Учебный год 22-23 / Ягельницкий. Категоряи правопреемства

«способ возникновения права» мы будем считать синонимичным словосочетанию «основание возникновения права»47.

Нам не удалось однозначно установить, откуда пошло деление способов возникновения права собственности на первоначальные и производные. Общепризнанно, что римские юристы не употребляли терминов «первоначальное возникновение права», «производное возникновение права» или аналогичных48. Д. Франчози возводит деление способов возникновения права собственности к схоластам49. По замечанию современного отечественного романиста Д.В. Дождева, рассматриваемое разделение было введено Г. Гроцием и позднее утвердилось в трудах пандектистов50. Необходимо, однако, отметить, что предложенное Г. Гроцием деление на первоначальные и производные способы возникновения права собственности строилось несколько по иному критерию, нежели чем зависимость прав предшественника от прав праводателя: Г. Гроций относил к первоначальному возникновению права лишь приобретение ранее не присвоенных, а чаще всего – не существовавших вещей, а к производному, напротив, – приобретение вещей существующих51.

Вместе с тем, анализ классической римской юриспруденции позволяет утверждать, что римляне совершенно четко осознавали феномен зависимости прав приобретателя от прав другого лица при некоторых способах приобретения права собственности52.

Современная доктрина немецкого гражданского права в целом также упоминает, наряду с иными классификациями, деление способов возникновения права собственности на первоначальные и производные, в

47См., например, Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. П.Е. Орловский и С.М. Корнеев. М., 1969. С. 280-281. Автор главы А.А. Каравайкин. Обзор мнений см.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. М., 2005 // СПС КонсультантПлюс. Разд. II, гл. 15, § 5. Автор главы А.А. Рябов.

48Франчози Д. Институционный курс римского права. М., 2004. С. 289; Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 2008. С. 405.

49Франчози Д. Указ. соч. С. 289.

50Дождев Д.В. Указ. соч. С. 405 сн. 1.

51Grotius H. The rights of war and peace, in three books: wherein are explained, the law of nature and nations, and the principal points relating to government. London, 1738. Pp. 159, 185.

52Например, D.41.1.20, D.18.1.67, а также ставшее каноническим D.50.17.54.

21

качестве критерия используется зависимость прав приобретателя от прав предшественника либо, соответственно, отсутствие таковой зависимости53.

По свидетельству американских специалистов, в работах по общему праву традиционно не проводилось выделение первоначальных и производных способов возникновения права собственности54; впрочем, в дальнейшем для удобства читателей из стран континентальной правовой семьи такое выделение стало производиться, поскольку общее право достаточно четко различает последствия первоначального и производного приобретения55.

В отечественной литературе отмечается, что разделение оснований приобретения права собственности на первоначальные и производные, проводимое по критерию зависимости права приобретателя от права предшественника, знакомо и мусульманскому праву56.

Классификация оснований правоприобретения на первоначальные и производные, сформулированная на материале римского права, господствовала в дореволюционной российской науке. «Способ приобретения называется первоначальным – acquisitio originaria, если право собственности приобретателя не основано на праве другого лица; способ приобретения называется производным – acquisitio derivativa – когда право собственности приобретателя основано на праве прежнего собственника, так что приобретатель является правопреемником прежнего собственника»57. Таким образом, критерием деления выступала зависимость права лица, приобретшего права на данный объект, от права лица, которое имело аналогичное право на данный объект ранее58.

53Hübner H. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuches. 2 Auflage. Berlin, 1996. S. 201.

54Introduction to the law of the United States / Ed. by D.S. Clark, T. Ansay. The Hague, 2002. P. 211.

55Clarke A., Kohler P. Property law: commentary and materials. New York, 2005. Pp. 384-386.

56Ахмеджанов У М. Институт собственности в мусульманском праве. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1963. С. 13.

57Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М., 2003 // СПС Гарант. § 117.

