Добавил:

neus500 Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.

Вуз:

Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина

Предмет:

Гражданское право

Файл:

Учебный год 22-23 / Sagdeeva.docx

Скачиваний:

Добавлен:

15.12.2022

Размер:

545.4 Кб

Скачать

☆

<<< < Предыдущая 1 23 / 123 4 5 6 7 8 9 10 11 12 > Следующая >>>

1.2. Объект защиты: концепция "имущества"

Концепция "имущества" по смыслу ст. 1 Протокола N 1 предполагает защиту "своего" имущества и как таковая "не гарантирует право приобретения собственности... не предполагает создание нового права собственности на имущество" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Еманакова против Российской Федерации" (Emanakova v. Russia) от 13 сентября 2002 г. Жалоба N 60408/00. § 3 // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Татьяна Сливенко и другие против Латвии" (Tatjana Slivenko and others v. Latvia) от 23 января 2002 г. Жалоба N 48321/99. ECHR 2002-II. § 121 // РГ. 2002. 16 февр.; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Янтнер против Словакии" (Jantner v. Slovakia) от 4 марта 2003 г. Жалоба N 39050/97. § 34 // СПС "КонсультантПлюс"; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Фон Мальтцан и другие против Германии" (von Maltzan and others v. Germany) от 2 марта 2005 г. Жалобы N 71916/01, 71917/01, 10260/02. ECHR 2005. § 74 // СПС "КонсультантПлюс".

В Постановлении по делу "Маркс против Бельгии" Европейский суд указал, что "данная статья <1> лишь констатирует право любого лица на беспрепятственное распоряжение "своим" имуществом, а следовательно, эта норма применима только к существующему имуществу конкретного лица и не гарантирует право на приобретение имущества путем наследования по закону и прижизненного распоряжения" <2>.

--------------------------------

<1> Имеется в виду ст. 1 Протокола N 1.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium) от 13 июня 1979 г. Серия А. Т. 31. § 50 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 1.

Таким образом, "в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции не возникает право на приобретение имущества; в прецедентном праве Европейского суда... неоднократно устанавливалось, что до смерти соответствующего лица предполагаемый наследник не имеет прав собственности и что его или ее надежда на наследование в случае смерти, таким образом, не приравнивается к "собственности" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Берден и Берден против Соединенного Королевства" (Burden and Burden v. the United Kingdom) от 12 декабря 2006 г. Жалоба N 13378/05. § 45 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 6.

Дело "Маркс против Бельгии" <1>, в котором Европейский суд исключил применение ст. 1 Протокола N 1 в отношении дочери в связи с ограничениями Гражданским кодексом Бельгии прав "незаконного" ребенка при наследовании по закону и завещанию, а также в ситуации прижизненного распоряжения, необходимо отличать от дела "Инце против Австрии" <2>. В последнем речь шла также о наследственных правах, но в ситуации, когда родитель уже умер и сын вступил в наследство, однако в размере меньшем, чем ему бы надлежало наследовать, если бы он был рожден в законном браке. Европейский суд провел различие между обстоятельствами дел и отверг довод властей Австрии о неприменении ст. 1 Протокола N 1 в связи с тем, что если дело "Маркс против Бельгии" касалось ограничений потенциального права наследовать ребенком, рожденным матерью, не состоящей в браке с его отцом, то в деле "Инце против Австрии" заявитель фактически уже унаследовал имущество, только в меньшем размере.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium) от 13 июня 1979 г. Серия А. Т. 31 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 1.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Инце против Австрии" (Inze v. Austria) от 28 октября 1987 г. Серия А. Т. 126; цит. по: Карсс-Фриск М., Жеребцов А.Н., Меркулов В.В., Эртель А.Г. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 1 Протокола N 1. Право на собственность. М., 2002.

Статью 1 Протокола N 1 нельзя рассматривать как гарантию сохранения эквивалента стоимости. В деле "Владимир Михайлович Апполонов против Российской Федерации" <1> заявителем был поставлен вопрос о нарушении ст. 1 Протокола N 1 в связи с тем, что вследствие проводимой в Российской Федерации экономической реформы ценность его сбережений, размещенных в Сберегательном банке РФ, значительно снизилась. При этом, по утверждению заявителя, государство не выполнило своих обязательств по переоценке вкладов для компенсации последствий инфляции, предусмотренных Федеральным законом от 10 мая 1995 г. N 73-ФЗ "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" <2>. Европейский суд в решении по вопросу приемлемости отметил, что "статья 1 Протокола N 1 не вменяет в обязанность государству поддерживать покупательную способность денежных сумм, размещенных в финансовых институтах" <3>.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Владимир Михайлович Апполонов против Российской Федерации" (Appolonov v. Russia) от 29 августа 2002 г. Жалоба N 67578/01 // Журнал российского права. 2003. N 7. Ср. с Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Сулягич против Боснии и Герцеговины" (Suljagic v. Bosnia and Herzegovina) от 3 ноября 2009 г. Жалоба N 27912/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. N 3.

<2> СЗ РФ. 1995. N 20. Ст. 1765.

<3> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Владимир Михайлович Апполонов против Российской Федерации" (Appolonov v. Russia) от 29 августа 2002 г. Жалоба N 67578/01 // Журнал российского права. 2003. N 7; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Алексей Петрович Сухорубченко против Российской Федерации" (Aleksey Petrovich Sukhorubchenko v. Russia) от 15 января 2004 г. Жалоба N 69315/01 // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Анатолий Андреевич Пупков против Российской Федерации" (Anatoliy Andreyevich Pupkov v. Russia) от 17 января 2008 г. Жалоба N 42453/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 7; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Тодоров против Болгарии" (Todorov v. Bulgaria) от 13 мая 2008 г. Жалоба N 65850/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 10.

Позиция Европейского суда в вопросе компенсации последствий инфляции отличалась в деле "Рябых против Российской Федерации" <1>. Он подтвердил свою позицию, что ст. 1 Протокола N 1 не обязывает государство поддерживать покупательную способность денежных средств, размещенных в кредитных учреждениях, однако в отличие от судебной практики по аналогичным делам требование заявителя об индексации сбережений было удовлетворено на уровне национальных судов Российской Федерации, что позволило Европейскому суду признать нарушение ст. 1 Протокола N 1 <2>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) от 24 июля 2003 г. Жалоба N 52854/99. ECHR 2003 // Журнал российского права. 2004. N 5.

<2> К сожалению, несколько необоснованно, на наш взгляд, указанному различию не было придано правовое значение, что привело к не совсем заслуженным обвинениям Европейского суда по правам человека в непоследовательности позиции в конкретных обстоятельствах дел. См.: Карапетян Л.М. Метаморфозы в решениях Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2005. N 7. С. 107 - 112.

Кроме того, "статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не наделяет иностранцев, владеющих имуществом в другой стране, правом на постоянное проживание в ней в целях использования своего имущества" <1>. В этом проявляется принцип суверенитета государства, предполагающий полную свободу последнего в вопросах внешней и внутренней политики, в частности, при определении условий пребывания иностранных граждан на своей территории <2>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Йилдырым против Румынии" (Yildirim v. Romania) от 20 сентября 2007 г. Жалоба N 21186/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

<2> См.: Бекяшев К.А. Понятие и классификация основных принципов общего международного права // Lex Russica (научные труды МГЮА). 2008. N 2. С. 433 - 441; Он же. Принцип уважения государственного суверенитета - основополагающий принцип общего международного права // Lex Russica (научные труды МГЮА). 2008. N 4. С. 913 - 928; Он же. Российская Федерация и основные принципы международного права // Lex Russica (научные труды МГЮА). 2008. N 6. С. 1461 - 1467.

В соответствии с позицией Европейского суда "свое имущество" по ст. 1 Протокола N 1 понимается в двух смыслах.

Во-первых, "существующее" и принадлежащее лицу "имущество" (денежные средства <1>, ценные бумаги <2>, транспортные средства <3>, жилые помещения (дома, квартиры) <4>, земельные участки <5>, строения <6>, имущественные комплексы (предприятия) <7>, средства индивидуализации <8>, объекты авторского права <9> и другие блага, имеющие имущественную ценность <10>).

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 15021/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 6; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Бакланов против Российской Федерации" (Baklanov v. Russia) от 9 июня 2005 г. Жалоба N 68443/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 10.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Совтрансавто Холдинг" против Украины" (Sovtransavto Holding v. Ukraine) от 25 июля 2002 г. Жалоба N 48553/99. ECHR 2002-VII // Журнал российского права. 2003. N 9; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Общество с ограниченной ответственностью "Русатоммет" против Российской Федерации" (Rusatommet Ltd. v. Russia) от 14 июня 2005 г. Жалоба N 61651/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Присяжникова и Долгополов против Российской Федерации" (Prisyazhnikova andDolgopolov v. Russia) от 28 сентября 2006 г. Жалоба N 24247/04 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Волокитин против Российской Федерации" (Volokitin v. Russia) от 9 ноября 2006 г. Жалоба N 374/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 4; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia) от 25 января 2007 г. Жалоба N 21823/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 6; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Политова и Политов против Российской Федерации" (Politova and Politov v. Russia) от 1 февраля 2007 г. Жалоба N 34422/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 10.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Фризен против Российской Федерации" (Frizen v. Russia) от 24 марта 2005 г. Жалоба N 58254/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 10; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Маркин против Российской Федерации" (Markin v. Russia) от 30 марта 2006 г. Жалоба N 59502/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 10; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кесьян против Российской Федерации" (Kesyan v. Russia) от 19 октября 2006 г. Жалоба N 36496/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Коновалов Виктор против Российской Федерации" (Konovalov Viktor v. Russia) от 24 мая 2007 г. Жалоба N 43626/02. ECHR 2001-XI // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 11; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компания "Изламик рипаблик оф Иран шиппинг лайнс" против Турции" (Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey) от 13 декабря 2007 г. Жалоба N 40998/98 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 6.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г. ECHR 1996-IV // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Иммобилиаре Саффи" против Италии" (Immobiliare Saffi v. Italy) от 28 июля 1999 г. Жалоба N 22774/93. ECHR 1999-V // СПС "Гарант"; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) от 28 октября 1999 г. Жалоба N 28342/95. ECHR 1999-VII // СПС "Гарант"; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Тулешов и другие против Российской Федерации" (Tuleshov and others v. Russia) от 24 мая 2007 г. Жалоба N 32718/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 11; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Амер против Бельгии" (Hamer v. Belgium) от 27 ноября 2007 г. Жалоба N 21861/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 5.

<5> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Спорронг и Лоннрот против Швеции" (Sporrong and Lonnroth v. Sweden) от 23 сентября 1982 г. Серия А. Т. 52 // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Папамихалопулос и другие против Греции" (Papamichalopoulos and others v. Greece) от 24 июня 1993 г. Серия А. Т. 260-B // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компании "Джей Эй Пай (Оксфорд) Лтд." и "Джей Эй Пай (Оксфорд) Лэнд Лтд." против Соединенного Королевства" (J.A. Pye (Oxford) Ltd. and J.A. Pye (Oxford) Land Ltd. v. United Kingdom) от 30 августа 2007 г. Жалоба N 44302/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

<6> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Иатридис против Греции" (Iatridis v. Greece) от 25 марта 1999 г. Жалоба N 31107/96. ECHR 1999-II // СПС "Гарант"; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Козаджиолу против Турции" (Kozacioglu v. Turkey) от 19 февраля 2009 г. Жалоба N 2334/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 6.

<7> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Литгоу и другие против Соединенного Королевства" (Lithgow and others v. United Kingdom) от 8 июля 1986 г. Серия А. Т. 102 // СПС "Гарант".

<8> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "ОАО "Плодовая компания" против Российской Федерации" (OAO "Plodovaya Kompaniya" v. Russia) от 7 июня 2007 г. Жалоба N 1641/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 11; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компания "Анхойзер-Буш Инк." против Португалии" (Anheuser-Busch Inc. v. Portugal) от 11 января 2007 г. Жалоба N 73049/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 7.

<9> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Балан против Республики Молдова" (Balan v. Moldova) от 29 января 2008 г. Жалоба N 19247/03; цит. по: Мельников В. Нарушение авторских прав на фотографию в аспекте Европейской Конвенции по правам человека // ИС. Авторское право и смежные права. 2010. N 1.

<10> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Юцис против Литвы" (Jucys v. Lithuania). Жалоба N 5457/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 7; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Смирнов против Российской Федерации" (Smirnov v. Russia) от 7 июня 2007 г. Жалоба N 71362/01 // Российская хроника Европейского суда. Приложение к "Бюллетеню Европейского суда по правам человека". Специальный выпуск. 2008. N 3.

Автономность рассматриваемого Конвенцией понятия имущества позволяет Европейскому суду весьма лояльно относиться к его содержанию и включать в него не только материальные вещи в традиционном их понимании, но и репутацию заявителя как адвоката <1>, право на занятие адвокатской деятельностью и "наработанную клиентуру" <2>, лицензию на занятие определенным видом деятельности <3>, право на возмещение экспортного НДС <4> и излишне уплаченного налога <5>, право на занятие рыбным промыслом <6>, доменное имя <7>, долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью <8>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Нимитц против Германии" (Niemietz v. Germany) от 16 декабря 1992 г. Серия А. N 251-B // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 1.

<2> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ледерер против Германии" (Lederer v. Germany) от 22 мая 2006 г. Жалоба N 6213/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 12; см. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Бузеску против Румынии" (Buzescu v. Romania) от 24 мая 2005 г. Жалоба N 61302/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 10. Ср. с решением Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Венденбург и другие против Германии" (Wendenburg and others v. Germany) от 6 февраля 2003 г. Жалоба N 71630/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 7.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компания "Капитал Банк АД" против Болгарии" (Capital Bank AD v. Bulgaria) от 24 ноября 2005 г. Жалоба N 49429/99 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 5.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Интерсплав" против Украины" (Intersplav v. Ukraine) от 5 декабря 2006 г. Жалоба N 803/02 // СПС "Гарант". Европейский суд обошел вопрос о категории "имущества", к которой относится право на возмещение экспортного НДС, хотя, конечно, оно ближе ко второй группе - "имущественного актива, в отношении которого у лица имеется "законное ожидание". При этом международный правоприменитель отклонил довод властей Украины о том, что имущество в смысле ст. 1 Протокола N 1 возникнет "исключительно после подтверждения такой суммы судебными решениями". Напротив, он подчеркнул самодостаточность этого права, указав, что "в рассматриваемом деле спор возник не в отношении конкретной суммы НДС, подлежащей возмещению, и компенсации за просрочку, а в отношении определенного права заявителя на возмещение НДС и компенсацию в соответствии с законодательством... при соблюдении критериев и требований, установленных внутренним законодательством, заявитель мог обоснованно ожидать возмещения НДС, который он уплатил в ходе ведения своей деятельности, а также компенсации за задержку. Даже несмотря на то, что конкретное заявление на возмещение НДС может быть предметом проверок и в отношении него могут быть заявлены возражения компетентными государственными органами, соответствующие положения Закона "О налоге на добавленную стоимость" не требуют предварительного судебного рассмотрения заявления с целью подтверждения права компании на возмещение" (Там же. § 31). См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Акционерное общество "Данжвиль" против Франции" (SA Dangeville v. France) от 16 апреля 2002 г. Жалоба N 36677/97 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 4.

<5> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компания "Баффало" против Италии" (Buffalo SRL v. Italy) от 3 июля 2003 г. Жалоба N 38746/97 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 12.

<6> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Пости и Рахко против Финляндии" (Posti and Rahko v. Finland) от 24 сентября 2002 г. Жалоба N 27824/95 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 2. Ср. с Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Йохтти Сапмелаккат Ри и другие против Финляндии" (Johtti Sapmelaccat Ry and others v. Finland) от 18 января 2005 г. Жалоба N 42969/98 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 6.

<7> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Компания "Пэффген ГмбХ" (I - IV) против Германии" (Paeffgen GmbH (I - IV) v. Germany) от 18 сентября 2007 г. Жалобы N 25379/04, 21688/05, 21722/05, 21770/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

<8> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Потьис против Латвии" (Pokis v. Latvia) от 5 октября 2006 г. Жалоба N 528/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 4.

В категорию "имущество" по смыслу ст. 1 Протокола N 1 включается не только имущество, принадлежащее лицу на праве собственности, но и имущество, на которое у лица имеется иное законное право, например право аренды.

Европейский суд в Постановлении по делу "Иатридис против Греции" отметил, что "право собственности на земельный участок под кинотеатром являлось предметом спора между арендодателями и государством с 1953 года и ...спор так и не был разрешен на момент принятия настоящего решения. Суд не полномочен решать указанное дело вместо внутригосударственных судов и определять, принадлежит ли спорный земельный участок государству, либо является ли договор аренды, заключенный между наследниками К.Н. и заявителем, законным в соответствии с греческим законодательством. Суд ограничивает себя в рассмотрении лишь того, что, перед тем как заявитель был выселен (лишен своего имущества), он управлял кинотеатром в течение одиннадцати лет на основании формально законного договора аренды и без какого-либо вмешательства со стороны властей" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Иатридис против Греции" (Iatridis v. Greece) от 25 марта 1999 г. Жалоба N 31107/96. ECHR 1999-II. § 54 // СПС "Гарант"; см. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Босфорус Хава Йоллари Туризм Ве Тиджарет Аноним Ширкети против Ирландии" (Bosphorus Hava Yollari Turizm Ve Ticaret Anonim Sirketi v. Ireland) от 30 июня 2005 г. Жалоба N 45036/98 // СПС "КонсультантПлюс". Жалоба была подана на нарушение прав, предусмотренных ст. 1 Протокола N 1, в связи с арестом Ирландией двух самолетов "Боинг" (Boeing) 737-300, арендованных компанией-заявителем у "Югославских авиалиний" (Yugoslav Airlines). Европейский суд признал жалобу компании-заявителя приемлемой и рассмотрел дело по существу, признав тем самым возможность применения положений ст. 1 Протокола N 1 к имуществу, принадлежащему лицу на праве аренды.

Формальное отсутствие у лица законных прав на имущество с учетом конкретных обстоятельств дела не исключает охрану имущественного интереса в рамках ст. 1 Протокола N 1. В этом отношении показательно Постановление Европейского суда по делу "Енерйылдыз (Oneryildiz) против Турции", в котором правоприменитель, не согласившись с доводами властей Турции о незаконности возведения постройки, пришел к выводу о наличии "существующей собственности" в ситуации, когда "государственные органы de facto признали, что заявитель и его близкие родственники имели право собственности на их дом и движимое имущество" <1>, допуская разрастание трущоб и не мешая людям селиться вблизи гор мусора на территориях, не предназначенных для проживания в соответствии с градостроительным законодательством.

--------------------------------

Европейский суд посчитал обоснованными в данных обстоятельствах доводы заявителя, что государственные органы даже отчасти "поощряли такое положение вещей, позволяя жителям пользоваться всеми основными услугами, и по политическим соображениям приняли более 18 законов, упорядочивающих жизнь в нелегальных поселениях, которые рассматривались как площадки для "разведения" избирателей. Кроме того, ссылаясь на официальную карту. в рассматриваемое время в данном районе имелось почтовое отделение... и четыре государственных школы. к домам. был подведен водопровод, а жители платили муниципальный налог. Государственные органы позволили заявителю и его близким родственникам беспрепятственно жить в своем доме, в социальных и семейных условиях, созданных ими. Кроме того, учитывая конкретные доказательства, представленные в Европейский суд и не опровергнутые властями Турции, не было причин для сомнений в достоверности утверждения заявителя о том, что государственные органы еще и взимали с него и с других жителей трущоб в районе Юмрание муниципальный налог и оказывали им платные общественные услуги" <1>.

