III. Дореволюционное право России

Другой попыткой законодательного отражения идеи оборота прав являются положения т. X Свода законов, который предусматривал разделение имущества на два вида: наличное и долговое. Положения об этом содержались в гл. III "Об имуществах наличных и долговых" Книги второй "О порядке приобретения и укрепления прав на имущества вообще" и имели следующее содержание:

"418. Имущества долговые суть все имущества, в долгах по другим лицам состоящие, и все то, что нам принадлежит по договорам, заемным письмам, векселям и всякого рода обязательствам.

419. К составу долговых имуществ принадлежат и иски наши на других по сим имуществам" <*>.

--------------------------------

<*> Законы гражданские (Свод законов. Т. X. Ч. 1. Изд. 1914). С разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов: В 2 т. Т. 1 / Сост. И.М. Тютрюмов. Рига, 1923. С. 321 - 322.

Интересным представляется то обстоятельство, что на основе приведенных положений Правительствующий Сенат выработал правоприменительную практику, которая в целом образовала институт уступки обязательственных прав (требований), который в полной мере отвечал существующим в то время потребностям регулирования оборота названных прав <*>. Например, Правительствующий Сенат рассуждал следующим образом: поскольку обязательственные права названы законом имуществом, а лицо, которому принадлежит имущество, вправе свободно им распоряжаться, тогда и кредитор своим правом "волен распоряжаться по своему усмотрению" <**>.

--------------------------------

<*> Анненков К. Указ. соч. С. 245.

<**> Там же. С. 245 (примечательно, что в современной доктрине гражданского права обычно приводится последовательность обратная: поскольку обязательственным правом можно распоряжаться любым способом, оно составляет ценность, поэтому это право является имуществом).

Созданное Сперанским разделение имуществ на наличное и долговое по-разному трактовалось в цивилистике. Одни приходили к выводу, что это нормативное закрепление разделения прав на вещные и обязательственные <1>, другие не соглашались и утверждали, что в данном случае воспроизведено римское деление вещей на телесные и бестелесные <2>. Но, несмотря на такое расхождение во мнениях, все соглашаются с тем, что в Своде законов гражданских отразилось разделение на corporales и incorporales <3>. Конечно, буквальный смысл ст. 418 и 419 т. X указывает на разделение имущества на вещи и обязательственные права. Правильность такого объяснения находит себе полное подтверждение и в том определении этих имуществ, которое Сперанский давал в своей записке "О содержании и расположении свода законов гражданских": имущества долговые определены им как jus ad rem или obligationes <4>.

--------------------------------

<1> Е.В. Васьковский говорит, что в нашем законодательстве деления на телесные и бестелесные вещи нет, но зато есть другое, почти одинаковое с ним, именно деление имуществ на наличные и долговые (Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 77). В различии между наличными и долговыми имуществами Ю.С. Гамбаров предлагает видеть простое воспроизведение противоположения вещных и обязательственных отношений, что само собой, по его мнению, лишает указываемое нашим законом различие самостоятельного значения (см.: Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 579).

<2> Кавелин К. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 31.

<3> Гуляев А.М. Русское гражданское право. СПб., 1913. С. 181.

<4> Архив исторических и практических сведений Калачева. Кн. 2. М., 1859. С. 8 - 12.

В дореволюционной литературе взгляда на гражданский оборот как на оборот имущественных прав придерживался К. Анненков. Касательно рассматриваемого положения он указывал, что уже одно обстоятельство отнесения законом прав обязательственных или прав требований к категории имуществ "дает право заключить, что и эти права, как и всякое другое имущество, могут быть предметом различных сделок и могут, следовательно, состоять в обороте, несмотря на то, что они и представляются имуществом нереальным - res incorporales" <*>. Ни о каких других правах как самостоятельных объектах гражданских прав т. X Свода законов в общих правилах о разного рода имуществах как объектах прав не упоминает.

--------------------------------

<*> Анненков К. Указ. соч. С. 339.

Ввиду отсутствия в Своде законов общих постановлений о правах как вещах бестелесных Свод характеризовался как "отрывочный" по своим регламентивным качествам акт и регулирование его менее достаточно, чем права римского. Вместе с тем, отмечал К. Анненков, такое положение не явилось препятствием для цивилистической доктрины подвергнуть анализу законодательство с точки зрения нормирования им оборота прав, однако при этом уже использовалось не "освященное" российским законодательством понятие, а римское res incorporales <*>.

--------------------------------

<*> Там же.

Вслед за К. Кавелиным К. Анненков предлагал рассматривать исключительные права как res incorporales и такую категорию прав относить к категории не вещей телесных, но бестелесных, которые в совокупности суть объекты гражданских прав <*>. По его мнению, доказательством для такого вывода могут служить как те сделки, предметом которых могут быть исключительные права, так и последствия перехода такого рода прав по наследству <**>.

