующих в адвокатуре корпоративных взаимоотноше ний, что причиняет вред адвокатуре в целом. Действия адвоката В. названы безграмотными. Совет палаты принял решение о прекра щении в отношении истца статуса адвоката.

Всуде В. пояснял, что медорганизация была обязана предо ставить по его запросу сведения, составляющие врачебную тайну, поскольку он является «законным представителем подзащитного». Обращаясь в следственные органы, он осознавал, что основания для возбуждения уголовного дела отсутствуют, однако рассчитывал на то, что проведение проверки по его заявлению повысит статус адво катуры.

Суд указал, что истцом были направлены очевидно противореча щие закону запросы в медорганизациюи заведомо необоснованное заявление в следственные органы.

Вданном деле обращает на себя внимание грамотность действий медорганизации, которая проявилась не только в подготовке обо снованного в правовом отношении ответа на запрос адвоката, но и

всамом подходе к делу —использовании юридических знаний про фессионалов на договорной основе.

Адвокат должен сам позаботиться о получении согласия сво его доверителя на затребование сведений о состоянии его здоровья

219

и приобщить его к запросу. Лечебное или иное учреждение не обя зано брать на себя функции по выяснению у лица (пациента) при получении адвокатского запроса, согласен ли он на предоставление его адвокату таких сведений.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Ярославского областного суда (апелляционное определение от 14 июня 2012 г. №33-2994) отменила решение Фрунзенского районного суда г. Ярос лавля от 5 апреля 2012 г. и приняла по делу новое решение, отка зав Жукову М.Ю. в удовлетворении жалобы о признании незакон ным решения начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ярослав ской области от 22 марта 2012 г. об отказе в предоставлении сведе ний о состоянии здоровья содержащейся под стражей М.

Адвокат Жуков, осуществляя защиту обвиняемой М. по соглаше нию, обратился с письменным запросом к начальнику СИЗО о предо ставлении сведений о состоянии здоровья М., необходимости допол нительных медицинских обследований М. в специализированных лечебных учреждениях, однако получил отказ со ссылкой на ст. 13 Закона об охране здоровья. Начальник СИЗО указал, что врачебная тайна распространяется на все сведения, полученные в процессе обращения и лечения больного (диагноз, методы лечения, прогноз и др.).

Жуков расценил такой отказ как ограничение права М. на защиту. С выводом суда первой инстанции об удовлетворении жалобы Жукова Судебная коллегия не согласилась, поскольку он основан на неправильном применении и толковании норм материального права. При обращении с запросом в СИЗО адвокат не представил письмен ное согласие М. на получение им сведений, составляющих врачеб ную тайну М. Сама М. не обращалась с подобным заявлением (пись менным согласием) к должностным лицам СИЗО. В соответствии с подп.5 п.З ст.6 Закона обадвокатуре адвокат может беспрепят ственно встречаться со своим доверителем наедине в условиях, обе спечивающих конфиденциальность (в т.ч. в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжитель ности. Из этого следует, что Жуков не был ограничен в возможности разрешения вопроса о даче М. письменного согласия на предостав

ление сведений о её состоянии здоровья.

Исходя из Положения о следственном изоляторе уголовно-испол- нительной системы Министерства юстиции Российской Федерации,

220

утверждённого приказом Минюста России от 25 января 1999 г. №20, Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утверж дённого Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1314, в функ ции начальника СИЗО не входит обязанность получения письмен ного согласия подследственного на представление сведений о его состоянии здоровья, относящихся к врачебной тайне.

Как следует из п. 7 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г., при исполнении поручения адвокат исходит из презумпции достоверности документов и информации, представ ленных доверителем, и не проводит их дополнительной проверки. Это означает, в частности, что адвокат, уже имея на руках получен ные от своего доверителя подлинники или копии меддокументов, не вправе по собственной инициативе обращаться в медорганизацию, которая значится в этих документах, в целях подтверждения их подлинности, обоснованности выдачи, для получения какихлибо дополнительных сведений, относящихся к врачебной тайне. Врачу не следует без подтверждённого согласия пациента давать комментарии адвокату по поводу выданных пациенту меддокумен тов (несмотря на то, адвокат может демонстрировать их перед вра чом), передавать адвокату дополнительные сведения в устном или письменном виде.

