Учебный год 22-23 / михеева_l_yu_opeka_i_popechitelst-1

121

Разница в понятиях "отстранение" и "освобождение" опекуна (попечителя) от исполнения обязанностей состоит в основании прекращения правоотношений отстранение должно иметь место при неисполнении или ненадлежащем выполнении опекуном (попечителем) его обязанностей. Таким образом, основанием прекращения правоотношений опеки (попечительства) при отстранении опекуна (попечителя) выступает правонарушение. В юридической литературе обсуждался вопрос о вине опекуна (попечителя) как необходимом условии его отстранения*(411). К мнению об обязательности данного условия следует присоединиться. В сущности, отстранение опекуна (попечителя) представляет собой односторонний отказ от договора в связи с существенным нарушением договора другой стороной (п. 3 ст. 450 ГК РФ). В силу особой цели заключения договора возможность такого отказа предоставляется публичному субъекту посредством вынесения соответствующего постановления, без обращения в суд.

Инициатива публичного субъекта в прекращении опеки может быть вызвана не только выявлением недостатков в деятельности опекуна (попечителя), но и обращением подопечного с жалобой на осуществление опеки (попечительства), либо получением информации об изменении характера взаимоотношений опекуна (попечителя) и подопечного, создающем угрозу интересам подопечного. В то же время расторжение соглашения об опеке (попечительстве) по инициативе публичного субъекта должно производиться только исходя из интересов подопечного, поскольку, как отмечалось, публичный субъект всего лишь замещает волю подопечного (полностью или частично).

Односторонний отказ публичного субъекта от исполнения договора допустим, если нарушение со стороны опекуна (попечителя) носит существенный характер. При этом неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей может как повлечь, так и не повлечь за собой причинение вреда личности или имуществу подопечного. Наступление неблагоприятных последствий не должно выступать в качестве обязательного условия для прекращения опеки (как, например, реальное причинение вреда ребенку не выступает обязательным условием для лишения родительских прав), поскольку правоотношения опеки (попечительства) устанавливаются в целях комплексной охраны интересов личности. Ненадлежащее исполнение опекуном (попечителем) своих обязанностей, если и не причиняет реального вреда, то в большинстве случаев создает угрозу возникновения неблагоприятных последствий в имущественной или неимущественной сфере подопечного.

В то же время, односторонний отказ публичного субъекта от исполнения договора встречается и не только при отстранении опекуна (попечителя). Так, например, орган опеки и попечительства вправе передать подопечного ребенка в специальное учреждение и прекратить тем самым опеку.

Законность и обоснованность отказа публичного субъекта от исполнения договора может быть оспорена опекуном (попечителем) в суде. Опекун (попечитель) вправе обратиться в суд с заявлением об оспаривании вынесенного постановления*(412). По обстоятельствам дела постановление об

122

освобождении или отстранении опекуна от исполнения обязанностей может быть признано судом недействительным как противоречащее интересам подопечного.

Учитывая фидуциарный характер правоотношений, возникающих из установления опеки (попечительства), следует предоставить и опекуну (попечителю) возможность свободного отказа от опеки (попечительства). На взгляд автора, п. 2 ст. 39 ГК РФ нуждается в изменении, в исключении из ее содержания уважительных причин как оснований прекращения правоотношений опеки (попечительства). Заявление опекуна (попечителя) об освобождении его от исполнения обязанностей по своей юридической природе также является односторонним отказом, сделкой.

Последствия прекращения договора об опеке (попечительстве) различны. Прекращение договора по причинам, не связанным с виновным поведением исполнителя, производится без какого бы то ни было возмещения ему неполученного дохода, что вытекает из фидуциарного характера правоотношений. Исключение должны составлять случаи расторжения договора по инициативе публичного субъекта в противоречии с желанием опекуна (попечителя) и интересами подопечного. В этих случаях опекун (попечитель), который имел право по договору на получение вознаграждения, может обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных ему расторжением договора.

Наибольший интерес вызывают последствия расторжения договора в связи с ненадлежащим исполнением опекуном (попечителем) своих обязанностей. Этот вопрос имеет и большую практическую значимость.

