3. Соглашение о международной подсудности.

Аналогично предыдущему спорящие стороны обладают правом изменить подсудность спора, если это спор с участием иностранного лица (ч. 1 ст. 249 АПК РФ, ст. 404 ГПК РФ) – путем заключения соглашения о международной подсудности. Н.Г. Елисеев пишет по этому поводу: «Соглашение о международной подсудности представляет собой договоренность, посредством которой стороны изменяют подсудность дела таким образом, что суд в каком-либо государстве приобретает компетенцию его рассмотреть и вынести по нему решение (такой суд именуется forum prorogatum) и (или) суд другого государства утрачивает право на его рассмотрение и разрешение (forum derogatum)»⁴⁰⁸.

Таким образом, соглашение о международной подсудности уточняет юрисдикционную форму защиты прав: спор о праве подлежит рассмотрению судом того государства, который был избран сторонами соглашения. При этом соглашение о международной подсудности принципиально отличается от арбитражного соглашения: первое решает вопросы подсудности спора государственному суду того или иного государства, второе – вопросы отказа от рассмотрения дела в государственном суде и передачи его в арбитраж (в частности, международный или иностранный).

В исследованиях соглашения о международной подсудности обычно обращается внимание на то, что основным его отличием от соглашения о подсудности является сложность в определении применимого права, поскольку соглашение о международной подсудности регулируется нормами различных правовых систем: это могут быть нормы международного права и (или) нормы внутреннего (национального) законодательства. Н.Г. Елисеев в связи с этим подчеркивает: «Для оценки его надежности, эффективности и последствий, как правило, необходимо разрешить правовые коллизии и анализировать подлежащие применению нормы международного, отечественного и иностранного права» ⁴⁰⁹.

Безусловно, на первый взгляд, соглашения о (юрисдикционной) форме защиты прав (арбитражное соглашение, соглашение о подсудности, соглашение о международной подсудности) по своей природе могут показаться более близкими к процессуальным соглашениям, нежели к соглашениям о защите прав, однако это впечатление не будет верным. Перечисленные соглашения, во-первых, не направлены к цели достижения процессуальной экономии, а обладают всеми чертами, характеризующими соглашения о защите прав (см. § 3.1.1 настоящей работы), и во-вторых, они не требуют наличия судебного процесса или арбитражной процедуры – соглашения о форме защиты всегда предшествуют и определяют возникновение судебного процесса или арбитражной процедуры в качестве одной из общих предпосылок⁴¹⁰ (как юридический факт гражданского права, не воздействующий на процессуальные правоотношения).

В то же время нельзя отворачиваться от того факта, что подобные соглашения «вторгаются» в такую область как компетенция государственных судов, что и обуславливает существование определенных ограничений применительно к возможности сторон заключать соглашения о подсудности и международной подсудности.

2. Под неюрисдикционной формой защиты прав следует понимать деятельность частного лица, субъективные гражданские права или интересы которого нарушены или которое стремится устранить правовую неопределенность в гражданском правоотношении, – деятельность, посредством которой это лицо самостоятельно реализует предоставленные действующим законодательством возможности.

Надо сказать, что неюрисдикционную форму защиты нередко отождествляют с самозащитой, упоминаемой в качестве способа защиты гражданских прав в ст. 12 ГК РФ. И многие авторы высказываются в том духе, что самозащита является формой, а не способом защиты прав⁴¹¹.

Такая позиция является ошибочной.

Самозащита представляет собой единственный способ защиты гражданских прав (о способах защиты будет подробно говориться в следующем параграфе настоящей работы), осуществление которого возможно только действиями фактического характера в условиях, когда исключена возможность защиты средствами правовой защиты, в том числе обращение за защитой в юрисдикционный орган⁴¹².

Средства защиты прав будут рассмотрены в параграфе, посвященном соглашениям о средстве защиты прав (см. § 3.2.3 настоящей работы). Здесь же следует отметить, что в целом средства защиты можно подразделять на средства правовой защиты (модель которых установлена гражданским правом) и фактические действия, безразличные праву.

Самозащита осуществляется исключительно фактическими действиями частного лица, направленными на препятствование или пресечение нарушения его прав. Осуществление таких фактических действий обусловлено самой ситуацией: это может быть чрезвычайная или исключительная ситуация, когда невозможно использование средств правовой защиты (например, это действия, совершаемые в условиях крайней необходимости) либо, напротив, это может быть обычная ситуация, вовсе не предусматривающая использования средств правовой защиты (например, действия по установке охранных средств и приспособлений).