58См., например, Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т.1. М., 2005 // Классика российской цивилистики. § 23; Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. I. Общая часть. Вещное право. Авторское право (издание 2-е, исправленное и дополненное). Киев, 1917. С. 81.

22

Заслуживают упоминания иные излагавшиеся в литературе мнения59. Так, Д.И. Мейер в принципе отрицал практическую значимость и теоретическую целесообразность деления оснований возникновения права собственности на первоначальные и производные. Это связано с тем, что указанный автор совершенно иначе понимал критерий деления: ученый считал, что первоначальным способом является только приобретение права на вещь, ранее не существовавшего, а более широко – вообще всякого права, которое не существовало прежде60. Если право на вещь прежде существовало

– а по мнению Д.И. Мейера, развитый юридический быт приводит к правовой присвоенности всякой вещи, – то право может быть приобретено только производным способом; при таком подходе автор отказывает непосредственным способам приобретения собственности в праве на существование61. Полагаем, что эти выводы являются именно последствием применения иного критерия деления способов возникновения права собственности, которое можно возвести к Г. Гроцию.

Такой же подход наблюдаем и у К.П. Победоносцева: по его мнению, приобретение права первоначальным способом возможно только в отношении вещи, которая «не была еще или перестала быть предметом гражданского права»62. При этом в числе производных способов приобретения права цивилист выделяет случаи полного преемства – те, которые связаны с проявлением воли и правопредшественника, и правопреемника, – и неполного – те, которые связаны с односторонним овладением «волей берущего, посредством случайного или намеренного либо даже насильственного, одностороннего овладения»63. Таким образом, К.П. Победоносцев построил свою классификацию следующим образом: в качестве первого шага все способы правоприобретения были поделены по

59Подробный обзор мнений дореволюционных ученых по этому вопросу см. в работе: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 2. Права вещные. СПб, 1895. С. 120-129.

60Мейер Д.И. Русское гражданское право. Петроград, 1914 // СПС Гарант. Ч.1, гл.5, п. 2.

61Там же. Ч. 2, гл. 1, п. 4.

62Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. М., 2002 // Классика российской цивилистики. § 35.

63Там же.

23

«критерию существования вещи» (Г. Гроций); далее при делении случаев возникновения права собственности на существующие и присвоенные вещи используется «критерий воли» – приобретена ли вещь только по воле преемника, или в результате совместного волеизъявления преемника и предшественника. Таким образом, случаи, относимые К.П. Победоносцевым к неполному преемству, могут как сопровождаться правопреемством (наследование по закону), так и являться первоначальным приобретением права. Следовательно, К.П. Победоносцев, как и Д.И. Мейер, исходил из иного критерия разделения способов возникновения права, нежели большинство ученых, то есть, по сути, придерживался другой терминологии.

Что касается советской правовой науки, то здесь наряду с классическим взглядом64 можно выделить еще два подхода. С одной стороны, В.П. Грибановым65 и В.А. Рясенцевым66 был предложен иной критерий группировки оснований возникновения права собственности: воля правопредшественника. Указанные авторы исходили из того, что производное приобретение имеет место в случаях, когда приобретение права связано с волей бывшего субъекта права («полное правопреемство» по К.П. Победоносцеву); первоначальное приобретение происходит без его воли (первоначальное приобретение, а также «неполное преемство» по К.П. Победоносцеву). С другой, О.С. Иоффе высказал идею о необходимости расширения данной классификации за счет случаев первоначального создания объектов гражданских прав67.

При рассмотрении первого из названных подходов некоторые сомнения вызывает выбор в качестве основания деления субъективной стороны праводателя. Дело в том, что такая позиция обусловливает определенные

64См., например, Черепахин Б.Б. Первоначальные способы приобретения собственности по действующему праву // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001 // Классика российской цивилистики. I.

65Грибанов В.П. Правовые последствия передачи имущества по договору купли-продажи в советском гражданском праве // Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000 // Классика российской цивилистики.

