Учебный год 22-23 / Карапетов комментарий к проекту Пленума ВС N7

В пунктах 46-47 про альтернативное обязательство указано:

«46.Законом, иным правовым актом или договором может быть предусмотрен срок, в течение которого управомоченное лицо обязано совершить выбор.

В случаях, когда такой срок не предусмотрен, управомоченный на выбор должник может совершить выбор путем исполнения одной из альтернативных обязанностей в срок, установленный для исполнения обязательства.

Если должник не сделал выбор в указанные выше сроки, управомоченным на выбор становится кредитор (пункт 1 статьи 320 ГК РФ).

47. При отсутствии условия о сроке для осуществления выбора управомоченные на выбор кредитор или третье лицо должны осуществить выбор в разумный срок (пункт 3 статьи 307 ГК РФ, пункт 2 статьи 314 ГК РФ). Если этого не сделано, должник вправе потребовать от кредитора или третьего лица указаний на предмет исполнения обязательства, а в случае их непоступления в предусмотренный пунктом 2 статьи 314 ГК РФ срок, исполнить обязательство по своему выбору. Должник, не получивший указаний от управомоченного лица на предмет исполнения обязательства, не считается просрочившим, в том числе в случае, если он не обратился к кредитору или третьему лицу за получением этих указаний после истечения срока, установленного на осуществление выбора (статьи 405, 406 ГК РФ).

Комментарий:

Тут, как мне кажется, путаница. Тот факт, что в силу п.1 ст.320 ГК неосуществление выбора должником приводит к возникновению такого права на выбор у кредитора не означает, что такое право у должника исчезает (и происходит своего рода переход права на выбор). Если должник в срок не осуществил выбор, и право на выбор возникает у кредитора, должник не теряет право все-таки исполнить одну из альтернатив. Он теряет это право только тогда, когда кредитор воспользовался своим правом на выбор и кристаллизовал тем самым предмет исполнения. Иначе говоря, если в силу закона или договора право на выбор принадлежит должнику, пока ни должник, ни кредитор (с момента просрочки должника) выбор не осуществили, альтернативность сохраняется и должник все еще может выбирать. Из положений п.47 в системном единстве с п.46 может быть сделан вывод о том, что при просрочке управомоченного на выбор должника право на выбор переходит к кредитору, и если тот выбор не делает, то имеет место просрочка кредитора и должник освобождается от ответственности. Но ведь он сам допустил просрочку и ничто ему не мешает все-таки выбор осуществить и исполнить один из двух альтернативных предметом обязательства.

В этом смысле редакцию п.46 можно и не трогать, но редакция п.47 требует уточнения.

Про депозит нотариуса.

Опять не сдержусь и посетую на одно упущение. В пунктах 56-59 Проекта даются разъяснения в отношении института депозита нотариуса (ст.327 ГК). Но странным образом самый острый вопрос, спровоцированный новой редакцией ст.327, вступившей в силу с 1 июня 2015 года, так и остался нерешенным. Речь идет о том, что в данной статье теперь указано на право должника требовать возврата средств с депозита нотариуса. Неизбежно возник вопрос о порядке такого возврата. Некоторые считают, что должник может делать это произвольно и по заявлению должника нотариус средства возвращает. Другие считают, что здесь в отношении порядка возврата применяются специальные нормы Основ законодательства о нотариате (ст.88), которые также допускают возврат, но либо в судебном порядке, либо с согласия кредитора. Естественно, второй вариант является правильным. Произвольный возврат без судебного фильтра – это катастрофа и ни на чем не основано. Должник заплатил в депозит и долг погашен. С чего вдруг он вправе требовать от нотариуса возврата денег? Сегодня вношу – завтра забираю. Ерунда какая-то. Но самое главное: при таком толковании должник получает возможность элементарно стряхнуть обеспечения. Достаточно внести деньги в депозит. Долг считается погашенным, залоги и поручительства прекращаются. Потом назавтра должник деньги у нотариуса забирает, долг воскресает, но очевидно, что залоги третьих лиц или поручительства уже без согласия обеспечителей воскреснуть не могут. Те посчитали свои обеспечения прекращенными, записи о залоге погашены, предмет залога продан третьим лицам и т.п. Если бы всегда депонирование было бы связано с каким-то упущением кредитора, можно было бы сказать «сам виноват». Но ведь далеко не всегда депонирование происходит из-за каких-то упущений кредитора. Во-первых, депонирование в силу п.1.1 ст.327 ГК может осуществляться по соглашению сторон в порядке своего рода эскроу. Тут произвольность возврата очевидно недопустима. Во-вторых, депонирование по п.1 ст.327 ГК допускается и тогда, когда существует неопределенность в фигуре кредитора. Допустим, кредитор умер и непонятно, кто из наследников унаследует право требования; должник вправе депонировать деньги. Наследники ни в чем не виноваты: как же можно давать должнику право забрать деньги и стряхнуть обеспечения? Та же ситуация и тогда, когда между кредитором и третьим лицом идет спор о действительности уступки: должник может депонировать деньги, забрать их завтра же и оставить кредитора (кто бы им в итоге не оказался) без обеспечений.

Короче, этот вопрос о допустимости произвольного возврата или приоритете специальных норм Основ законодательства о нотариате в отношении порядка такого возврата просто взывает к тому, чтобы ВС дал свои разъяснения. К огромному сожалению, их в проекте нет.

В пункте 58 про все тот же депозит нотариуса указано:

«В случае возврата должнику по его требованию денежных средств или ценных бумаг из депозита нотариуса или в соответствии с процессуальным законодательством – из депозита суда, должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные тем, что денежные средства или ценные бумаги были возвращены должнику из депозита нотариуса или суда (статья 15, пункт 3 статьи 307, статья 393 ГК РФ)».

Комментарий:

Очень странная норма. Закон дает должнику забирать деньги из депозита. Это правомерное действие по мысли законодателя. Какие тут могут быть убытки? Особенно, с учетом того, что в большинстве случаев депонирование происходит из-за просрочки кредитора и тут кредитор в силу ст.406 ГК отвечает за убытки.

Видимо, такая норма виделась разработчикам как некий компенсаторный механизм в ответ на произвольность возврата депозита. Но тогда тут неправильная логика. Надо истолковать ст.327 ГК так, чтобы исключить эту произвольность, то есть отдать приоритет специальным нормам Основ законодательства о нотариате. И тогда про убытки придумывать ничего не нужно будет. Кроме того, компенсация эта слабенькая, если учесть риск стряхивания обеспечений. Кому эти убытки в такой ситуации будут нужны, если должник уйдет в банкротство, аобеспечения безвозвратно отпали.

В пункте 62 указано:

«Если иное не установлено ГК РФ, иными законами или договором, в случае, когда должник не может исполнить своего обязательства до того, как кредитор совершит действия, предусмотренные законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающие из обычаев или существа обязательства, применению подлежат положения статей 405, 406 ГК РФ. Правила статьи328 ГК РФ в таком случае применению не подлежат».

Комментарий:

Тут очевидная ошибка. При буквальном прочтении данного пассажа получается, что стороны могут исключить в договоре применение правил ст.406 ГК и п.3 ст.405 ГК о просрочке кредитора и ее последствиях. Но согласно сложившемуся толкованию норма п.3 ст.405 ГК о том, что должник не в просрочке, пока течет просрочка кредитора, носит императивный характер (Постановление Президиума ВАС РФ от 17.12.2013 N 12945/13), и это абсолютно правильно. ВС явно не имел в виду сказать обратное, но получается, что сказал.