--------------------------------

В Особом мнении по делу судья А. Муларони выразила несогласие с возможностью применения ст. 1 Протокола N 1, так как "не оспаривалось, что дом заявителя был возведен в нарушение турецкого градостроительного законодательства и не соответствовал соответствующим техническим стандартам и что земельный участок, занятый заявителем, принадлежал государству. Заявитель не имел возможности доказать, что у него имелось право собственности на данный земельный участок или что он мог на законных основаниях подать ходатайство о передаче ему права собственности...", однако "вместо того, чтобы сделать соответствующие выводы из этой мотивировки и признать, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции была неприменима, Европейский суд принял новый критерий приемлемости для этой статьи: терпимость государственных органов в отношении действий заявителя в течение почти пяти лет, ведущая к выводу о том, что эти органы de facto признали, что заявитель и его близкие родственники имели имущественный интерес в отношении их дома и движимого имущества, который был достаточным и признан в полной мере для того, чтобы являться самостоятельным интересом и "имуществом" по смыслу правила, установленного в первом предложении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции..." <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Енерйылдыз (Oneryildiz) против Турции" (Oneryildiz v. Turkey) от 30 ноября 2004 г. Жалоба N 48939/99. ECHR 2004-XII // СПС "КонсультантПлюс". Судья А. Муларони выразила также озабоченность, что "вывод большинства судей о том, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции применима в настоящем деле, может привести к парадоксальным последствиям... например, великолепные виллы и отели, незаконно построенные на побережье или в другом месте, которые по национальному законодательству не могут быть приобретены на основании утверждения правового титула вопреки притязанию другого лица; достаточен ли теперь просто тот факт, что соответствующие органы терпели эти здания в течение пяти лет для того, чтобы утверждать, что лица, которые построили их в нарушение закона, имеют спорное требование по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции? Такой вывод затрудняет принятие государственными органами (на национальном и местном уровнях) мер по обеспечению соблюдения градостроительного законодательства и регламентов" (Там же).

Общим принципом, на наш взгляд, должна служить правовая оценка законности строения в соответствии с национальным законодательством. Позиция Европейского суда, продемонстрированная в деле "Енерйылдыз (Oneryildiz) против Турции", может быть исключением, допустимым лишь в ситуации, когда в целях обеспечения баланса интересов конкретные обстоятельства дела объективно требуют признания de facto существования у лица права на имущество. Признавая ситуацию de facto, международный правоприменитель напрямую вступает в противоречие с законодательством государства-ответчика. Однако Европейский суд достаточно последовательно в постановлениях придерживается позиции о своем субсидиарном характере, что дает основания считать доводы, высказанные судьей А. Муларони, несколько категоричными.

Широкий подход к пониманию имущества в первом значении этого термина как существующего и принадлежащего лицу имущества, несомненно, продиктован положением Европейского суда как наднационального органа, призванного разрешать споры с участием стран, имеющих различные правовые системы. Однако данный объективный фактор не исключает собственного стремления международного правоприменителя к наиболее полной защите такого фундаментального права, как право собственности, составляющее экономическую основу свободы и правового статуса личности.

Во-вторых, "свое имущество" по ст. 1 Протокола N 1 понимается как "актив", в том числе право требования, в отношении которого "заявитель может утверждать, что у него имеется обоснованное и "законное ожидание", что он получит возможность эффективного осуществления имущественного права" <1>. Утверждение о наличии "законного (правомерного) ожидания" по смыслу прецедентного права Европейского суда подтверждается, если заявитель сможет доказать, что имеет достаточные основания в национальном законодательстве, например, когда данное подтверждается сложившейся судебной практикой <2>.

--------------------------------

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Драон против Франции" (Draon v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 1513/03. § 65 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Морис против Франции" (Maurice v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 11810/03. § 63 // СПС "КонсультантПлюс".

В деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" предметом рассмотрения со стороны Европейского суда послужили требования о возмещении вреда, причиненного морским судам вследствие небрежности бельгийских лоцманов <1>. Правительство Бельгии, оспаривая заявленные требования, утверждало, что "право требования... не может считаться "имуществом" в смысле статьи 1. Ни одно из них <2> не было установлено решением суда, имеющим преюдициальный характер. Однако это является условием того, чтобы право требования было бесспорным, действительным, подлежащим исполнению и, следовательно, защищаемым статьей 1" <3>.

--------------------------------

<1> В Бельгии лоцманское сопровождение морских судов являлось публичной службой, организованной государством в интересах мореплавания. При этом в соответствии с государственным деликтным правом право на возмещение вреда возникает с момента его причинения.

<2> Имеется в виду право требования.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" (Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium) от 20 ноября 1995 г. Серия А. Т. 332. § 29 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.

Европейский суд не согласился с доводами Правительства Бельгии. Во-первых, международный правоприменитель отметил, что, несмотря на то, что термины "имущество" и "собственность" <1> в смысле ст. 1 "имеют автономное значение, которое не зависит от того, как они квалифицируются во внутреннем праве соответствующего государства" <2>, для того, чтобы "определить, идет ли речь в данном конкретном случае о наличии "имущества", Суд может принять во внимание внутреннее законодательство, действующее на момент предполагаемого нарушения, поскольку у него нет основания полагать, что оно противоречит предмету и целям статьи 1 Протокола N 1" <3>.

--------------------------------

<1> Необходимо отметить, что "почти официальный" перевод Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." против Бельгии", содержащийся в сборнике "Европейский суд по правам человека: Избранные решения", оперирует двумя терминами "имущество" и "собственность" как равнозначными.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" (Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium) от 20 ноября 1995 г. Серия А. Т. 332. § 30 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.

<3> Там же. § 31.

Во-вторых, Европейский суд пришел к выводу, что, учитывая имеющуюся практику судов, "заявители могли "правомерно ожидать", что их требование возмещения ущерба в связи с авариями будет определено на основании общих принципов ответственности за причинение вреда" <1>, т.е. их права требования, имеющие имущественный характер, в таковом качестве охватываются ст. 1 Протокола N 1.

--------------------------------

<1> Там же.

Таким образом, вывод Европейского суда в деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" сводится к тому, что на "правомерное ожидание" "нельзя ссылаться в отсутствие "актива", подпадающего под действие статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, который в данном случае представлял собой требование компенсации. "Правомерное ожидание", определенное в деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии", само по себе не являлось имущественным интересом; оно относилось к тому, как рассматривает национальное законодательство право требования, признанное "активом", и в частности, к опоре на тот факт, что сложившаяся практика национальных судов будет и дальше применяться к уже причиненному вреду" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Драон против Франции" (Draon v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 1513/03. § 67 // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Морис против Франции" (Maurice v. France) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 11810/03. § 65 // СПС "КонсультантПлюс".

По смыслу ст. 1 Протокола N 1 "законное (правомерное) ожидание" - это нечто большее, чем просто надежда, "существует разница между простой надеждой на успешный исход, которой может не быть <1>, и "законно обоснованными ожиданиями", которые должны быть более определенными и основываться на законе или ином правовом акте, например судебной практике" <2>, что находит подтверждение, в частности, в решении Европейского суда по вопросу приемлемости по делу "Татьяна Сливенко и другие против Латвии" <3>.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Мирей против Франции" (Mirailles v. France) от 23 сентября 2003 г. Жалоба N 63156/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2004. N 1; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Гавелла против Хорватии" (Gavella v. Croatia) от 11 июля 2006 г. Жалоба N 33244/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 2.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 49 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1.

<3> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Татьяна Сливенко и другие против Латвии" (Tatjana Slivenko and others v. Latvia) от 23 января 2002 г. Жалоба N 48321/99. ECHR 2002-II // РГ. 2002. 16 февр.

Заявители не смогли воспользоваться приватизационной схемой в отношении квартиры, которая была предоставлена им местными властями. Они были лишены правового статуса в Латвии и высланы из страны. Европейский суд в связи с обстоятельствами рассматриваемого дела указал, что "имущество" может означать "собственность в наличии" или активы, включая требования, на основании которых он/она могут как минимум "правомерно ожидать" приобретения эффективного права распоряжения собственностью. И напротив, надежда на признание права собственности, которое было невозможно эффективно использовать раньше, после вступления в силу для рассматриваемого государства Протокола N 1 к Конвенции не может считаться "имуществом в смысле статьи 1 Протокола N 1, так же как и условное требование, являющееся результатом невыполнения установленных законом условий... Не вызывает сомнений, что... заявители не имели спорную квартиру в собственности и что у них не было личного права и они не могли требовать приватизации квартиры в соответствии с национальным законодательством, действующим на 27 июня 1997 г., когда для Латвии вступил в силу Протокол N 1. В отношении квартиры у заявителей не было достаточных для собственников полномочий, чтобы считать эту квартиру своим "имуществом" в смысле статьи 1 Протокола N 1" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Татьяна Сливенко и другие против Латвии" (Tatjana Slivenko and others v. Latvia) от 23 января 2002 г. Жалоба N 48321/99. ECHR 2002-II. § 121 - 122 // РГ. 2002. 16 февр.

Требование не рассматривается как "законное (правомерное) ожидание", если характер такого требования условный, т.е. оно утрачивает "силу ввиду исчезновения условия его реализации" <1>. В деле "Янтнер против Словакии" <2> заявитель оспаривал отказ в удовлетворении ходатайства о реституции собственности его отца и дяди в связи с невыполнением им требования о постоянном проживании, установленного п. 1 ст. 4 Закона о праве собственности на землю 1991 г., что, по мнению заявителя, нарушало его право собственности. Европейский суд не согласился с доводами заявителя, указав, что "использование собственности в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции касается либо "существующей собственности", либо отстаиваемой, включая требования, в отношении которых заявитель может утверждать, что у него имеются "оправданные ожидания", что она будет получена. Вместе с тем надежда, что давно прекращенное право собственности может быть возобновлено, не может рассматриваться как "использование собственности" в смысле статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, равно как и условное требование, которое прекратилось в результате невыполнения необходимых условий" <3>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 35 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Янтнер против Словакии" (Jantner v. Slovakia) от 4 марта 2003 г. Жалоба N 39050/97. § 27 // СПС "КонсультантПлюс".

<3> Там же.

Национальное законодательство государства-ответчика наделяло заявителя правом требовать реституции собственности его родственников при условии, что он выполнит требование о постоянном проживании в Словакии. Учитывая, что "доступные доказательства показывали, что нахождению заявителя у его друга в Кромпахи <1> недоставало признаков постоянного проживания в смысле п. 2 ст. 3 Закона о регистрации места жительства граждан и что его регистрация по этому адресу носила формальный характер" <2>, Европейский суд установил, что "в соответствии с законом заявитель и не имел права, и не мог требовать в соответствии с прецедентным правом Европейского суда получения реституции оспариваемой собственности" <3>.

--------------------------------

<1> Город в бывшей Чехословацкой Федеративной Республике.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Янтнер против Словакии" (Jantner v. Slovakia) от 4 марта 2003 г. Жалоба N 39050/97. § 31 // СПС "КонсультантПлюс".

<3> Там же. § 33. В случае если реституция относится к событиям, имевшим место до ратификации Конвенции, то Европейский суд исходит из того, что "статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не может толковаться как налагающая общее обязательство на страны - участницы Конвенции возвращать имущество, переданное им до принятия ими Конвенции. Равно статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не накладывает ограничения на свободу стран - участниц Конвенции определять размер реституции имущества и условия, на которых оно может быть возвращено прежним владельцам. В частности, страны - участницы Конвенции обладают широкой сферой усмотрения касательно исключения определенных категорий бывших владельцев из числа имеющих право на реституцию. В случае если определенная категория владельцев входит в эти исключения, их иски о реституции не дают оснований для "законно обоснованных ожиданий", тем самым выходя из сферы действия статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Вместе с тем, как только страна - участница Конвенции после подписания Конвенции, включая Протокол N 1 к ней, установила законодательные нормы в отношении полной либо частичной реституции имущества, конфискованного предыдущим режимом, это законодательство может создавать в отношении управомоченных лиц новые имущественные права, подпадающие под действие статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. То же можно сказать о подготовке реституции либо компенсации, проводимой в соответствии с законодательством до подписания Конвенции, если после подписания Протокола N 1 к Конвенции оно осталось в силе" (Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 35 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1).

Аналогичную позицию Европейский суд высказал в деле "Копецки против Словакии" <1>, отказав заявителю в реституции в рамках Закона о внесудебной реабилитации 1991 г. в отношении 131 золотой и 2151 серебряной монет его отца, имевших нумизматическую ценность.

--------------------------------

<1> См.: Там же.

Рассматривая обстоятельства дела, Европейский суд пришел к заключению, что "принципиальный вопрос... состоял в определении достаточности обоснования в рамках государственного законодательства в трактовке государственных судов иска заявителя для определения его как "актива" в рамках статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В этом отношении единственным спорным пунктом является выполнение заявителем требования пункта 1 статьи 5 Закона 1991 года "указать текущее (бывшее) местонахождение имущества". Со своей стороны заявитель, вопреки решению областного суда Братиславы, счел, что выполнил эти требования, указав, когда и как собственность была передана государству, поскольку ответственный орган власти не смог дать объяснения, что случилось с монетами после этого" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 54 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1.

Однако Европейский суд не согласился с доводами заявителя, отметив, что "в соответствующих судебных решениях областной суд Братиславы и Верховный суд Словакии установили, что пункт 1 статьи 5 Закона 1991 года включает в себя обязанность указать местонахождение оспариваемого движимого имущества на 1 апреля 1991 года, когда Закон вступил в силу. Верховный суд также признал, что иск о реституции движимого имущества в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Закона 1991 года может затрагивать лишь собственность, фактически изъятую государством, а не предметы того же типа... Областной и Верховный суды установили, что представленные заявителем доказательства и доказательства, полученные областным судом самостоятельно, недостаточно доказывают тот факт, что в 1991 году Министерство внутренних дел Словакии владело монетами, изъятыми у отца заявителя в 1958 году. Учтя представленную информацию и принимая во внимание лишь ограниченные полномочия по разбирательству соответствующих правовых и фактических ошибок, допущенных государственными судами, которые находятся в лучшем положении при применении и толковании государственного права... Европейский суд признал, что в свете формулировки соответствующих положений Закона 1991 года и обстоятельств настоящего дела заявитель не мог наверняка знать, выполнил ли он требования, необходимые для получения реституции. В этом отношении можно сказать, что он находился в ином положении, нежели заявители по делу "Гратцингер и Гратцингерова против Чехии", чьи иски определенно выпадали из сферы действия соответствующего законодательства, поскольку они не были гражданами государства-ответчика. Однако эта разница не является решающей. В частности, Европейский суд отметил, что иск заявителя является зависимым с самого начала и что вопрос, выполнил ли заявитель требования закона, должен был быть определен в судебных разбирательствах. Суды вынесли решения о том, что он их не выполнил. Таким образом, Европейский суд не может признать, что иск о реституции был достаточно обоснован для признания его "активом" и, следовательно, подпадающим под защиту статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Верно, что окружной суд Сеники, рассматривавший дело в первой инстанции, признал, что для заявителя практически невозможным являлось выполнение требования в отношении точного указания местонахождения имущества, и вынес решение о возврате ему монет. Решение суда первой инстанции было далее отменено двумя судами вышестоящих инстанций в рамках того же разбирательства и не вступило в силу. Таким образом, Решение окружного суда Сеники не дало заявителю права на получение монет <1>... И следовательно, оно не было достаточно для возникновения имущественного интереса, который можно рассматривать как "актив" <2>.

--------------------------------

<1> Ср. с Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Андреадис против Греции" (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece) от 9 декабря 1994 г. Серия А. Т. 301-B // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 55 - 59 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Немцова против Чешской Республики" (Nemcova v. Czech Republic) от 9 ноября 2004 г. Жалоба N 72058/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 4.

Вместе с тем мнение суда в деле "Копецки против Словакии" было разделено не всеми судьями, в частности, Особые мнения были высказаны судьями В. Стражничкой и Г. Рессом. К Особому мнению последнего присоединились судьи Э. Штейнер и Х. Боррего Боррего. Все они с разной степенью полноты аргументации обосновывали позицию о наличии у заявителя "законного ожидания" в смысле, придаваемом ему практикой Европейского суда. Судьи акцентировали внимание на том, что при принятии решения об отсутствии у заявителя "законного ожидания" не был учтен факт, что согласно Постановлению Верховного суда от 1992 г., полностью реабилитировавшему его отца, конфискация была аннулирована. Аннулирование - это акт, который во всех отношениях соответствует требованиям, предъявленным Европейским судом для признания наличия законно обоснованного ожидания. Реабилитация, включающая аннулирование решения о конфискации монет, создала имущественные права, так как "правовыми последствиями реабилитации в соответствии с Законом о реабилитации является восстановление реабилитированного лица на изначальном положении. В случае конфискации имущества реабилитированное лицо возвращается в права владельца, который после этого имеет право требовать реституции имущества... заявитель заместил правовое положение своего отца в рамках Закона о внесудебной реабилитации. Таким образом, он приобрел права отца на возвращение ему монет" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1.

Соглашаясь в целом с тем, что государство вправе устанавливать различные условия реституции, судьи вполне обоснованно подчеркнули, что "в статье 1 Протокола N 1 к Конвенции содержится задача добиваться справедливого баланса в целом... и что искомый баланс не может быть соблюден, если на истца будет возложено личное и чрезмерное бремя" <1>. В связи с этим "если признать факт наличия законно обоснованного ожидания, то настоящее дело становится очень похоже на дело "Святые Монастыри против Греции"... Тогда Европейский суд установил, что возложение бремени доказательства на заявителя не было соразмерным и нарушало должный баланс между публичным и частным интересом, как того требует статья 1 Протокола N 1 к Конвенции. Создание презумпции права государства на собственность перевело бремя доказательства на монастыри... Данная ситуация схожа с настоящим делом, когда заявитель не имел возможности определить местонахождение имущества, что de facto вело к его утрате... Принципы, касающиеся бремени доказательства, должны толковаться в свете требования справедливого баланса, установленного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, так, чтобы ex ante <2> не лишать лицо возможности возвратить свое имущество" <3>.

--------------------------------

<1> Там же.

<2> Ex ante (лат.) - предварительный контроль.

<3> Там же. См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Тендам против Испании" (Tendam v. Spain) от 13 июля 2010 г. Жалоба N 25720/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 2.

Принимая решение, Европейский суд всегда находится в сложной ситуации: с одной стороны, он не может подменять собой национальные суды в вопросе толкования и применения права, с другой стороны, призван оценивать действия государств-ответчиков на соответствие Конвенции. Каждое решение Страсбургского суда - это стремление к обеспечению баланса интересов, присущего всем статьям Конвенции. В достижении данного баланса проявляется истинная цель верховенства права - справедливость. На наш взгляд, в деле "Копецки против Словакии" мнение меньшинства больше приближено к установлению баланса, несмотря на широкую свободу усмотрения, которой обладают страны-участницы в таком вопросе, как определение условий реституции.

