Исполнение в натуре
В п.22-23 Суд подтверждает положения ст.308.3 ГК о том, что кредитор по общему правилу вправе требовать исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено в законе, договоре или не вытекает из существа обязательства. Эта новелла ГК очень правильная. Я писал о необходимости закрепления такого общего правила еще в 2002 году в своей кандидатской диссертации и в 2003 году в книге об исполнении в натуре (есть в К+).
а) Что касается «иного существа» Суд разъяснил, что нельзя требовать исполнения обязательства, если его исполнение невозможно (п.23). Например, речь идет о ситуации гибели той индивидуально-определенной вещи, которую ответчик должен был передать по договору. Абсолютно правильное разъяснение.
Далее ВС уточняет: «При этом отсутствие у должника того количества вещей, определенных родовыми признаками, которое он по договору обязан предоставить кредитору, само по себе не освобождает его от исполнения обязательства в натуре, если оно возможно путем приобретения необходимого количества товара у третьих лиц (пункты 1, 2 статьи 396, пункт 2 статьи 455 ГК РФ)».
Я в свое время писал, что иски о поставке родовых товаров должны отклоняться, если покупатель может легко найти поставщику замену и купить тот же товар у другого поставщика. Но это я писал в ситуации отсутствия в нашем праве института астрента или иных эффективных аналогов обеспечения исполнения таких решений, так как не было понятно, как такие решения исполнять. Подозрительно относился к таким искам и ВАС РФ, в своих постановления постоянно указывавший на то, что иски о поставке товара в натуре можно удовлетворять, только если истец доказал, что требуемый товар имеется во владении ответчика. Теперь же в контексте появления института астрента (см. ниже), видимо, ВС посчитал, что такие ограничения не нужны. Ну что же, по-моему, вполне разумно.
б) Кроме того, при оценке того, не препятствует ли удовлетворению иска специфика конкретного обязательства, судам указано руководствоваться следующим подходом:
«Не может быть отказано в удовлетворении иска об исполнении обязательства в натуре в случае, когда надлежащая защита нарушенного гражданского права истца возможна только путем понуждения ответчика к исполнению в натуре и не будет обеспечена взысканием с ответчика убытков за неисполнение обязательства, например, обязанностей по предоставлению информации, которая имеется только у ответчика, либо по изготовлению документации, которую правомочен составить только ответчик».
Иначе говоря, если взыскание убытков не является адекватным заменителем реального исполнения, суд не может отказать в иске об исполнении в натуре. Тоже разумно.
в) Также указано, что при оценке адекватности такого иска суд должен оценивать, возможно ли принудительное исполнение обязательства. Этот критерий, правда, не вполне понятен. Если речь идет о невозможности исполнения обязательства, то об этом Суд прямо сказал в другом месте (см. п.23). Если же речь идет об оценке возможности именно принудительного исполнения, то тогда не очень понятно, о чем здесь идет речь. Надеюсь, практика потом разъяснит, что это значит
г) Наконец, Суд пишет, что:
«Кредитор не вправе также требовать по суду исполнения в натуре обязательства, исполнение которого настолько связано с личностью должника, что его принудительное исполнение будет нарушать принцип уважения чести и достоинства гражданина. Например, не подлежат удовлетворению требования о понуждении физического лица к исполнению в натуре обязательства по исполнению музыкального произведения на концерте»
Это ограничение вполне логично и характерно для многих европейских стран. Я писал об этом в своей книге 2003 года.
В п.25 указано на то, что наличие у кредитора по обязательству оказать услуги или выполнить работы права в силу ст.397 ГК поручить исполнение обязательства, не исполненного должником, третьему лицу или выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения своих убытков, не означает, что кредитор в такой ситуации вместо этого не вправе требовать исполнения обязательства в натуре.
Ранее некоторые суды (включая ВАС в 90-х годах), ссылаясь на ст.397 ГК, отказывали в удовлетворении иска о выполнении работ, считая, что эти меры, указанные в ст.397 ГК, исключают доступ кредитора к иску об исполнении в натуре.
С учетом появления института астрент как механизма обеспечения исполнения таких решений такое расширение сферы применения иска об исполнении в натуре надо приветствовать.
В п.26 указано на то, что если по иску об истребовании индивидуально-определенной вещи выясняется, что вещи нет у ответчика, то в иске надо отказать. Это устоявшийся подход в практике. А вот далее идет интересный пассаж:
«Вместе с тем, передача индивидуально-определенной вещи, в частности, в аренду, в безвозмездное пользование, на хранение не препятствует удовлетворению требования кредитора –- приобретателя этой вещи к должнику –- отчуждателю об исполнении обязательства передать вещь в собственность. В таком случае к участию в деле привлекаются арендатор, ссудополучатель, хранитель и т.п.»
На мой взгляд, вполне разумно.
В том же пункте есть и еще одно разъяснение:
«Если право требовать получения от должника индивидуально- определенной вещи, переход права на которую не подлежит государственной регистрации, принадлежало разным кредиторам, и вещь передана одному из них в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление, то другие кредиторы не вправе требовать от должника передачи вещи по правилам статьи 398 ГК РФ».
Это все логично. Но, к сожалению, могут быть ситуации, когда вещь передана в собственность аффилированного с ответчиком третьего лица чисто фиктивно. В таких случаях надо считать, что речь идет о мнимой сделке, совершенной с целью лишения истца возможности истребовать вещь. Мне кажется, было бы разумно разъяснить, что в таком случае истец вправе просить суд привлечь к делу это третье лицо, констатировать ничтожность мнимой сделки и истребовать вещь (напр., недвижимость) у третьего лица. Впрочем, процессуальные аспекты было бы лучше «прокачать» с процессуалистами. ВС, к сожалению, в этот вопрос погружаться не стал.