В случае, если в соответствии с избранной линией защиты сво его доверителя адвокат намерен передать его меддокументы для изучения и подготовки по ним независимого заключения специали стами другого лечебного или экспертного учреждения либо профес сиональной общественной организации, он должен получить на это письменное согласие своего доверителя.

2. Получение адвокатом сведений в отношении иного лица

Доказательная база по ряду категорий дел строится на данных, относящихся к врачебной тайне тех или иных лиц, выступающих в качестве стороны по уголовному и гражданскому делу. Получить добровольное согласие противоположной стороны по делу или иных участников процесса (например, свидетеля) на запрос о них таких сведений, как правило, не представляется возможным.

Адвокаты, как уже указывалось, не входят в предусмотренный ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья перечень лиц, которым допуска­

221

ется предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина (законного представителя несовершеннолет него или недееспособного гражданина). Следовательно, медорга низация не вправе предоставить указанные сведения при наличии одного лишь адвокатского запроса.Эту же позицию подтвердил и Верховный Суд РФ.113

Представляется несостоятельнымв этой связи мнение отдель ных авторов114и даже адвокатских сообществ о том, что адвокаты, якобы, «получили право запрашивать такие сведения наравне с органами следствия и дознания» по Закону об адвокатуре, т.к. этот законодательный акт вступил в силу позднее Основ. Аналогичная позиция представлена в информационном письме Совета Адвокат ской палаты Санкт-Петербурга от 16 февраля 2004 г. №91, в кото ром Закон об адвокатуре ошибочно, с нашей точки зрения, оцени вается как специальная норма по отношению к ранее действовав шим Основам.

Ни Основы, ни новый Закон об охране здоровья, ни Закон об адвокатуре не включают адвокатов в перечень субъектов, которые вправе без согласия гражданина напрямую запрашивать сведения, составляющие врачебную тайну.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Омского област ного суда (апелляционное определение от 23 октября 2013 г. №33-6945/2013) оставила без удовлетворения апелляционную жалобу адвоката Ткачева А.Н. на решение Центрального районного суда г. Омска от 20 августа 2013 г.

Ткачев обратился с иском к трём медорганизациям о признании незаконным отказа в представлении информации. В обоснование своих требований Ткачев указал, что как адвокат в рамках осущест вления полномочий по защите Ветрова В.В. по уголовному делу он обратился с адвокатскими запросами об обстоятельствах причине ния вреда здоровью потерпевшего по делу Яцука К.В. Он затребовал,

113См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2005 г. Утверждён постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 23 ноября 2005 г. / / Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2006, №3. С. .27.

114См.: Махник О.П. Право пациента на врачебную тайну / / Медицинская кафедра, 2005, №6. С. 109; Зиновьева О.В. Врачебная тайна —порядок пре доставления сведений и ответственность за их разглашение / / Электронный ресурс: http://www.onegingroup.ru/vrachebnaya_tayna_-jporyadok_predos.

222

в частности копии медкарт Яцука, выписки из них в части наличия нарушений деятельности головного мозга, эпилепсии. Ткачев просил суд обязать медучреждения предоставить ему информацию, необхо димую для подготовки надзорной жалобы, проведения медицинских исследований с участием независимых специалистов. По его мне нию, законодательное закрепление полномочий адвоката по полу чению информации, составляющей врачебную тайну, при условии сохранения её конфиденциальности должно применяться независимо от ограничений, предусмотренных иными федеральными законами.