Проблеме привлечения опекунов к ответственности уделялось огромное внимание в литературе дореволюционного периода, что было связано с передачей в управление опекунам значительного по стоимости имущества подопечных. В литературе приводится немало примеров того, как опекуны и попечители использовали свои обязанности в корыстных целях*(413). А. Любавский писал: "Делание опекунам внушений или выговоров, установленное нынешней практикой, не достигает цели. Было бы полезно налагать запрещение на имение опекуна, не представившего отчетов, и подвергать его денежному штрафу.... Если упущения опекуна столь важны, что не дают возможности оставить его опекуном, то следует предоставить опеке право удалить его от должности, подвергнув и имущественной ответственности

ввознаграждение несовершеннолетнего"*(414).

Вюридической литературе советского периода в качестве формы ответственности опекунов рассматривалось их отстранение. А.Е. Казанцева отмечала, что "содержание семейно-правовой ответственности за ненадлежащее воспитание детей заключается в устранении: от личного воспитания"*(415). Выше в работе уже исследовалась природа отстранения опекунов (попечителей). Наличие такого последствия отстранения, как ограничение правоспособности бывшего опекуна (попечителя), - единственный карающий элемент в акте отстранения.

Всовременных условиях все вопросы привлечения к ответственности

123

допустивших нарушения опекунов (попечителей) могут быть сняты путем применения положений договорного права об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств стороной по договору. Опекун (попечитель) как лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность, должен нести имущественную ответственность перед подопечным (третьим лицом по договору, личности или имуществу которого причинен вред) при наличии вины (п. 1 ст. 401 ГК РФ). В то же время доверительный управляющий имуществом подопечного, исполняющий свои договорные обязанности при осуществлении предпринимательской деятельности, напротив, в соответствии со ст. 1022 ГК РФ отвечает независимо от вины.

В литературе вопрос об имущественной ответственности опекуна (попечителя) перед органом опеки и попечительства, а точнее перед соответствующим публичным субъектом, не обсуждался. Это связано с тем, что при значительном распространении в последнее время возмездной опеки судебной практике еще не известны дела о привлечении к ответственности приемных или патронатных родителей. Предположим, приемные родители взяли на воспитание детей, регулярно получали предусмотренные законодательством и договором суммы, однако, как выяснилось, ненадлежащим образом исполняли свои обязанности в отношении детей, что повлекло расторжение договора (пример такого поведения уже приводился в гл. I § 3 настоящей работы). Ответственность приемных родителей перед подопечными детьми должна заключаться в выплате в пользу последних сумм возмещения имущественного и неимущественного вреда. Органу опеки и попечительства необходимо поставить вопрос о компенсации морального вреда в пользу детей, способы воспитания которых нарушали их права (ст. 151 ГК РФ), и, возможно, о возмещении вреда их здоровью, а также о возмещении стоимости утраченного или поврежденного их имущества.

Однако не меньший интерес вызывает и вопрос о том, не следует ли взыскать с виновной стороны полученное ей вознаграждение, а также те суммы, которые были предоставлены для покрытия расходов на содержание детей, но не были использованы по назначению.

Признание договорной природы возникновения отношений по опеке (попечительству) позволит найти ответ на этот вопрос во всех случаях осуществления опеки - как возмездной, так и безвозмездной. В соответствии с п. 5 ст. 453 ГК РФ, если основанием для расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора.

Таким образом, ответственность опекуна (попечителя) в отношениях опеки (попечительства) выступает только в имущественной форме. Ограничение правоспособности этого лица при его отстранении от опеки не влияет на развитие и изменение анализируемых правоотношений и выступает как правовое последствие публичного характера, мера превентивного характера, не допускающая нарушения интересов других лиц, опекуном или усыновителем которых хотел бы быть отстраненный гражданин.

124

Возникнув по воле обеих сторон, правоотношения опеки (попечительства) могут быть ими изменены путем достижения соглашения в любое время. При этом следует лишь иметь в виду, что публичный субъект, от имени которого действует орган опеки и попечительства, должен руководствоваться при согласовании новых условий осуществления опеки (попечительства) исключительно интересами подопечного лица. Изменение договора по требованию одной из сторон подчиняется положениям ст. 450-453 ГК РФ, в том числе должно допускаться в связи с существенным нарушением договора одной из сторон или с существенным изменением обстоятельств. Если, например, опекуну было постановлением органа опеки и попечительства разрешено использовать имущество подопечного в личных целях, а опекун ненадлежащим образом исполняет какие-либо из возложенных на него обязанностей, то таким же постановлением ранее предоставленное право пользования может быть прекращено. В связи с тем, что такое право одностороннего изменения условий осуществления опеки будет закреплено законодательно (как и возможность предоставления опекуну имущественных выгод), органу опеки и попечительства не потребуется обращение в суд.