То обстоятельство, что самозащита не предполагает использование средства правовой защиты, а осуществляется посредством фактических действий, не лишает защитившееся подобным образом лицо возможности реализовать затем возможности, предоставленные гражданским правом. Так, к самозащите можно отнести опечатывание собственником (арендодателем) помещений для целей ограничения доступа в него работников арендатора – юридического лица, если договор аренды прекратил действие, а арендатор не возвращает арендованное имущество. Указанное вовсе не препятствует последующему предъявлению арендодателем претензии или искового требования (средство защиты) к арендатору о внесении арендной платы за просрочку возврата имущества (способ защиты).

Использование самозащиты вызвано тем, что частное лицо, права которого нарушаются, по известным причинам не может использовать средства правовой защиты и осуществляет фактические действия, которые, по его мнению, являются эффективными в его случае.

Являясь способом защиты прав, самозащита имеет целью не допустить нарушение прав частного лица или пресечь такое нарушение. Но для устранения последствий нарушения гражданских прав самозащита явно не годится: в тех случаях, когда субъект защиты предпринимает попытки совершить действия фактического порядка для устранения последствий нарушения его субъективных прав, он совершает самоуправство⁴¹³. Так, самоуправством будет самовольное изъятие или насильственный захват субъектом защиты имущества нарушителя договорного обязательства с целью понуждения его к исполнению обязательства в натуре или принудить к выплате задолженности. Цель устранения последствий нарушения гражданских прав может быть достигнута только с помощью средств правовой защиты.

Изложенное свидетельствует о том, что в сравнении с неюрисдикционной формой защиты прав самозащита имеет иное значение: осуществляя ее, частное лицо самостоятельно («само»⁴¹⁴) предотвращает или пресекает нарушение его прав посредством фактических действий (не влекущих наступление юридических последствий), что позволяет рассматривать самозащиту именно как один из способов (мер) защиты прав. В отличие от самозащиты неюрисдикционная форма защиты подразумевает деятельность, нацеленную на достижение правового результата (юридических последствий) – последствия защиты нарушенных субъективных гражданских прав (о них говорилось в § 1.1.1 настоящей работы).

Использование неюрисдикционной формы защиты прав сегодня получает все большее распространение, однако говорить о том, что этот механизм защиты используется на полную мощь, было бы явным преувеличением.

Координирование неюрисдикционной формы защиты прав соглашением сторон подразумевает под собой согласование сторонами их взаимодействия, нацеленного на защиту прав в случае их нарушения (оспаривания) или в условиях сложившейся правовой неопределенности в гражданском правоотношении. Такого рода соглашения определяют взаимодействие равных субъектов и не предполагают вынесения обязательного для спорящих сторон решения (вынесение обязательного для сторон решения – прерогатива специально уполномоченных законом или договором органов и лиц, характерная для юрисдикционной формы защиты прав).

Стало быть, в отличие от соглашений о (юрисдикционной) форме защиты прав соглашения о (неюрисдикционной) форме защиты прав устанавливают форму взаимодействия сторон без обращения к уполномоченному органу или лицу, обладающему правом вынести обязательное для них решение.

По своей сути всякое соглашение о (неюрисдикционной) форме защиты прав есть соглашения о примирительных процедурах, являющихся, как это указывалось в § 2.4.1 настоящей работы, процедурами альтернативного разрешения и урегулирования споров. Иными словами, заключая соглашение о (юрисдикционной) форме защиты прав стороны тем самым определяют (избирают) наиболее подходящую им примирительную процедуру. При этом стороны могут не только избрать примирительную процедуру, но и указать место ее проведения, порядок избрания и назначения примирителя (если это процедура с участием примирителя), сроки направления предложения о проведении примирительной процедуры и ответов на него и прочие организационные вопросы проведения этой процедуры, что облегчит ее использование.

Примирительные процедуры, не являющиеся новыми для отечественного права⁴¹⁵, сегодня активно пропагандируются, а в литературе все чаще звучат предложения о необходимости создания правовых основ деятельности примирителей⁴¹⁶. К сожалению, сущность соглашений о примирительной процедуре практически не выступает предметом отечественных исследователей.