Суд указал, что предложенное истцом толкование норм УПК РФ как предоставляющих защитникам неограниченное право самосто ятельно требовать от всех без ограничения органов и организаций предоставления любой информации, в т.ч., и той, доступ к которой ограничен федеральными законами, не может быть признано пра вильным. Согласно ст. 1 УПК РФ нормы данного Кодекса являются обязательными в первую очередь для участников уголовного судо производства. Статья 7 УПК РФ устанавливает законность как один из принципов уголовного судопроизводства и, как следует из её тек ста, распространяется на суд, прокурора, следователя, орган дозна ния и дознавателя. Данные нормы не могут применяться к указанным

вкачестве ответчиков лечебным учреждениям, не участвовавшим

впроизводстве по уголовному делу, в рамках которого Ткачевым как защитником направлялись запросы о выдаче копий документов. Право адвоката, осуществляющего защиту по уголовному делу, на получение информации от лиц, не являющихся участниками уголов ного судопроизводства, подлежит реализации с учётом норм зако нодательства, регулирующих порядок предоставления информации ограниченного доступа. Об этом свидетельствуют положения подп. 1 п.З ст.6 Закона об адвокатуре, согласно которым предоставлять документы по запросам адвоката организации обязаны в порядке, установленном законом, что предполагает соблюдение требований специального законодательства, регламентирующего порядок пре доставления информации ограниченного доступа.

Вданном случае такой специальной нормой является ст. 13 Закона об охране здоровья, устанавливающая перечень сведе ний, относящихся к врачебной тайне, и порядок их предоставления. Поскольку этой нормой не предусмотрена возможность предостав ления информации, отнесённой к врачебной тайне, адвокатам, вт.ч.,

ипри осуществлении ими функций защитника по уголовному делу,

223

вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для возложе ния на ответчиков обязанности предоставить по запросам Ткачева документы, связанные с оказанием медицинской помощи Яцуку, являются правильными. В данном случае предусмотренное УПК РФ право защитника на получение документов, связанных с оказанием медицинской помощи потерпевшему, подлежит реализации путём заявления ходатайств следователю или суду об истребовании соот ветствующих документов и ознакомлении с полученными ответами в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Вполне обоснованной представляется позиция по данному воп росу Судебной коллегии Вологодского областного суда (апелляци онное определение от 4 апреля 2012 г. № 33-1206/2012), оставившей без удовлетворения апелляционную жалобу адвоката Трайнина И.Л. на решение суда об отказе в иске о предоставлении докумен тов к БУЗ ВО «Бюро судебно-медицинской экспертизы». По мне нию Судебной коллегии, позиция Трайнина, в соответствии с кото рой адвокат вправе собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, безотносительно к правовому режиму запра шиваемой им в соответствии с подп. 1 п.3 ст. 6 Закона об адвокатуре информации, является ошибочной. Иное толкование предоставлен ного адвокату права, указанного в данной норме, могло бы привести к нарушению интересов иных лиц, т.е. к злоупотреблению правом.

Хотя адвокаты нередко ухитряются заполучить такую инфор мацию в обход закона, использовать её в качестве доказательства

впроцессе им, как правило, не удаётся. Предъявленная адвокатом в суде справка из ПНД или другой медорганизации в отношении сво его доверителя без его согласия на истребование такой справки либо

вотношении иных лиц, участвующих в деле (свидетеля, потерпев шего и т.д.),если справка получена на основании лишь адвокатского запроса без согласия таких лиц, не может быть приобщена к уго ловному или гражданскому делу и оценена судом в качестве дока зательства, поскольку эта справка была добыта адвокатом заведомо незаконным путём.

Без согласия лица адвокат не вправе затребовать (и получить) не только сведения об обращении лица за медицинской помощью, о

224

состоянии его здоровья, диагнозе, но и другие сведения, получен ные при его медицинском обследовании и при этом никак не харак теризующие его состояние здоровья, например, данные о группе крови лица115.

Неправомерность предоставления медицинской информации адвокату по одному лишь адвокатскому запросу подтверждается практикой привлечения медицинских работников к дисциплинар ной и административной ответственности за совершение таких дей ствий.

Так, Бикинский городской суд Хабаровского края своим реше нием от 26 марта 2012 г. (дело № 12-16/2012) изменил постановление мирового судьи, освободив главного врача ГУЗ «Бикинский центр организации специализированных видов медицинской помощи» Волкову от административной ответственности по ст. 13.14 КоАП РФ и выплаты штрафа в размере 4000 руб. и объявил ей устное замеча ние в связи с признанием деяния малозначительным.