Законное (правомерное) ожидание в смысле ст. 1 Протокола N 1 - это прежде всего характеристика актива, в том числе права требования, предоставленного национальным законодательством и подкрепленного судебной практикой. Бесспорно, активом, в отношении которого лицо имеет "законное ожидание" наступления благоприятных имущественных последствий, является вступившее в законную силу решение национального суда. Однако отсутствие у конкретного лица подобного актива не исключает возможности говорить о наличии у него имущества по ст. 1 Протокола N 1 в ситуации, когда имеется сложившаяся практика национальных судов по аналогичным делам, подтверждающая правомерность требований заявителя в случае рассмотрения их в суде. Таким образом, требования лица должны носить характер обоснованного ожидания, а не просто надежды, иметь основания в законодательстве и судебной практике.

Аргументируя выводы в деле "Копецки против Словакии", Европейский суд рассмотрел понятие "законно обоснованное ожидание" в историческом развитии в свете сложившейся прецедентной практики.

Во-первых, Европейский суд отметил, что "понятие "законно обоснованное ожидание"... впервые было им раскрыто в деле "Пайн Вэлли Девелопментс Лимитед" и другие против Ирландии" <1>... В этом деле Европейский суд признал, что "законно обоснованное ожидание" возникает при условии, когда было выдано разрешение на планировку, на основании которого компании-заявители приобрели землю в целях ее разработки. Разрешение на планировку, которое не могло быть отозвано соответствующим органом власти, было признано "составной частью собственности компаний-заявителей". В более позднем деле заявитель взял в лизинг у местных властей земельный участок на срок 22 года с выплатой ежегодной ренты с возможностью продления лизинга по истечении указанного срока и в соответствии с условиями лизинга построил несколько зданий для целей мелкого производства, которые он передал в субаренду. Европейский суд признал, что заявитель мог иметь "законно обоснованное ожидание" касательно использования возможности продления лизинга, что в рамках статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции позволяет считать его "связанным с правом собственности, полученным им... в результате лизинга" <2>... В вышеупомянутых делах заявители имели право опираться на тот факт, что правовые нормы, на основании которых они создали финансовые обязательства, не будут задним числом отменены в ущерб им. В подобных делах "законно обоснованное ожидание", таким образом, основывалось на правовых нормах, имевших выраженный правовой и имущественный характер".

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Пайн Вэлли Девелопментс Лимитед" и другие против Ирландии" (Pine Valley Developments Ltd v. Ireland) от 29 ноября 1991 г. Серия А. Т. 222. § 51.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Стретч против Соединенного Королевства" (Stretch v. the United Kingdom) от 24 июня 2003 г. Жалоба N 44277/98. § 35 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 11. "Заявитель имел право по крайней мере ожидать на законных основаниях, что он сможет продлить срок действия договора, и таковое ожидание можно считать - в целях применения положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции - как составляющую часть его "права собственности", предоставленного ему по договору аренды" (Там же).

Во-вторых, Европейский суд указал, что "другой аспект понятия "законно обоснованное ожидание" был проиллюстрирован в деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" <1>... Европейский суд классифицировал иск как "актив", подпадающий под действие статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он также отметил, что на основании ряда решений Кассационного суда Бельгии заявители могли подтвердить наличие "законно обоснованного ожидания", поскольку их иски, основанные на соответствующем нарушении, рассматривались в соответствии с общими положениями деликтного права.

--------------------------------

<1> Обстоятельства дела были подробно изложены выше. Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" (Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium) от 20 ноября 1995 г. Серия А. Т. 332 // Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2.

Европейский суд не утверждал, что "законно обоснованное ожидание" является безусловным компонентом права собственности, как это было сделано в деле "Пайн Вэлли Девелопментс Лимитед" и другие против Ирландии" и предполагалось в деле "Стретч против Соединенного Королевства". Однако подразумевалось, что подобные ожидания не могли иметь места при отсутствии "актива", попадающего в сферу применения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, в данном случае - деликтного иска. "Законно обоснованное ожидание" в деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" само по себе не создавало собственнического интереса. Важно, каким образом иск, определяемый как "актив", будет рассмотрен в рамках государственного законодательства и, в частности, фактора уверенности, что практика государственных судов будет применена в отношении фактически нанесенного ущерба" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Копецки против Словакии" (Kopecky v. Slovakia) от 28 сентября 2004 г. Жалоба N 44912/98. ECHR 2004-IX. § 48 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 1.

Подход к пониманию "законного ожидания", выработанный Европейским судом в деле "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии", находит подтверждение во многих постановлениях по конкретным делам, в частности в Постановлении Европейского суда по делу "Жигалев против Российской Федерации" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Жигалев против Российской Федерации" (Zhigalev v. Russia) от 6 июля 2006 г. Жалоба N 54891/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 4.

Заявителем была подана жалоба на нарушение его права на беспрепятственное пользование своим имуществом: земельным участком площадью 30,9 га, предоставленным ему в собственность, и земельным участком площадью 315 га, предоставленным ему в пожизненное наследуемое владение, в результате судебного разбирательства, инициированного прокурором.

Европейский суд не согласился с мнением заявителя, указав, что "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции может представлять собой имущество, в том числе требования, в отношении которых заявитель может утверждать, что обладает... как минимум "законным ожиданием" получения эффективного пользования правом собственности... Для сравнения: надежда получить имущественное право, которое не имелось возможности эффективно осуществлять, не может рассматриваться как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. "Законное ожидание" должно иметь более конкретную форму, нежели простая надежда, и оно должно основываться на положениях закона или правовом акте, таком как судебное решение... Лицо, жалующееся на нарушение его имущественного права, должно прежде всего доказать, что такое право существует" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Жигалев против Российской Федерации" (Zhigalev v. Russia) от 6 июля 2006 г. Жалоба N 54891/00. § 131 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 4.

Принимая во внимание позицию, к которой пришли национальные суды, об отсутствии у заявителя единоличных прав на земельный участок, Европейский суд отметил, что не было представлено доказательств, которые бы позволили ему отклониться от указанных выводов: "Оценка Постановления и государственных актов на землю, данная национальными судами, несомненно, указывает на то, что Постановление как документ, устанавливающий право на землю, имеет большую юридическую силу по отношению к государственному акту на землю... Соответственно, государственные акты на землю должны были быть выданы вследствие указанных постановлений и в полном соответствии с ними. Тот факт, что они не являлись таковыми и не содержали информацию относительно прав на землю других членов хозяйства, не давал оснований Жигалеву утверждать, что земля была выделена ему одному, что представляло бы собой нарушение решений, содержащихся в указанных постановлениях. Таким образом, Европейский суд счел, что довод Жигалева о том, что земельные участки... принадлежали ему одному, не имел оснований при обстоятельствах дела" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. § 141.

Зависимость понятия имущества как "законного ожидания" от положений национального законодательства иллюстрирует Постановление Европейского суда по делу "Роч против Соединенного Королевства" <1>. Заявитель утверждал, что подвергался экспериментам, связанным с изучением прямого воздействия на человека токсичных химических веществ в ходе испытаний в Портон-Дауне (Porton Down) в 1962 и 1963 гг.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Роч против Соединенного Королевства" (Roche v. the United Kingdom) от 19 октября 2005 г. Жалоба N 32555/96 // СПС "КонсультантПлюс".

Исторический экскурс изменений законодательства Великобритании, содержащийся в указанном Постановлении Европейского суда <1>, говорит о том, что до Закона "О производстве в судах Короны" 1947 г. <2> "сложившейся и абсолютной нормой" было то, что государство не несло какой-либо ответственности за совершение гражданского правонарушения, исходя из принципа, что "Король не может совершить правонарушение" <3>. Однако в случае, если вред был причинен военнослужащими вооруженных сил Великобритании в ходе исполнения ими своих обязанностей, государство брало на себя обязательства по возмещению нанесенного ущерба. Если вред был причинен самому военнослужащему в ходе военных действий, то, начиная с 1919 г., он приобретал право на получение пенсии по инвалидности с предоставлением определенных социальных гарантий его семье, объем которых впоследствии был расширен и перестал зависеть от наличия или отсутствия доказательств вины государства в причинении вреда, а также обстоятельств такого причинения (военные действия или служба иного рода).

--------------------------------

<2> См.: Там же. § 76 - 80.

<3> Там же. § 91, 122.

С принятием Закона 1947 г. в вопросе возможности государства выступать ответчиком в суде произошли значительные изменения как материально-правового, так и процессуального характера. В ст. 2 Закона 1947 г. предусматривалось общее право подачи иска против Короны: государство несет все виды гражданской ответственности, какую оно бы несло в том случае, если бы являлось совершеннолетним и полностью дееспособным физическим лицом. Вместе с тем, осознавая специфику военной службы, применительно к военнослужащим данным законом был установлен иной подход. В соответствии со ст. 10 Закона 1947 г. против государства не может быть возбуждено гражданское судопроизводство в связи со смертью или причинением физического вреда здоровью лица вследствие каких-либо страданий военнослужащего Вооруженных сил Великобритании, если министр обороны представит официальное подтверждение, что эти лишения рассматриваются или будут рассматриваться как связанные с прохождением воинской службы с целью предоставления права на получение пособия.

Европейский суд "принял оценку статьи 10 Закона 1947 г., проведенную Палатой лордов в... деле "Мэттьюз против Министерства обороны Соединенного Королевства", а также связанные с этой оценкой выводы. Изучив исторические предпосылки, текст и цели, в частности, статей 2 и 10 Закона 1947 г., Палата лордов пришла к выводу, что статья 10 этого Закона не предполагала предоставление материального права военнослужащим в исковом порядке требовать возмещения ущерба от государства, а скорее подтверждала существующее (и неоспоримое) отсутствие гражданской ответственности государства по отношению к военнослужащим в условиях, регулируемых этой статьей. Лорды ясно указали, что до 1947 г. никто не имел права подать гражданский иск против государства. Доктрина о том, что "Король не может совершить правонарушение", означала, что по общему праву Соединенное Королевство не несло гражданской ответственности. Статья 2 Закона 1947 г. впервые закрепила право на подачу гражданского иска против государства, однако специально ограничила его условиями статьи 10 этого Закона. Статья 10 (которая содержалась в той же части Закона 1947 г., что и статья 2, озаглавленная "Материальное право"...)... не исключала из подсудности национальных судов определенную группу исков, не предоставляла иммунитета от привлечения к ответственности, как признавалось ранее: такая группа исков никогда не существовала, и она не была создана Законом 1947 г. Таким образом, статья 10 была введена как норма материального права, которая устанавливала границы права военнослужащих в отношении исков о возмещении ущерба, поданных против государства, и которая, являясь материальной нормой, предусматривала вместо этого процедуру получения пенсии без необходимости доказывать вину за ущерб, понесенный в ходе военной службы" <1>.

--------------------------------

Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что "оспариваемое ограничение следует из применимых принципов, которые регулируют материальное право на предъявление иска в национальном законодательстве... При данных обстоятельствах у заявителя не было признанного внутренним законодательством (гражданского) "права", в силу которого мог бы быть применен пункт 1 статьи 6 Конвенции" <1>, а также напомнил, что "право собственности как право требования можно рассматривать в качестве имущества только в случае наличия в национальном законодательстве достаточного основания для этого, включая сложившуюся судебную практику национальных судов, подтверждающую этот факт... Заявитель указал, что обладал "имуществом" на тех же основаниях, на которых он утверждал, что имеет "гражданское право" по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Исходя из приведенных... причин в отношении применения пункта 1 статьи 6 Конвенции... Европейский суд счел, что национальное законодательство не предусматривало основания для подобного требования, и отметил, что заявитель не имел "имущества" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и, следовательно, гарантии этой статьи к его делу неприменимы" <2>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Роч против Соединенного Королевства" (Roche v. the United Kingdom) от 19 октября 2005 г. Жалоба N 32555/96. § 124 // СПС "КонсультантПлюс". В Особом мнении судья Европейского суда Л. Лукайдес, к которому присоединились судьи Х.Л. Розакис, Б. Цупанчич, В. Стражничка, Й. Касадевалль, В. Томассен, Р. Марусте и К. Трайа, обосновывает противоположную мнению большинства судей позицию о том, что ст. 10 Закона 1947 г. "О производстве в судах Короны" является не материальным, а процессуальным ограничением, а значит, п. 1 ст. 6 Конвенции применим к обстоятельствам дела "Роч против Соединенного Королевства".

<2> Там же. § 129.

Как отмечалось, "законное ожидание" может основываться на законе или на сложившейся практике национальных судов. В связи с этим решение органа исполнительной власти и решение суда, вступившее в законную силу, оцениваются Европейским судом по-разному. Ошибочно вынесенное решение органа исполнительной власти рассматривается как "условное требование", не дающее оснований говорить о наличии у лица "законного ожидания" <1>, наоборот, судебное решение, вступившее в законную силу, но отмененное в порядке надзорного производства, является активом, в отношении которого у лица есть право утверждать о наличии "законного ожидания" в получении имущества, присужденного решением до его отмены в порядке надзора.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Пыдэр и другие заявители против Эстонии" (Poder and others v. Estonia) от 26 апреля 2005 г. Жалоба N 67723/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Хроуст против Чехии" (Chroust v. Czech Republic) от 20 ноября 2006 г. Жалоба N 4295/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 5.

Примером первой ситуации может служить решение Европейского суда по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" <1>, в котором был поставлен вопрос о наличии у заявителя имущества в смысле ст. 1 Протокола N 1.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" (Lozhkin v. Russia) от 2 мая 2007 г. Жалоба N 66058/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

Заявитель ввез на территорию Российской Федерации подержанный автомобиль, приобретенный им на территории Республики Беларусь. При этом при прохождении таможенного контроля в Кандалакшской таможне ему не предъявлялись требования об уплате каких-либо таможенных пошлин, а таможенным инспектором был поставлен штамп, что таможенный контроль завершен и дальнейшее таможенное оформление не требовалось. Заявитель зарегистрировал автомобиль в Государственной инспекции безопасности дорожного движения Российской Федерации, однако впоследствии был проинформирован Кандалакшской таможней, что он не прошел таможенное оформление при ввозе транспортного средства на территорию Российской Федерации, в связи с чем должен представить автомобиль для таможенного оформления, а также уплатить таможенную пошлину и пени за просрочку.

В жалобе, поданной в Европейский суд, заявитель утверждал о нарушении ст. 1 Протокола N 1, так как обязательство по уплате таможенных платежей и пени после ввоза автомобиля и предоставления освобождения от уплаты таможенных платежей, по мнению заявителя, было непредсказуемым и возлагало на него чрезмерное бремя, а постановка отметки на документах об освобождении от уплаты таможенных платежей позволяла обоснованно полагать о наличии права на такое освобождение.

Европейский суд не согласился с доводами заявителя и указал, что "в соответствии с установленной прецедентной практикой условное требование, которое теряет силу в результате невыполнения условия, не может рассматриваться как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... в данном деле, обязав заявителя уплатить таможенные платежи, национальные власти сослались на указание Государственного таможенного комитета Российской Федерации от 28 ноября 1996 г., которое предусматривало условия предоставления освобождения от уплаты таких платежей и действовало на момент ввоза заявителем автомобиля. Заявитель не выполнил данных требований, проходя таможенный контроль. Следовательно, очевидно, что решение о предоставлении ему освобождения было явно ошибочным. Европейский суд не убежден в том, что заявитель мог иметь "законное ожидание" в отношении его освобождения от уплаты таможенных платежей или что первоначальное решение об освобождении его от уплаты таможенных платежей представляло собой его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" (Lozhkin v. Russia) от 2 мая 2007 г. Жалоба N 66058/01. § 2 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

Аналогичный подход к оценке административного акта продемонстрирован Страсбургским судом в деле "Галлего Зафра против Испании" <1>. Заявитель по делу получил разрешение на открытие аптеки, на основании которого им был организован пункт продажи фармацевтической продукции. Однако вскоре после начала работы аптеки заявителя разрешение на ее открытие было оспорено двумя владельцами аналогичных фармацевтических пунктов в связи с тем, что было нарушено одно из условий, необходимых для открытия нового пункта, - численность населения должна быть не менее двух тысяч жителей. Установив нарушение требований плотности населения, Верховный суд страны аннулировал выданное разрешение, отклонив жалобу заявителя. Европейский суд в обстоятельствах дела отметил, что "разрешение на открытие аптеки, являясь административным актом, не представляло собой твердо закрепленного и определенного права человека, поскольку зависело от результатов любых возможных административных жалоб со стороны третьих лиц, добивающихся отмены этого разрешения. На основании данного разрешения заявитель открыл аптеку и руководил ее работой... около десяти лет до ее окончательного закрытия как результата производства по делу об отмене этого разрешения. Вмешательство государства в права человека в данном случае не было диспропорциональным с точки зрения соблюдения всеобщих интересов и с учетом того обстоятельства, что выданное заявителю разрешение имело отзывной характер и его выдача могла быть обжалована третьими лицами" <2>.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Галлего Зафра против Испании" (Gallego Zafra v. Spain) от 14 января 2003 г. Жалоба N 58229/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 7.

<2> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Галлего Зафра против Испании" (Gallego Zafra v. Spain) от 14 января 2003 г. Жалоба N 58229/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 7. Ср.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Москаль против Польши" (Moskal v. Poland) от 15 сентября 2009 г. Жалоба N 10373/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. N 1.

Таким образом, право, основанное на административном акте, бесспорно, является субъективным правом и подлежит защите. Вместе с тем необходимо учитывать, что административный акт может быть оспорен, в том числе в судебном порядке, поэтому основанное на нем право не обладает признаками "законного (правомерного) ожидания" и может быть в одностороннем порядке изменено или отменено. Напротив, окончательное решение суда этими признаками обладает в силу принципа верховенства права, включающего требование правовой определенности.

Основанием "законного ожидания" может служить не только закон и (или) сложившаяся судебная практика, но и условия заключенного договора. В деле "Рише и Ле Бер против Франции" <1> между заявителями-собственниками острова и властями в 1971 г. был заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым заявители сохраняли право на часть земель с правом ее застройки. Однако разработанный в 1978 г. план землепользования в муниципалитете, утвержденный в 1985 г., не учитывал в полном объеме взятые на себя государством обязательства, предусмотренные актами о продаже <2> с заявителями, что аргументировалось властями экологической ценностью острова. Заявители обращались за получением разрешений на строительство, но безрезультатно. Международный правоприменитель, отвечая на вопрос о наличии у заявителей имущества в смысле ст. 1 Протокола N 1, отмечает, что "гарантия, данная заявителям, в соответствии с которой они могли сохранить часть земли, а также сохраняли право возводить определенные строения на ней, была зафиксирована письменно в основных документах, касающихся продажи. В актах о продаже или иных связанных документах не было указано, что возможность строительства зависела от правил городского планирования. Заявителям были предоставлены права на строительство в соответствии с актами о продаже, и они имели законное ожидание в отношении возможности осуществления таких прав на основании согласованных договорных условий. Таким образом, они располагали "имуществом" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рише и Ле Бер против Франции" (Richet and Le Ber v. France) от 18 ноября 2010 г. Жалобы N 8990/07, 23905/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5.

<2> В терминологии французского законодательства.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рише и Ле Бер против Франции" (Richet and Le Ber v. France) от 18 ноября 2010 г. Жалобы N 8990/07, 23905/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Узан и другие против Турции" (Uzan and others v. Turkey) от 29 марта 2011 г. Жалоба N 18240/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 9 ("Концессионные договоры между государством-ответчиком и компаниями-заявителями, касающиеся сооружений... для производства, передачи, распределения и продажи электроэнергии, представляли собой имущество для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции").

