Учебный год 22-23 / Agarkov_M_M_Uchenie_o_tsennykh_bumagakh_1927
.pdf
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
положений, которые служили бы основанием для распространения на трансферт по заявлению отчуждателя положений, установленных в Г. К. для цессии. Что же касается автономности прав приобретателя, то, как мы видели, она является результатом того способа легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права, который специфически присущ именным ценным бумагам.
В случае трансферта, совершенного по заявлению отчуждателя, встает вопрос о моменте перехода права собственности на приобретателя. Мыслимы два решения. Во-первых, можно принять, что право собственности переходит от отчуждателя к приобретателю с момента соглашения между ними и что трансферт по книгам обязанного лица необходим только для осуществления прав по бумаге в отношении последнего. В этом случае приобретатель, вместе с правом собственности на бумагу, приобретает требование к отчуждателю о совершении трансферта. Во-вторых, возможна и другая точка зрения, согласно которой трансферт является актом необходимым не только для легитимации приобретателя в отношении обязанного лица, но и для перехода права собственности на бумагу. Соглашение же между отчуждателем и приобретателем дает последнему только право требовать от первого заявления обязанному лицу об учинении трансферта140. На второй точке зрения стоят некоторые акционерные уставы. Так, напр., уже цитированный нами § Устава Торгово-Промышленного Банка СССР указывает, что «переход именных акций производится через объявление об этом Правлению Банка с приложением самих акций для перевода их по акционерной книге на имя приобретателя». Равным образом § 6 Устава Московского Городского Банка говорит, что «передача именных акций от одного лица к другому производится на основании заявления о том правлению Банка с приложением самих акций для перевода их на имя приобретателя по книгам Банка». В пользу этой точки зрения говорят следующие соображения. Если признать, что право собственности переходит
смомента соглашения, то нет оснований воспретить приобретателю, сделавшемуся собственником, передать бумагу следующему приобретателю еще до совершения трансферта. Пришлось бы также признать, что второй и следующие приобретатели могут требовать от первоначального отчуждателя заявления обязанному лицу о трансферте. Промежуточные приобретатели не могут сделать это заявление, так как они не означены в книге обязанного лица. Первоначальный отчуждатель может в этом случае оказаться в довольно тяжелом положении. Ему пришлось бы проверять правильность перехода бумаги от одного приобретателя к другому, так как, сделав заявление о трансферте в пользу держателя бумаги, он рисковал бы ответственностью перед действительным собственником бумаги, если бы держатель таковым не оказался. Было бы, кроме того, непонятно, почему приобретатель, сделавшись собственником, не может сам заявить обязанному лицу требование о совершении трансферта, как это имеет место в случае перехода бумаги по передаточной надписи. Эти соображения показывают, что первое решение идет вразрез
спрактической целью института передачи бумаги посредством трансферта, совершаемого по заявлению отчуждателя. Трансферт по заявлению отчуждателя ценен прежде всего благодаря тому, что каждая передача права собственности на бумагу проходит через книгу обязанного лица. Благодаря этому очень упрощаются правоотношения между сторонами. Отчуждатель знает своего контрагента-приобретателя, на основании сделки с которым он делает заявление о трансферте. Обязанное лицо принимает заявление о трансферте от отчуждателя, который означен у него в книге, как субъект права по бумаге. Приобретатель получает бумагу от отчуждателя, легитимацию которого ему легко проверить путем справки в книгах обязанного лица. Благодаря отсутствию промежуточных звеньев, не отмеченных в книге, бумага обладает публичной достоверностью в отношении каждого ее собственника, так как каждый из них легитимирован способом, специфически присущим именной бумаге. Но для полного достижения этого результата необходимо, чтобы моментом перехода права собственности являлся не момент соглашения между отчуждателем и приобретателем, а момент совершения трансферта по книге обязанного лица.
140См. в отношении французского права и судебной практики Lacour et Bouteron, Traite № 1138 — 1146.
-71 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Участие обязанного лица в оформлении перехода именных бумаг приводит к некоторым особенностям этих бумаг в вопросах о передаче их в порядке общегражданской цессии и о переходе их не по соглашению между отчуждателем и приобретателем, а по иному основанию, напр., наследованию.
