IV. Постсоветское право России

Следующей общей формулой закрепления имущественных прав как объекта гражданского оборота, которую следует рассмотреть, является положение ст. 128 действующего ГК РФ. Согласно этой статье: "К объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага".

К сожалению, ГК РФ не дает определения понятию "имущественные права", хотя его и можно встретить в тексте самого Кодекса 16 раз. Поэтому только анализ контекста может позволить уяснить вкладываемое в него значение.

В литературе высказывается мнение, что прогрессивное направление современного гражданского права можно связать лишь с большим вниманием, которое уделяется в нем категории "имущество". В то же время, несмотря на то, что многие статьи ГК РФ оперируют этим термином, его легальное определение по-прежнему отсутствует, а примерная формулировка ст. 128 ГК РФ категории "имущество" может носить только перечневый характер <*>.

--------------------------------

<*> Ровный В.В. Проблемы единства российского частного права. Иркутск: Изд-во Иркутск. ун-та, 1993. С. 36.

Действительно, нельзя безусловно признать норму обладающей позитивным эффектом, если она не является определенной и может резонно пониматься каждым по-своему. В такой ситуации на первый план выступает фактическое понимание нормы на практике и в доктрине.

Из нормы ст. 128 ГК РФ следует, что имущественные права входят в состав имущества и являются видом объектов гражданских прав.

Выше отмечалось, что "имуществом", в частности, обозначается вся или часть совокупности прав или прав и обязанностей, принадлежащих одному лицу. Однако в случае со ст. 128 ГК РФ не вызывает сомнений, что основания понимать под "имуществом" единую совокупность отсутствуют, поскольку норма ст. 128 ГК РФ посвящена объектам гражданских прав, тогда как имущество в качестве совокупности всех принадлежащих лицу прав или прав и обязанностей как чисто юридическое понятие не может выступать объектом гражданских прав <*>, в том числе обязательственных прав, возникающих из сделок (например, ч. 2 п. 2 ст. 572 ГК РФ).

--------------------------------

<*> Эннекцерус Л. Германское гражданское право. Т. 1. Полутом 2. С. 257; Синайский В.И. Указ. соч. С. 78.

Ю.С. Гамбаров правильно отмечает, что под "имуществом" понимается совокупность не всех, а только тех прав, которые принадлежат данному лицу и обладают качеством меновой ценности или переложимости на деньги <*>; непередаваемые гражданские права не входят в состав имущества. Коль скоро в состав имущества входят только передаваемые гражданские права, а каждое конкретное такое право является составной частью чьего-либо имущества, то закономерным можно признать тот факт, что имуществом называют не только единую совокупность прав, но и круг оборотоспособных прав. Правильным по этой причине считаем следующее понимание формулировки ст. 128 ГК РФ: имущество - это круг имущественных прав; имущественные права в силу своей оборотоспособности (передаваемости) относятся к составу имущества.

--------------------------------

<*> Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 592.

В подтверждение такого вывода следует указать еще и на то, что только передаваемые права, как было обосновано выше, могут быть объектами гражданских прав. Поэтому необходимо признать, что названные законодателем в качестве объектов гражданских прав имущественные права суть передаваемые гражданские права. Такие права являются объектом абсолютных и обязательственных гражданских прав. К первым относится право распоряжения, ко вторым - права, возникающие из договоров, неосновательной передачи права другому лицу (ст. 1106 ГК РФ), реституции (ст. 167 ГК РФ), а также других оснований. Непередаваемые права не могут являться объектом гражданских прав - ни абсолютных, ни обязательственных.

Использование в ГК РФ специального термина ("имущественные права") для обозначения оборотных прав является прогрессивным шагом для гражданского законодательства.

Во-первых, рассмотренные выше понятия о телесных и бестелесных вещах, наличном и долговом имуществе с юридико-технической точки зрения менее удачны. Эти термины скорее ближе к образным выражениям, нежели к точным и научно обоснованным категориям. Только при помощи толкования в доктрине этим понятиям находили ясные и очевидные термины - оборотные, передаваемые права, например.

Во-вторых, преимущества специального термина умножаются еще и в связи с указанием имущественных прав "внутри" более общей категории - "имущество", что из-за широты ее использования в гражданском праве позволяет на практике в силу прямого указания закона применять для регулирования отношений по поводу оборотных прав необходимые нормы непосредственно, без обоснования допустимости применения правил по аналогии закона или аналогии права.