5. Отличие соглашения об опеке и попечительстве от смежных договоров

Завершая характеристику договора об опеке (попечительстве), рассмотрим отличие данного соглашения от смежных договоров. Договор о найме сиделки или гувернантки, по своей юридической природе являющийся договором возмездного оказания услуг, отличает отсутствие у исполнителя обязанностей по совершению юридических действий. Для договоров о совершении юридических действий в пользу подопечного (договор поручения, договор возмездного оказания, например, юридических услуг) характерно отсутствие в них восполнения исполняющей стороной недостающей у подопечного дееспособности. Договор доверительного управления имуществом подопечного уже рассматривался в настоящей работе в сравнении с опекой (попечительством).

Соглашение об опеке (попечительстве) не следует смешивать и с трудовым договором. Первое из них отличает отсутствие подчинения исполняющей стороны внутреннему трудовому распорядку (опекун свободен в выборе времени исполнения своих обязанностей, режимом и распорядком дня не связан), широкий круг обязанностей исполняющей стороны, а кроме того, фидуциарный характер отношений. Статья 56 ТК РФ устанавливает, что по трудовому договору работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, в то время как публичный субъект в лице органа опеки и попечительства предлагает при установлении опеки, например, не воспитательную работу вообще, а совершение действий по воспитанию определенного ребенка (детей). В то же время в функциях опекуна соединены функции и воспитателя, и няни, и медицинской сиделки, и учителя, и юриста. Одним словом, он должен выполнять в отношении ребенка все те действия,

125

которые обычно совершают родители, что выходит за рамки исполнения определенной трудовой функции. Доверительный характер правоотношений требует их прекращения в необходимых случаях даже при отсутствии виновного поведения исполняющей стороны, а это невозможно осуществить в рамках трудового правоотношения. Необходимо учесть и еще один момент. Работодатель обязуется обеспечить работнику соответствующие условия труда, в то время как, например, воспитание детей осуществляется опекуном на территории и силами исполнителя, а приобретаемые исполнителем в целях воспитания и обучения на выделяемые "заказчиком" средства предметы (книги, музыкальные инструменты и т.п.) переходят в собственность самого ребенка.

Сущность правоотношений опеки (попечительства), в том числе сущность платной опеки, исключает применение к ним норм трудового законодательства, поскольку воздействие норм права в этих случаях предполагает не охрану интересов исполнителя услуги, а охрану интересов подопечного лица*(416). Отрицание трудоправового характера данных отношений влечет за собой невозможность применения к правам и обязанностям опекунов и попечителей, в том числе и приемных (патронатных) родителей, законодательства о труде. Нет у приемного родителя, да и не может быть права на отпуск, права на предоставление предусмотренных трудовым законодательством гарантий и компенсаций. В то же время ответственность исполнителя не ограничивается пределами реального ущерба (см. ст. 238 ТК РФ).

Сказанное не исключает возможности возникновения трудовых отношений при осуществлении временного устройства граждан в иных формах, нежели опека (попечительство). Например, в случае своего отъезда родитель, усыновитель или опекун может нанять ребенку няню. Заметим, однако, что трудоправовой характер подобных отношений спорен*(417).

Договор об опеке (попечительстве) не следует отождествлять с так называемыми административными договорами. Прежде всего необходимо сказать, что отечественная теория административного права пока не сформировала развитого и полного учения об административном договоре*(418). Отмечается лишь наличие "некоторых свидетельств, пока еще недостаточно категоричных, в пользу развития реальных договорных элементов административного типа"*(419), причем в качестве примеров таких соглашений, как правило, приводятся договоры о разграничении компетенции между органами власти различного уровня. В то же время заключение договоров между публичными субъектами и физическими лицами не исключается и цивилистами зачастую квалифицируется как заключение гражданско-правовых договоров. Уже в 1981 г. М.И. Брагинский отмечал рост числа случаев участия государства в гражданских правоотношениях: "Вопреки сложившемуся мнению, государство участвует в самых разнообразных гражданских договорах, а также в обязательственных отношениях, которые хотя и возникают не из договора, а из других указанных в законе оснований, но по содержанию совпадают с определенным договорным типом"*(420). Отмеченное ранее вовлечение публичных субъектов в гражданские

126

правоотношения, более широкое применение гражданско-правовых механизмов к отношениям с участием государства являются сегодня предметом пристального внимания цивилистов*(421).