66Советское гражданское право: Учебник. В 2 ч. Ч. 1 / Отв. ред. В.А. Рясенцев. М., 1986. С. 384. Автор главы

В.А. Рясенцев.

67Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000 // Классика российской цивилистики. Гл. VI, п. 3.

24

затруднения в оценке некоторых институтов: так, например, наследование по закону, в рамках которого воля наследодателя отсутствует68, должно относиться, по устоявшемуся мнению, к производному приобретению. Аналогичное сомнение возникает при квалификации национализации и конфискации, которые в рамках действовавшего позитивного права относились, видимо, к производным способам приобретения права собственности, однако при таком делении должны были быть отнесены к первоначальным69. При таком подходе смешиваются два разнородных основания деления юридических фактов (составов), влекущих возникновение права собственности: с одной стороны, они могут быть подразделяемы на основанные на воле правопредшественника (сделочные, чаще всего – договорные способы) и на такие, в которых воля предыдущего обладателя права на данный объект, направленная на изменение субъекта права, отсутствует, а с другой – на первоначальные и производные по признаку зависимости права преемника от права предшественника. Такое различие в выборе основания деления было отмечено Б.Б. Черепахиным еще в 1947 г. при анализе взглядов немецких ученых70.

Следовательно, подход В.А. Рясенцева и В.П. Грибанова в основном состоит в использовании соответствующих терминов в другом значении. Иными словами, отстаиваемый названными авторами вариант классификации представляет собой деление по иному основанию и потому не может подменять собой группировку способов правоприобретения по основанию зависимости от права правопредшественника. Если согласиться с

68Необоснованность замены родства, свойства, иждивения как оснований преемства «молчаливой волей завещателя» обоснована в науке; далеко не меньшую роль, чем соображения о презюмируемой воле, играют аргументы в пользу необходимости доставления содержания тем или иным лицам (например, необходимым наследникам – даже и помимо воли завещателя). См., например, Шилохвост О.Ю. Проблемы правового регулирования наследования по закону в современном гражданском праве России: Дис… д-ра юрид. наук.

М., 2006. С. 32-33, 90-102.

69Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Гл. 2, § 1, п. 4.

70Черепахин Б.Б. Юридическая природа приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001 // Классика российской цивилистики. I; эта же идея подчеркивается и в современных работах при анализе субъективной и объективной сущности производного правоприобретения, см., например: Егоров А.В. Предмет договора комиссии // Актуальные проблемы гражданского права. Выпуск пятый. Сборник статей под ред. В.В. Витрянского. М., 2002 // СПС КонсультантПлюс.

25

критикуемым подходом и допустить, что понятие производного правоприобретения не отражает ничего, кроме зависимости приобретения права от воли лица, которому ранее принадлежало это право, то возникнет сомнение в обоснованности самого выделения производных способов приобретения права собственности. В такой системе координат логично будет утверждать, что отсутствие воли предшествующего собственника влечет за собой невозможность возникновения права в новом лице; это верно. Однако такое конструирование понятия производного правоприобретения не охватывает случай попытки передачи права собственности неуполномоченным лицом. Что будет, если лицо подарит не принадлежащую ему вещь другому лицу? С точки зрения критикуемого понятия производного правоприобретения нет никаких оснований не признать такой договор дарения случаем производного правоприобретения (при допущении отсутствия пороков воли на стороне «дарителя»). Значит, для того, чтобы обосновать отсутствие возникновения права в лице одаряемого, сторонники такого варианта построения теоретической конструкции производного правоприобретения будут вынуждены обратиться к категории правопреемства, но при этом идея правопреемства окажется внешней, не входящей в категорию производного приобретения прав, определенным исключением из случаев производного правоприобретения. Это представляется необоснованным усложнением. Как нам кажется, идея правопреемства должна входить в круг вопросов, подлежащих непосредственному рассмотрению при решении вопроса о приобретении права собственности, а не восприниматься как какой-то внешний фактор, изъятие из общего правила. Воля, безусловно, имеет значение при сделочных способах приобретения права собственности, однако построение всей классификации исходя из воли предшественника является только лишь описанием, но не раскрывает механизма возникновения права у приобретателя.