Достаточно широкое определение понятия законного ожидания дается в Решении Европейского суда по вопросу приемлемости по делу "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" <1>. Заявитель обратилась с жалобой о нарушении прав, причиной которого послужила незаконная отмена Федеральной службой судебных приставов постановления о наложении ареста на имущество ответчицы в ходе исполнительного производства, проводимого по судебному решению о взыскании задолженности по договору займа.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" (Lyubov Nikolayevna Krivonogova v. Russia) от 1 апреля 2004 г. Жалоба N 74694/01 // Журнал российского права. 2004. N 10.

Европейский суд, рассмотрев обстоятельства дела, пришел к следующему выводу: "...материальные права заявителя были установлены в судебном порядке. Присуждение суммы долга по судебному решению в ее пользу, окончательному, общеобязательному и подлежащему исполнению, может рассматриваться как "имущество" по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако заявитель могла обеспечить его исполнение только посредством исполнительного производства, осуществляемого службой судебных приставов, и таким образом, владение ею своей собственностью зависело от осуществления широких полномочий органов государственной власти. Принцип того, что права, гарантируемые Конвенцией, должны быть эффективными, требует, чтобы система, в которой выгодоприобретатель по судебному решению полагался на исполнительное производство, осуществляемое государственным органом, влекла за собой ответственность государства в отношении эффективности функционирования его органов. Иными словами, такая система должна включать в себя "законные ожидания", также защищаемые ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский суд приходит к выводу, что в настоящем деле "имущество" заявителя по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции представляет собой материальную сумму, а также законное ожидание того, что служба судебных приставов будет осуществлять свои полномочия по исполнению судебных решений. Европейский суд полагает, что жалоба заявителя не относится к ее праву на получение присужденной ей денежной суммы, которое она никогда не утрачивала. Однако заявитель утверждала, что на ее законные ожидания неблагоприятным образом оказали влияние действия судебных приставов, которые отменили постановление о наложении ареста на имущество ответчицы, которое, по мнению заявителя, в противном случае составляло бы имущество в достаточном для погашения долга объеме" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" (Lyubov Nikolayevna Krivonogova v. Russia) от 1 апреля 2004 г. Жалоба N 74694/01 // Журнал российского права. 2004. N 10.

Обширная прецедентная практика по применению ст. 1 Протокола N 1 подтверждает, что в решении по вопросу приемлемости по делу "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" Европейский суд определил "законное ожидание" с радикальной точки зрения <1>. Во многих других своих постановлениях он занимает более взвешенную и, на наш взгляд, обоснованную позицию, рассматривая то, что в деле "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" названо "законным ожиданием", в рамках позитивной ответственности государства по ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1.

--------------------------------

<1> Несмотря на радикальный подход, Европейский суд отклонил жалобу заявителя как явно необоснованную. С точки зрения международного правоприменителя "вывод о вмешательстве в право распоряжаться своим "имуществом" зависит от способности заявителя продемонстрировать свои финансовые потери. В контексте защиты права требования, предоставляемой ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, можно утверждать, что выгодоприобретатель по долговому обязательству терпит убытки, если исполнение процедуры взыскания долга стало невозможно гарантировать... указываемый заявителем ущерб основан на предположении... что исполнительное производство в случае, если бы постановление о наложении ареста на квартиру не было отменено, было бы более эффективным. Однако не приведено никаких доказательств, которые бы свидетельствовали... что снятие ареста с квартиры повлекло последствия в виде ущерба для исполнительного производства в целом. Ни служба судебных приставов, ни национальные суды не поднимали вопрос о том, что имеются препятствия в осуществлении исполнительного производства, поскольку средств ответчика недостаточно или поскольку долг невозможно взыскать по иным причинам" (решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Любовь Николаевна Кривоногова против Российской Федерации" (Lyubov Nikolayevna Krivonogova v. Russia) от 1 апреля 2004 г. Жалоба 74694/01 // Журнал российского права. 2004. N 10).

Анализ практики Европейского суда по делам против Российской Федерации в отношении ст. 1 Протокола N 1 позволяет утверждать, что значительную долю обращений составляют иски по поводу неисполнения или значительной задержки в исполнении вступивших в законную силу судебных решений против публично-правовых образований <1>, а также иски в связи с пересмотром вступивших в законную силу решений суда в порядке надзора <2>.

--------------------------------

<1> Большую часть исков составляют иски по выплате пенсий, пособий на детей, пособий в связи с участием в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и потерей кормильца, иски по выплатам военнослужащим и другим "социальным" выплатам.

<2> С аналогичными проблемами сталкивается не только Российская Федерация, но и другие страны-участницы. См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Василопуло против Греции" (Vasilopoulou v. Greece) от 21 марта 2002 г. Жалоба N 47541/99 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ангелеску против Румынии" (Anghelescu v. Romania) от 9 апреля 2002 г. Жалоба N 29411/95 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 4; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ясюниене против Литвы" (Jasiuniene v. Lithuania) от 6 марта 2003 г. Жалоба N 41510/98 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 8; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Фраскино против Италии" (Frascino v. Italy) от 11 декабря 2003 г. Жалоба N 35227/97 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2004. N 4; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Гальоне и другие против Италии" (Gaglione and others v. Italy) от 21 декабря 2010 г. Жалоба N 45867/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 6 (жалоба касалась 475 заявителей!).

Сформировавшаяся позиция Европейского суда свидетельствует, что Конвенция как таковая не гарантирует право на пенсию по возрасту или какое-либо социальное пособие (выплату) в конкретном размере. Однако "требование", даже касающееся пенсии или социального пособия, может составлять "собственность" ("имущество") по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции в случае, если в достаточной мере установлено, что оно имеет основания в национальном законодательстве и может быть юридически реализовано, например, если оно подтверждено судебным решением, вступившим в законную силу <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 69529/01. § 37 - 38 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 63973/00. § 67 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 12; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Васильев против Российской Федерации" (Vasilyev v. Russia) от 13 октября 2005 г. Жалоба N 66543/01. § 38 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 8; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кутепов и Аникеенко против Российской Федерации" (Kutepov and Anikeyenko v. Russia) от 25 октября 2005 г. Жалоба N 68029/01. § 55 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Юрий Романов против Российской Федерации" (Yuriy Romanov v. Russia) от 25 октября 2005 г. Жалоба N 69341/01. § 45 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 5.

В Постановлении по делу "Булгакова против Российской Федерации" Европейский суд подчеркнул, что "статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не включает в себя право на получение собственности, в частности, на получение социального пособия или пенсии <1>. Она не устанавливает ограничения на свободу Высокой Договаривающейся Стороны принимать решение относительно того, выбирать ли конкретную форму схемы социального обеспечения или выбирать тип или размер выплаты, полагающейся в соответствии с такой схемой. Однако давно установившаяся практика Европейского суда заключается в том, чтобы рассматривать имущественные блага, присуждаемые национальными судами по искам против государства, независимо от оснований этих исков, как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... В то время как простое ожидание получать пенсию не защищается Конвенцией, "законное" ожидание влечет за собой защиту статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Ожидание может стать "законным", например, в силу... судебного решения" <2>.

--------------------------------

<1> Грамматическое толкование позволяет заключить, что Европейский суд ставит знак равенства между "получением собственности" и "получением пособия или пенсии", называя последнее частным случаем первого.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Булгакова против Российской Федерации" (Bulgakova v. Russia) от 18 января 2007 г. Жалоба N 69524/01. § 31 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 10.

Вместе с тем в Постановлении Европейского суда по делу "Азинас против Кипра" <1> судьи высказали различные мнения по вопросу определения права на пенсию в качестве "имущества" по смыслу ст. 1 Протокола N 1. Предметом рассмотрения стали требования о нарушении прав в связи с лишением заявителя, государственного служащего, директора Департамента совместного развития государственной службы в г. Никосии, пенсионных выплат. Основанием явилось решение Комиссии государственной службы о возбуждении дисциплинарного производства и увольнении заявителя по причине того, что районным судом Никосии он был признан виновным в воровстве, нарушении обязательств доверенного лица и злоупотреблении властью. Европейский суд признал жалобу заявителя неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты и не рассматривал жалобу по существу, однако мнение судей по данному делу не было единогласным.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Азинас против Кипра" (Azinas v. Cyprus) от 28 апреля 2004 г. Жалоба N 56679/00. ECHR 2004-III // СПС "КонсультантПлюс".

Судья Л. Вильдхабер в Особом мнении, к которому присоединились судьи Х.Л. Розакис и А. Муларони, отметил, что нарушение ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции отсутствовало, в том числе потому, что пенсионные права заявителя не составляли существенного интереса собственника по закону. Его пенсионные права как государственного служащего не были предусматривающими взносы и зависели от существования определенных законно установленных условий <1>. Права на пенсию можно лишиться, если гражданский служащий - как в настоящем деле - увольнялся со службы в результате дисциплинарного взыскания из-за серьезного должностного правонарушения (кража, нарушение обязательств доверенного лица и превышение полномочий). При таких обстоятельствах, по мнению судьи Л. Вильдхабера, заявитель не имел "законных ожиданий" на получение пенсии <2>.

--------------------------------

<1> Перефразируя утверждение судьи, можно прийти к выводу, что в противном случае, т.е. если бы пенсионные взносы предусматривались, пенсионные права заявителя составляли ли бы "имущество" по смыслу ст. 1 Протокола N 1.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Азинас против Кипра" (Azinas v. Cyprus) от 28 апреля 2004 г. Жалоба N 56679/00. ECHR 2004-III // СПС "КонсультантПлюс".

К противоположному к выводу о возможности применения ст. 1 Протокола N 1 приходят в Особых мнениях судья Д. Хаджихамбиса и судьи Ж.-П. Коста и Л. Гарлицки. Аргументация судьи Д. Хаджихамбиса сводится к тому, что если бы он считал жалобу приемлемой, то "право заявителя на пенсию было бы равносильно "имуществу" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. По той причине, что, хотя в настоящем деле государственный служащий и не делал взносов по пенсионной схеме, работа в данных обстоятельствах включала общее понимание и соответствующее ожидание, что пенсия будет выплачиваться как составная часть условий службы" <1>. Таким образом, в качестве признака имущества по ст. 1 Протокола N 1 выдвигается критерий всеобщего понимания и ожидания наступления имущественных выгод.

--------------------------------

<1> Там же.

Судьи Ж.-П. Коста и Л. Гарлицки также отмечают, что "статья 1 Протокола N 1 к Конвенции применима... Прецедентное право устанавливает... совершенно верно, что социальное обеспечение, даже при схеме, исключающей взносы, может составлять собственность по смыслу Протокола N 1 к Конвенции... В настоящем деле заявитель, который поступил на государственную службу в 1960 году, знал, что в соответствии с национальным законодательством он имеет право на выгоды при выходе в отставку (сохраняемые при увольнении, которое является редким случаем). Таким образом, он по меньшей мере имел законное ожидание получить когда-нибудь соответствующие выгоды" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Клейн против Австрии" (Klein v. Austria) от 3 марта 2011 г. Жалоба N 57028/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 9 ("Система пенсий по старости для адвокатов Австрии финансируется за счет обязательных взносов адвокатов в сочетании со взносом государства в качестве компенсации за обязательные услуги, оказываемые адвокатами в порядке освобождения от оплаты юридической помощи... Обязательное участие в системе пенсий по старости, основанной на обязательном для всех членстве в профессиональной организации в период работы по профессии, могло породить законное ожидание права на пенсионные выплаты при прекращении работы и составляло имущество в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции").

В другом Постановлении Европейского суда по делу "Стек и другие против Соединенного Королевства" <1> заявители оспаривали существующую в Великобритании схему социальных выплат в связи с травмой на производстве или профессиональным заболеванием, предполагающую выплату льгот (сокращенных выплат) вплоть до достижения лицом пенсионного возраста. С точки зрения заявителей, существующая система сокращенных выплат с учетом разного возраста выхода на пенсию для мужчин и женщин (65 и 60 лет соответственно) представляла собой дискриминацию в нарушение ст. 14 Конвенции, взятой в совокупности со ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский суд, излагая выводы по обстоятельствам дела, проявил определенную непоследовательность аргументации, на что абсолютно заслуженно обратил внимание судья Х. Боррего Боррего. Международный правоприменитель указал, что "ввиду того, что заявители жаловались на неравенство в сфере социального обеспечения, Европейский суд подчеркнул, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не включает в себя право на приобретение собственности. Он не накладывает ограничения на свободу Договаривающихся Государств решать, использовать или нет какую-либо систему социального обеспечения, а также устанавливать размер льгот в рамках этой системы" <2>. Вместе с тем, как бы "забывая" о том, что ст. 14 Конвенции самостоятельно не применяется, Европейский суд заключает, что, "однако, если государство планирует установить схему льгот либо пенсий, оно должно делать это с соблюдением статьи 14 Конвенции" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Стек и другие против Соединенного Королевства" (Stec and others v. The United Kingdom) от 12 апреля 2006 г. Жалобы N 65731/01, 65900/01. ECHR 2006 // СПС "КонсультантПлюс".

<2> Там же. § 53.

<3> Там же. См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Шерифе Йиит против Турции" (Serife Yigit v. Turkey) от 2 ноября 2010 г. Жалоба N 3976/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5 ("Хотя статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не включает право получения социальных выплат любого рода, если государство принимает решение о создании системы пособий, оно должно сделать это в порядке, совместимом со статьей 14 Конвенции"); Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Таркоев и другие против Эстонии" (Tarkoev and others v. Estonia) от 4 ноября 2010 г. Жалобы N 14480/08, 47916/08 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5 ("Хотя статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не возлагает на государства обязанность учреждать систему социального или пенсионного обеспечения, если государство приняло решение об этом, соответствующее законодательство должно рассматриваться как порождающее имущественный интерес, относящийся к сфере действия статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции для лиц, отвечающих его требованиям. Таким образом, статья 14 Конвенции является применимой").

Судья Х. Боррего Боррего, выражая в Особом мнении несогласие с позицией большинства, исходит из того, что "заявители не имели "права владения" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, гарантирующего защиту права собственности... Европейский суд после изучения практики по данному вопросу, не лишенной определенных неясностей, заявил: "Если Договаривающееся Государство производит в соответствии с внутренним законодательством выплаты в рамках права на пособие - зависимое либо независимое от предварительных отчислений, - эта законодательная норма должна рассматриваться как порождающая имущественный интерес, подпадающий под применение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции для лиц, удовлетворяющих его требованиям" <1>. Следовательно, понятие "имущество" здесь расширено и включает понятие "интерес" и применяется ко всем лицам, включая тех, которые "всю или часть своей жизни полностью зависимы от выплат по социальному обеспечению и из благотворительных фондов. Такое толкование весьма удалено от понятия "имущество" как права граждан "пользоваться на свое усмотрение своим имуществом, прибылью и результатами своего труда и творчества" (статья 16 Декларации прав человека от 23 июня 1793 г.)... Это расширенное понимание "имущества" произрастает... из способа представления этого дела и из тесной связи статьи 14 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Элемент "запрета дискриминации" настолько непреодолим, - тем более что дело затрагивало вопрос дискриминации по половому признаку, - что Европейский суд, игнорируя тот факт, что статья 14 Конвенции является второстепенной по отношению к прочим гарантиям и не действует независимо, признал, что не имело места нарушение статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, ставя таким образом акцент на дискриминации, а не на вопросе собственности... толкование Европейским судом статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в настоящем деле излишне широко и лишь усугубляет неразбериху в этой области" <2>.

--------------------------------

<1> Фрагмент приведен судьей из решения Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Стек и другие против Соединенного Королевства" (Stec and others v. the United Kingdom).

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Стек и другие против Соединенного Королевства" (Stec and others v. the United Kingdom) от 12 апреля 2006 г. Жалобы N 65731/01, 65900/01. ECHR 2006 // СПС "КонсультантПлюс". Ср. с Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Весселс-Бергерфот против Нидерландов" (Wessels-Bergervoet v. the Netherlands) от 4 июня 2002 г. Жалоба N 34462/97 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 6; Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Уиллис против Соединенного Королевства" (Willis v. the United Kingdom) от 4 июня 2002 г. Жалоба N 36042/97 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. N 6; Постановлением Европейского суда по правам человека по делу "Блено против Франции" (Bleneau v. France) от 26 сентября 2002 г. Жалоба N 47910/99 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 2.

Единогласное мнение о наличии нарушения ст. 1 Протокола N 1 в связи с лишением лица пенсионных прав Европейский суд выразил в деле "Апостолакис против Греции" <1>. С 18-летнего возраста заявитель работал в Греческом страховом фонде ремесленников и торговцев, дослужившись до должности директора по пенсиям, но был вынужден уйти в отставку в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела по обвинению в подделке расчетных книжек. До выхода в отставку заявитель приобрел право на получение пенсии по возрасту, однако после вступления приговора суда в законную силу Фонд социального обеспечения отменил решение о выплате пенсии и передал часть пенсии заявителя его жене и дочери в соответствии с Пенсионным кодексом. Следствием аннулирования решения о выплате пенсии явилось также лишение его прав по социальному обеспечению. Заявитель пытался обжаловать административные акты в национальных судах, однако безуспешно. Международный правоприменитель в обстоятельствах дела пришел к следующему выводу: "При поступлении на государственную службу Греции заявитель приобрел право, которое составляло "имущество" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... После осуждения заявитель был автоматически лишен пенсии по старости на всю оставшуюся жизнь. Находясь в возрасте 69 лет и не имея возможности возобновить профессиональную деятельность, он был персонально лишен любых средств к существованию. В то время как действия заявителя были уголовно наказуемы, это не имело связи с его пенсионными правами застрахованного лица... К этому добавлялся тот факт, что лишение заявителя пенсии повлекло утрату прав по социальному обеспечению. Свобода усмотрения, которой располагают государства, позволяет им предусматривать в законодательстве наложение штрафов в результате осуждения за преступление. Однако наказания такого рода, которые подразумевают полное лишение любого права на пенсионное и социальное обеспечение, включая страхование здоровья, представляют собой не только двойное наказание, но также влекут лишение основных средств к существованию лица, которое, как заявитель, достигло пенсионного возраста. Такие последствия не были совместимы ни с принципом ресоциализации, которым руководствуется уголовное право государств-участников, ни с духом Конвенции. Соответственно, на заявителя было возложено чрезмерное и непропорциональное бремя, которое, даже принимая во внимание широкую свободу усмотрения, предоставленную государствам в сфере социального законодательства, не было оправдано интересами, на которые ссылалось государство-ответчик, а именно надлежащим функционированием управления или обеспечением честности государственных служащих и доверия к ним со стороны общества" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Апостолакис против Греции" (Apostolakis v. Greece) от 22 октября 2009 г. Жалоба N 39574/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. N 2.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Апостолакис против Греции" (Apostolakis v. Greece) от 22 октября 2009 г. Жалоба N 39574/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. N 2.