Волкова на основании письменного запроса адвоката, представ лявшего интересы обвиняемого по уголовному делу, незаконно выдала ему заверенные копии истории болезни и амбулаторной карты пациентки H., проходившей лечение с диагнозом «сотрясение головного мозга» и являвшейся потерпевшей по делу. Волкова пола гала, что она обязана была выдать адвокату данные документы.

Судуказал, что выводы мирового судьи о наличии вдействиях Вол ковой состава административного правонарушения, предусмотрен ного ст. 13.14 КоАП РФ, правомерны, должным образом мотивиро ваны и обоснованы, объективно подтверждаются материалами дела, заявлением потерпевшей Н. в прокуратуру. Вместе с тем, в действиях Волковой не усматривается наличия корысти, личной заинтересо ванности, каких-либо противоправных целей использования инфор мации, содержащей врачебную тайну, во вред Н. Данные сведения были использованы исключительно в целях рассмотрения уголовного дела с участием потерпевшей Н. и адвоката подсудимого. Каких-либо неблагоприятных последствий для Н. вследствие указанных действий Волковой не наступило. Волкова признала факт нарушения. Суд рас смотрел это как смягчающее ответственность обстоятельство.

115 См., например, решение Волжского городского суда Волгоградской области от 8 августа 2012 г. по делу №2-3908/2012.

225

Запрос адвоката должен быть оформлен в письменном виде. Несоблюдение этого условия может указывать на неправомерность действий адвоката.

Так, Сивинский районный суд Пермского края своим решением от 11 января 2011 г. оставил без изменения постановление миро вого судьи по делу об административном правонарушении в отноше нии главного врача медучреждения Свирепова Ю.Ю., о признании его виновным в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 13.14 КоАП РФ, с освобождением его от административной ответ ственности ввиду малозначительности деяния и объявлении ему уст ного замечания.Свирепов предоставил «для полноты рассмотрения гражданского дела» выписку из амбулаторной карты Суднишникова В.Ф. представителю ответчика по делу по его устной просьбе.

Представление по адвокатскому запросу меддокументов в нарушение законодательных норм может влечь не только меры дисциплинарного и административного воздействия, но и граждан ско-правовую ответственность медработников.

Так, Аскизский районный суд Республики Хакасия (решение от 29 июля 2013 г. по делу №2-733/2013) частично удовлетворил иск Адыгаева Е.В. к ГБУЗ РХ «Аскизская центральная районная боль ница» и взыскал с больницы в пользу истца компенсацию мораль ного вреда в размере 1000 руб. и понесённые судебные расходы.

Адвокат Тюкпеева О.Р. обратилась в больницу с запросом о пре доставлении сведений о состоянии здоровья Адыгаева, а также его медкарты. При обращении истца в больницу с просьбой выдать его медкарту было обнаружено, что она в регистратуре отсутствует. В ходе прокурорской проверки по жалобе Адыгаева установлено, что в нарушение требований ч.4 ст. 13 Закона об охране здоровья работ ники больницы предоставили третьему лицу информацию о состоя нии здоровья истца.

Истец пояснил, что разглашение сведений, составляющих вра чебную тайну, причинило ему нравственные и физические страда ния, выразившиеся в чувстве тревоги и незащищённости от факта доступа третьих лиц к сведениям о состоянии его здоровья, По при чине сильных переживаний он не мог нормально спать, осущест влять трудовые функции, в связи с чем был вынужден обратиться

226

к врачу-психиатру, который назначил ему лечение. Истец указал, что медкарта содержит сведения о перенесённых им травмах, о чём стало известно адвокату, защищающему Чертыкова С.Н. по уголов ному делу, где он (Адыгаев) является потерпевшим, и адвокат может использовать данную информацию в интересах своего подзащит ного. Истец просил взыскать с больницы компенсацию морального вреда в размере 500 ООО руб.