26

Второй из рассматриваемых подходов был высказан О.С. Иоффе. Ученый, подвергая анализу классификацию оснований возникновения права собственности, говорит о существовании большого пробела в этом делении, который вызван отсутствием в нем способов, опосредующих первоначальное создание вещей, а именно трудовой и производственной деятельности. Отмечая, что такие основания по традиционной классификации относятся к первоначальным, О.С. Иоффе выделяет ряд их особенностей, которые, по его мнению, требуют выделения создания новых вещей в отдельную – третью – классификационную единицу71. Подход советского автора обнаруживает некоторое сходство с взглядами дореволюционных цивилистов – Д.И. Мейера и К.П. Победоносцева. Безусловно положительным моментом в рассуждениях О.С. Иоффе является обращение внимания на то, что устоявшаяся классификация оснований возникновения права собственности построена, по сути, по остаточному принципу: если деривативное правоприобретение действительно выделяется на основе некоего общего признака – зависимости прав, то в первоначальные способы включается все остальное. На самом деле, получается, что в первоначальные способы входит и приобретение ранее не существовавших прав на объекты, которых прежде не было, и возникновение прав на объекты, которые хотя и существовали, но не были объектом ничьего права, и, наконец, приобретение прав на объекты, которые хотя и являлись объектами чужого права, но это право никак не могло повлиять на вновь возникающее. Нельзя не заметить столь существенного различия, которое, будучи обнаруживаемо в пределах множества, входящего в одну классификационную единицу, действительно наводит на мысли если не о неверности классификации, то о ее несовершенстве и необходимости дальнейшего углубления.

В аналогичном ключе рассуждает Я.М. Магазинер: «Перемена субъекта права называется преемством права. Преемство бывает первоначальным, когда не основывается на правах предшественника (например, переход права

71 Иоффе О.С. Указ. соч. Гл. VI, п. 3.

27

на вещь в силу давности, ибо прежний владелец утратил вещь, а право нового владельца основано не на праве прежнего, а на факте продолжительного давностного владения), и производным, когда вытекает из права предшественника (например, право покупателя вещи основано на праве продавца)»72.

Определенные нарекания вызывает терминология: разделение преемства на первоначальное и производное не представляется оправданным, поскольку создается ложная аналогия с общим делением способов возникновения прав на первоначальные и производные. Однако по существу «производное преемство», совпадающее с «правопреемством» в общепринятом понимании, выделено Я.М. Магазинером правильно.

Родственный мнению О.С. Иоффе подход прослеживаем у О.Г. Ломидзе. Она, подобно Г. Гроцию, подразделяет все способы возникновения права на две группы: в первую включается возникновение права на новый неприсвоенный объект, а во вторую – приобретение права на благо, принадлежащее или принадлежавшее ранее иному лицу73. Особенностью взгляда О.Г. Ломидзе является то, что для обозначения второй группы используется термин «правонаделение», а не «правопреемство»; впрочем, это не влияет на возражение по существу такого деления.

Новейшая российская частноправовая доктрина в целом определяет правопреемство согласно объективному критерию, предложенному Б.Б. Черепахиным74.

Впрочем, встречаются указания на то, что критерием производности приобретения права собственности является возникновение права по воле предшествующего собственника, например, приобретение права по договорам об отчуждении имущества, а также в порядке наследования75. Как

72Магазинер Я.М. Общая теория права на основе советского законодательства. Глава 7. Юридическое отношение // Правоведение. 2000. № 1. С. 264.

73Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб, 2003. С. 34.

74См. Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2005. С. 37-38. Автор главы

Е.А. Суханов.