Практика Европейского суда по делам против Российской Федерации содержит многочисленные примеры того, что требование или долг, признанные вступившим в законную силу решением суда, составляют "имущество" ("собственность") заявителя в смысле ст. 1 Протокола N 1 и наделяют выгодоприобретателя от такого судебного решения "законным ожиданием". При этом невозможность исполнения в течение длительного срока состоявшегося в пользу заявителя судебного решения представляет собой вмешательство в его право на беспрепятственное пользование своим имуществом. Среди многочисленных прецедентов против Российской Федерации можно привести, в частности, следующие:

- по пенсионным выплатам: Постановления Европейского суда по делу "Макарова и другие против Российской Федерации" <1>, по делу "Плотниковы против Российской Федерации" <2>, по делу "Казьмина против Российской Федерации" <3>, по делу "Звездин против Российской Федерации" <4>, по делу "Ошер и Ошер против Российской Федерации" <5>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Макарова и другие против Российской Федерации" (Makarova and others v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 7023/03. § 31 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Плотниковы против Российской Федерации" (Plotnikovy v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 43883/02. § 27 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Казьмина против Российской Федерации" (Kazmina v. Russia) от 15 июня 2006 г. Жалоба N 72374/01. § 29, 32 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 6.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Звездин против Российской Федерации" (Zvezdin v. Russia) от 14 июня 2007 г. Жалоба N 25448/06. § 33, 46 // Российская хроника Европейского суда. Приложение к "Бюллетеню Европейского суда по правам человека". Специальный выпуск. 2008. N 3.

<5> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ошер и Ошер против Российской Федерации" (Osher and Osher v. Russia) от 25 октября 2007 г. Жалоба N 31296/02. § 19, 26 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 11.

- по выплатам пособия на детей: Постановление Европейского суда по делу "Познахирина против Российской Федерации" <1>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Познахирина против Российской Федерации" (Poznakhirina v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 25964/02. § 31 // СПС "Гарант".

- по выплатам компенсаций за вред, причиненный здоровью в связи с участием в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: Постановления Европейского суда по делу "Горохов и Русяев против Российской Федерации" <1>, по делу "Буцев против Российской Федерации" <2>, по делу "Денисенков против Российской Федерации" <3>, по делу "Баженов против Российской Федерации" <4>, по делу "Борщевский против Российской Федерации" <5>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Горохов и Русяев против Российской Федерации" (Gorokhov and Rusyayev v. Russia) от 17 марта 2005 г. Жалоба N 38305/02. § 39 - 40 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 9.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Буцев против Российской Федерации" (Butsev v. Russia) от 22 сентября 2005 г. Жалоба N 1719/02. § 30 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 6.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Денисенков против Российской Федерации" (Denisenkov v. Russia) от 22 сентября 2005 г. Жалоба N 40642/02. § 56 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 8.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Баженов против Российской Федерации" (Bazhenov v. Russia) от 20 октября 2005 г. Жалоба N 37930/02. § 49 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 7.

<5> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Борщевский против Российской Федерации" (Borshchevskiy v. Russia) от 21 сентября 2006 г. Жалоба N 14853/03. § 51, 64 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

- по выплатам компенсаций в связи с потерей кормильца или в связи с причинением вреда здоровью: Постановления Европейского суда по делу "Гасан против Российской Федерации" <1>, по делу "Кольцов против Российской Федерации" <2>, по делу "Петрушко против Российской Федерации" <3>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Гасан против Российской Федерации" (Gasan v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 43402/02. § 25 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кольцов против Российской Федерации" (Koltsov v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 41304/02. § 25 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Петрушко против Российской Федерации" (Petrushko v. Russia) от 24 февраля 2005 г. Жалоба N 36494/02. § 27 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9.

- в связи с предоставлением квартир на условиях договора социального найма (право проживать в конкретной собственности, которой заявитель не владеет, по мнению Европейского суда, как таковое не является "имуществом" по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, однако материальные активы, такие как долги, в отношении которых заявитель может утверждать, что обладает "законным ожиданием" получения эффективного пользования конкретным материальным активом, могут также подпадать под понятие "имущества", содержащееся в ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, в связи с этим "требование заявителя о заключении "договора социального найма" является достаточно определенным, чтобы составлять "имущество", - вывод, к которому приходит Европейский суд): Постановления Европейского суда по делу "Тетерины против Российской Федерации" <1>, по делу "Малиновский против Российской Федерации" <2>, по делу "Шпаковский против Российской Федерации" <3>, по делу "Кукало против Российской Федерации" <4>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Тетерины против Российской Федерации" (Teteriny v. Russia) от 30 июня 2005 г. Жалоба N 11931/03. § 46 - 50 // СПС "Гарант".

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Малиновский против Российской Федерации" (Malinovskiy v. Russia) от 7 июля 2005 г. Жалоба N 41302/02. § 43 - 47 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 11.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Шпаковский против Российской Федерации" (Shpakovskiy v. Russia) от 7 июля 2005 г. Жалоба N 41307/02. § 33 - 37 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 11.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кукало против Российской Федерации" (Kukalo v. Russia) от 3 ноября 2005 г. Жалоба N 63995/00. § 56 - 58, 60 - 61 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 10.

- в связи с возмещением ущерба за незаконное привлечение к уголовной ответственности: Постановления Европейского суда по делу "Шиляев против Российской Федерации" <1>, по делу "Шведов против Российской Федерации" <2>;

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Шиляев против Российской Федерации" (Shilyayev v. Russia) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 9647/02. § 37 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 3.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Шведов против Российской Федерации" (Shvedov v. Russia) от 20 октября 2005 г. Жалоба N 69306/01. § 38 - 39 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 6.

- в связи с возвратом или компенсацией незаконно конфискованного имущества: Постановления Европейского суда по делу "Тимофеев против Российской Федерации" <1>, по делу "Вассерман против Российской Федерации" <2>, а также иные случаи, в частности, Постановления Европейского суда по делу "Общество с ограниченной ответственностью "Русатоммет" против Российской Федерации" <3>, по делу "Райлян против Российской Федерации" <4>, по делу "Кудрина против Российской Федерации" <5>, по делу "Усталов против Российской Федерации" <6>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Тимофеев против Российской Федерации" (Timofeyev v. Russia) от 23 октября 2003 г. Жалоба N 58263/00. § 45 - 47 // Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 года.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 15021/02. § 42 - 43 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 6.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Общество с ограниченной ответственностью "Русатоммет" против Российской Федерации" (Rusatommet Ltd. v. Russia) от 14 июня 2005 г. Жалоба N 61651/00. § 27 - 28 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 3.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Райлян против Российской Федерации" (Raylyan v. Russia) от 15 февраля 2007 г. Жалоба N 22000/03. § 36 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 6.

<5> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кудрина против Российской Федерации" (Kudrina v. Russia) от 21 июня 2007 г. Жалоба N 27790/03. § 22, 31 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

<6> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Усталов против Российской Федерации" (Ustalov v. Russia) от 6 декабря 2007 г. Жалоба N 24770/04. § 15, 23 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1.

Неисполнение решения суда может быть оправданным лишь в исключительных обстоятельствах. В деле "Маноилеску и Добреску против Румынии и России" <1> Страсбургский суд признал достижение справедливого баланса в ситуации невозможности исполнения решения национального суда о реституции собственности, вынесенного в пользу заявителя. Причиной неисполнения послужил тот факт, что здание, подлежащее возврату, использовалось посольством Российской Федерации в Румынии и в силу международных соглашений обладало дипломатическим иммунитетом. Российская сторона отказалась добровольно исполнять решение румынского суда, а румынские власти не приняли мер по принудительному исполнению решения суда в целях сохранения дипломатических отношений между государствами. Европейский суд признал жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу и отметил, что "ни один из судов страны не признал недействительным правовой титул заявителей, действие которого не могло истечь по прошествии времени, и можно себе представить, что исполнение решения, которым признавалось право заявителей на здание, могло бы иметь место в будущем в случае, если данное иностранное государство, располагающее иммунитетом в отношении исполнительного производства, дало бы свое согласие на принятие по данному вопросу принудительных мер румынскими властями, тем самым добровольно отказавшись от своего права воспользоваться международно-правовыми гарантиями в свою пользу, а такая возможность прямо предусмотрена в международном праве. Наконец, законодательство Румынии наделяет заявителей правом на финансовую или иную форму компенсации. Поэтому обжалуемая в Европейском суде ситуация не нарушила необходимого баланса между защитой личного права на беспрепятственное пользование своим имуществом и требованиями охраны всеобщих интересов" <2>.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Маноилеску и Добреску против Румынии и России" (Manoilescu and Dobrescu v. Romania and Russia) от 3 марта 2005 г. Жалоба N 60861/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 8.

<2> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Маноилеску и Добреску против Румынии и России" (Manoilescu and Dobrescu v. Romania and Russia) от 3 марта 2005 г. Жалоба N 60861/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 8; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Треска против Албании и Италии" (Treska v. Albania and Italy) от 29 июня 2006 г. Жалоба N 26937/04 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 2; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Вейсман и другие против Румынии" (Weissman and others v. Romania) от 24 мая 2006 г. Жалоба N 63945/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 12; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Хиршхорн против Румынии" (Hirschhorn v. Romania) от 26 июля 2007 г. Жалоба N 29294/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

Вмешательство в право заявителя на беспрепятственное пользование своим имуществом имеет место не только в ситуации длительного неисполнения вступившего в законную силу решения суда, состоявшегося в пользу заявителя, но и в случае отмены вступившего в законную силу и подлежащего принудительному исполнению решения суда в порядке надзора.

Отношение Европейского суда к такой стадии гражданского процесса, как пересмотр решения суда в порядке надзора, однозначно отрицательное. Европейский суд в многочисленных постановлениях неоднократно отмечал противоречие отмены решения суда в порядке надзора положениям п. 1 ст. 6 Конвенции и принципу "правовой определенности" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ефимов А.Е. К вопросу об исключительности стадии надзорного производства в арбитражном процессе // Журнал российского права. 2005. N 6. С. 51 - 58; Султанов А.Р. Совершенствование ГПК РФ в свете решений Европейского суда по правам человека // Российский юридический журнал. 2008. N 6. С. 107 - 114; Кажлаев С.А. Об учете принципов правовой определенности при придании обратной силы судебным актам // Закон. 2010. N 1. С. 145 - 150.

В Постановлении по делу "Нелюбин против Российской Федерации" Европейский суд изложил свою устоявшуюся позицию: "Право на справедливое судебное разбирательство судом, гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, которая декларирует в соответствующей части принцип верховенства закона как часть общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует помимо прочего, что если суды окончательно рассмотрели вопрос, то их решение не может более подвергаться сомнению... Данный принцип устанавливает, что ни одна сторона судебного разбирательства не вправе требовать возобновления судебного разбирательства лишь в целях повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу и подлежащих исполнению судебных решений должны осуществляться для исправления фундаментальных нарушений. Сама лишь возможность наличия двух точек зрения не может служить основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа являются обоснованными, если это вызвано необходимостью при обстоятельствах материального и непреодолимого характера... Европейский суд напомнил, что пункт 1 статьи 6 Конвенции гарантирует каждому право на рассмотрение любого требования, затрагивающего гражданские права и обязанности, судом. Таким образом, он воплощает в себе "право на суд", в рамках которого право на доступ к правосудию, то есть право возбудить судебное разбирательство по гражданскому делу, составляет один из аспектов. Однако это право было бы иллюзорным, если бы национальная правовая система Высокой Договаривающейся Стороны позволяла, чтобы окончательное и вступившее в силу судебное решение было отменено вышестоящим судом по заявлению государственного служащего" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Нелюбин против Российской Федерации" (Nelyubin v. Russia) от 2 ноября 2006 г. Жалоба N 14502/04. § 22 - 24 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8.

Отмена в порядке надзора вступившего в законную силу судебного решения противоречит не только положениям п. 1 ст. 6 Конвенции, но и ст. 1 Протокола N 1. Сложившаяся практика Европейского суда в вопросе взаимосвязи надзорной стадии судопроизводства и нарушения положений ст. 1 Протокола N 1 сводится к тому, что отмена судебного решения приравнивается к вмешательству в право лица на беспрепятственное пользование своим имуществом. "Наличие долга, подтвержденного юридически обязательным и подлежащим обязательному исполнению судебным решением, - говорится в Постановлении Европейского суда по делу "Сергей Петров против Российской Федерации", - предоставляет лицу, в пользу которого оно было вынесено, "законное ожидание", что долг будет выплачен, и является его "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Отмена подлежавшего исполнению судебного решения сделала тщетной надежду заявителя на вступившее в силу судебное решение и лишила его возможности получить денежные средства, которые он разумно ожидал получить. При данных обстоятельствах Европейский суд полагает, что отмена решения... в порядке надзора возложила на заявителя чрезмерное бремя, и следовательно, она является несовместимой с положениями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, имело место нарушение указанной статьи" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Сергей Петров против Российской Федерации" (Sergey Petrov v. Russia) от 10 мая 2007 г. Жалоба N 1861/05. § 30, 32 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 9.

К аналогичному заключению Европейский суд приходит, в частности:

- в Постановлениях Европейского суда по делу "Звездин против Российской Федерации" <1>, по делу "Ошер и Ошер против Российской Федерации" <2>, по делу "Нелюбин против Российской Федерации" <3>, по делу "Паролов против Российской Федерации" <4> (выплата пенсии);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Звездин против Российской Федерации" (Zvezdin v. Russia) от 14 июня 2007 г. Жалоба N 25448/06. § 33 // Российская хроника Европейского суда. Приложение к "Бюллетеню Европейского суда по правам человека". Специальный выпуск. 2008. N 3.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ошер и Ошер против Российской Федерации" (Osher and Osher v. Russia) от 25 октября 2007 г. Жалоба N 31296/02. § 19 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 11.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Нелюбин против Российской Федерации" (Nelyubin v. Russia) от 2 ноября 2006 г. Жалоба N 14502/04. § 32 - 33 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Паролов против Российской Федерации" (Parolov v. Russia) от 14 июня 2007 г. Жалоба N 44543/04. § 31, 33 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 6.

- в Постановлениях Европейского суда по делу "Борщевский против Российской Федерации" <1>, по делу "Кот против Российской Федерации" <2>, по делу "Гребенченко против Российской Федерации" <3>, по делу "Собелин и другие против Российской Федерации" <4> (выплата компенсации за вред, причиненный здоровью в связи с участием в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Борщевский против Российской Федерации" (Borshchevskiy v. Russia) от 21 сентября 2006 г. Жалоба N 14853/03. § 51, 54 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia) от 18 января 2007 г. Жалоба N 20887/03. § 32 - 33 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 5.

<3> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Гребенченко против Российской Федерации" (Grebenchenko v. Russia) от 15 февраля 2007 г. Жалоба N 30677/03. § 37 - 39 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 8.

<4> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Собелин и другие против Российской Федерации" (Sobelin and others v. Russia) от 3 мая 2007 г. Жалобы N 30672/03, 30673/03, 30678/03, 30682/03, 30692/03, 30707/03, 30713/03, 30734/03, 30736/03, 30779/03, 32080/03, 34952/03. § 62 - 64 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 9.

- в Постановлении Европейского суда по делу "Пителин и другие против Российской Федерации" <1> (задолженность по выплате заработной платы);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Пителин и другие против Российской Федерации" (Pitelin and others v. Russia) от 14 июня 2007 г. Жалоба N 4874/03. § 20 - 21 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 7.

- в Постановлениях Европейского суда по делу "Смарыгин против Российской Федерации" <1>, по делу "Акалинский против Российской Федерации" <2> (возмещение ущерба в связи с травмой на производстве);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Смарыгин против Российской Федерации" (Smarygin v. Russia) от 1 декабря 2005 г. Жалоба N 73203/01. § 22 - 23 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 6.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Акалинский против Российской Федерации" (Akalinskiy v. Russia) от 7 июня 2007 г. Жалоба N 2993/03. § 24 - 25 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 8.

- в Постановлениях Европейского суда по делу "Ситков против Российской Федерации" <1>, по делу "Кондрашова против Российской Федерации" <2> (возмещение ущерба, причиненного неисполнением вынесенных судебных решений);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ситков против Российской Федерации" (Sitkov v. Russia) от 5 октября 2006 г. Жалоба N 55531/00. § 34 - 35 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 7.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кондрашова против Российской Федерации" (Kondrashova v. Russia) от 16 ноября 2006 г. Жалоба N 75473/01. § 30 - 31 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

- в Постановлениях Европейского суда по делу "Присяжникова и Долгополов против Российской Федерации" <1>, по делу "Кудрина против Российской Федерации" <2> (выплата компенсации по государственным целевым расчетным чекам);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Присяжникова и Долгополов против Российской Федерации" (Prisyazhnikova and Dolgopolov v. Russia) от 28 сентября 2006 г. Жалоба N 24247/04. § 29, 31 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3.

<2> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кудрина против Российской Федерации" (Kudrina v. Russia) от 21 июня 2007 г. Жалоба N 27790/03. § 22 - 23 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

- в Постановлении Европейского суда по делу "Сыпченко против Российской Федерации" <1> (требование о предоставлении жилого помещения);

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Сыпченко против Российской Федерации" (Sypchenko v. Russia) от 1 марта 2007 г. Жалоба N 38368/04. § 33 - 35 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 7.

- в Постановлении Европейского суда по делу "Станислав Волков против Российской Федерации" <1> (возмещение морального вреда за незаконное содержание под стражей).

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Станислав Волков против Российской Федерации" (Stanislav Volkov v. Russia) от 15 марта 2007 г. Жалоба N 8564/02. § 25 - 26 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

Особенно негативно Европейский суд относится к отмене вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора в ситуации, когда отмена влечет ретроспективное применение закона. В Постановлении Европейского суда по делу "Праведная против Российской Федерации" <1> заявитель обжаловала неправильное, с ее точки зрения, применение Пенсионным фондом РФ Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 113-ФЗ "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" <2>, предусматривавшего новый метод увеличения размера пенсий - "индивидуальный коэффициент пенсионера". Европейский суд, рассматривая обстоятельства дела, отметил, что "в результате решения... которым было удовлетворено заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам, заявитель лишилась ее права на получение пенсии в желаемом размере... лишилась своего имущества по смыслу второго предложения пункта 1 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Лишение собственности по смыслу второго предложения пункта 1 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции может быть оправданным, если доказано, inter alia <3> что оно было "в интересах общества" и "на условиях, предусмотренных законом"... Интересы общества, по общему признанию, могут включать в себя эффективную и скоординированную схему государственных пенсий, ради которой государство может корректировать свое законодательство. Однако возможный публичный интерес государства в обеспечении единообразного применения Закона о пенсиях не должен приводить к ретроспективному перерасчету ранее присужденной денежной суммы. Европейский суд счел, что, лишив заявителя права на получение пенсии в размере, установленном в окончательном судебном решении, государство нарушило справедливый баланс между рассматриваемыми интересами" <4>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 69529/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 5.

<2> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3585. Федеральный закон утратил силу с 1 января 2002 г. (Федеральный закон от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации").

<3> Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности.

<4> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. Жалоба N 69529/01. § 39 - 41 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 5; см. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Васильев против Российской Федерации" (Vasilyev v. Russia) от 13 октября 2005 г. Жалоба N 66543/01. § 40 - 42 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 8; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кутепов и Аникеенко против Российской Федерации" (Kutepov and Anikeyenko v. Russia) от 25 октября 2005 г. Жалоба N 68029/01. § 57 - 59 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Юрий Романов против Российской Федерации" (Yuriy Romanov v. Russia) от 25 октября 2005 г. Жалоба N 69341/01. § 47 - 49 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Николай Жуков против Российской Федерации" (Nikolay Zhukov v. Russia) от 5 июля 2007 г. Жалоба N 560/02. § 46, 49 - 52 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кузнецова против Российской Федерации" (Kuznetsova v. Russia) от 7 июня 2007 г. Жалоба N 67579/01. § 50 - 52 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Ведерникова против Российской Федерации" (Vedernikova v. Russia) от 12 июля 2007 г. Жалоба N 25580/02. § 35 - 38 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кондрашина против Российской Федерации" (Kondrashina v. Russia) от 19 июля 2007 г. Жалоба N 69533/01. § 46, 49 - 52 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 1.