Во французской литературе спорен вопрос о том, может ли именная бумага переходить в порядке цессии без совершения трансферта. С точки зрения советского права нам кажется, что ответ должен быть отрицательным. При этом, так как ст. 344 Г. К. и ст. 23 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, требуют оформления перехода посредством передаточной надписи, которой не придается значения индоссирования ордерной бумаги, то, очевидно, что вопрос о цессии может быть поставлен только в смысле допущения передачи, оформленной не путем надписи на документе. Предположим, что такой способ оформления мы считаем допустимым. В таком случае нет основания отказывать приобретателю в возможности быть отмеченным в книге обязанного лица. В именных бумагах публичная достоверность бумаги создается благодаря участию должника в передаче бумаги. Если цессионарий будет записан в книгу, его притязание к должнику будет обладать тем же свойством, как и притязания его занесенных в книгу предшественников. Но в таком случае трансферт будет совершен без предварительной передаточной надписи, на бумаге, или, в подлежащих случаях, без заявления отчуждателя, что, как мы видели, является недопустимым. Если же отказать цессионарию в праве требовать трансферта на свое имя, то мы должны будем предоставить ему возможность осуществления в отношении обязанного лица его прав по бумаге только на основании того, что эти права перешли к нему в силу соглашения его с цедентом. Обязанное лицо, выполняя его требование, тем самым признает его субъектом соответствующего права и своим кредитором, т. е. сделает то же, что и учиня трансферт на его имя. Таким образом лишение цессионария права требовать трансферта привело бы к положению логически противоречивому. Выводом из этих противоречий является признание того, что именная бумага может переходить по сделке inter vivos только в том порядке, который установлен специально для этих бумаг.
Кроме перехода именных бумаг на основании сделки между отчуждателем и приобретателем возможны случаи перехода их по иному основанию, напр., наследованию. В отношении других бумаг закон на этом вопросе не останавливается. Для бумаг на предъявителя он не имеет практического значения, так как по ним легитимирован каждый предъявитель бумаги. Наследник, получивший такую бумагу в составе наследственной массы, может, так же как и всякий иной держатель, отвести возражения обязанного лица, несовместимые с публичной достоверностью бумаги Для обыкновенных именных ценных бумаг вопрос также не имеет практического значения, так как эти бумаги никогда не предоставляют своему держателю права, независимые от прав его предшественников. Вопрос имеет значение для ордерных бумаг. Наследник, получивший в составе наследственной массы ордерную бумагу, составленную на имя наследооставителя или снабженную именной передаточной надписью, не приобретает права, независимого от прав наследооставителя. Публичная достоверность бумаги зависит от способа легитимации держателя, а легитимация, специфически присущая ордерным бумагам, предполагает совершение определенного действия (учинения передаточной надписи) предшественниками держателя. Совершенно иначе обстоит дело с именными ценными бумагами. Легитимация в отношении обязанного лица зависит от действия, совершенного последним. Поэтому закон останавливается, применительно к именным ценным бумагам, на переходе по основаниям иным, чем сделка inter vivos. Ст. 344 допускает в этом случае трансферт, совершаемый по заявлению приобретателя именной акции или временного свидетельства. Ст. 23 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, не касается этого вопроса. Однако нет препятствий к распространению этого порядка, ввиду единства основания, на квитанции товарных складов, а также на все другие именные ценные бумаги.
Тот, кто означен в этом порядке в книгах обязанного лица, легитимирован в качестве субъекта прав, независимых от прав его предшественников.
- 72 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
ГЛАВА V. РАСПОРЯДИТЕЛЬНЫЕ БУМАГИ
1. Понятие и виды распорядительных бумаг
Распорядительной товарной бумагой называется такой документ, передача которого приравнивается к передаче представленного им товара141.
Понятие распорядительного документа известно советскому праву. Советское право регулирует отдельные виды распорядительных документов (складские, железнодорожные и морские документы). Кроме того, в ст. 67 Г. К. указано на значение распорядительных документов при переходе права собственности посредством передачи вещи. Ст. 67 формулирована следующим образом: «Передачей признается вручение вещей приобретателю, а также, поскольку из договора не вытекает иное, вручение приобретателю или сдача на почту, для отправления по указанию последнего, распорядительного документа на товары, (накладной, коноссамента, складочного свидетельства и т. п.) или вручение отчужденных без обязательства доставки вещей возчику для отправки их по распоряжению приобретателя или сдача вещей на почту для пересылки их по указанию приобретателя». В этой статье закон приравнивает передачу распорядительной бумаги к передаче представленной им вещи. Советское гражданское право не знает института защиты владения независимой от защиты существующего на основании того или иного юридического титула права владения вещью. В связи с этим оно не устанавливает общих норм о передаче владения. Но факту передачи владения оно придает юридическое значение в ряде случаев, в частности при переходе права собственности (ст. 66 и 67 Г. К.) и при установлении залога имущества (ст. 92 и 93 Г. К.).
Ст. 67 Г. К. дает перечисление распорядительных документов, однако не исчерпывающее, а примерное. В этом перечислении указаны накладная, коноссамент и складочное свидетельство. Накладная указана вследствие редакционной ошибки, вместо дубликата накладной142. После этого перечисления ст. 67 содержит выражение «и т. п.», которое надлежит истолковать для получения ответа на вопрос о том, какие документы советское право рассматривает как распорядительные.
Для этого необходимо подробнее остановиться на анализе понятия распорядительного документа.
Приравнение передачи распорядительного документа к передаче представленной им вещи может быть обосновано двояко:
а) Можно рассматривать передачу бумаги как один из способов передать получателю посредственное владение вещью, т. е. предоставить ему господство над вещью, находящейся в непосредственном владении третьего лица (транспортного предприятия, товарного склада и т. п), обязанного выдать вещь владельцу документа (т. наз. относительная теория). С этой точки зрения передача документа имеет значение не сама по себе, а только как один из способов передачи владения вещью и лишь постольку, поскольку она приводит к этому результату143.