А.П. Коренев и А.А. Абдурахманов предлагают отграничивать административно-правовые договоры от договоров иной отраслевой принадлежности по таким признакам, как обязательное участие в них хотя бы на одной стороне органа государственного управления и "организационно- управленческий характер содержания"*(422). Однако, к сожалению, "управленческая направленность предмета" - очень расплывчатый критерий, он не может быть применен ко всем актам органов государственного управления без дополнительной расшифровки. Так или иначе, совершая любое действие (например, нанимая подрядчика для ремонта помещения комитета или департамента), орган государственного управления в конечном счете действует во исполнение возложенных на него задач. Эта нечеткость в определении предмета позволила указанным авторам причислить к договорам административного характера соглашения с физическими лицами "о представительстве государственных интересов в акционерных обществах"*(423), которые, без сомнения, представляют собой гражданско- правовые договоры об оказании услуг, в частности, некоторые из них являются договорами доверительного управления имуществом*(424).

Более осторожен в своих высказываниях Ю.М. Козлов: "Договорные связи, даже если они развиваются в сфере государственного управления, не приобретают автоматически характер административно-правовых". Этот ученый-административист отмечает комплексный характер подобных соглашений, говорит о "межотраслевом масштабе" их правового регулирования и недопустимости их отождествления "с актами управления"*(425). Проблема определения понятия административных договоров и их отграничения от договоров иной отраслевой принадлежности присуща не только отечественной правовой теории. Ж. Ведель (Франция) называет два случая заключения такого договора либо для осуществления стороной "публичной службы", либо с условиями, "имеющими целью наделение сторон правами или возложение на них обязанностей, иных по природе, нежели: в рамках гражданских законов"*(426).

Как представляется, основное отличие гражданско-правовых договоров от соглашений, подлежащих регулированию с помощью норм административного права, должно состоять (при совпадении субъектного состава) в предмете, основной цели той или иной договоренности. Гражданско- правовые договоры направлены на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Административно-правовые "согласованные" акты направлены на достижение иных правовых последствий, лежащих в сфере государственного управления. По указанным причинам, исходя из цели установления опеки и попечительства, а также из характера последствий, на которые нацелены действия сторон, договор об опеке (попечительстве) не может быть отнесен к административно-правовым соглашениям.

127

Завершая параграф, еще раз подчеркнем особое значение признания гражданско-правовой природы правоотношений опеки (попечительства). В настоящее время в литературе повсеместно отмечается особая роль гражданского права в охране прав личности*(427). В отечественной правовой науке договор всегда рассматривался как "средство регулирования поведения сторон"*(428), "типичное средство децентрализованного регулирования в условиях равенства и взаимной неподчиненности субъектов"*(429).

В развитие этой мысли приведем высказывание И.А. Покровского: "В тесной принципиальной связи с охраной "личных отношений" находится и вопрос о значении договоров, не предусмотренных в законе, иными словами - договоров нетипичных"*(430). Речь идет о тех соглашениях, которые, возможно, не подходят под уже известные законодательству договорные формы, но в силу самого своего заключения sunt servanda. За признанием таких договоров - "признание права живой конкретной индивидуальности на охрану ее особенных личных интересов, на охрану ее самобытности"*(431). Действительно, каждая личность настолько индивидуальна, что ее интерес в принятии кого-либо под опеку или попечительство может происходить из совокупности различных потребностей - кто-то в большей степени руководствуется желанием получить вознаграждение или иную материальную выгоду, а для кого-то - это зов совести. Зачастую сочетаются одновременно альтруистические мотивы и мотивы выгоды. Задача права - учесть все эти индивидуальные особенности потенциальных опекунов (попечителей), что возможно осуществить только при помощи такого механизма, как гражданско- правовой договор. "Пусть даже эта индивидуальность значительно отклоняется от среднего типа; если только она не вредит другим, она заслуживает охраны закона"*(432).

Принятие гражданско-правовой концепции основания возникновения опеки (попечительства), а также применение положений договорного права к регулированию этих правоотношений позволит достичь следующих положительных результатов.