Представитель больницы вины не признал и сообщил, что боль ница руководствовалась ст.6 Закона об адвокатуре и п.З ч.З ст.86 УПК РФ. Когда было установлено, что больница не имела права выда вать медкарту адвокату по запросу без согласия истца, виновное лицо понесло дисциплинарное наказание. Моральный вред истцу не при чинён, поскольку адвокат в силу закона не имеет права разглашать ставшие ему известными сведения. Кроме того сведения, получен ные адвокатом с нарушением требований закона, не могут использо ваться в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве.

Суд установил, что согласно записям журнала регистрации амбу латорная карта Адыгаева была выдана адвокату Тюкпеевой. По результатам прокурорской проверки в адрес главного врача боль ницы внесено представление об устранении нарушений Закона об охране здоровья. Приказом главного врача больницы заведующей поликлиникой объявлено замечание, а заместителям главного врача больницы — предупреждения. Таким образом, нашёл подтверж дение факт нарушения Конституции РФ, Закона об охране здоро вья и Закона о персональных данных. Согласно ч.2 ст. 17 Закона о персональных данных субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в т.ч. на компенсацию морального вреда. Из медкарты истца следует, что он обратился к врачу-психиатру с жалобами на тревогу, предчувствие плохого; врач выставил ему диагноз и назначил лекарственные препараты.

Суд, однако, не нашёл причинно-следственной связи между дей ствиями ответчика и наступившими для истца неблагоприятными последствиями в виде обращения к психиатру. При этом суд при шёл к выводу о том, что действиями ответчика истцу причинён моральный вред в виде нравственных страданий, которые подлежат компенсации. При определении размера компенсации суд принял во внимание характер действий ответчика, наступившие для истца последствия, а также учёл сведения, содержащиеся в медкарте Адыгаева, с которой была ознакомлена адвокат.

227

Ответ на вопрос о том, не ограничивает ли специальный право вой режим информации, содержащей врачебную тайну, процессу альное право сторон на собирание доказательств, подтверждающих, в частности невиновность лица или обоснованность исковых тре бований, и соответствует ли норма о врачебной тайне Конституции РФ, был дан Конституционным Судом РФ. С позиций Конститу ционного Суда РФ, федеральный законодатель, исходя из потреб ностей защиты частных и публичных интересов, вправе установить разные уровни гарантий и степень возможных ограничений права на получение информации при условии соразмерности таких огра ничений конституционно признаваемым целям их введения (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

Предусмотренный ст. 13 Закона об охране здоровья особый порядок предоставления информации, содержащей врачебную тайну, исключающий возможность её получения по требованию третьих лиц и защищающий тем самым право каждого на тайну частной жизни (ч. 1 ст. 24 Конституции РФ), вместе с тем не пре пятствует участникам, как уголовного, так и гражданского судопро изводства в соответствии с конституционным принципом состяза тельности и равноправия сторон реализовать своё право на защиту всеми не запрещёнными законом способами, в т.ч. путём заявления ходатайств об истребовании этой информации органами дознания, следствия или судом. Отказ в удовлетворении ходатайств не пре пятствует участникам судопроизводства в дальнейшем повторно заявлять их в стадии судебного разбирательства, а также настаивать на проверке вышестоящими судебными инстанциями законности и обоснованности решений, принятых как по этим ходатайствам, так и в целом по результатам рассмотрения дела.116

Таким образом, получение конфиденциальных сведений адво катом в отношении других участников процесса осуществляется путём подачи ходатайства о запросе сведений либо об истребовании меддокументации. Именно так и следовало поступить адвокату по рассмотренному выше делу об административном правонарушении, совершённом главным врачом Бикинского центра организации спе циализированных видов медицинской помощи.Суд не вправе был рассматривать медкарты потерпевшей, представленные в суд адво­

116См. Определение Конституционного Суда РФ от 23 июня 2005 г.

№300- 0 .

228

катом обвиняемого, поскольку они были получены в медорганиза ции незаконным способом.