По поводу астрента, указанного в ст.308.3 ГК, Суд дал очень ценные разъяснения (п.28-36).
А) Астрент (названный в тексте Постановления «судебной неустойкой») может присуждаться по искам не только об исполнении позитивного обязательства в натуре, но и по искам о пресечении действий должника, нарушающих обязательство воздержаться от определенных действий, а также по негаторным искам. - Это верно.
Б) Уплата астрента не освобождает от исполнения судебного решения и не освобождает от ответственности за неисполнение обязательства. - Все верно.
В) Астрент не идет в зачет с убытками, возникшими в связи с правонарушением (нарушением договора), а носит карательный характер и взыскивается независимо от них. - Согласен.
Г) Проценты по ст.395 ГК на сумму присужденного астрента не начисляются. - Пусть так.
Д) Исключить в договоре заранее возможность требовать астрента нельзя. - Логично.
Е) Астрент не применяется к денежным долгам. - Это традиционное для европейского права решение (астрент применяется обычно в мире к неденежным требованиям), но с ним некоторые не согласны. Тут можно, действительно, поспорить. ВС посчитал, видимо, что начисления процентов на присужденный долг достаточно. Я в этом не уверен. Думаю, можно было бы сохранить идею ВАС, отраженную в отмененном еще летом 2015 года пункте Постановления Пленума ВАС №22 от 4 апреля 2014 года, о начислении «судебных» процентов в дополнение к процентам по ст.395. Да, в случае с коммерческими долгами, к которым применяется еще и ст.317.1 ГК, наверное, это уже было бы многовато. Но проценты по ст.317.1 ГК применимы далеко не всегда. И в этих случаях придать дополнительный авторитет судебному решению о взыскании долга, добавив еще процентов, было бы, наверное, не лишне. Но в целом и без этого можно жить.
Ж) Астрент не применяется к публичным правоотношениям (например, административным спорам), к трудовым спорам, пенсионным правоотношениям, а также к семейным спорам, связанным с личными неимущественными отношениями, а равно спорам, вытекающим из отношений по социальной поддержке. - Не вполне, на мой взгляд, понятно, почему трудовые споры исключили. Мне кажется, тут можно было бы применить межотраслевую аналогию закона.
З) Астрент вводится по заявлению истца, которое тот может подать на любой стадии процесса (в том числе на стадии исполнительного производства). - Отлично
И) Суд не вправе отказать в вынесении определения об установлении астрента. Это его обязанность. - Прекрасно
К) Суд должен определить размер астрента так, чтобы для ответчика исполнение решения оказывалось намного более выгодным, чем неисполнение и уплата астрента. – Разумно, но я бы добавил, что при определении размера астрента суд может учитывать финансовое положение ответчика: чем больше у ответчиков средств, тем более чувствительная сумма должна присуждаться. Ведь деньги подчиняются закону убывающей предельной полезности: тысяча рублей в кармане бедняка равнозначна миллиону в кармане миллиардера.
Л) Суд, вынося определение об установлении астрента, сразу же выдает исполнительный лист на его взыскание, и далее приставы списывают со счетов ответчика астрент, не обращаясь в суд. То есть победила концепция автоматического начисления астрента. Французская модель предварительного установления астрента судом и отдельной его калькуляции судом впоследствии по отдельному обращению пристава (истца) проиграла. – Я согласен. Процессуальная экономия – дело важное.
М) Если у ответчика возникли объективные препятствия для исполнения судебного решения, он может просить суд отсрочить или рассрочить исполнение решения, и, если суд удовлетворяет такую просьбу, в соответствующие период астрент не начисляется. – Логично.
Н) Если исполнение судебного решения оказалось невозможным, астрент перестает начисляться, так как исполнительное производство прекращается. – Логично.
О) При универсальном правопреемстве на стороне должника обязанность по уплате астрента сохраняется. – Логично, но остался вопрос со случаем перевода долга. Ранее в отмененном с выходом обсуждаемого постановления Постановлении Пленума ВАС №22 от 4 апреля 2014 (п.5) года было указано, что при переводе долга (сингулярном правопреемстве на стороне должника), если иное не предусмотрено в соглашении сторон, обязательство по уплате астрента переходит к новому должнику. Авторы обсуждаемого Постановления этот аспект, видимо, просто потеряли при переносе. Жаль. Теперь вопрос может стать спорным.
П) К сожалению, не решен вопрос об универсальном или сингулярном правопреемсте на стороне истца в обязательстве по уплате астрента. Ранее в Постановлении Пленума ВАС №22 этот вопрос был решен положительно. В обсуждаемом постановлении ВС этот вопрос не решен, а Постановление ВАС №22, как я уже писал, отменяется. Думаю, несмотря на это, у судов не должно быть сомнений, что при замене истца астрент сохраняется и право на его взыскание переходит новому истцу.
Резюме: В целом, если не придираться к частностям, комплекс этих разъяснений по астренту позволит этому институту, наконец, заработать в полную силу. Я всегда считал, что проблему повышения эффективности исполнения судебных актов о присуждении к совершению действий было бы проще решить, введя в закон оборотные административные штрафы за неисполнение судебных решений по модели пени. Но раз уж законодатель выбрал модель астрента, пусть будет астрент. Главное, чтобы суды не стеснялись фиксировать, действительно, существенные сумы и жестко карать ответчиков за игнорирование судебных решений.