б) Можно исходить из предположения, что передача бумаги представляет собой символическую традицию самой вещи, переносящую на получателя право собственности независимо от того, сделался ли он действительно владельцем вещи или нет, как, напр., в том случае, когда представленная документом вещь уже не находится в непосредственном владении третьего лица вследствие кражи или иной какой-либо причины (абсолютная теория). Эта теория
141О распорядительных товарных докум. см.: Thaller Percerou, Traite de droit commercial, 1925, n. 1027 — 1030, 1085; С. Vivante, Trattatto di diritto commer-ciale, v. Ill, 1924, n. 922 — 934 и n. 987 — 988; 0. Gierke, Deutsches Privatrecht, B. II, 1905, стр. 231 и сл.; К. Lehmann, Lehrbuch des HR 1912, S. 542; Muller-Erzbach, Deutsches HR 1912 — 1924, Кар. 120; Hellwig, Vertrage auf Leistung an Dritte, 1899, стр. 344 и сл., стр. 497 и сл.; Е. Heymann, Die dingliche Wirkung der Traditionspapiere, 1905; L. Brutt. Abstrakte Forderung. 1908, стр. 297 и сл.; Е. Jacobi, Die Wertpapiere im burgerlichen Recht; Ehrenberg's Handbuch des HR, B. IV, Abt. I стр. 539 и сл.; Schwerin, Das Recht der Wertpapiere, 1924 § 56; Staub's Kommentar zum HGB, B. II, 1921, § 363 Anm. 35; M. Wolff, Ehrenberg's Handbuch des HR, B. IN, Abt. I, стр. 30 и сл.
142См. M. Агарков, Дубликат накладной, в сборн. «Основные проблемы железнодорожного права» 1925 г., стр. 236 —
143На этой точке зрения: Thaller-Percerou, n. 1085; Vivante, v. Ill, n. 934; Jacobi, § 42; Schwerin, § 56; M. Wolff, S. 34; Hellwig, стр. 344 и сл. В германской литературе относительная теория делится на два течения, — так наз. строгоотносительная теория (Hellwig) и теория представления вещи документом. Господствует в литературе и судебной практике вторая. Разногласия между ними вызваны некоторыми частностями германского права. Об этом см.: Jacobi,
ук.соч.§ 42.
-73 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
имеет смысл только в отношении тех законодательств, которые в вопросе о переходе права собственности переходят на приобретателя в силу передачи ему владения вещью (напр. Герм. Гр. Ул., Швейц. Гр. Ул.). В этом случае, благодаря фигуре символического владения, делается возможным приобретение права собственности на вещь посредством документа, независимо от того, предоставляет ли последний действительное владение вещью. Для тех законодательств, которые в вопросе о переходе права собственности стоят на точке зрения системы соглашения (напр., французское, советское), эта теория не может иметь значения. Абсолютная теория исторически связана с traditio catrae средневекового права144.
С точки зрения советского права абсолютная теория должна быть отвергнута. Г. К принял в вопросе о моменте перехода права собственности систему соглашения. Согласно ст. 66 право собственности переходит на основании договора, заключенного между отчуждателем и приобретателем. Время заключения договора определяет и момент перехода права собственности. Однако, необходимой предпосылкой для этого является индивидуализация предмета договора. Приобретатель делается собственником с момента заключения договора, если к этому времени вещь является индивидуально-определенной. Если при заключении сделки стороны не установили признаки, индивидуализирующие объект, то это должно быть сделано позже. В отношении вещей, определенных числом, весом или мерой, индивидуализация заключается в выделении с согласия сторон соответствующего количества вещей определенного рода. Выделение чаще всего производится путем передачи приобретателю условленного количества вещей. Ст. 66 упоминает только об этом способе индивидуализации родовых объектов. Однако, передача не является безусловно необходимой. Приобретатель может сделаться собственником вещи, если с его согласия отчуждатель выделит обусловленное договором количество вещей установленного рода. Объект сделки окажется определен индивидуальными признаками и право собственности перейдет на приобретателя. Таким образом передача не является по Г. К. самостоятельным способом приобретения права собственности, а представляет собой только способ (наиболее частый и типичный) индивидуализации объекта сделки. Передача владения не должна заключаться непременно во вручении вещи, т. е., иными словами, в передаче непосредственного владения. Для передачи владения достаточно предоставить приобретателю право истребовать вещь от третьего лица, в непосредственном владении которого она находится на основании какого-либо специального титула, обязывающего или управомочивающего его к непосредственному господству над нею (залог, перевозка, поклажа и т. п.). Это право обеспечивает приобретателю хотя и не непосредственное, — через третье лицо, но, благодаря охране правопорядка, настолько прочное господство над вещью, что оно может быть по своим юридическим последствиям приравнено к непосредственному владению. Передача посредственного владения также индивидуализирует объект сделки, как и вручение самой вещи. Поэтому статья 67 наряду с вручением вещи признает передачей также и сдачу вещей на почту или возчику для доставки их приобретателю, а также и вручение распорядительного документа. Эти способы представляют собой наиболее распространенные и практически наиболее существенные способы передачи посредственного владения. Ст. 67, формулированная казуистически, предполагает общий принцип, в силу которого владение может передаваться путем передачи права истребования вещи от третьего лица, в непосредственном владении которого она находится. При этом необходимо, чтобы третье лицо владело вещью на основании специального титула, обязывающего или управомочивающего его к непосредственному господству над вещью, так как только такое владение совместимо с посредственным владением приобретателя. Если третье лицо владеет не на основании специального титула, то отсутствуют те юридические отношения, которые позволяют приравнять посредственное Владение к непосредственному господству над вещью. Наличность специального титула свидетельствует о том, что кроме непосредственного владельца, владеющего по обязанности или в силу определенных правомочий, господство над вещью принадлежит также и тому лицу, которое имеет право ее истребовать. Ст. 67, указывая способы передачи посредственного владения, упоминает в их числе и передачу распорядительного документа.