75 Мировой судья в гражданском судопроизводстве / Под ред. А.Ф. Ефимова, И.К. Пискарева. М., 2004 // СПС КонсультантПлюс. П. 1 гл. 3 раздела 2. Автор главы И.К. Пискарев.

28

промежуточную можно охарактеризовать позицию К.И. Скловского: автор полагает, что производное приобретение права собственности от иного лица возможно от собственника и по его воле, а без воли собственника производное приобретение возможно только в случаях, если право собственности прекратилось в связи со смертью собственника или ликвидацией юридического лица76. Очевидно, что эта позиция характеризуется произвольным выбором критерия правопреемства: из оснований производного правоприобретения явным образом выпадают принудительный выкуп, конфискация, реквизиция и иные подобные основания77. По сути, автор использует «смешанный» критерий правопреемства, что нелогично; следовательно, рассматриваемый вывод автора является неверным.

Таким образом, классификация оснований возникновения права собственности может быть построена как минимум двумя способами.

Во-первых, допустимо пойти по пути К.П. Победоносцева, О.С. Иоффе, Я.М. Магазинера и все основания подразделить на возникновение права на новую вещь («органически первоначальное» правоприобретение) и приобретение права на уже существующую, как это сделал Г. Гроций. Деление в рамках второй группы можно проводить как минимум по двум критериям. С одной стороны, допустимо использовать «критерий воли» и подразделять все способы правоприобретения на первоначальные и производные по признаку наличия воли правопредшественника (К.П. Победоносцев). С другой стороны, в рамках второй группы можно выделить такие способы, при которых не наблюдается зависимость «нового» права от предшествующего (такие случаи иногда называют самостоятельным приобретением права, «законодательно первоначальное» приобретение права), и те, при которых такая зависимость закрепляется; эти вторые и будут

76Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М., 2004 // СПС КонсультантПлюс. Комментарий к ст. 218, п. 4.

77Впрочем, немного далее автор описывает конфискацию имущества как производный способ правоприобретения в общепринятом смысле: см. Скловский К.И. Указ. соч. Комментарий к ст. 243, п. 6.

29

Во-вторых, следуя традиционному мнению, которое нам кажется более обоснованным, ввиду отсутствия собственно правового содержания можно пропустить шаг, сделанный Г. Гроцием, и все способы возникновения права собственности можно подразделить на первоначальные – те, в которых до возникновения права не было самой вещи, или была вещь, но не было права на нее, или были и вещь и право, но для «нового» права предыдущее право безразлично – и производные – те, при которых новое право зависит от предшествующего права на тот же объект; эти вторые и будут случаями правопреемства.

Отдельно необходимо отметить распространившиеся, несмотря на предостережение Б.Б. Черепахина78, попытки кумулятивного применения «критерия воли» и «критерия правопреемства» для классификации способов приобретения права собственности79. Суть таких попыток состоит в попытке дополнить одну систему координат другой. Ясно, что ни к чему, кроме путаницы, такое построение не приводит. Один уровень в классификации не может выделяться по нескольким критериям, это логическая ошибка: использование более чем одного критерия может привести к тому, что один из классифицируемых предметов будет отвечать одному из критериев, но не отвечать другому, в результате чего будет нарушен принцип исчерпывающей классификации.

Представляется, что предварительные соображения относительно критериев деления случаев возникновения гражданских прав, сделанные применительно к возникновению права собственности, можно без ущерба для содержания распространить на все субъективные гражданские права. Всякое приобретение права в конкретном лице может быть первоначальным

78«Использование двух различных критериев вместе при классификации способов правоприобретения является неправильным. Оно отрицательно сказывается на четкости построения соответствующих понятий». Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Гл. 1, § 1, п. 1.

79См., например, Лебедева И.В. Право собственности и приобретательная давность // Арбитражный и гражданский процесс. 2001. № 7; см. также Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2006 // СПС КонсультантПлюс. Гл. 17. Автор главы О.Н. Садиков.

30