Отдельные авторы предлагают адвокатам для реализации права на сбор информации о противоположной стороне в рамках «меди цинского процесса» использовать ст. 10 Закона о персональных данных. Адвокату необходимо в этом случае составить для суда мотивированное обоснование того, что обработка (передача) персо нальных данных, относящихся к состоянию здоровья субъекта пер сональных данных, необходима для защиты жизни, здоровья или иных жизненно важных интересов других лиц (его доверителя), а получение согласия субъекта персональных данных невозможно. По замыслу автора, «в подобных ситуациях целесообразно получе ние судебного определения такой необходимости».117

3. Передача своему адвокату сведений, составляющих врачеб ную тайну третьего лица

На практике возникают довольно непростые, с точки зрения их правовой оценки, ситуации. Лицо заключает с адвокатом согла шение об оказании юридической помощи (консультирование по правовым вопросам, представление его интересов в суде). Однако обстоятельства дела бывают таковы, что без предоставления сво ему адвокату сведений, составляющих тайну другого лица (сто роны по делу), осуществление адвокатом своих обязанностей станет невозможным. В любом случае передача адвокату таких сведений, введение его таким образом в курс дела может расцени ваться как незаконное разглашение конфиденциальной информа ции. Если доверитель —обычный гражданин и на него обязанность хранить врачебную тайну законом не возложена, то он рискует подвергнуться наказанию за распространение сведений, состав ляющих личную тайну человека, к которой относятся и сведения о состоянии его здоровья, диагнозе и др. (ст. 137 УК РФ). Если доверитель —лицо, которому сведения о состоянии здоровья чело века стали известны по службе, и он по закону обязан хранить эти сведения в тайне, то он может быть привлечён в ответственности (дисциплинарной, административной, гражданско-правовой, уго ловной) за разглашение врачебной тайны.

117 Майер Е.О. Адвокат и врачебная тайна / / Правовые вопросы в здраво охранении, 2010, №6. С. 66-67.

229

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петер бургского городского суда (апелляционное определение от 17 сен тября 2013 г. №33-12992/2013) оставила без изменения решение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга от 14 мая 2013 г., которым отказано в удовлетворении исковых требований Бускиной H.A. к ООО «...»о компенсации морального вреда в связи с незакон ным разглашением информации, представляющей врачебную тайну, выразившимся в передаче сведений об истице в адвокатское бюро.

Бускина обратилась в клинику, принадлежащую ООО. Между нею и ООО был заключён договор об оказании платных медицин ских услуг. В июне и ноябре 2012 г. она направила в ООО претензии о возмещении ей убытков, причинённых некачественным оказанием медицинских услуг и нарушением права на информацию. На ука занные претензии были даны ответы, подготовленные адвокатским бюро «Адвокатская группа «...».

Судебная коллегия установила, что между ООО и Санкт-Пе- тербургским адвокатским бюро заключён договор, по которому адво катское бюро приняло на себя обязательства по оказанию ООО пра вовой помощи на условиях и в порядке, предусмотренных догово ром, в т.ч. консультирование по правовым вопросам, составление претензий, ответов и др. Право на получение квалифицированной юридической помощи и правовое сопровождение гарантировано ст.421 ГК РФ, а также ст. 25 Закона об адвокатуре, согласно подп.5 п.4 ст.5 которого адвокат не вправе разглашать сведения, сообщён ные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя.

Судебная коллегия согласилась с выводом суда первой инстан ции отом, что законодатель предусматривает возможность передачи сведений, составляющих врачебную тайну, лицам, которым они стали известны при исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, в т.ч. и при осуществлении адвокатской деятельности, хотя и накладывает на таких лиц запрет на разглашение указанных сведений. Соответственно передача ООО сведений, составляющих врачебную тайну, адвокатскому бюро в рамках договора об оказа нии правовой помощи была допустима. Признание иного привело бы к нарушению права на получение квалифицированной юридической помощи. При этом адвокатское бюро не совершало действий, свиде тельствующих о разглашении его членами сведений, составляющих врачебную тайну истицы; получило такие сведения только от заказ­

230