144 Главным представителем абсолютной теории является Heymann. Абсолютная теория принята Швейц. Гр. Ул. (§ 925).
См. Wieland, Sachenrecht des Schw. ZGB в Egger's Kommentar zum Schw. ZGB, § 925, Anm. 3 b.
- 74 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Распорядительный документ, таким образом, с точки зрения советского права, является орудием передачи владения вещью.
Поставленный выше вопрос о том, какие бумаги следует считать распорядительными, сводится в силу изложенного к тому, какие документы предоставляют своему владельцу господство над вещью через посредство третьего лица (посредственное владение).
Ответ может быть формулирован следующим образом: посредственное владение предоставляют документы, являющиеся ценными бумагами, в которых выражено право истребования индивидуализированной вещи или определенной доли из некоторой индивидуализированной массы однородных вещей, определяемых родовыми признаками, от должника, владеющего ими на основании специального титула.
Остановимся на отдельных элементах этой формулы.
а) Распорядительный документ должен быть ценной бумагой, в силу чего вещь сможет быть выдана только по предъявлении документа145. Это условие необходимо для обеспечения владельцу документа господства над вещью. Всякого рода иные бумаги не могут быть признаны распорядительными, так как обладание ими не является гарантией того, что вещь будет выдана лишь предъявителю бумаги. В частности, это относится и к легитимационным бумагам и к разного рода легитимационным знакам, которые по своей природе в некоторых отношениях близко подходят к ценным бумагам. Поэтому, напр., не является распорядительным документом тот значок, который обычно выдается получателю железнодорожного груза после того, как он расписался в его получении согласно ст. 69 Уст. ж. д. и который он предъявляет при вручении ему груза на складе.
б) Распорядительная бумага должна быть носителем права на получение товара или вещей (т. наз. товарной бумагой). Ст. 67 Г. К. говорит о «распорядительных документах на товары». Не следует из этого делать вывод, что распорядительная бумага может быть выдана только на товар в техническом значении этого термина, т. е. на вещь, могущую быть предметом торгового оборота. С точки зрения советского права предметом торгового оборота могут быть все вещи, не изъятые из гражданского оборота, за исключением (для нашей темы не представляющих интереса) немуниципализированных и демуниципализированных строений, которые хотя и могут быть предметом частной собственности и договора купли-продажи, однако, ввиду ограничений, установленных ст. 182 Г. К., не могут быть отнесены к товарам. Но распорядительные бумаги могут быть выданы и на вещи, изъятые из гражданского оборота. Так, напр., машина, входящая в состав оборудования национализированного предприятия, может быть отправлена по железной дороге. Она будет так же, как и всякий другой груз, сопровождаться накладной, и грузоотправитель получит дубликат. Передача дубликата будет вместе с тем и передачей посредственного владения машиной. Но ввиду того, что она представляет собой объект, изъятый из гражданского оборота, передача дубликата, так же, как и передача самой машины, не может служить ни для передачи права собственности, ни для установления залога. Распорядительная бумага выступает в обороте с теми же правовыми свойствами, как и та вещь, которую она представляет. Юридически правильно рассматривать распорядительную бумагу, представляющую вещь, изъятую из гражданского оборота, как объект, также из него изъятый. В случае перехода вещи по тому или другому основанию из числа изъятых из оборота в разряд находящихся в обороте, той же судьбе следует и выданная на нее распорядительная бумага.
Изложенное показывает, что термин «товарная бумага» с точки зрения советского права не является достаточно точным. Его можно употреблять только условно, ради удобства. Если ст. 67 Г. К. и пользуется выражением «распорядительные документы на товары», то, очевидно, только потому, что, имея в виду частный случай, — передачу владения с целью отчуждения права собственности, она касается только вещей, находящихся в гражданском обороте.
