Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 179

миться с учредительными документами своего контрагента, благо в силу принципа общедоступности учредительных документов он такую возможность имеет (по крайней мере теоретически). Тогда любые ограничения правоспособности коммерческой организации (как и полномочий ее органов), включенные в учредительные документы, автоматически приобретут правовое значение для третьих лиц, что фактически вернет нас к системе уставной правоспособности, от которой, казалось бы, Кодекс отказался.

На наш взгляд, духу статьи 49 ГК более соответствовал бы иной подход, в соответствии с которым риски, связанные с «добровольным» ограничением правоспособности, должны в первую очередь лежать на организации, правоспособность которой таким образом ограничивается. Этот вывод подкрепляется и тем, что статья 173 совершенно определенно возлагает бремя доказывания осведомленности контрагента на истца. Следовательно, истец должен не просто продемонстрировать свой устав и убедить суд в том, что отдельные его положения достаточно определенно ограничивают цели деятельности организации, но и представить другие доказательства осведомленности контрагента (например, предъявить копию письма учредителей, направленного контрагенту до заключения сделки и содержащего предупреждение о несоответствии планируемой сделки целям деятельности организации). В противном случае распределение бремени доказывания, установленное в статье 173, утратило бы всякий смысл. Следует также учитывать, что общая правоспособность коммерческих организаций является в ГК правилом, а возможность «самоограничения» – исключением, допускаемым законом в интересах одной из сторон правоотношения. Если сторона желает воспользоваться установленным в ее интересах исключением, то и связанную с этим повышенную степень заботливости (осмотрительности) должна проявлять именно она, а не третьи лица. Схожая позиция закреплена в статье 9 упомянутой выше директивы Совета ЕС, где прямо указано, что даже опубликование учредительных документов (которое в странах Европейского Союза обязательно) не создает презумпции осведомленности третьих лиц о предусмотренных ими ограничениях полномочий органов хозяйственных обществ. Вывод о том, что при заключении каждой коммерческой сделки предприниматель, дабы обезопасить себя от неприятных неожиданно ей, должен исследовать объем правоспособности своего контрагента, был бы не только юридически неудачен, но и далек от потребностей реальной жизни. Не правоспособность делового парт-

Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 180

пера должна волновать предпринимателя, а его платежеспособность и репутация.

Полное товарищество. Полное товарищество – исторически самая ранняя из всех предпринимательских организационно-правовых форм. В этой форме наиболее ярко выражен личный элемент и, напротив, совершенно отсутствует ограничение ответственности участников по обязательствам товарищества. Поэтому использование полного товарищества сопряжено для его участников с повышенным риском. Однако именно с этим недостатком полного товарищества тесно связаны его достоинства, которые делают полное товарищество весьма привлекательной формой предпринимательства. Поскольку требования кредиторов полного товарищества гарантированы не только складочным капиталом, но и личным имуществом товарищей, полное товарищество, как правило, не испытывает особых трудностей в получении кредита. Оно обычно вызывает доверие и у коммерческих партнеров, так как имущественный риск, принимаемый на себя его участниками, говорит о серьезности их намерений и солидности предприятия. Немаловажно и то, что в отношении полных товариществ законодательство содержит относительно немного императивных предписаний, позволяя участникам урегулировать свои взаимоотношения наиболее приемлемым для них образом. Организационная структура полного товарищества предельно проста и практически не требует управленческих расходов. Наконец, к полным товариществам не предъявляется никаких требований относительно опубликования результатов деятельности и отчетных документов.

Новый Гражданский кодекс впервые после ГК РСФСР 1922 г. подробно урегулировал правовое положение полных товариществ, которое до введения Кодекса в действие определялось одной единственной статьей в Законе РСФСР от 25 декабря 1990 г. «О предприятиях и предпринимательской деятельности»[5], причем эта статья не соответствовала некоторым другим статьям того же Закона и содержала внутренние противоречия. Полному товариществу были также посвящены отдельные отрывочные положения Закона РСФСР от 7 декабря 1991 г. «О регистрационном сборе с физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, и порядке их регистрации»[6] и Положения о порядке государственной регистра-