В законодательстве можно встретить указание на имущество и на имущественные права как на отличные друг от друга предметы, это выражается, в частности, словами "имущество" и(или) "имущественные права". К примеру, такой смысл выражен в Законе от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", Законе от 26 июня 1991 г. N 1488-1 "Об инвестиционной деятельности в РСФСР" (ст. 5), ФЗ от 8 декабря 1995 г. N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации" (ст. 35), ФЗ от 30 декабря 1995 г. N 225-ФЗ "О соглашениях о разделе продукции" (ст. 3). Видимо, в таких случаях законодатель под "имуществом" понимает вещь; это обычное значение его, в котором оно используется в институте права собственности.

Несмотря на отличия словоупотребления нашего гражданского законодательства от римского, все же можно говорить о проявлении в нем римского разделения вещей на телесные и бестелесные, которое воспроизведено в ст. 128 ГК РФ путем указания на состав имущества - вещи и права. В.В. Ровный делает иной вывод: "Традиционный подход к имуществу с точки зрения его телесности и бестелесности сегодня вполне восстановлен. К телесному относятся вещи, к бестелесному - информация и имущественные права. Промежуточное положение занимают деньги и ценные бумаги - формально близкие к вещам, однако содержательно фиксирующие имущественные права" <*>. Очевидно, автор имеет в виду европейское понимание термина "бестелесные вещи": Гай под ним понимал только оборотные права, тогда как в новое время юриспруденция стала "бестелесными вещами" называть появляющиеся новые нематериальные объекты экономического оборота (произведения, изобретения и др.). В тексте ст. 128 ГК РФ, следовательно, можно найти признаки как римского, так и европейского понимания res corporales и res incorporales.

--------------------------------

<*> Ровный В.В. Указ. соч. С. 48.

Не может не возникнуть вопрос о том, что выражается путем включения в состав имущества вещей. Ведь о римском разделении говорили, что вещь - это выражение права собственности, которой это право "поглощается". Р. Саватье указывал, что право собственности часто смешивается с той вещью, объектом которой она является; и вместо того, чтобы сказать: "У меня есть право собственности на это имущество", говорят: "У меня есть это имущество"; сказать так проще и быстрее" <*>. Очевидно, что в норме ст. 128 ГК РФ право собственности выведено из состава имущественных прав. Об этом же говорит и правило п. 4 ст. 454 ГК РФ, согласно которому общие положения о купле-продаже, посвященные отчуждению права собственности, применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Положение, когда вещи и права указываются как однопорядковые феномены, получает разную оценку в юридической литературе, но в основном к этому исторически сложившемуся "алогизму" относятся с пониманием. Так, Л. Эннекцерус отмечает, что "имущество состоит только из прав. Потому не вещи составляют части имущества, а право собственности на отдельные вещи. Обычное словоупотребление в большинстве случаев иное и более широкое, но практически это не мешает делу" <**>.

--------------------------------

<*> Саватье Р. Теория обязательств. Юридический и экономический очерк. М.: Прогресс, 1972. С. 56. Исторически термин "собственность", "право собственности" занял место других выразителей исключительной принадлежности вещи отдельному лицу: местоимений "мое", "мои", "наше", "твое". Однако со временем его экспансия стала настолько широкой, что даже там, где следовало бы говорить "это мое право", "это твое право", используют в отношении прав, других нематериальных объектов такие выражения, как "принадлежит на праве собственности", "находится в собственности". Язык права является производным от разговорного и зачастую не может избежать использования обиходного словоупотребления. Так, из норм п. 1 ст. 48, абз. 1 п. 1 ст. 66, абз. 2 п. 1 ст. 118, абз. 1 п. 1 ст. 126 ГК РФ следует, что к числу объектов права собственности причислены не только вещи, но и другие объекты гражданских прав. В этих и подобных им случаях право собственности является выразителем уже пропраетарной концепции, а не вещно-правовой; тогда можно говорить о том, что "право собственности" используется российским законодателем в двух значениях: в вещном и пропраетарном.

<**> Эннекцерус Л. Указ. соч. Т. 1. Полутом 2. С. 58.