1.Появляется возможность в каждом конкретном случае определять отношения сторон на основе взаимного встречного волеизъявления. Это может касаться сроков действия соглашения, оснований и последствий его прекращения и, разумеется, порядка и условий получения вознаграждения в той или иной форме. Тем самым институт опеки и попечительства приобретет необходимую мобильность, вовлечет в свое действие более широкий круг складывающихся в жизни отношений и, возможно, поможет снять сложившуюся напряженность в вопросе устройства детей, оставшихся без попечения родителей.

2.В законодательстве об устройстве детей, оставшихся без попечения родителей, могут быть устранены вопросы и противоречия, связанные с использованием различных временных форм устройства. Отпадает необходимость предусматривать в законодательстве субъектов РФ новые формы устройства детей, основанные на договоре. Диспозитивность норм о договорах об опеке (попечительстве) позволит объединить в рамках этой

128

формы многие уже заключаемые соглашения, сохраняя при этом возможность регулирования порядка их заключения на уровне регионального законодательства.

3.Фидуциарный характер правоотношений позволит сделать эту связь наиболее соответствующей интересам подопечного, поскольку отстранение опекуна или попечителя от исполнения обязанностей может производиться не только при нарушении требований, установленных законом, но и в иных случаях, прямо предусмотренных договором и учитывающих специфику личности подопечного.

4.Признание правоотношений между опекуном (попечителем) и публичным субъектом (муниципальным образованием) договорными обязательствами устраняет проблемы правового регулирования ответственности за нарушение прав и интересов подопечных лиц.

5.Договорный подход к пониманию опеки (попечительства) позволит и значительно сэкономить законодательный материал посредством применения к анализируемым правоотношениям норм договорного права.

§ 3. Правовое регулирование внешних отношений, возникающих из установления опеки (попечительства)

Содержание так называемых внешних правоотношений, возникающих из установления опеки (попечительства), обусловлено спецификой опеки (попечительства) как формы устройства нуждающегося в социальной заботе лица. Такой признак опеки, как ее цель - восполнение недостающей дееспособности подопечного лица, а также в необходимых случаях и обеспечение иных его интересов - предполагает, что вступление подопечного в правоотношения с третьими лицами осуществляется не им самим, а его опекуном либо самим подопечным, однако при посредстве действий попечителя.

Прежде всего необходимо исходить из того, что публичный субъект, осуществляющий устройство недееспособных или не полностью дееспособных граждан, должен изначально признаваться их своеобразным "первичным" представителем. Это утверждение вытекает из особой роли государства как организатора социальной заботы, а также из недопустимости образования пробела в осуществлении прав и интересов гражданина. Интересы физического лица, которое по объективным причинам не способно защитить свои права самостоятельно, требуют постоянного наличия покровительства*(433), которое возлагается на государство по причинам, ранее обозначенным в главе первой настоящей работы.

Такой подход к правовому положению государства в отношениях с участием недееспособных и не полностью дееспособных лиц нашел свое отражение в нормах современного семейного законодательства (см. п. 1 ст. 56, п. 4 ст. 58, п. 2 ст. 64, п. 2 ст. 65, ст. 75 и другие нормы СК РФ). В случаях, когда родители ребенка (его законные представители) не осуществляют защиту его интересов, эта функция возлагается законом на орган опеки и

129

попечительства. Показательно, что в СК РФ впервые появилось правило о том, что при непредъявлении родителем иска в суд орган опеки и попечительства вправе предъявить иск о взыскании алиментов на несовершеннолетних детей к другому родителю (или обоим, при необходимости). Ребенок признан полноправным субъектом правовых отношений, а причитающиеся ему алименты легально определены как принадлежащие ему средства. Если ребенок не получает необходимых средств, то обязанность по защите и представительству его интересов в этой части возлагается на орган опеки и попечительства.

В литературе вопрос о представительской функции государства почти не обсуждался. К.И. Скловским было высказано мнение о невозможности признания государства или его органов представителями недееспособных или не полностью дееспособных лиц и, как следствие, о необходимости назначения подопечному в определенных случаях (например, в случае противоречия интересов опекуна интересам ребенка) специального представителя*(434). Такой подход тем не менее не позволяет установить, откуда все же изначально проистекает право государства назначить лицу представителя.