В другом Постановлении по делу "Андросов против Российской Федерации" Европейский суд подчеркнул, что "результатом... последующих рассмотрений дела стало уменьшение размера первоначально присужденной заявителю суммы, что составляет нарушение права заявителя на уважение свой собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции... Хотя Европейский суд признал, что эта мера была законной и преследовала общественный интерес (например, такой, как гармонизация чернобыльских социальных выплат), ее соответствие требованию соразмерности является спорным. В частности, хотя... правда, что пересчет социальных выплат конкретному лицу и их уменьшение как таковое не нарушают статью 1 Протокола N 1 к Конвенции... пересчет задним числом, в результате чего присужденные суммы, которые уже перечислены (или задержаны), уменьшаются, влечет индивидуальное и непомерное бремя для заявителя и поэтому несовместим со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г. Жалоба N 63973/00. § 69 - 71 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 12; см. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Найденков против Российской Федерации" (Naydenkov v. Russia) от 7 июня 2007 г. Жалоба N 43282/02. § 39 - 43 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

Вместе с тем подход Европейского суда к пересмотру судебных решений в порядке надзора не является формальным. В случае если присуждаемые суммы по решению, принимаемому в результате нового судебного разбирательства, превышают первоначально присужденные суммы либо соответствуют им, Европейский суд, учитывая данные обстоятельства, не усматривает нарушения положений ст. 1 Протокола N 1 <1>. Действительно, в ситуации, когда имущественное положение лица улучшается в результате пересмотра решения суда в порядке надзора, основания утверждать о возложении на него чрезмерного и непропорционального бремени отсутствуют.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) от 24 июля 2003 г. Жалоба N 52854/99. ECHR 2003. § 62 // Журнал российского права. 2004. N 5; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Засурцев против Российской Федерации" (Zasurtsev v. Russia) от 25 апреля 2006 г. Жалоба N 67051/01. § 53 - 55 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Клименко против Российской Федерации" (Klimenko v. Russia) от 18 января 2007 г. Жалоба N 11785/02. § 25 - 27 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 1; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Гаврикова против Российской Федерации" (Gavrikova v. Russia) от 15 марта 2007 г. Жалоба N 42180/02. § 23 - 24 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 11.

В вопросе оценки Европейским судом отмены решения суда в порядке надзора представляет интерес дело "Угланова против Российской Федерации" <1>, в котором рассматривался спор о праве собственности заявительницы на часть квартиры бывшего мужа в связи с завещанием в пользу другого лица, г-жи Г.Д. Быковой. Г-жа Г.И. Угланова заявила требование о признании завещания недействительным. Не согласившись с заявленными требованиями, г-жа Быкова подала встречный иск о признании недействительным права собственности заявительницы на часть квартиры бывшего мужа. В ходе рассмотрения спора в национальных судах Российской Федерации окончательные решения выносились то в пользу одной, то в пользу другой стороны, однако неоднократно отменялись в порядке надзора, а дело направлялось на новое рассмотрение.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Угланова против Российской Федерации" (Uglanova v. Russia) от 21 сентября 2006 г. Жалоба N 3852/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 12.

Анализируя сложившуюся ситуацию, Европейский суд не усмотрел в данном случае нарушения ст. 1 Протокола N 1, указав, что "в споре между частными лицами решения национальных судов, как правило, не составляют вмешательство в право собственности, согласно положениям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку роль судебных решений - определить характер и степень взаимных обязанностей и обязательств сторон" <1>. Таким образом, вывод Страсбургского суда в конкретном случае полностью противоречит требованию правовой определенности как проявлению принципа верховенства права, повсеместно отстаиваемого международным правоприменителем в контексте ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола N 1. Возможно, наличие в деле "Угланова против Российской Федерации" конфликта частных интересов позволило Европейскому суду занять более сдержанную позицию, учитывая, что он не вправе рассматривать дела между частными лицами. Предметом настоящего исследования не является анализ применения ст. 6 Конвенции, которая для данной категории дел выступает основной. Однако многократность отмены решений суда в порядке надзора с учетом обстоятельств дела, а также поведения сторон и действий суда, на наш взгляд, может служить основанием для признания нарушения права лица на справедливое судебное разбирательство в совокупности с правом на защиту собственности даже в ситуации конфликта частных интересов.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Угланова против Российской Федерации" (Uglanova v. Russia) от 21 сентября 2006 г. Жалоба N 3852/02. § 37 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 12.

С точки зрения Европейского суда отмена вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора не может служить оправданием для длительного неисполнения решения суда, состоявшегося против государства-ответчика. В Постановлении по делу "Сухобоков против Российской Федерации" <1>, предметом которого явились требования по пенсионным выплатам в связи с принятием Федерального закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", Европейский суд отметил, что "отмена судебного решения, которая не соответствует принципу правовой определенности и праву заявителя на "доступ к правосудию", не может рассматриваться как обстоятельство, оправдывающее неисполнение судебного решения" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) от 13 апреля 2006 г. Жалоба N 75470/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 3.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) от 13 апреля 2006 г. Жалоба N 75470/01. § 26 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 3. См. также: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Елена Леонидовна Вельская против Российской Федерации" (Elena Leonidovna Velskaya v. Russia) от 5 октября 2006 г. Жалоба N 21769/03. § 19 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Звездин против Российской Федерации" (Zvezdin v. Russia) от 14 июня 2007 г. Жалоба N 25448/06. § 43 // Российская хроника Европейского суда. Приложение к "Бюллетеню Европейского суда по правам человека". Специальный выпуск. 2008. N 3; Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Кудрина против Российской Федерации" (Kudrina v. Russia) от 21 июня 2007 г. Жалоба N 27790/03. § 30 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 9.

Еще одним выводом, к которому приходит Европейский суд при рассмотрении дел о длительном неисполнении решений суда, вступивших в законную силу и подлежащих принудительному исполнению, является то, что к заявителю, имеющему "законное ожидание" по исполнению требований против государства, подтвержденных юридически обязательным судебным решением, не может предъявляться требование обратиться к исполнительному производству <1>. Таким образом, несоблюдение заявителем процедуры, например, предъявление исполнительного листа ко взысканию не в тот государственный орган, не является обстоятельством, освобождающим государство от ответственности за длительное неисполнение решения суда, так как "государство обязано организовать работу своей правовой системы таким образом, чтобы обеспечить координацию между различными органами государственной власти, ответственными за исполнение судебных решений, и обеспечить гарантию исполнения судебных решений в разумный срок независимо от изменений, происходящих в национальном законодательстве. Заявитель возложил бы на себя непосильное бремя, если бы ему пришлось следовать за каждым таким изменением и направлять исполнительный лист из одного компетентного органа государственной власти в другой" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Метаксас против Греции" (Metaxas v. Greece) от 27 мая 2004 г. Жалоба N 8415/02 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2004. N 10.

<2> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рейнбах против Российской Федерации" (Reynbakh v. Russia) от 29 сентября 2005 г. Жалоба N 23405/03. § 23 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006.

Представленная судебная практика международного правоприменителя свидетельствует о достаточно широком подходе в определении понятия "имущество". Включение в "свое имущество" не только традиционных вещей, но и объектов интеллектуальных прав (интеллектуальной собственности) <1> с учетом обязательности позиций Европейского суда в вопросах толкования и применения Конвенции открывает возможности распространить механизм защиты, заложенный в ст. 1 Протокола N 1, на правовые явления, которые выходят за рамки традиционного для романо-германской правовой системы рассмотрения объекта права собственности как осязаемого (телесного) объекта материального мира (вещи). Необходимо оговориться, что мы не ставим перед собой цели отказа от традиционного прежде всего для пандектной системы строгого дуализма гражданского права <2>. Последний восходит еще к делению прав (исков) на actio in rem (вещный иск) и actio in personam (личный иск) в римском частном праве <3>. Впоследствии система права была дополнена категорией исключительных прав, получивших в XIX в. устойчивую самостоятельность.

--------------------------------

<1> В терминологии IV части ГК РФ (ст. 1225 ГК РФ).

КонсультантПлюс: примечание.

Монография К.И. Скловского "Собственность в гражданском праве" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2010 (5-е издание, переработанное).

<2> Подробнее о проблеме дуализма гражданского права и его генезиса см.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 2002. С. 54 - 94.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.

<3> См.: Новицкий И.Б. Римское право. М., 1997. С. 42; Римское частое право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Новый Юрист, 1997. С. 52 - 53.

В предмет настоящего исследования не входит анализ понятия вещи и изучение права собственности как наиболее полного, неограниченного и абсолютного права на вещь, "когда собственник имеет исключительные права в отношении... вещей, выступает в отношении их как хозяин" <1>, тем более что данные вопросы глубоко и подробно освещены в научной литературе <2>. Отметим только то, что неограниченность даже права собственности не является безусловной: "Право, - говорил Д.И. Мейер, - есть понятие о мере, ограничении свободы, так что понятие об ограничении лежит в самом понятии о праве; право собственности есть только вид права, следовательно, и на нем должен отразиться, и действительно отражается, характер ограниченности... характеристика права собственности заключается не в полном господстве лица над вещью, а в том, что господство собственника над вещью полнее всякого другого господства. право собственности... есть полнейшее, сравнительно с другими правами, господство лица над вещью" <3>. Подобные позиции высказывались большинством авторов: "Право собственности, как и всякое право, всегда ограниченно... в действительности все законодательства <4> ставят пределы воле собственника... устанавливают понятие о праве собственности как о праве наиболее полного господства" <5>; "Право собственности не может существовать в безусловно неограниченном виде, так как это грозило бы опасностью всему общежитию" <6>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Право собственности: проблемы теории // Собрание сочинений: В 10 т. М.: Статут, 2010. Т. 4. С. 325.

КонсультантПлюс: примечание.

<2> См.: Там же. С. 325 - 431; Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 208 - 378; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М.: Статут, 2004. Т. II; Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961; Маттеи У., Суханов Е. Основные положения права собственности. М., 1999; Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 2003. С. 325 - 439; Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 196 - 275; Скловский К.И. Указ. соч. С. 95 - 158, 428 - 433; Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 192 - 233; Формакидов Д.А. Вещное право: Учебное пособие. Пермь, 2008; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. М.: Статут, 2005. С. 234 - 429; Щенникова Л.В. Вещное право. М.: Юристъ, 2006.

<3> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 326 - 327.

<4> 1. Статья 544 Гражданского кодекса Франции (Кодекса Наполеона) от 21 марта 1804 г. гласит: "Право собственности является правом пользоваться и распоряжаться вещами наиболее полным образом, при условии соблюдения запретов пользования, установленных законами или регламентами" (Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с фр. В.Н. Захватаева. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 197).

2. Параграфы 354, 362, 364 Всеобщего гражданского кодекса Австрии от 1 июня 1811 г. звучат следующим образом: "Будучи рассмотренной как право, собственность является полномочием распоряжаться субстанцией вещи и доходами от нее по своему произволу и устранять от этого любое другое лицо. В силу права свободно располагать своей собственностью полный собственник, как правило, может использовать свою вещь по своему усмотрению или оставить неиспользованной; он может ее уничтожить, полностью или частично передать другому лицу или полностью отказаться от нее, то есть оставить ее. В целом осуществление права собственности имеет место в такой степени, в какой тем самым не происходит ни вмешательство в права третьих лиц, ни нарушение предусмотренных законами ограничений, установленных для поддержания всеобщего блага и содействия ему" (Всеобщий гражданский кодекс Австрии / Пер. с нем. С.С. Маслова. М.: Инфотропик Медиа, 2011. С. 66 - 67).

<5> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. С. 275.

<6> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 282.

Отмечая противоположность признаков исключительности и ограниченности права собственности, Г.Ф. Шершеневич указывал, что "хотя в действительности право собственности всегда ограничивается, но заложенная в нем идея (безграничности. - Л.С.) имеет практическое значение. Ограничения в праве собственности <1> никогда не предполагаются: они должны быть явно установлены законом или договором" <2> (выделено мной. - Л.С.). Аналогичное высказывание находим у К.П. Победоносцева: "Неограниченность в собственности всегда предполагается, ограничения должны быть доказаны" <3>. Данный вывод дореволюционных цивилистов, на наш взгляд, имеет потенциал и для исключительных прав.

--------------------------------

<1> В.И. Синайский в ограничениях права собственности усматривал его суть: "...чтобы ясно представлять себе право собственности, необходимо знать установленные законом границы, т.е. ограничения права собственности. Это показывает, что понятие права собственности определяется отрицательно, а не положительно, установлением того, чего собственник не может делать, а не того, что он может делать" (Синайский В.И. Указ. соч. С. 205 - 206).

<2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. С. 278.

<3> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. М.: Статут, 2002. С. 198.

Мы не склонны придавать праву собственности всеобъемлющего значения <1>, придерживаясь позиции, что экономические отношения собственности (принадлежности, присвоенности благ, имеющих экономическую форму товара) юридически могут быть оформлены не только правом собственности, но и системой ограниченных вещных прав, системой прав обязательственных, а также системой исключительных прав <2>. Последнее является основанием обратить внимание на некоторые аспекты института собственности.

--------------------------------

<1> Д.И. Мейер отмечал не только то, что "в каждом обществе право собственности пользуется особым уважением: его называют священным, неприкосновенным и т.п.", но и то, что "право собственности... может заменить другие имущественные права, тогда как само право собственности вполне заменить другими имущественными правами невозможно" (Мейер Д.И. Указ. соч. С. 326). Однако необходимо оговориться, что профессор был осторожен в своих выводах: приведенное утверждение не следует рассматривать как позицию автора об отказе от дуализма частного права. Скорее оно свидетельствует о значимости института собственности для автора.

<2> См.: Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 31; Генкин Д.М. Указ. соч. С. 17 - 29; Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. С. 6 - 17, 49 - 58; Маттеи У., Суханов Е. Указ. соч. С. 302 - 310; Суханов Е.А. Гражданское право и отношения собственности (о некоторых дискуссионных проблемах) // Суханов Е.А. Гражданское право России - частное право. М.: Статут, 2008. С. 263 - 287.

Постепенное высвобождение личности из архаического лично-вещного единства в рамках общины и рода приводит к ее индивидуализации (персонификации) и дает основания для перехода от общинной собственности (собственности рода) к личной (частной) собственности отдельного лица. Освобождение личности имеет не только имущественное содержание в становлении собственности, но и гуманистический потенциал в связи с признанием за личностью свободы, получившей универсальность с падением феодального Средневековья.

Преодоленный в ходе исторического развития права синкретизм вещных и личных отношений, противопоставление внешнего механического мира вещей внутреннему идеальному миру людей не привели к полному их размежеванию. Человек по-прежнему нуждается в вещном мире, который составляет его естественное окружение, создает условия его нормального существования: "Даже такие гражданские общества, которые не слишком дорожат правами своих членов, все-таки провозглашают неприкосновенность права собственности. Это происходит оттого, что господство человека над вещью необходимо для удовлетворения его потребностей, а желание удовлетворять им до того свойственно человеку, что он в высшей степени дорожит служащими к тому средствами... вот почему право собственности везде признается особенно важным, считается неприкосновенным" <1> (выделено мной. - Л.С.).

--------------------------------

<1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 325 - 326. Таким образом, профессор Д.И. Мейер косвенно видит основание неприкосновенности права собственности в его ценности как возможности удовлетворять потребности людей. От себя подчеркнем, что потребности людей могут удовлетворять не только материальные блага, но и блага нематериальные (духовные).

При этом "сфера материальных благ... поставленная... в непосредственную связь с человеческой личностью и предоставленная его нестесненному пользованию и распоряжению, есть единственное условие реальной свободы личности. Суть дела не в том, что собственность материально обеспечивает человека и тем его освобождает... Суть дела состоит в том, что право частной собственности, создавая вокруг человека сферу материального мира, ему принадлежащего, с ним непосредственно связанного, тем самым ограждает его свободную личность... Именно потому, что вещи... совсем не только механические средства, безразличные, заменимые части внешнего мира, с которыми мы случайно и равнодушно соприкасаемся, а любимые индивидуальности и части или продолжения нашей собственной личности, - именно поэтому нормальное наше отношение к ним... то отношение, при котором вещи поставлены в интимную, внутреннюю, неотъемлемую связь с нашей личностью и подчинены нашей свободной воле" <1>.

--------------------------------

<1> Франк Л.С. Собственность и социализм // Русская философия собственности. СПб., 1993. С. 317 - 319.

Обращаясь к вопросу о сути собственности, К.И. Скловский отвергает мысль о возможности отыскания ее в триаде <1> или ином перечне правомочий собственника, считая единственно возможной субстанцией, содержащей признаки, отличающие собственность от других правовых феноменов, только личность. "Сущность собственности, - говорит автор, - проявление в ней лица", так как "именно лицо "помещает свою волю в вещь" и тем самым присваивает ее, превращает в свою собственность" <2>. В подтверждение своей позиции автор приводит высказывания философов по данной проблеме, в частности В.С. Соловьева, о том, что "для действительности и полноты бытия недостаточно "себя", а необходимо иметь "свое"... собственность есть идеальное продолжение личности в вещах или ее перенесение на вещи" <3>. При этом К.И. Скловский подчеркивает, что "для своей реализации человек нуждается не просто в определенном материальном пространстве, которое - всегда - некоторые вещи, но, главное, в том, чтобы эта вещная сфера была вполне свободна, была своя, ведь стать собой можно только в своем, но не в чужом. именно поэтому все отношение приобретает юридическое напряжение, приводящее к установлению собственности, определяющей как свои те вещи, в которых личность может свободно реализоваться" <4>.

--------------------------------

<1> В процессе отыскания сущности права собственности высказывались различные мнения. С точки зрения профессора Д.И. Мейера, "право распоряжения составляет... как бы венец права собственности: в распоряжении представляется наибольшее напряжение права собственности... право распоряжения вещью так тесно связано с существом права собственности, что без прекращения его самого выдел права распоряжения неудобомыслим" (Мейер Д.И. Указ. соч. С. 344 - 345). Аналогичную позицию занимал профессор Г.Ф. Шершеневич: "Право распоряжения закон понимает как власть отчуждать вещь в пределах, законом означенных, и отдавать ее в пользование другому посредством... договоров... Нельзя не видеть в этой власти существенного момента права собственности, отсутствие которого способно устранить право" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. С. 277). Однако в отличие от профессора Мейера профессор Шершеневич критически относился к возможности "перечислить все отдельные правомочия, входящие в состав права собственности" (Там же). К.П. Победоносцев видел существенную часть права собственности во владении, определяя последнее как его "духовный деятель" и "существенную принадлежность" (Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 222, 235). М.М. Сперанский усматривал "существо собственности" в "укреплении" (titulus), т.е. в формальном моменте собственности" (Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 261). Академик А.В. Венедиктов видел сущность права собственности ("реальный "сгусток") в "использовании своей властью и в своем интересе" (Там же. С. 37). Критику позиции академика Венедиктова см.: Генкин Д.М. Указ. соч. С. 47 - 56. По мнению Е.А. Суханова, "существо юридической власти собственника над своей вещью... это возможность осуществлять их (правомочия. - Примеч. Л.С.) по своему усмотрению, т.е. самому решать, что делать с принадлежащим имуществом, руководствуясь исключительно собственными интересами" (Маттеи У., Суханов Е. Указ. соч. С. 313 - 314).