Малообоснованной является позиция, согласно которой нормативное положение ст. 128 ГК РФ объясняется как безусловно логичное и правильное. К примеру, В.В. Ровный считает, что "вещь и вещное право, говоря условно, представляются однопорядковыми и совпадающими категориями: с одной стороны, это следует из фактической связи, существующей между субъектом и вещью и предполагающей устраненность всех третьих лиц и их непричастность при удовлетворении интереса управомоченным; с другой - вытекает из абсолютной конструкции самого вещного права, необходимое поведение управомоченного в котором наглядно отражено в средневековой максиме "servitus in faciendo consistere nequit" (сервитут не может заключаться в обязанности к положительным действиям). К тому же, поскольку вещное право всюду следует за вещью, где бы и у кого бы она ни находилась (п. 3 ст. 216 ГК), постольку сама вещь и олицетворяет содержащееся в ней право, не подлежащее вычленению и какому-либо автономному рассмотрению. Классическое вещное право может иметь место только в отношении индивидуальных (незаменимых) вещей, создание которых обусловливает возникновение, а гибель - прекращение права собственности (п. 1 ст. 218, п. 1 ст. 235 ГК). В пользу единства вещи и субъективного права свидетельствуют и существующие презумпции добросовестности обладания ею (п. 3 ст. 10 ГК). Поэтому и в обороте всегда фигурирует вещь (часть вещи), в то время как необходимость передачи вещного права кредитору включается в круг обязанностей должника и презюмируется. Невозможность "отдельной" продажи вещных прав ограничивается, пожалуй, случаем отчуждения доли в праве собственности (п. 2 ст. 246, ст. 250, ч. 2, 3 ст. 255 ГК). Отсюда - в вещном правоотношении сама вещь выступает особым quasi субъективным правом. В этой связи даже при максимально широком толковании п. 4 ст. 454 ГК, требующего учитывать содержание и характер отчуждаемого права, нельзя допустить возможности "отдельного" отчуждения вещного права, что, кстати, удачно отражено в правиле п. 2 ст. 275 ГК. Именно непосредственность связи между лицом и вещью и роднит все семейство вещных прав, какими внутренне далекими друг от друга они не были бы" <*>.

--------------------------------

<*> Ровный В.В. Указ. соч. С. 103.

Рассуждения автора, с одной стороны, убедительно показывают причины "поглощения" вещью права собственности, а с другой, приводят к выводу о правильности отождествления права и вещи. С последним вряд ли можно согласиться по причинам, изложенным выше.

Вместе с тем в отличие от римского разделения вещей из нормы ст. 128 ГК РФ следует, что "имущество" вещами и имущественными правами не исчерпывается <*>. Есть основания полагать, что понятием "имущество" здесь охватываются два ряда объектов гражданских прав: первичные меновые ценности - вещи и "иное имущество", и вторичные - имущественные права на них.

--------------------------------

<*> Отлично от этого положение ст. 1 Книги 3 Гражданского кодекса Нидерландов, согласно которому "имущество - это все вещи и все имущественные права" (см.: Гражданский кодекс Нидерландов. Т. II (Кн. 3 и 5) // Отв. ред. Ф.Й.М. Фельдбрюгге. Лейден, 1994).

Понятием "имущество" обозначаются меновые ценности. Передаваемые права и их объекты - имущественные ценности - являются видом имущества. Они могут быть поставлены в один логический ряд, поскольку являются меновыми ценностями. Так, С.В. Пахман, говоря о нормах ст. 383 - 420 т. X Свода законов, отмечает, что "под имуществом разумеются не только вещи физические (res corporales), но и права, имеющие меновую стоимость (res incorporales), и вообще всякого рода ценности, могущие принадлежать кому-либо исключительно" <*>. Прямо это было закреплено в названии разд. III Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. - "Объекты прав (имущества)". Об этом кодексе И.Б. Новицкий писал, что термин "имущество" в том числе используется в значении вообще экономического блага (вещей, прав требования и т.д., как, например, в ст. 181, которая устанавливает, что предметом купли-продажи может быть всякое имущество, не изъятое из гражданского оборота) <**>.

--------------------------------

<*> Пахман С.В. История кодификации гражданского права. Т. II. СПб., 1876. С. 59.

<**> Новицкий И.Б. Право собственности (субъекты, объекты, содержание и защита права собственности. Право общей собственности). М.: Право и жизнь, 1925. С. 21.

