Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 14

Гражданском кодексе можно найти немало теоретических положений «крупного калибра».

Станислав Антонович принадлежал к высшему разряду ученых – о занимавших его проблемах (а его интересовало все в гражданском праве и многое за его пределами) он не переставал думать никогда. Это постоянное состояние творческого мышления позволяло ему проектировать нормы, писать статьи, давать интервью, выступать с лекциями и докладами, казалось бы, без всякой подготовки, без поиска литературы, составления конспектов и т.п. Ясная мысль и определенная позиция рождались вроде бы экспромтом, «из головы», прямо на ваших глазах.

Вероятно, он в большей мере, чем многие, был подготовлен к тому, чтобы создать серьезные теоретические работы по новой российской цивилистике. Но препятствием этому стало другое его достоинство, встречающееся не чаще, а может быть и реже, чем дарование теоретика, – неколебимое убеждение в том, что на первом месте стоят интересы дела, на втором – дела и нужды учеников и учителей, друзей и коллег, и лишь на последнем – свои успехи и упущенные возможности, свои радости и печали. Забота «о себе любимом» в последнюю очередь, своего рода «антиэгоцентризм» – качество, редчайшее даже у людей, убежденных в своей интеллигентности, было неотъемлемой чертой характера Станислава Антоновича и объясняет многое в его поступках и в отношениях с окружающими.

Создание нового гражданского права пореформенной России Станислав Антонович считал самым важным и достойным делом, какое только может выпасть на долю цивилиста. Ради него он откладывал на несостоявшееся «потом» докторскую диссертацию, лишь молча улыбаясь или отшучиваясь в ответ на назойливые напоминания друзей. Ради возможности заниматься этим делом он отказывался от многих заманчивых предложений. Лишь немногие знают, что он, например, отказался от предложения баллотироваться в члены российского Конституционного Суда.

Среди разных обязательств, поручений, заданий и прочих дел Станислав Антонович всегда был готов взять на себя ношу самую тяжелую и принять предложение наименее заманчивое. Это проявлялось едва ли не во всех его поступках – от готовности поселиться в наименее удобном номере гостиницы до согласия написать те главы или статьи проекта ГК, за которые ввиду их очевидной трудности никто не брался.

Называть авторов конкретных частей проекта российского ГК вряд ли следует. И не только потому, что закон автора не имеет.

Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 15

Дело в другом: написанный кем-то первый вариант тех или иных норм Кодекса проходил через такое сито многих коллективных обсуждений и в большинстве случаев подвергался стольким переделкам, что чаще всего менялся до неузнаваемости. Тем не менее память, да и сохранившиеся бумаги позволяют при необходимости установить имена первоначальных авторов проекта. В отношении Станислава Антоновича это справедливо сделать не только потому, что его нет в живых. Высокое качество сделанного им влекло наименьшее число последующих изменений и переработок. Это относится и к первой статье, написанной им вместе с С.С. Алексеевым, и к огромному (почти в сто статей) разделу II («Право собственности и другие вещные права»), одни главы которого были разработаны им самим, а другие вместе с В.В. Витрянским, и к нормам об удержании кредитором имущества должника (§ 4 главы 23), и к некоторым общим положениям о договорах (главным образом, в главе 27), и к правилам о продаже недвижимости и предприятия (§ 7 и 8 главы 30), о ренте (глава 33), к целому ряду норм в главах, посвященных банковским сделкам (главы 42, 44 – 46). Из этого длинного (и не полного!) перечня можно заметить, что Станиславу Антоновичу меньше всего удалось заниматься как раз тем, что было особенно любо его сердцу – общими положениями обязательственного, прежде всего договорного права. В то же время большинство сделанного им – положения новые для нашего гражданского закона, не имеющие аналогов в двух прежних отечественных ГК.

Забвение собственных интересов, полная самоотдача, работа на износ – все это сочеталось у Станислава Антоновича с удивительно внимательным, заинтересованным, добрым, каким-то даже теплым отношением к тем, с кем ему приходилось работать. И ко всему этому – удивительное чувство такта: опасение обидеть, нежелание показаться назойливым или просто любопытным. Древние слова «aut bene, aut nihil» он относил не столько к умершим, сколько к живущим, предпочитая осуждению чужих поступков сдержанное молчание или огорчительную усмешку. Он никогда ни перед кем не стремился показать свои знания или достижения. Так, уже привыкнув к тому, что на встречах с иностранцами Станислав Антонович не любит говорить по-английски, я вдруг обнаружил, что он почти свободно понимает английскую разговорную речь, легко читает на этом языке профессиональную литературу и хорошо ориентируется в английском гражданском праве. Между тем случаев подчеркнуть это, упомянув к тому же о своей длительной стажировке в Англии, у него и раньше было предостаточно.