Предметом торгового оборота могут быть ценные бумаги. В этом смысле ценные бумаги также являются товарами. На них могут быть выдаваемы распорядительные бумаги, примером
145 Vivante, v. Ill, n. 987 — 988.
- 75 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
которых может служить залоговая квитанция на предъявителя, выдаваемая клиенту банка по операции срочных ссуд под ценные бумаги (см. ниже).
в) Фактическое господство, — владение, может иметь место только в отношении вещей, определенных индивидуальными признаками, или определенного количества родовых вещей, выделенных и этим способом индивидуализированных. Поэтому ценные бумаги, предоставляющие право на получение того или иного количества вещей, определенных родовыми признаками, напр., облигации хлебных или сахарных займов, не являются распорядительными документами.
Вещь может сама по себе обладать существенными с точки зрения оборота индивидуальными признаками или быть тем или иным, независимым от распорядительного документа способом выделена из общей массы вещей определенного рода. Но индивидуализация родовых вещей производится также и посредством распорядительного документа, напр., груз хлеба, отправленный по накладной за определенным номером и представленный соответствующим дубликатом. Таким образом распорядительный документ является одновременно и средством индивидуализации товара и средством передачи владения этим товаром.
Владение вещью может быть не только индивидуальным, но и коллективным, на началах общего владения, при котором несколько субъектов сообща осуществляют непосредственное или посредственное господство над вещью. Такого рода общими владельцами являются общие собственники (ст. 61 и 62 Г. К.), находящиеся во владении принадлежащей им вещи. Распорядительная бумага может служить средством не только для передачи владения определенной вещью, но и для передачи доли участия в общем владении некоторым индивидуализированным имуществом. Хозяйственно-правовая жизнь не знает документов, представляющих долю в общем владении объектом, который сам по себе с точки зрения оборота обладает достаточными индивидуализирующими признаками. Наоборот, документы, представляющие долю в общем владении некоторой индивидуализированной путем выделения массой родовых вещей, имеют очень большое значение в практике товарных складов. Согласно ст. 1 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, товарные склады выдают документы в приеме товаров на хранение как с обезличением, так и без обезличения таковых. Если товар принят на хранение с обезличением, то он входит в общую массу соответствующего товара, находящегося на складе. Эта общая масса составляет индивидуализированный путем выделения объект непосредственного владения складочного предприятия и посредственного общего владения всех владельцев документов, выданных на этот товар. Передача документа передает участие в общем владении.
В указанном случае объект, представленный распорядительным документом, индивидуализирован как определенная доля некоторого выделенного количества родовых вещей. Мы, следовательно, имеем дело с определенной степенью индивидуализации объекта. В дальнейшем, употребляя выражение «индивидуализированный товар», мы будем иметь в виду и эту степень индивидуализации объекта.
г) Должником по бумаге должно быть лицо, непосредственно владеющее товаром на основании того или иного специального титула. Необходимость этого условия для признания наличности посредственного владения была указана выше. Необходимость специального титула приводит к тому, что распорядительная бумага всегда является каузальной бумагой.
Распорядительная бумага по своему содержанию представляет собой обязательственноправовую бумагу. В ней воплощено право истребовать от должника вещь. Кроме этого основного требования бумага предоставляет также обязательственные правомочия вспомогательного характера, напр., право требовать возмещения ущерба в случае гибели вещей. Благодаря тому, что должник управомочен чинить исполнение только против представления документа, распоряжение вещью может иметь место только при помощи последнего. Иная точка зрения исключается природой распорядительной бумаги, как ценной бумаги. Если признать возможным распоряжение вещью, на которую выдана распорядительная бумага, помимо последней, то тем самым придется допустить выдачу вещи должником без представления ему документа. Документ лишится свойств ценной бумаги и перестанет быть орудием передачи посредственного владения, так как приобретателю не будет гарантировано получения от должника вещи. Такой документ не может
- 76 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
быть отнесенным к числу распорядительных146. Советское право совершенно отчетливо формулировало это положение применительно к складочным документам в прим. к ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами: «Товар, сданный на хранение в товарный склад под двойное свидетельство, не может быть отчужден без надлежащей передачи складочного свидетельства».
Ст. 22 этого Постановления распространяет эту норму и на простое складочное свидетельство.
Так как распоряжение вещью может быть осуществлено только с помощью распорядительной бумаги, последняя, воплощая в себе обязательственно-правовое требование, приобретает вещно-правовые функции и делается не только орудием передачи владения вещью, но и орудием установления и передачи вещных прав (права собственности, залогового права). Владелец бумаги легитимирован в качестве субъекта соответствующего права. Распорядительные бумаги поэтому являются не только носителями обязательственных, но и вещных прав и могут быть отнесены как к обязательственным, так и вещным бумагам147. Некоторые ограничения вещно-правовых функций распорядительных бумаг, имеющие место с точки зрения действующего советского права, будут указаны ниже (см. гл. V, 2). Советское право expresses verbis отмечает вещно-правовой характер распорядительных бумаг в ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами: «Складочное свидетельство вместе с залоговым дает держателю их безусловное право распоряжаться товаром. Держатель залогового свидетельства имеет залоговое право на товар в размере выданной по этому свидетельству капитальной ссуды и процентов. Держатель складочного свидетельства, отделенного от залогового, вправе распоряжаться товаром, но не может брать его из склада до погашения ссуды, выданной по залоговому свидетельству».