Такое понимание является синтетическим: в нем объединяется, по терминологии Ю.С. Гамбарова, житейское и юридическое понимание категории "имущество": экономические блага, служащие объектом оборота, с одной стороны, и оборотные права - с другой. Преимущество такого подхода хотя и не в логичной точности, но в ширине охвата, что в целом должно получить более высокую оценку, поскольку максимально полно позволяет увидеть структуру оборота: его экономическую и правовую сторону.

В п. 6 ст. 66 ГК РФ понятие "имущественные права", по всей видимости, используется в том же значении, что и в ст. 128 ГК РФ, т.е. как объект гражданского оборота. Это вытекает из следующего.

Вкладом в имущество хозяйственного товарищества или общества согласно п. 6 ст. 66 ГК РФ могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку <*>. Внесение вклада в уставный капитал хозяйственного товарищества и общества является отчуждательной сделкой. Коль это так, то предметом этой сделки может быть только то право, которое может быть передано его правообладателем другому лицу, или иначе, является оборотным правом.

--------------------------------

<*> Эта формула впоследствии была воспроизведена и в других законах: ФЗ от 25 февраля 1999 г. N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" (ст. 1); ФЗ от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (ст. 15); ФЗ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (ст. 9). Выражение "имеющий денежную оценку" может иметь абстрактный или конкретный смысл. В первом случае хотят сказать, что тот или иной вид объекта права обладает такими признаками (оборотность, ценность), что его можно обменять на деньги, во втором - в отношении конкретного объекта фактически произведена оценка в денежной форме. Во втором значении это выражение использовано в Законе от 29 мая 1992 г. N 2872-1 "О залоге", в соответствии с его п. 3 ст. 54, если "в договоре о залоге прав, не имеющих денежной оценки, стоимость предмета залога определяется по соглашению сторон". В ГК РФ, напротив, права, имеющие денежную оценку, - это вид прав с вышеназванными признаками, а не права, в отношении которых произведены оценочные действия. В.А. Дозорцев писал, что такое понимание не вытекает из буквального смысла п. 6 ст. 66 ГК РФ, но является правильным: "...интеллектуальный продукт представляет имущественную ценность независимо от уже произведенной денежной оценки, важна именно ее возможность, а не состоявшийся факт" (Дозорцев В.А. О мерах по развитию рынка интеллектуальных продуктов // Законодательство и экономика. 1998. N 7. С. 15).

Указанная норма, к сожалению, не лишена недостатка: она разделяет среди прав, имеющих денежную оценку, имущественные и иные права, однако из самой нормы не представляется возможным уяснить значение этого разделения; возникает необходимость ее толкования в системной взаимосвязи с другими нормативными положениями, а также обращения к практике ее применения.

Исключительные права в ст. 128 ГК РФ указаны обособленно, не в подразумеваемом составе имущественных прав; более того, ФЗ от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ "Об иностранных инвестициях" <*> различает имущественные права, с одной стороны, и имеющие денежную оценку исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность) - с другой (ст. 2 и 11). Из этого можно заключить, что в законодательстве прослеживается разделение имущественных и иных прав, имеющих денежную оценку, причем под последними понимаются исключительные права <**>.

--------------------------------

<*> Собрание законодательства РФ. 1999. N 28. Ст. 3493.

<**> В п. 17 совместного Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8 указано: "Необходимо учитывать, что в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества могут вноситься имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку. В связи с этим таким вкладом не может быть объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, включая программу для ЭВМ, и т.п.) или ноу-хау. Однако в качестве вклада может быть признано право пользования таким объектом, передаваемое обществу или товариществу в соответствии с лицензионным договором, который должен быть зарегистрирован в порядке, предусмотренном законодательством". Природа объекта права и специфика его обращения в данном случае заставили судебные инстанции признать, что в гражданском обороте обращаются права, а не их объект.

Действительно, буквально из текста указанных норм следует, что исключительные права не входят в число имущественных прав. Однако такое толкование вряд ли можно признать правильным, поскольку оно вступает в противоречие со специальными положениями законодательных актов о результатах интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, где исключительные права называются также имущественными правами: ст. 16 Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах", ст. 17 ФЗ от 17 ноября 1995 г. N 169-ФЗ "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации", ст. 5 Закона РФ 23 сентября 1992 г. N 3526-1 "О правовой охране топологий интегральных микросхем", ст. 10 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3523-1 "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных", это также вытекает и из ст. 31 Патентного закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3517-1.