КонсультантПлюс: примечание.

<2> Скловский К.И. Указ. соч. С. 132 - 133.

<3> Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев В.С. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 430, 432.

<4> Скловский К.И. Указ. соч. С. 142 - 143.

Позиция К.И. Скловского разделяется проф. С.С. Алексеевым: "Собственность представляет собой власть лица над объектами собственности причем власть свою, персонифицированную... как персональная... власть человека над самим собой... над своими физическими возможностями, способностями, умениями... Ибо сама формула "отношение как к своим"... выводит на единственно плодотворный, конструктивный путь разработки категорий собственности - на ее понимание с точки зрения субъекта собственности - человека... Собственность по всем своим исходным началам и своей сути есть именно нечто "свое", "собственное" для человека. То есть... продолжение человека в вещах. "Продолжение" - в значении "отношение как к самому себе" - распространение персонального господства человека, абсолютной и исключительной власти, данной природой применительно к нему самому, также и в отношении внешних предметов, которые становятся условиями и способами его существования... человек как... мыслящее и творческое существо продолжает себя во внешнем мире, и тем самым для него открывается возможность сознательно (интеллектуально, творчески и в конце концов физически) осваивать его... Стало быть, смысл собственности... не в отдельных ее проявлениях. То есть это не просто "богатство"... а фактор пространственного и качественного освоения человеком внешнего мира... Смысл собственности раскрывается тогда, когда право полного обладания человеком вещами, иными предметами напрямую соприкасается с его интересами, разумом и главное - его свободной волей... И именно такая (частная!) собственность... только и может служить человеку... в его активной, творческой, созидательной деятельности, давать ее субъекту наиболее широкие права обладания и власти и в связи с этим оказывать на человека, на его волю и интересы мощное и многообразное воздействие. Такое воздействие, которое при всех негативах собственности активизирует личность, ее творческий потенциал и вследствие этого приносит благо и самому человеку, и всему сообществу людей" <1>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Указ. соч. С. 328 - 340.

Раскрывая сущность собственности, стремясь абстрагироваться от вещизма и негативных сторон собственности и увидеть скрытый в ней общечеловеческий и социальный потенциал <1>, проф. С.С. Алексеев обращает внимание на то, что "наиболее стойкая и надежная основа и гарантия высокого достоинства и неотъемлемых прав личности - это ее надлежащий и защищенный статус собственника" <2> (выделено мной. - Л.С.).

--------------------------------

<1> Там же. С. 364 - 367.

<2> Там же. С. 338.

Представления о собственности как о продолжении личности, как о ее рефлексе в материальном мире обладают потенциалом и для исключительных прав, имеющих своим объектом результаты творческой деятельности, в которых личность угадывается еще с большей очевидностью. Весь ход исторического развития института "интеллектуальной собственности" был направлен к приобретению так называемой литературной собственностью постепенной самостоятельности и отделению от проприетарного влияния <1>. Господствовавший в XVIII - XIX вв. взгляд на формирующийся институт авторского права как на продолжение права собственности на началах безусловности, неограниченности и бессрочности имел особенный успех во Франции <2>.

--------------------------------

<1> Генезис института "интеллектуальной собственности" хорошо освещен в дореволюционной литературе в трудах таких ученых-цивилистов, как Я.А. Канторович, В.Д. Спасович, И.Г. Табашников, Г.Ф. Шершеневич.

<2> См.: Канторович Я.А. Литературная собственность. С приложением всех постановлений действующего законодательства о литературной, художественной и музыкальной собственности, вместе с разъяснениями по кассационным решениям Сената. СПб., 1895. С. 12 - 18; Спасович В.Д. Права авторские и контрафакция. СПб., 1865. С. 8 - 10; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 99 - 102, 111 - 112.

В этом влиянии проявились две черты права, которые обнаруживают себя наиболее выпукло при зарождении нового: во-первых, консерватизм, свойственный науке вообще, соединенный с эластичностью и выражающийся в стремлении объяснить все новое, используя традиционные и хорошо изученные категории; во-вторых, стремление к достижению устойчивости и компромисса как результату борьбы противоположных интересов, ведь само право - это результат баланса "противоборствующих" интересов. Теория собственности имела "своим назначением в то время, когда недоставало еще законодательной защиты авторских интересов, доказать недопустимость перепечатки, уже осужденной обществом с нравственной точки зрения. Ощущение причиняемой вследствие дерзкой перепечатки несправедливости должно было быть, очевидно, близко к ощущению, которое испытывает потерпевший от кражи, и потому легко понять, что одинаковое нравственное осуждение двух различных само по себе имущественных повреждений привело к одинаковой юридической конструкции" <1>.

--------------------------------

<1> Gerber K.F. die Natur der Rechte des Schriftstellers und des Verlegers // die Dogmatik des heutigen und deutschen Privatrechts. 1859. Т. III. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 41.

Продукт умственного труда автора (произведение) по аналогии с результатом традиционного труда (вещью) воспринимается объектом вещных прав, заслуживающим "признания и уважения в большей степени, чем собственность материальная, ибо последняя играет лишь низшую служебную роль в то время, как первая раздвигает горизонты и освещает своим светом мир... труд писателей, работающих кровью своего мозга и нервами своего сердца, несравнимо более тяжкий труд, чем труд физических работников" <1>. Нетрудно заметить, что апелляция к праву собственности проводилась, основываясь на труде <2>: "Манускрипт - плод... трудов, которым автор может располагать для доставления себе, кроме почестей, составляющих предмет его надежд, также материальной выгоды для удовлетворения своих потребностей и потребностей лиц, связанных с ним узами крови, дружбы и признательности" <3>, или на завладении (оккупации) <4>.

--------------------------------

<1> Канторович Я.А. Указ. соч. С. 13.

КонсультантПлюс: примечание.

<2> См. подробнее трудовую теорию Дж. Локка (Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 276 - 291). К.И. Скловский отмечает, что "Локк вынужден помещать свое обоснование собственности... в рамки уже сложившегося права, откуда только он и мог позаимствовать саму идею, предполагающую уже наличие высокоразвитого права и изощренной юридической техники, позволяющей во "владении своей личностью" увидеть главное основание собственности на то, что этой личностью произведено, по известному правилу: "Плоды, приносимые вещью, принадлежат собственнику вещи" (Скловский К.И. Указ. соч. С. 138).

<3> Pouillet E. et pratique de la et artistique et du droit de . Paris, 1908. Цит. по: Беляцкин С.А. Новое авторское право в его основных принципах. СПб., 1912. С. 26.

<4> См.: Канторович Я.А. Указ. соч. С. 17; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 29 - 33.

Теория проприетарной собственности <1>, последовательным сторонником которой в дореволюционной российской цивилистике был проф. И.Г. Табашников, находя отражение в позитивном праве европейских стран и России <2>, вместе с тем никогда не представала в своем логическом завершении, сохраняя характер срочности <3>. Начиная с XIX в., теория подвергается острой критике со стороны как экономистов, так и ученых-юристов <4>. Аргументация противников имела различные основания: "С одной стороны, центр тяжести в авторском праве начали переносить с "вещи" на "лицо автора" (личные теории) <5>. С другой стороны - выдвинуты были на видные позиции социальные черты института, общественные интересы по отношению к произведению искусства, ради которых автор должен быть ограничен в своем - "беспредельном" прежде - праве" <6>.

--------------------------------

<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 29 - 46.

<2> См.: Канторович Я.А. Указ. соч. С. 42 - 44; Спасович В.Д. Указ. соч. С. 13 - 14; Табашников И.Г. Литературная, музыкальная и художественная собственность с точки зрения науки гражданского права и по постановлениям законодательств: Северной Германии, Австрии, Франции, Англии и России: Исследование. Литературная собственность, ее понятие, история, объект. СПб., 1878. Т. 1. С. 344 - 351; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 125 - 127.

<3> См.: Беляцкин С.А. Указ. соч. С. 19 - 28, 32 - 35; Канторович Я.А. Указ. соч. С. 35 - 38, 46; Спасович В.Д. Указ. соч. С. 5 - 13, 15 - 25; Табашников И.Г. Указ. соч. С. 293 - 308, 324 - 344; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 101 - 117.

<4> См.: Беляцкин С.А. Указ. соч. С. 28 - 31; Канторович Я.А. Указ. соч. С. 19 - 35; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 46 - 74.

<5> См.: Табашников И.Г. Указ. соч. С. 120 - 138; Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 46 - 56.

<6> Беляцкин С.А. Указ. соч. С. 29.

Рефлексия и продолжение личности вовне, которые лишь угадываются в вещах, несомненно, с большей очевидностью проявляются в результатах творческой деятельности, так как "слово есть вместе с тем и дело человека, его произведение, нечто исшедшее от него, им порожденное, получившее от него бытие, но и по рождении не отделяющееся от личности породившей. Посему произведение духа и мысли, выраженное в слове, принадлежит прежде всего самому автору, не как телесная вещь, но как откровение и выражение его личности и духа, в нем обитающего. Между автором и произведением его существует подобная связь как между создателем и созданием, а это отношение, в своей личной исключительности, не может не быть признано всеми" <1>.

--------------------------------

<1> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 700.

Все сторонники так называемых личных теорий (Блюнчли, Безелер, Ортлоф, Гарейс, Гирке) были единодушны в понимании связи автора и его творения: "Сочинение как продукт духа... принадлежит прежде всего самому автору... не как материальная вещь... но как проявление и выражение его личного духа. Между автором и его сочинением существует естественная связь, как между произведением и его творцом и этот последний имеет естественное право на то, чтобы подобное отношение уважалось всеми другими" <1>. По мнению Гарейса, "правовой субъект имеет право требовать признания со стороны всех его индивидуальностей" <2>. При этом "высшим стремлением представляется потребность установить связь результатов деятельности субъекта с его индивидуальностью, обнаружить принадлежность их данному лицу; этой потребности, с точки зрения Гарейса, отвечает авторское, художественное, музыкальное право" <3>.

--------------------------------

<1> Bluntschli J.C. Deutsches Privatrecht. , 1860. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 49.

<2> Gareis K. Das juristische Wesen der Autorrechte sowie des Firmen - und Markenschutzes // Archiv Theorie und Praxis auf dem Gebiet des Allgemeinen Deutschen Handels und Wechselrechts. Bd. 3 (1877). Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 55.

<3> Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 55.

Противники проприетарной теории сходились в том, что литературная собственность не имеет ничего общего с правом собственности, кроме термина <1> и метафоры, основанной на неверной и абсолютно абсурдной аналогии <2>. Подобные рассуждения привели к появлению позиции о самостоятельной роли института авторского права наряду с традиционными институтами вещного и обязательственного права <3>.

--------------------------------

<1> "Именно... сравнение является главной причиной стремлений расширить авторское право. Нельзя отвергать того несомненного психического факта, что употребление неправильного термина, постепенно по мере своего распространения, становится причиной извращения самого понятия, соединяемого с ним. Действительно, большинство защитников вечного авторского права берут исходным пунктом сравнение его с правом собственности, сравнение, давно укоренившееся в обществе благодаря некоторым сходственным чертам этих двух институтов права" (Там же. С. 20 - 21). "Правильное словоупотребление. представляет вопрос далеко не второстепенной важности. Когда слова допускают смешение или неудачно подобраны, мрак и беспорядок проникают в те понятия, которых выражением они служат" (Renouard A.-Ch. des droits des auteurs, dans la , les sciences et les beaux-arts. T. I. Paris, 1838. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 66).

<2> "Далеко не всегда можно встретить у писателей, отстаивающих литературную собственность, полное сознание точного, юридического понятия права собственности. Очень часто это понятие употребляется в обычном, разговорном смысле, как общая формула правового признания за кем-нибудь исключительности обладания имуществом" (Gerber K.F. Op. cit. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 39).

<3> См.: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 60 - 65.

Правам автора на произведения духовного творчества французским юристом Рогеном придавалась характеристика монопольных прав (monopoles de droit ),), сущность которых понималась "не как право исключительного обладания известным определенным предметом, но как право препятствовать со стороны одного лица всем прочим в обладании подобными же предметами" <1>.

--------------------------------

<1> Roguin E. La regle de droit. Lausanne, 1889. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 63. "Un monopole est un droit de nonimitation" (фр.) - "монопольные права есть права на неповторение".

Раскрывая понятие "монополия", Роген отмечал, что "согласно обычному словоупотреблению монополия представляет собой нечто исключительное. Следовательно, она не является возможностью пользоваться одному данною вещью, потому что все абсолютные права имеют подобное свойство" <1> (выделено мной. - Л.С.). Однако различие между "монополией" и вещным правом, с позиции ученого, выражается в том, что если в вещном праве активная (положительная) и пассивная (отрицательная) стороны одинаково значимы, то в "монополии" первая отсутствует. "Предполагая обязанность всех воздерживаться от совершения известного рода действий, монополия представляет собой сложное обязательственное право. Поэтому природа монополий составляет нечто среднее между вещными и обязательственными правами и этим определяется место, предназначаемое ей в системе права" <2>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 62.

<2> Там же. Г.Ф. Шершеневич, критически высказываясь по поводу теории монопольных прав Рогена, замечал, что "в таком случае нужно признать, что и право собственности на земельный участок составляет монополию в отношении всех, желающих обратить свой труд на возделывание его" (Там же. С. 63). В этой критике, на наш взгляд, прослеживается нивелирование Г.Ф. Шершеневичем того обстоятельства, что вещные и исключительные, в том числе авторские, права сближает то, что они являются правами абсолютными, а значит, и в тех, и в других присутствуют и монополия как возможность активных действий управомоченного лица (правообладателя), и воздержание как обязанность не препятствовать правообладателю, обращенная ко всем третьим лицам.

Другим французским юристом, Пикаром, авторские права именуются интеллектуальными (droits intellectuelsf) <1>, рядом ученых - особым имущественным правом (Мандри, Клостерман, Даудэ, Ферстер, Вехтер, Пуйлье) <2>, а проф. Г.Ф. Шершеневичем - исключительными.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 63 - 64.

<2> См.: Там же. С. 65.

"Знакомство с системой для юриста представляется весьма важным, - говорил профессор Шершеневич <1>, - потому что правильная классификация дает отчетливое представление о природе и конструкции каждого права и наоборот, неправильная система способна возбудить ложное представление о характере института и вызвать неверные выводы из его природы... Круг частных потребностей человека находит себе удовлетворение, с одной стороны, в непосредственном обладании вещами, с другой - в действиях других лиц. С юридической стороны та и другая цель достигается существованием вещного и обязательственного права. Но современные экономические условия вызывают новые отношения, новые интересы вне указанных... Обнаруживается, что некоторые действия доставляют имущественную выгоду лицу, совершающему их, если от совершения таких же действий будут удержаны другие лица. Таковы интересы, соединенные с известной фирмой, которые заключаются в исключительной возможности производить торговлю под данным именем предприятия. Таковы интересы фабриканта в отношении рисунков и моделей производимых у него продуктов, заключающиеся в исключительной возможности создавать данного рода вещи. Таковы интересы фабриканта или купца в отношении фабричного или торгового клейма, которые состоят в том, что известного рода продукты или товары обозначаются знаком, способствующим большему их распространению. Таковы интересы автора, художника, композитора, заключающиеся в том, чтобы сочинения, картины, музыкальные произведения не могли быть свободно распространяемы, исполняемы всеми другими лицами. Так как цель юридической защиты клонится во всех этих случаях к предоставлению известным лицам исключительной возможности совершения известных действий с запрещением всем прочим возможности подражания, то эти права следовало бы назвать исключительными...

--------------------------------

<1> Мы сознательно процитировали значительный отрывок из монографии Г.Ф. Шершеневича "Авторское право на литературные произведения" с целью проанализировать позицию автора, используя первоисточник".

Рассматривая содержание указанных исключительных прав... оно заключается в исключительной возможности совершения известного рода действий, причем все третьи лица обязываются к воздержанию от совершения таких же действий. Из этого определения обнаруживается соотношение исключительных прав с правами вещными и обязательственными и место в системе права. С первою категорией прав их сближает абсолютный характер их силы - именно действие их в отношении всех. Как вещное право является юридической обеспеченностью пользования материальными вещами с устранением всех прочих от подобного же пользования, так и исключительное право представляется юридической обеспеченностью пользования результатами известного рода действий, от совершения которых обязаны воздерживаться все прочие. Однако исключительные права отличаются от вещных по своему объекту: в то время как вещные права имеют своим объектом материальные предметы, объектом исключительных прав являются действия. С этой стороны исключительные права приближаются к обязательственным, которые также имеют своим объектом действия. Различие между ними заключается, однако, в том, что в обязательственном праве совершение действий составляет обязанность известного лица, тогда как в исключительных правах оно составляет возможность для правообладателя, в обязательственных правах от известных лиц требуется совершение положительных действий, в исключительных правах - воздержание от подобных действий, наконец, в обязательственных правах к совершению действия понуждаются известные лица, тогда как в исключительных к воздержанию от подражания обязываются все.

Такая природа исключительных прав, носящих притом имущественный характер, может служить основанием к тому, чтобы отвести им место в имущественном праве, именно между вещным и обязательственным правом" <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 71 - 73.

Признание и научное обоснование исключительных прав в качестве самостоятельной группы имущественных прав было несомненным шагом в развитии института "литературной, художественной и музыкальной собственности". Вместе с тем характеристика авторских прав, данная проф. Шершеневичем, обнаруживает ряд моментов, научная позиция в отношении которых на сегодняшний день изменилась.

Во-первых, объектом интеллектуальных <1>, в том числе авторских, прав являются не действия, а результаты творческой деятельности, что в большей степени сближает интеллектуальные права не с обязательственными, как полагал Г.Ф. Шершеневич, а наоборот, с вещными правами. При этом сравнение с обязательственными правами, данное профессором, есть сравнение вообще абсолютных (вещных, исключительных) и относительных (обязательственных) отношений, критерий деления которых в свое время определил В.К. Райхер как "различие в субъектном составе тех и других правоотношений, а следовательно, в самой структуре их и вместе с тем в характере междулюдской связи, образующей существо всякого правоотношения. Эта связь устанавливается либо по типу прямых проводов, протянутых между определенными точками пространства, либо по типу "беспроволочной" связи, соединяющей данную точку пространства с абсолютно-неопределенным числом всех "прочих" точек. В первом случае (относительные правоотношения) правовая энергия струится лишь по данному проводу. Во втором случае (абсолютные правоотношения) <2> право излучает энергию из одной точки волнообразно, непосредственно во все стороны социальной среды" <3>.

--------------------------------

<1> В терминологии IV части ГК РФ.