Действие этой нормы распространено и на простое складочное свидетельство (ст. 8).
Другие источники советского права, регулирующие отдельные виды распорядительных бумаг (Устав ж. д., Положение о морской перевозке), не затрагивают непосредственно вопрос о вещно-правовом характере распорядительных документов. Но положения, формулированные в ст. 8 и в примечании к ней Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, должны быть распространены на все виды распорядительных бумаг. Применение аналогии в этом вопросе вполне обосновано единством основания и юридической природой распорядительной бумаги, как ценной бумаги, обладание которой предоставляет посредственное владение той вещью, которую она представляет.
Распорядительные бумаги, являясь носителями как обязательственных, так и вещных правомочий, в еще большей степени, чем остальные ценные бумаги являются институтом, практически стирающим грань между вещным и обязательственным правом.
Бумаги, относимые современными законодательствами к числу распорядительных, всегда удовлетворяют условиям, которые были указаны выше, как необходимые для того, чтобы они могли служить орудием передачи посредственного владения. Эти бумаги обычно представляют собой документы, выдаваемые транспортными предприятиями и товарными складами.
Германское право признает распорядительными бумагами коноссамент (§ 647 Герм. Торг. Ул.), грузовую квитанцию (Ladeschein § 450 Герм. Торг. Ул.), — и ордерное складочное свидетельство, выдаваемое товарными складами, получившими на это правительственное разрешение (§ 924 Герм. Торг. Ул.).
Французский Торговый Кодекс указывает по поводу передачи залогодержателю заложенной вещи, что кредитор почитается имеющим владение товаром, если последний находился в его собственном торговом помещении или на его корабле, на таможне148 или на товарном складе, а также тогда, когда ему передан коноссамент или накладная (art. 92). Французская доктрина в
146Vivante, v. Ill, n. 934. Смтакже ст. 315 Итальянского проекта Торгового Кодекса.
147На этой точке зрения Gierke В. II стр. 123; Schwerin указ. соч. стр. 12 и 207, полагает, что распорядительные документы имеют не вещно-правовое содержание, а только вещно-правовое употребление (Sachenrechtliche. Verwencjig). Впрочем, он признает, что они воплощают в определенных пределах господство над вещью, ввиду чего спор делается бессодержательным.
148Передача импортного товара, не выкупленного с таможни, совершается во Франции путем трансферта по таможенным книгам. См. Lacour et Bouteron, Precis t. I, 1924, n. 818.
-77 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
соответствии с этим относит к числу распорядительных бумаг коноссамент, накладную и складочные документы.
Швейцарское Гражданское Уложение относит к числу распорядительных ценные бумаги, выданные на товары, переданные перевозчику или товарному складу (art. 844, 902 и 925 Швейц. Гражд. Ул.).
ВИталии распорядительными документами являются накладная, коноссамент, складочное и залоговое свидетельство (art. 389, 392, 555, 461 и 465 Ит. Торг. Кодекса).
Из четырех указанных законодательств только германское, как это следует из точного смысла § 424,450 и 647 Герм. Торг. Ул., дает исчерпывающий список распорядительных документов.
Швейцарское Гр. Ул., не давая подобного списка, все же позволяет придти к выводу, что стороны не могут создавать распорядительные документы по своему усмотрению149.
Французский и Итальянский закон не дают указаний по вопросу о том, существует ли numerus clausus распорядительных документов.
Между тем возможно обращение документов, не признанных законом в качестве распорядительных или даже им неурегулированных, но обращающихся в качестве ценных бумаг,
вкоторых выражено право истребовать индивидуализированный товар, находящийся в непосредственном владении должника на основании специального титула. Такие бумаги способны служить для передачи посредственного владения и, следовательно, будут обладать свойствами распорядительных документов. Встает вопрос об юридической природе этих бумаг и об их значении для передачи владения и распоряжения теми вещами, которые они представляют.
Виностранной доктрине мы не находим ответа на этот вопрос. Некоторым исключением является германская доктрина, которая должна была остановиться на следующем вопросе. Выше было указано, что Герм. Торг. Ул. признает распорядительной бумагой ордерное складочное свидетельство. Но закон разрешает товарным складам выдавать также складочные свидетельства на предъявителя, которые к распорядительным бумагам не отнесены. Германские цивилисты, в
соответствии с текстом закона, не считают эту бумагу распорядительным документом, но передачу ее считают за передачу посредственного владения вещью150. Такой вывод возможен, очевидно, только при условии, что передача распорядительного документа конструируется с точки зрения не строго относительной теории, а с точки зрения абсолютной теории или теории представления (см. выше). Различие между складочным свидетельством на предъявителя и распорядительным документом с этой точки зрения крайне незначительно и сводится к некоторым частностям залогового права. В сущности говоря, практически получается, что в германском праве
существуют распорядительные документы первого и второго сорта, причем мелкие различия между ними не основаны на сколько-нибудь веских политико-правовых соображениях151.