На основании принципа системности законодательства, его непротиворечивого нормативного единства следует сделать вывод, что исключительные права и по сути, и по терминологии законодательства являются видом имущественных прав. Проект третьей части ГК РФ, разработанный рабочей группой ИЦЧП, прямо говорит: "Исключительное право является правом имущественным" <*>.

--------------------------------

<*> Труды по интеллектуальной собственности. Т. I. Проблемы интеллектуальной собственности в Гражданском кодексе России. Институт международного права и экономики имени А.С. Грибоедова. М., 1999. С. 62.

Из анализа норм ст. 48 ГК РФ можно сделать вывод, что использованным в них термином "имущественные права" обозначены вещные и обязательственные права. Это следует из положения п. 2, которое касается случаев, когда учредители имеют в отношении этого юридического лица обязательственные права и в отношении его имущества - право собственности или иное вещное право. Однако не все имеющиеся в этой норме права учредителей имеют денежную оценку, т.е. являются передаваемыми. Из этого следует, что законодатель в этом случае вообще не имел в виду оборотные права, поэтому он не может быть положен в основу объяснения термина "имущественные права".

Другой случай использования рассматриваемого понятия не дает нам точного ответа. В норме п. 1 ст. 142 ГК РФ использован термин "имущественные права" в качестве существенного признака ценных бумаг, которыми имущественные права удостоверяются. В литературе является спорным вопрос, какие права удостоверяются ценной бумагой. Не вызывает сомнения, что ими являются обязательственные права, однако есть сомнения, могут ли вещные права быть удостоверены ценной бумагой. Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "право на бумагу - это вещное право, право из бумаги - это чаще всего обязательственное" <*>. Положение этой статьи не может дать твердый ответ на вопрос о круге имущественных прав, которые могут быть удостоверены ценной бумагой.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М.: Спарк, 1994. С. 14.

Согласно Закону об акционерных обществах (п. 3 ст. 9) решение об учреждении общества, утверждении его устава и утверждении денежной оценки ценных бумаг, других вещей или имущественных прав либо иных прав, имеющих денежную оценку, вносимых учредителем в оплату акций общества, принимается учредителями единогласно. Пунктом 2 ст. 34 указанного Закона предусмотрено, что оплата акций и иных ценных бумаг общества может осуществляться деньгами, ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку.

В судебной практике к таким правам правильно относят права, составляющие долю в уставном капитале общества. Так, ФАС Северо-Западного округа в своем Постановлении указал, что "доли участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, которыми были оплачены акции вновь создаваемого акционерного общества, по своей правовой природе являются имущественными правами обязательственного характера", а так как "доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью как разновидность объектов гражданских прав не изъята из оборота <*>, будучи комплексом обязательственных прав, является отчуждаемой и имеет соответствующую денежную оценку, произведенную независимым оценщиком" <**>.

--------------------------------

<*> Оборотоспособность доли в уставном капитале общества была обоснована судом ссылками на ст. 128 ГК РФ, где имущественные права названы в качестве объекта гражданских прав, на ст. 129 ГК РФ, в которой закреплено общее дозволение: объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться и переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте, а также на отсутствие в законе, равно как и в уставе общества, запрета либо ограничения оборотоспособности этого вида имущественных прав.

Принцип свободы отчуждения обязательственных прав закреплен в п. 1 ст. 382 ГК РФ как положение специальное, именно оно должно служить основанием отнесения требования к оборотоспособным правам. Вызывает сомнения возможность применения к обороту обязательственных прав абз. 1 п. 2 ст. 129 ГК РФ, согласно которому виды объектов гражданских прав, нахождение которых в обороте не допускается (объекты, изъятые из оборота), должны быть прямо указаны в законе. Во-первых, сам ГК РФ разделяет имущество, изъятое из гражданского оборота, и требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, и иные права, уступка которых другому лицу запрещена законом (п. 1 ст. 336). Аналогичная норма содержится в п. 2 ст. 103 ФЗ от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Во-вторых, относительно оборота обязательственных прав установлен запрет, который не является достаточно определенным: не допускается переход, в том числе передача требований, "неразрывно связанных с кредитором" (ст. 383 ГК РФ), применение этой нормы ставит вопрос об оборотоспособности в зависимость от судейского усмотрения. Перечислить в законе создаваемые участниками оборота требования заведомо невозможно, поскольку при свободе договора стороны определяют его содержание и характер по своему усмотрению (абз. 1 п. 2 ст. 1 ГК РФ). Больше того, ГК РФ предоставляет сторонам договора право самим исключать возможность передачи прав из договора другим лицам (их оборотоспособность), расширяет круг правовых актов, в которых можно установить недопустимость передачи требований (п. 1 ст. 388 ГК РФ). Распространение на оборот требований нормы абз. 1 п. 2 ст. 129 ГК РФ привело бы к противоречию этой норме специальных положений ст. 383 ГК РФ, а также норме п. 1 ст. 388 ГК РФ.