<2> Выделение наряду с абсолютными правами абсолютных правоотношений поддерживали не все авторы. Д.М. Генкин считал ошибкой, что "большинство исследователей связывает понятие субъективного права с понятием правоотношения, считая, что субъективное право одного лица и соответствующая юридическая обязанность другого лица... являются элементами правоотношения и могут существовать только в правоотношении... Отсюда считают, что субъективное право собственности как абсолютное субъективное право одного лица и соответствующая юридическая обязанность всех других лиц является элементом неопределенного числа правоотношений с неопределенным числом обязанных субъектов... Мы полагаем, что правоотношение всегда должно быть конкретно в том смысле, что содержанием его являются права и обязанности определенных лиц... всеобщая взаимная связь всех лиц между собой, урегулированная правом, является общим правилом поведения, т.е. не правоотношением, а нормой, правом в объективном смысле... Определение субъективного права собственности как элемента правоотношений собственника со всяким и каждым... представляется искусственной конструкцией... субъективное право может существовать и вне правоотношения, не являясь его элементом. Таковыми являются все субъективные абсолютные права, которым соответствует пассивная обязанность всех других лиц, установленная непосредственно всеобщей запретительной нормой закона" (Генкин Д.М. Указ. соч. С. 33 - 39).

<3> В связи с отысканием критерия деления вещных и обязательственных прав в истории цивилистической науки необходимо помнить, что "нет права вне общества, оно не имеет основания в самой природе человека. Робинзон не имел права собственности на дичь, раковины, кокосы и т.п., не имел авторского права на речи, обращаемые к волнам или деревьям. Эти понятия немыслимы без наличности общественных отношений" (Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 51). Аналогичной позиции придерживался Роген: "Если бы все люди, за исключением собственника, исчезли с лица земли, не было бы вовсе собственности и вообще законодательства (права?). Переживший индивидуум был бы всемогущим обладателем земли, но не в силу права, а факта" (Roguin E. Op. cit. Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 52).

То есть в первом случае (относительные права) имеются определенные субъекты прав и обязанностей, и только они непосредственно соединены правовыми узами. Во втором случае (абсолютные права) определен только субъект прав; ему противостоит и непосредственно с ним связана "универсальная, безличная масса всех остальных обязанных лиц" <1>, это связь управомоченного с неопределенным числом пассивных субъектов, это право, которое существует и действует "безлично, против всякого - совершенно одинаковым образом", "совершенно независимо от каких-либо особых отношений к другим лицам" <2>.

--------------------------------

<1> Райхер В.К. Абсолютные и относительные права (к проблеме деления хозяйственных прав). В особенности применительно к советскому праву // Вестник гражданского права. 2007. Т. 7. N 2. С. 199 - 200.

<2> Там же. С. 152. В рамках настоящего исследования мы не освещаем выводы, к которым пришел В.К. Райхер в вопросе отнесения конкретных видов прав к категории абсолютных или относительных, хотя должны отметить, что позиция автора резко расходится с традиционным взглядом науки, сторонниками которого мы являемся. Достаточно сказать, что к категории абсолютных прав по своей юридической структуре В.К. Райхер считал возможным отнести из вещных прав только право собственности, а все "виды "ограниченных вещных прав" в действительности не являются вещными (абсолютными)" (Райхер В.К. Указ. соч. С. 177). Однако представляет интерес позиция автора в вопросе о "внутреннем" и "внешнем" действии в абсолютных и обязательственных правах, обусловленном тем, что правоотношение есть отношение социальное (см.: Там же. Гл. VII "Отраженное действие относительных прав". С. 178 - 187).

Впоследствии профессор Шершеневич все же изменил свою научную позицию, признав, что "исключительное право, как и право собственности, защищается против всех, потому что нарушителем может быть каждый. Но указанное сходство доказывает только, что то и другое право принадлежит к одному роду - абсолютных прав, различаясь, как виды, по своему объекту. Право собственности тесно связано с материальностью своего объекта, тогда как у исключительного права материального объекта нет" <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. С. 431.

Во-вторых, природа интеллектуальных, в том числе авторских, прав на результаты творческой деятельности не исчерпывается только имущественной составляющей <1>, а имеет многогранный характер. Как уже было замечено, проявление личности, отраженное ощущение личности в интеллектуальных правах гораздо заметнее, чем в правах вещных, в которых в наибольшей степени был преодолен личностно-вещный синкретизм <2>, характерный для ранних этапов зарождения права. В интеллектуальных правах личностный аспект имманентно присутствует всегда, что послужило развитию личностных теорий, бросивших вызов сугубо имущественному подходу в оценке нового института. "В авторском праве, - говорил в начале XX в. С.А. Беляцкин, - элементы личный, имущественный, общественный выступают с одинаковой рельефностью, имеют каждый свое собственное, независимое значение. Именно на таком исключительном соединении различных моментов основаны главные особенности института авторского права. Последнее есть право имущественно-лично-общественного свойства. Духовная близость и связь, какие существуют между автором и его произведением, между "детищем" искусства и творцом и которые не исчезают во все время жизни автора, делают произведение неотчуждаемым и неотъемлемым личным достоянием автора. Эти отношения между автором и произведением чувствовались и сознавались везде и во все времена, никогда произведение не мыслилось отдельно от творца" <3>.

--------------------------------

<1> Г.Ф. Шершеневич отвергал наличие личной составляющей в авторском праве в любом ее проявлении: "При ближайшем рассмотрении нельзя не заметить, что личные интересы автора, соединяемые им с выпуском в свет своей книги, не подлежат охране со стороны авторского права... авторское право неспособно охранить... личные интересы автора... потому, что институт авторского права носит исключительно имущественный характер и если достигается некоторая, весьма слабая, защита личных интересов, то это только рефлективное действие рассматриваемого права" (Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 68 - 69).

КонсультантПлюс: примечание.

<2> См.: Скловский К.И. Указ. соч. С. 54 - 94, 118 - 144.

<3> Беляцкин С.А. Указ. соч. С. 9 - 10.

Кроме личной составляющей в интеллектуальных правах с равной силой угадывается и общественная составляющая <1>: именно интересы общества в приобщении к культуре и ее развитии как необходимом условии становления человека как существа социального определяют специфику интеллектуальных, в том числе авторских, прав, которые даже в период расцвета проприетарной теории не были доведены до полного отождествления с правом собственности. Ведь "как скоро автор издал в свете свое сочинение, с этой минуты открывается другая сторона авторского права, и взгляд на сущность его несколько изменяется. Произведение не состоит уже в исключительной связи с творцом своим; оно - в духовном своем значении - стало достоянием целого общества; с изданием сочинения в свете возникает понятие о праве целого общества на произведение автора. Нельзя, выпустив слово, воротить его назад: нельзя, поделившись с обществом мыслью, в то же время удержать ее в исключительной своей власти" <2>. Однако "правильное отношение к авторскому праву, - по справедливому замечанию С.А. Беляцкина, - должно приводить не к уничтожению авторского права в лице авторов, не к порабощению авторских интересов интересами общества, а к рациональному сочетанию и согласованию прав и интересов как отдельных лиц - авторов, так и общества" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. С. 15 - 27. Профессор Шершеневич придерживается позиции, что целью института авторского права является обеспечение материальных условий жизни автора, а также его свободы и независимости в обществе. Цель определяет средства, т.е. право, а значит, по мнению цивилиста, срок действия авторского права и предоставляемая им защита должны продолжаться в течение всей жизни автора, составляя "minimum защиты". При этом истинный баланс интересов автора и общества будет достигнут, если "minimum защиты" будет продлен на срок, необходимый для реализации последнего издания (в среднем 5 - 10 лет). Однако предусмотренное разными правопорядками авторское право с длительным сроком действия, составляющим от 50 до 80 лет, с точки зрения профессора, "приравнивает фактически срочное авторское право к вечному и вследствие того должно встретить все возражения, которые... выставлены против бессрочного авторского права... При сопоставлении интересов автора и общества возможна еще борьба, которая, однако, должна решиться в пользу первого, потому что материальное обеспечение автора составляет условие его творчества, а следовательно, условие общественного интереса. Но интерес наследника совершенно меркнет перед общественным и борьба их не равна" (Там же. С. 24, 26 - 27).

<2> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 701.

<3> Беляцкин С.А. Указ. соч. С. 24.

Сказанное позволяет утвердиться в позиции, что интеллектуальные, в том числе авторские, права не исчерпываются имущественной составляющей и имеют сложную структуру: "Произведение искусства может существовать как общественное достояние, оно может существовать как личное достояние автора, но оно совершенно немыслимо как некий самостоятельный имущественный объект, оторванный от лица автора, подобный вещам и ценностям, переходящим из рук в руки с полным устранением зависимости их от прежних обладателей" <1> (выделено мной. - Л.С.), поэтому "результаты творчества не могут быть, с одной стороны, вполне отделены от личности творца, а с другой - (отчасти и поэтому) окончательно отчуждены, т.е. не способны к обороту в его обычном виде" <2>. "Продукты умственного труда (литературные и музыкальные произведения)... - говорил Е.В. Васьковский, - по существу своему, не допускают подобного (полного и всестороннего. - Л.С.) господства" <3>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 15. "Критики теории собственности указывали... что авторская "собственность" неизбежно должна приводить последовательных ее сторонников к признанию авторского права вечным, подобно другим видам собственности. Будучи сам по себе совершенно справедлив, этот последний упрек, однако, может быть обращен с равным успехом и против самих сторонников "имущественной" теории, так как не только собственность, но всякое имущественное право "вечно" и переходит к наследникам без ограничений. И с точки зрения взгляда на авторское право как на право чисто имущественное непонятно: на чем основан временный характер этого самостоятельного, независимого и "абсолютного" права, существующего только в течение жизни автора и некоторого промежутка после его смерти?" (Там же. С. 16).

КонсультантПлюс: примечание.

<2> Скловский К.И. Указ. соч. С. 156.

<3> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 280.

Возвращаясь к теме настоящей главы, необходимо отметить, что широкий подход Европейского суда к определению понятия "имущество" и включение в него наряду с материальными объектами также объектов интеллектуальных прав, конечно, не должны приводить к отказу от деления права, характерного для пандектной системы. Подход международного правоприменителя понятен и отчасти объясняется наднациональным уровнем, призванным учитывать различия в правовых системах.

Кроме того, еще раз подчеркнем, что экономические отношения собственности (принадлежности, присвоенности благ, имеющих экономическую форму товара) юридически могут быть оформлены не только правом собственности, но и системой ограниченных вещных прав, системой прав обязательственных, а также системой исключительных прав. Все эти права являются имущественными и составляют основу экономического оборота.

Вещные и исключительные права, кроме имущественной компоненты, сближает также абсолютный характер, позволяющий выделить в них две стороны:

- активную (действия правообладателя) и

- пассивную (поведение обязанных лиц) - "право на вещь возбуждает всеобщую безусловную отрицательную обязанность относительно хозяина вещи - не делать ничего, что могло бы нарушить его право. Эта обязанность одинаково лежит на всяком, кто не сам хозяин" <1>.

--------------------------------

<1> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 187.

Первая предоставляет правообладателю широкий объем полномочий, признает в пределах (границах) соответствующего права свободу в реализации мер дозволенного поведения, независящего от воли других лиц. Характеристика С.С. Алексеевым прав собственника как прав "общедозволительных", позволяющих собственнику благодаря их абсолютности и исключительности совершать в отношении своего имущества любые действия (в пределах, предусмотренных законом) и строить свое поведение по своему усмотрению <1>, в равной мере может быть отнесена к исключительным правам. Вторая обращена к любому и каждому и выражается в недопущении воздействия (воздержании любого и каждого), направленного на какое-либо нарушение первой.

--------------------------------

<1> См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 346 - 347.

Г.Ф. Шершеневич применительно к праву собственности выделял отрицательный и положительный признаки, понимая под первым исключительность и полноту права собственности, независимость воли собственника от воли посторонних лиц (недопустимость препятствовать воле собственника), а под вторым - правомочия, составляющие содержание права собственности <1>. К.П. Победоносцев, говоря о праве собственности, определял его как "право исключительного и полного господства". "Полнота выражает положительную сторону этого права, исключительность - отрицательную сторону... свойство исключительности... значит, что, когда я имею право на вещь, никому не может в то же время принадлежать подобное же право на ту же самую вещь, и если бы по какому-нибудь случаю такое право предоставлено было другому лицу, оно само по себе ничтожно, недействительно" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. С. 276.

<2> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 188, 197. При подобном понимании термина "исключительность" вещное право в романо-германской правовой системе "более исключительно", чем исключительное право на интеллектуальную собственность.

Абсолютность прав, их обязательность для любого и каждого, необходимость быть определенными и очевидными для любого и каждого служат причиной того, что "государство не может предоставить определение объема и содержания их произволу частных лиц и должно само, сообразуясь с потребностями юридического быта... постановить, какие формы... оно считает возможным допускать на своей территории" <1>.

--------------------------------

<1> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 264. Необходимо отметить, что Е.В. Васьковский говорил в данном случае о вещных правах как правах абсолютных, хотя не отождествлял последние исключительно с вещными, признавая существование других прав абсолютного характера, например авторских (см.: Там же. С. 261).

Таким образом, учитывая обязательный характер правовых позиций Страсбургского суда при применении и толковании Конвенции, механизм защиты, заложенный в ст. 1 Протокола N 1, позволяет:

- во-первых, распространить его не только на материальные объекты (объекты вещных прав), но и на объекты нематериальные (объекты исключительных прав), т.е. заявитель может защитить свои права в отношении нематериальных объектов на наднациональном уровне и ст. 1 Протокола N 1 будет в этом случае применима;

- во-вторых, требовать большего его учета на национальном уровне при рассмотрении дел о защите вещных и исключительных прав.

При этом родовая близость вещных и исключительных прав на уровне прав абсолютных допускает, на наш взгляд, определенную общность правового регулирования <1> на национальном уровне, не отрицая их самостоятельного характера.

--------------------------------

<1> Показательна в этом отношении ст. 17 "Право собственности" (здесь и далее выделено мной. - Л.С.) Хартии Европейского союза об основных правах от 12 декабря 2007 г.: "Каждый человек имеет право пользоваться собственностью на имущество, которое он законно приобрел, его использовать, им распоряжаться и завещать. Никто не может быть лишен своей собственности иначе как по основанию ее публичной полезности в случаях и при соблюдении условий, предусмотренных законом, и со справедливой выплатой за ее утрату в установленное время. Пользование имуществом может быть регламентировано законом в той мере, в какой это необходимо в общих интересах. Интеллектуальная собственность находится под защитой" (Конституции зарубежных государств: Учеб. пособие. С. 478).

Примером такого национального регулирования, несомненно, может служить правовая позиция Конституционного Суда РФ. Говоря о понятии имущества применительно к положениям ч. 2 ст. 35 Конституции РФ <1>, последний определяет, что понятием "имущество" "охватывается любое имущество, связанное с реализацией права частной и иных форм собственности, в том числе имущественные права, включая полученные от собственника права владения, пользования и распоряжения имуществом, если эти имущественные права принадлежат лицу на законных основаниях <2>. Реализация имущественных прав осуществляется на основе общеправовых принципов неприкосновенности собственности <3> и свободы договора, предполагающих равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность участников гражданско-правовых отношений" <4>. Имущественные права, составляющие содержание конституционно-правового понятия имущества, включают в себя как вещные права <5>, так и права обязательственные <6>.

--------------------------------

<1> Статья 35 (ч. 2) Конституции РФ: "Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами".

<2> Гарантии ст. 35 Конституции РФ неприменимы, если имущество не является "своим", т.е. если обладание этим имуществом запрещено или незаконно. См.: Определение Конституционного Суда РФ от 3 декабря 1998 г. N 201-О // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2204.

<3> Конституционный Суд РФ "неприкосновенность собственности" определяет как общеправовой принцип права. Упоминание наряду с "неприкосновенностью собственности" принципа "свободы договора", а также "равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности участников" бесспорно свидетельствует о том, что речь идет о ст. 1 "Основные начала гражданского законодательства" ГК РФ. Таким образом, с точки зрения правоприменителя (и указанное Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. N 9-П не единственный случай, см., например, Постановления Конституционного Суда РФ от 22 ноября 2000 г. N 14-П, от 21 апреля 2003 г. N 6-П, от 16 июля 2008 г. N 9-П), принцип и основные начала законодательства - тождественные понятия. Однако в научной литературе высказываются и отличные мнения. См.: Комиссарова Е.Г. Об основных началах гражданского законодательства // Журнал российского права. 2001. N 5. С. 13 - 20; Она же. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002.

В целом о принципах права см.: Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М., 2006; Чернобель Г.Т. Правовые принципы как идеологическая парадигма // Журнал российского права. 2010. N 1. С. 84 - 94.

<4> См.: Постановления Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. N 9-П // СЗ РФ. 2000. N 24. Ст. 2658; от 10 апреля 2003 г. N 5-П // СЗ РФ. 2003. N 17. Ст. 1656.

<5> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 13 декабря 2001 г. N 16-П // СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. 2). Ст. 5014: "Гарантируется защита не только права собственности, но и таких имущественных прав, как право постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельным участком".

<6> См.: Постановления Конституционного Суда РФ от 16 мая 2000 г. N 8-П // СЗ РФ. 2000. N 21. Ст. 2258; от 24 февраля 2004 г. N 3-П // СЗ РФ. 2004. N 9. Ст. 830; от 28 января 2010 г. N 2-П // СЗ РФ. 2010. N 6. Ст. 700.

Хотя Конституционный Суд РФ не упоминает интеллектуальную собственность в составе имущества по смыслу ст. 35 Конституции РФ, распространение неприкосновенности собственности не только на материальные объекты, но и на имущественные права дает основания говорить о более глубоком правовом потенциале данной статьи. Достаточно привести позицию судьи Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиева: "Толкование понятия "лишение имущества" в конституционном праве Российской Федерации отличается от его традиционной интерпретации в гражданском праве... автономность понятия "лишение имущества помимо воли собственника" в конституционном праве означает, что оно охватывает случаи, ситуации, не находящиеся в орбите гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности... В отличие от гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности, который призван защищать субъектов вещных прав <1>, с точки зрения конституционного права нет разумных оснований для отказа в распространении конституционных гарантий права частной собственности и на интеллектуальные права" <2>.

--------------------------------

<1> Полагаем, что в п. 1 ст. 1 ГК РФ заложен потенциал для расширения границ применения императивов принципа неприкосновенности собственности в отношении защиты исключительных прав.

<2> Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ о гарантиях права частной собственности при принудительном отчуждении имущества для государственных нужд // Законодательство. 2008. N 1. С. 45.

<<< < Предыдущая 1 23 / 123 4 5 6 7 8 9 10 11 12 > Следующая >>>

Соседние файлы в папке Учебный год 22-23

#
14.12.20222.17 Mб0Ruzhjya, mikrobi i stalj.txt
#
14.12.202222.79 Кб0Ryasentsev_Tezisy-1.docx
#
14.12.202222.79 Кб0Ryasentsev_Tezisy-2.docx
#
15.12.202222.79 Кб0Ryasentsev_Tezisy-3.docx
#
14.12.202222.79 Кб0Ryasentsev_Tezisy.docx
#
15.12.2022545.4 Кб1Sagdeeva.docx
#
14.12.2022270.58 Кб1Salomons, How to draft new rules on the bona fide acquisition of movables for Europe.pdf
#
14.12.2022213.99 Кб1Salomons, On the Economics of Good Faith Acquisition Protection in the DCFR.pdf
#
15.12.2022407.24 Кб8Samoylov_-_publichnaya_dostovernost.pdf
#
14.12.202237.5 Кб2Samoylov_Publichnaya_dostovernost.docx
#
15.12.20221.41 Mб1Sarbash-2.pdf