--------------------------------

<*> Аналогичного мнения придерживался В.И. Синайский: для обозначения объекта права наши законы пользуются термином "имущество"; причем наличным имуществом называется физический или телесный предмет (точнее, вещные права) и долговым имуществом - бестелесный предмет (точнее, обязательственные права); следует признать, что указанное деление имуществ на наличное и долговое оставляет в стороне целую группу бестелесных имуществ, в том числе авторские права и права на изобретения (Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 124 - 125).

<**> Анненков К. Указ. соч. С. 340.

Далее К. Анненков из ст. 514 и 535 т. X выводит, что отдельные правомочия, входящие в состав права собственности, могут быть отнесены к категории вещей бестелесных как объектов, могущих иметь особую оборотность от самого права собственности в целом его составе. Причем к таким правомочиям им относятся не только владение и пользование имуществом, но и другие, более частные и ограниченные правомочия на "пользование какими-либо отдельными правами или выгодами в имуществе, и притом, и такими правами, для осуществления которых владение имуществом может представляться и необходимым" <*>. Путем приведения широкого нормативного материала К. Анненков доказывает, что правомочия эти как особые самостоятельные права, отдельные от права собственности, в руках их приобретателей не теряют значения особых объектов прав, как res incorporales, могущих быть предметом различных сделок, заключаемых ими с посторонними лицами. Тщательной оценке подвергнуты права, приобретаемые по концессиям, некоторые имущественные публичные права (требования об уплате некоторых сборов), право на принятие наследства, алиментные права, и там, где ученый находил в законодательстве подтверждения допустимости совершения в отношении того или иного права сделки, он относил его к бестелесным вещам, объектам гражданских прав.

--------------------------------

<*> Там же. С. 341.

В заключение своего анализа регулирования оборота имущественных прав К. Анненков указал, что "все рассмотренные положения достаточно, кажется, доказывают то положение, что и у нас, подобно тому, как это было прямо установлено правом римским, к категории этого рода объектов прав могут быть отнесены не только права обязательственные, которые наш закон в его общих правилах об имуществах, как объектах прав, прямо относит к разряду таких имуществ, но и права вещные, в их различных правомочиях, отдельных от права собственности" <*>.

--------------------------------

<*> Анненков К. Указ. соч. С. 347.

Таким образом, положения Свода законов об имуществе послужили не только основой регламентации оборота обязательственных прав посредством правоприменительной практики, но явно выступали опорой для доктринальных выводов о необходимости правового регулирования оборота и других имущественных прав. Приходится только сожалеть, что разрабатываемая К. Анненковым концепция оборотных гражданских прав не нашла своего развернутого отражения в последующих российских кодификациях гражданского права.

Раздел II ("Имущества") Проекта гражданского уложения открывает ст. 31, которая предусматривает, что "имущества суть недвижимые или движимые". Рабочая комиссия по разработке Проекта отбросила деление вещей на телесные и бестелесные, равно как и деление имущества на долговое и наличное, указав, что они принадлежат к числу теоретических построений, которые могут существовать и независимо от упоминания о них в законе, почему и не введены в Проект <*>. Разработчики Проекта все же оговариваются, что Проект не отвергает, что к числу "имуществ движимых или недвижимых, по принадлежности, относятся не только материальные вещи, но и права, как-то: требования по обязательствам, акции или паи в товариществах, права на фирму, авторские права" <**> (подобно ст. 529 ФГК, ст. 37 Проекта прямо относит названные права к движимым имуществам) и т.п.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова. Т. 1. СПб.: Изд. книжного магазина "Законоведение", 1910. С. 60.

<**> Там же. С. 60.

Термин "имущественные права" использовался в Проекте для обозначения прав, имеющих имущественную ценность (ценных прав). Это вытекает из ст. 55 Проекта: "...имущественные права, которые по закону или по существу своему не связаны неразрывно с определенным лицом, могут быть передаваемы другим лицам и переходят по наследству" <*>. Рабочая комиссия, охарактеризовав эту статью как указывающую "на одно из главных свойств имущественных гражданских прав, а именно на способность быть предметом юридического преемства", ограничивается известными исключениями <**>.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова. Т. 1. С. 71.

<**> Там же.

В целом все-таки следует признать, что Рабочая комиссия не в достаточной мере оценила отвергнутые деления, а точнее, потребность в регулировании оборота прав. Вероятно, положения о правах как о движимых вещах служили бы опорой для регулирования оборота прав.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. вслед за Проектом также не содержал ни разделения вещей на телесные и бестелесные, ни иного легального термина, из которого можно вывести правовое регулирование отношений по поводу передаваемых гражданских прав. Однако Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. все-таки предусматривает, что (а) предметом купли-продажи могут быть не только вещи, но и "долговые требования и другие права" (ст. 202), (б) предметом залога может быть всякое имущество, не изъятое из оборота, в том числе долговые требования и право застройки (ст. 87).

Из приведенных положений видно, что термин "имущество" выполняет роль понятия "объекта гражданских прав", в которое входят и передаваемые права. Регулирование оборота прав в российских традициях происходит как с помощью специального нормирования отношений по поводу прав, так и с помощью общего приема, т.е. путем использования понятия "имущество".