<**> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 23 декабря 1999 г. по делу N А13-3997/99-16.

Предметом залога согласно ст. 336 ГК РФ могут быть, в частности, "имущественные права (требования)". Использование термина "требования" в скобках допускает два варианта толкования: (1) права имущественные и обязательственные суть одно и то же, и в скобках раскрыт смысл понятия "имущественные права"; (2) обязательственные права являются только примером имущественных прав, частный случай.

С учетом положений п. 3 ст. 335 ГК РФ, посвященных тому, кто может выступать залогодателем "права аренды и иных прав на чужую вещь", а также положений его абз. 2 п. 2 ст. 339, говорящей о залоге "прав на имущество", правила п. 2 ст. 340, предусматривающего распространение права залога при ипотеке предприятия или иного имущественного комплекса и на исключительные права, следует признать второй вариант толкования более правильным: предметом залога могут быть любые права, имеющие денежную оценку.

Исходя из систематического толкования норм ГК РФ предметом залога, следовательно, могут быть не только передаваемые обязательственные, но и соответствующие вещные, корпоративные и исключительные права. По смыслу института залога и природе имущественных прав для использования в качестве предмета залога имущественных прав нет никаких препятствий: имущественные права in defenitio могут быть реализованы за деньги. По этой причине положения ст. 336 ГК РФ не могут служить основанием для толкования понятия "имущественные права" как только прав обязательственных.

Таким образом, из вышесказанного следует, что анализ норм ГК РФ в их единстве и взаимосвязи не позволяет найти логику в разделении прав, имеющих денежную оценку, на имущественные и иные права. Если и можно было бы под имущественными правами, имеющими денежную оценку, понимать только обязательственные и вещные права, это не имело бы никакого правового значения. С учетом сказанного полагаем, что п. 6 ст. 66 ГК РФ следует изложить в следующей редакции: "Вкладом в имущество хозяйственного товарищества или общества могут быть деньги, вещи, а также права, имеющие денежную оценку (имущественные права)".

Непередаваемые права не могут являться объектом гражданских прав - ни абсолютных, ни относительных. С другой стороны, к таким правам не могут применяться нормы, рассчитанные на оборотные права.

Так, нельзя согласиться с доводами ФАС Западно-Сибирского округа о признании права пользования недрами имущественным правом, а потому нормы о неосновательном обогащении подлежащими применению <*>. Материалами дела было установлено, что Комитет по использованию недр принял совместно с другим органом решение о переоформлении лицензий на право пользования недрами. Решением арбитражного суда решение о переоформлении лицензий признано недействительным. Предшествующий правообладатель обратился с требованием о взыскании неосновательного обогащения. Суд кассационной инстанции правильно указал на следующее. Согласно ст. 1102 ГК РФ возврату подлежит неосновательно приобретенное имущество; под имуществом подразумеваются и имущественные права. В соответствии с п. 1 ст. 1107 ГК РФ лицо, которое неосновательно получило имущество (имущественные права), обязано возвратить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества (от использования имущественных прав), с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения. Однако позиция суда применительно к спорному правоотношению не может быть признана обоснованной: право пользования недрами не является имущественным правом, так как законодательством о природопользовании не предусмотрена возможность правообладателя передать его другому лицу (ч. 7 ст. 17.1 Закона РФ от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах"). Поскольку такое право не может быть передано, то оно не может быть приобретено кем-либо. Применение норм о неосновательном обогащении в таком случае являлось бы неправильным.

--------------------------------

<*> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 2 декабря 1999 г. по делу N Ф04/2496-538/А70-99.

