Глава II. Юридические и нравственно-этические аспекты субъективного вменения

§1. Предписания у головно-правовых норм и различные уровни их реализации - юридическая основа субъективного вменения.

Нормативные основания субъективного вменения, как стадии пра-воприменительной деятельности не имели пристального внимания российских ученых*. Чаще всего они рассматривались лишь попут­но, при решении иных вопросов: установлении субъективной сторо­ны состава преступления, определении объекта посягательства, ис­следовании объективной стороны, решении вопросов о пределах уго­ловной ответственности и т.д. Такая ситуация в науке уголовного права сложилась прежде всего потому, что никто из ученых не рас­сматривал субъективное вменение как стадию правоприменения. В свою очередь, такое отношение к субъективному вменению опреде­лялось тем, что в нем не видели проблему поскольку предполагалось, что все вопросы этого рода уже рассмотрены при изучении других институтов уголовного права и, прежде всего, вины.

Одна из главных причин такого отношения к проблеме субъек­тивного вменения заключается в том, что многие исследователи уго­ловного права при анализе субъективного вменения не учитывали общетеоретических разработок по вопросам механизма правового регулирования, структуры уголовно-правовой нормы, особенностей реализации предписаний ее элементов и т.д. Лишь в последние годы "наметился интерес" криминалистов к достижениям общетеоретичес­кой науки по этим и другим вопросам. И в уголовно-правовой лите­ратуре появляются работы, "вплетающие в живую ткань" уголовно-правовой материи общетеоретические достижения (см., например, работы: И.Я.Козаченко- "Санкции за преступления против жизни и здоровья"; В.С.Прохоров, Н.М.Кропачев, А.Н.Тарбагаев - "Меха­низм уголовно-правового регулирования"; Ф.Г.Гилязев - "Вина и криминогенное поведение личности"; В.Н.Кудрявцев - "Закон, по­ступок, ответственность"; Н.П.Дубинин, И.И.Карпец, В.Н.Кудряв­цев - "Генетика, поведение, ответственность" и др.)

' Известна лишь одна работа специально посвященная этой проблеме. См.:

В.А.Якушин, Л.И.Шаталова Правовые аспекты субъективного вменения. Ульяновск,1997.

47

Однако и в этих работах юридические, да и социально-психоло­гические аспекты субъективного вменения, не стали предметом при­стального рассмотрения. Между тем, они тесно связаны с содержани­ем уголовно-правовых отношений, механизмом уголовно-правово-го регулирования, основанием уголовной ответственности и т.д.

Субъективное вменение, являясь стадией правоприменения, на­правлено на реализацию тех предписаний, которые содержатся в уго-ловно-правовой норме. В силу того, что норма выступает регулято­ром общественных отношений, то необходимо выяснить механизм этого регулирования и как он проявляет себя в стадии субъективного вменения. Какие правовые предписания и как при этом реализуются, что вообще понимать под реализацией? Эти, и многие другие вопро­сы, возникающие при анализе правоприменения не рассматривались в аспекте ее стадии - субъективного вменения.

Характер проявления этих правовых предписаний на стадии субъективного вменения зависит от того как и кем они претворяются в жизнь. Раскрытию механизма проявления предписаний правовой нормы мешает то, что учеными неоднозначно понимается не только сама норма права, но и функциональное назначение ее структурных элементов.

Подавляющее число исследователей признает, что нормы уголов­ного права имеют трехзвенную структуру - гипотезу, диспозицию и санкцию. Однако и среди них нет единства мнений о том, как реали­зуются предписания этих элементов структуры нормы права. Одни исходят из того, что "правовое предписание" соотносится с целост­ностью правовой нормы, а не с предписаниями ее отдельных элемен­тов.' Прямо отмечается, что один какой-либо элемент структуры правовой нормы не реализует норму в целом. Лишь в совокупности гипотезы, диспозиции и санкции норма представляет государствен­ное веление², выступает в роли регулятора отношений между людь­ми³. Правда, и сторонники такого подхода, видимо, прекрасно по­нимая, что невозможноабсолютизировать единство предписаний, на­пример, диспозиции и санкции, подчеркивают, что "если диспозиция

' См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982, т.2, с. - 34

² См.: Вопленко Н.Н. Социалистическая законность и применение права. Саратов, 1983, с.-86

³ См.: Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Томск, 1987, с. - 23

есть отправной пункт процесса действия уголовно-правовых норм, то санкция является ее заключительным пунктом ... и ... каждый из этих элементов уголрвно-правовой нормы действует в присущих ему формах выражения своего содержания"'.