М.Ф. Владимирский-Буданов описывает особый договорный акт между усыновителем и усыновленным, заключенный в 1631 г.: "..... принял: Сафонов в дом к себе шурина своего Неелова, в сына своего вместо себе, жити вместе до веку своего, а слушати его ему во всем.... А пока он (усыновитель) жив, и ему владети всеми своими крестьянами и людьми, по свой живот.... после его живота и по приказу его, весь живот и крестьяне, и люди, и дом и слобода - жене его (усыновителя) Феодоре, да шурину его Андрею (усыновленному)"*(435). В этом случае усыновление было осуществлено на основании сделки, договора между усыновителем и усыновленным.

Этот пример дает повод задуматься о том, насколько допустимо признание государства "первичным" представителем недееспособных и не полностью дееспособных граждан, если истории права известны факты устройства граждан без "посредства" публичного субъекта. Однако известно и то, что с течением времени процедура усыновления усложняется и осуществляется под контролем органов государственной власти, местного самоуправления, прокуратуры и суда. Это обстоятельство не позволяет сомневаться в необходимости участия публичной власти в устройстве граждан. Публичная власть обязана выступать в качестве организатора социальной заботы, и именно поэтому судьба гражданина, нуждающегося в устройстве, определяется органами государственной власти или местного самоуправления (разумеется, с учетом воли самого гражданина). Таким образом, с известной степенью условности государство можно назвать законным представителем подопечных граждан.

Неся бремя заботы о лицах, нуждающихся в попечении, публичный субъект осуществляет такую заботу, как правило, при помощи других лиц. Наделяя родителей ребенка правами и обязанностями его законных представителей, закон тем самым проявляет к этим лицам наивысшую степень доверия, а утрата такого доверия влечет прекращение функций законного

130

представительства (ст. 71 СК РФ). При осуществлении устройства гражданина в дальнейшем неоценимые преимущества имеет забота со стороны физических лиц - опекунов и попечителей. В.А. Рясенцев, характеризуя правовое положение опекуна (попечителя), замечал, что "....это лицо, которому государство доверяет ребенка"*(436). Однако, по сути, передавая опекунам (попечителям) свои полномочия по представительству*(437), государство не может в силу ряда причин в полной степени им довериться, положиться на их предполагаемую добросовестность. Так, при устройстве детей под опеку, это вызвано тем, что опекун лишь временно принимает к себе ребенка, не желает его усыновить, следовательно, допускает в дальнейшем прекращение отношений. С этим обстоятельством (недостаточной степенью доверия) закон связывает особый контроль за осуществлением опекунами (попечителями) своих обязанностей, требование о предоставлении ими отчета.

Таким образом, посредством установления опеки (попечительства) обеспечивается участие подопечного лица в различных правоотношениях, причем необходимые действия в его интересах совершают одновременно опекун (попечитель) и соответствующий публичный субъект в лице органа опеки и попечительства.

Ошибочно было бы считать, что в так называемых внешних правоотношениях участвует только сам подопечный, а опекуны или попечители не принимают в них участия. Напротив, опекуны и попечители вступают в правоотношения с третьими лицами, существование таких внешних связей убедительно доказано В.А. Рясенцевым*(438). Эти внешние правоотношения по поводу защиты прав и интересов подопечных лиц, субъектами которых являются опекуны (попечители) и третьи лица, являются отношениями представительства.

Таким образом, внешние правоотношения, возникающие из установления опеки (попечительства), распадаются на две группы: первая - широкий круг отношений с участием самого подопечного, подлежащих правовому регулированию нормами гражданского, жилищного, земельного, трудового, гражданского процессуального, уголовно-процессуального и иных отраслей законодательства; вторая правоотношения представительства, в которых участвует опекун (попечитель) подопечного, а также соответствующий публичный субъект в лице органа опеки и попечительства.

Содержание действий, требуемых от опекуна (попечителя) и органа опеки и попечительства при обеспечении ими участия подопечного во внешних правоотношениях, зависит в первую очередь от объема дееспособности самого подопечного лица. Нормы о представительстве и защите интересов подопечных (нормы любой отраслевой принадлежности) должны строиться в строгом соответствии с целью опеки (попечительства) как формы устройства - с целью максимальной защиты личности. При этом способы такой защиты не должны допускать нарушения интересов самой охраняемой личности. Именно поэтому положения законодательства, в которых определяется участие в различных правоотношениях опекунов и попечителей, должны зависеть от объема дееспособности лица, ведь именно недостаток этого объема и представляет