Понятие "имущественные права" в смысле ст. 128 ГК РФ нельзя смешивать со случаями использования его в других значениях, например, как в ст. 18, 48, 125 ГК РФ. В них идет речь о том, что субъекты гражданского права: граждане, юридические лица и Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования могут иметь, приобретать и осуществлять имущественные права, в лице коих публичные правовые образования приобретают и осуществляют свои имущественные права. К этому же перечню можно добавить положение п. 2 ст. 1099 ГК РФ, которое касается оснований компенсации морального вреда при нарушении имущественных прав. В этих нормах "имущественные права" - это гражданские права, связанные с имуществом, это максимально широкая категория. Имущественные права в этом значении не обязательно являются оборотными.

Интересным представляется тестирование понимания важности регулирования оборота прав на примере договора купли-продажи. Так, существует позиция, что правовая конструкция этого договора рассчитана только на продажу вещей, доказательства этого лежат на поверхности: здесь всегда есть приемка по количеству, качеству, ассортименту и комплектности, традиция, недопоставка, выборка и другое, если нормы о договоре купли-продажи и можно применять к продаже прав (хотя в действительности продажа вещи суть продажа права собственности на нее), то только по аналогии. Согласно другому взгляду, продажа - это (1) с экономической точки зрения форма перехода ценностей из рук в руки за известное вознаграждение; (2) с юридической точки зрения отчуждение различных прав, которые мало различаются между собой: отчуждатель права обязан предоставить отчуждаемый предмет в распоряжение приобретателя и отвечает за действительность отчуждаемого права; специфика отчуждения права обусловливается спецификой его объекта.

ГГУ регулирует продажу вещей и прав параллельно: параграф, посвященный продаже, содержит нормы, специально посвященные продаже как вещей, так и прав. Это видно из норм об основных обязанностях покупателя и продавца (§ 433), об обязанности продажи предмета свободным от прав третьих лиц (§ 434), обязанности "очистки" права (§ 435), о гарантиях при продаже прав (§ 437), о знании покупателя о недостатках права (§ 439), о бремени доказывания покупателем недостатков права (§ 442), об обязанности продавца предоставить сведения (§ 444) и других немалочисленных положений. Причем технически регулирование оборота прав достигается путем использования общего термина - "предмет" либо специального - "право".

ГК РФ содержит лишь указание на возможность применения положений § 1 "Общие положения о купле-продаже" к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав (п. 4 ст. 454 ГК РФ).

Однако и это является шагом вперед, поскольку в начале века Редакционная комиссия возмездное отчуждение прав не решилась именовать продажей прав, а лишь подвела под действие правил о продаже, объясняя это тем, что "по существующему в нашем быту взгляду продажа заключается в предоставлении имущества в собственность покупщика", а так как в действующих законах и в Проекте будущего Уложения терминологии не может быть речи о переходе отчуждаемых прав в собственность приобретателя, то Проект предусматривает лишь продажу телесных предметов <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Т. 2. СПб.: Изд. книжного магазина "Законоведение", 1910. С. 306.

Из анализа российского гражданского законодательства видно, что для него не характерно системное регулирование оборота прав: отсутствуют общие положения об имущественных правах, нормы, посвященные обороту того или иного вида имущественных прав, не находятся в системном единстве. В большей мере этот недостаток законодательства обусловлен отсутствием каких-либо научных разработок в этой области. Вместе с тем он обусловлен трудностями предмета: наука в основном развивается по пути специализации знаний о конкретном виде прав, тогда как здесь становится востребованным обобщение знаний о них. Оборот прав - это специальная область правового регулирования, которая имеет свои закономерности и с развитием и усложнением экономической системы будет требовать к себе все более пристальное внимание ученых-правоведов.

Проблема регламентации оборота прав является общей для западного права. За всю историю права возникали разные факторы, которые усиливали актуальность регулирования оборота прав. Примечательно то, что немалую роль в затормаживании развития законодательства сыграла доктрина, которая боролась за сохранение status quo и не всегда учитывала те изменения, которые происходили в реальной действительности. Основной постулат современной западной доктрины состоит в том, что нельзя оставаться слепыми к изменяющемуся миру (концепция реализма). Насущным является признание необходимости создания или осмысления того правового регулирования оборота прав, который сложился к настоящему времени, а также предложение пути совершенствования сложившегося уровня правовой регламентации этого оборота. Изучение современного состояния западной доктрины гражданского права, вероятно, облегчит процесс избавления от неизбежных стереотипов при развитии российского права.

15.12.2022 17:41:46