Новейшие проекты кодификации торгового права не дают решения этого вопроса. Швейцарский проект 1919 года довольно близко подошел к нему, но остановился на полдороге. Согласно § 887 проекта, документы на товары, сданные транспортному или складочному предприятию и неудовлетворяющие по своему содержанию установленным в законе формальным условиям, не признаются ценными бумагами и имеют значение простых расписок. Документы, выданные предприятием, не имеющим на то разрешение властей, но удовлетворяющие по своему содержанию формальным условиям, являются ценными бумагами, но их составители подвергаются штрафу до ста франков. Швейцарский проект исходит из совершенно правильной мысли, что товарные ценные бумаги, передача которых способна переносить посредственное владение, являются распорядительными бумагами. Поэтому он отказывается признавать ценными бумагами те документы, которые он желает лишить свойств распорядительных, а придает им силу
только простой расписки. Но при этом он говорит лишь о документах, выдаваемых
149См. Wieland, Sachenrecht, art. 925.
150Staub's Kommentar zum HGB, В. II, § 424, Anm. 7, n. 8: Jacobi, § 42 Anhang,стр. 460.
151Der Inhaberlagerschein ist nicht Dispositivspapier wie der Orderlagerschein seine Uebergabe bedeutet nicht zugleich die Uebergabe des Gutes. Jedoch erzeugt die Begebung des Inhaberlagerscheines infolge seiner cigentlichen Natur im wesentlichen die gleichen Wirkungen, wie die Begebung des Orderlagerscheines. Staub's, Kommentar, B. II, § 424, Anm. 8.
-78 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
транспортными предприятиями и товарными складами, и умалчивает о других возможных документах, которые на практике могут служить для передачи посредственного владения.
Итальянский проект Торгового Кодекса 1922 г. определяет распорядительные бумаги как документы, которые предоставляют их законному владельцу исключительное право на передачу определенного товара (ст. 315). Вопрос же о том, какие документы предоставляют это право, проект обходит молчанием. На него нет ответа и в других статьях проекта. Докладная записка к I титулу II-ой книги проекта, составленная С. Vivante, также не затрагивает вопроса, но как будто предполагает, что распорядительная бумага может быть выдана только на товар, находящийся в пути или на складе. По крайней мере, отмечая трудность проблемы распорядительных документов, он говорит об обращении «di un titolo di credito rappresentativo de merci viaggianti о depositate (polizzi di carico, fedi di deposito, noti di pegno)». Поставленное в скобки перечисление имеет явно примерный характер. Можно думать, что он допускает создание бумаг, не предусмотренных законом, но полагает, что на практике это только бумаги, выпущенные транспортными или складочными предприятиями. Во всяком случае сколько-нибудь ясная постановка вопроса и ответ на него в докладной записке отсутствует152.
Проект Торгового Свода СССР 1923 г. в разделе, посвященном ценным бумагам, совершенно умалчивал о распорядительных документах. Из отдельных бумаг он остановился только на складочных документах. Таким образом вопрос в нем также не был затронут.
Молчание теории и выработанных на ее основании новейших проектов не является случайным. Оно объясняется в достаточной степени тем, что как на Западе, так и у нас в дореволюционной России проблема не имела сколько-нибудь заметного практического значения. Оборот знал определенные виды распорядительных документов, которые и регулировались
законом. Создавать новые виды не было большой надобности и примеры этому редки, хотя иногда и имели место153.
Иначе обстоит дело в настоящее время в Советском Союзе. Практика наших предприятий обнаруживает тенденцию создавать новые виды бумаг, законом не предусмотренные и неурегулированные, и придавать им значение распорядительных документов. Таковы различные виды товарных ордеров, выдаваемые торговыми и промышленными предприятиями. Вопрос о том, являются ли они распорядительными документами, требует ясного и определенного ответа. В законе его нет. Наиболее общей нормой, посвященной распорядительным бумагам, является ст. 67 Г. К. Другие нормы посвящены бумагам, выдаваемым морскими и железнодорожными предприятиями, а также товарными складами. Пост. ЦИК и СНК СССР от 4 сентября 1925 года исчерпывающим образом определяет, какие документы могут быть выдаваемы товарными складами. Постановление ЦИК и СНК СССР от 28 мая 1926 г. (Положение о морских перевозках) делает то же для морских транспортных предприятий. Устав ж. д. совершенно точно устанавливает, какие документы выдают железные дороги по перевозке грузов. Но эти нормы не позволяют решить вопрос о том, какие распорядительные документы могут быть выдаваемы другими субъектами. Остается искать указаний в ст. 67 Г. К. Однако, как уже было указано, ст. 67 не дает определенного ответа. Содержащийся в ней примерный список распорядительных документов и выражение «и т. п.» делают возможным различные толкования. Если придать этому выражению максимально широкий смысл и признать, что она имеет в виду всякую ценную бумагу, могущую служить для передачи посредственного владения, то тем самым придется допустить появление в обороте разнообразных, не предусмотренных законом типов распорядительных документов. Но возможно и другое толкование. Ст. 67 в примерном списке указывает на определенные документы и тем самым дает основание заключить, что выражение «и т. п.» должно означать бумаги, в каком-то отношении особенно близкие тем, которые в ней упомянуты.