Между тем, в уголовно-правовой литературе, в монографиях по теории права высказано и иное понимание проявлений правовых предписаний, содержащихся в различных структурах правовой нор­мы. Отмечено, в частности, не только то, что правовые предписания имеются во всех трех элементах структуры правовой нормы, а не в норме в целом, но и то, что каждое из предписаний имеет свое значе­ние при регулировании общественных отношений.² Эти предписа­ния многофункциональны.

Разногласия между этими позициями носят не технический, а со­держательный характер. Поэтому они заслуживают того, чтобы мы на них остановились и выяснили суть этих противоречий.

Нормы уголовного права, в отличие от норм иных отраслей пра­ва, чаще всего предписывают определенные правила поведения, от­клонение от которых порицаемо и наказуемо. Из этого следует, что предписания норм уголовного права имеют двух адресатов. Прежде всего они адресованы гражданам, а уж потом соответствующим орга­нам государства. Из этого следует, что предписания одних элементов структуры правовой нормы направлены на создание и проявление регулятивных отношений³, в то время как предписания иных элемен­тов структуры норм при наличии соответствующих условий форми­руют охранительные отношения.

Если предположить, что нормы уголовного права не регуляторы общественных отношений, то следует отказаться от трактовки права

' Козаченко И.Я. Указ.работа, с. - 150-152

² См.: Кудрявцев Ю.В. Нормы права как социальная информация. М., 1981, с. - 55,86 и др.; Решетов Ю.С. Механизм правореализации в условиях развитого социализма. Казань, 1980, с. - 68,72 и др.; Кленова Т.В. Уголовно-правовые нормы в системе уголовного законодательства. В кн.: Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987, с. - 35; Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. - Механизмы уголовно-правового регулирования. Красноярск, изд-во Краснояр.ун-та, 1989,

с. - 40-43

³ См.: Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Указ.соч., с. - 33,43, 55 и др.; А.И.Санталов считает, что в этом случае существуют нормальные общественные отношения, но они "...не приобретают качества правовых." -Санталов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. ЛГУ, 1982, с. - 42

как воли общества, возведенной в закон и адресованной гражданам. Даже если занять позицию некоторых авторов о том, что уголовное право адресовано правоохранительным органам, то и здесь имеются предписания, касающиеся граждан, а, значит, есть различные пред­писания элементов структуры норм.

Кроме того, если предположить, что предписания нормы реализу­ются в целом, и, что норма действует с момента проявления санкции. то получается, что совершенное преступление не нарушает уголов-но-правовую норму, а нарушает нечто иное и, что охраняет только санкция.

Анализ уголовно-правовых норм показывает, что одновременное проявление предписаний некоторых элементов структуры уголовно-правовых норм невозможно. Например, соблюдение гражданином требований диспозиции уголовно-правовой нормы исключает воз­можность применения к нему предписаний санкции, поскольку эти предписания находятся в различных плоскостях и реализация одно­го исключает другое. Поэтому вряд ли можно согласиться с утверж­дением, что эти элементы структуры нормы "действуют одновремен­но и сообща"'.

Разноплановое и разновременное проявление предписаний пра­вовой нормы определяется тем, что они не действуют всегда автома­тически. В самом содержании и структуре нормы заложена возмож­ность того, что лицо не будет выполнять и совершать или воздержи­ваться от совершения требуемых от него действий. Тем самым, сами нормативные предписания элементов структуры нормы, как факто­ры детерминации должного поведения, уже предполагают, что это поведение может быть иным. Человек может знать, а порой и одоб­рять правовое предписание, содержащееся, например, в диспозиции нормы, но поступать вопреки ей.² В этом случае правовое предписа­ние диспозиции нормы, как веление государства, не реализуется ли­цом, а нарушается им и тогда "срабатывает" предписание, содержа­щееся в санкции.

Можно констатировать, что воздействие норм уголовного права на поведение людей может быть осуществлено по каналам: а) закреп­ления в гипотезах уголовных норм определенных условий поведения,

' См.: Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Томск, 1987, с.- 152