Неясность закона заставляет прибегнуть к политико-правным соображениям. Из двух толкований ст. 67, логически одинаково возможных, следует выбрать то, которое представляется наиболее целесообразным в условиях советской хозяйственной и правовой системы.
152См. Progetto preliminare per il nulvo Codice di Commercio, 1922, стр. 331.
153См. С. Vivante, v. Ill, n. 1434 ter.
- 79 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Для правильного функционирования института распорядительных товарных документов необходимо доверие со стороны торгового оборота к твердости овеществленных в них прав. Посредственное владение вещью может быть передано путем передачи требования третьему лицу, в непосредственном владении которого вещь находится на основании специального титула, также и тогда, когда это требование не воплощено в ценной бумаге. Такой способ мало пригоден для торгового оборота. Даже в чисто гражданском обороте он является сравнительно редким случаем. Наоборот материализация прав в распорядительном документе дает торговому обороту простой и легкий способ передачи посредственного владения и вещных прав. Распорядительный документ делается фактором, усиливающим обращение товара. Поэтому засорение оборота бумагами, не заслуживающими доверия, представляет серьезную опасность.
Твердость тех прав, которые воплощены в ценных бумагах, обеспечивается не только невозможностью их осуществления без предъявления документа, но также и тем, кто является по ним обязанным лицом. В отношении транспортных предприятий и товарных складов твердость и фактическая осуществимость прав, принадлежащих владельцу документа, обеспечивается крупным размером этих предприятий, правительственным надзором над ними и другими установленными правопорядком гарантиями правильной постановки в них дела. Эти условия делают маловероятным, что лицо, принявшее вместо товара транспортный или складочный документ, понесет от этого убыток. Кроме того, нахождение товара на складе или в пути обычно и создает вполне здоровую потребность заменить товар в обороте документом. Естественно поэтому, что транспортные и складочные документы являются типичными видами распорядительных документов.
Если поставить целью охрану оборота от возможного его засорения негодными объектами, то более правильным представляется отвергнуть первое из указанных выше логически возможных толкований ст. 67 и остановиться на втором. Выражение «и т. п.» следует толковать ограничительно. Кроме коноссамента, дубликата накладной и складочного свидетельства к числу распорядительных бумаг должны быть отнесены только те бумаги, которые также как и перечисленные, выданы предприятиям, в задачи которых на основании действующих узаконении, положений о них и уставов входит совершение операций, возлагающих на них обязанность хранить чужие вещи (перевозка, поклажа, залог и др.).
Признав за распорядительные документы только бумаги, выдаваемые указанными предприятиями по операциям, создающим для них обязанность охранять чужие вещи, необходимо сделать также и дальнейший вывод и отвергнуть за всякой другой бумагой, в которой выражено право на истребование индивидуализированного товара от должника, непосредственно владеющего им на основании специального титула, не только свойств распорядительного документа, но также и ценной бумаги. Выше было указано, что такие бумаги,
если признать их ценными бумагами, неизбежно будут обращаться в обороте, как распорядительные документы. Если даже закон не признает их за таковые, они все же будут служить в обороте для передачи посредственного владения и различия между ними и распорядительными документами или сведутся к нулю, или не будут иметь никакого практического значения. Если эти различия и будут уловимы под микроскопом юридического анализа, то деловая практика все же считаться с ними не будет. Поэтому эти бумаги должны быть признаны только средством доказывания, или в зависимости от характера бумаги и от природы соответствующих юридических отношений за конститутивные или легитимационные документы.
Действующее законодательство регулирует следующие виды распорядительных документов.
1. Документы, выдаваемые товарными складами, урегулированы Пост. об этих документах, которое устанавливает следующие их виды: двойное складочное свидетельство, состоящее из складочного и залогового (варрант), простое складочное свидетельство и квитанции, выдаваемые товарными складами, не получившими от Народного Комиссариата Торговли СССР или от Народного Комиссариата Торговли Союзной Республики разрешение на выдачу свидетельств. Вопрос об отнесении квитанции к распорядительным бумагам мог бы возбуждать сомнения ввиду того, что в силу п. б. ст. I для выдачи их нет надобности в получении товарным складом правительственного разрешения, установленного для выдачи других распорядительных
- 80 -