Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 107

Особого обсуждения заслуживает уже затронутый вопрос о судебном признании недействительным правового акта, явившегося причиной вреда. Можно понять, как возникла мысль о необходимости такого судебного признания. Слишком близки фразеология статей 13 и 16 ГК и возможные последствия их применения. И в той, и другой статье речь идет об «акте государственного органа или органа местного самоуправления, не соответствующем закону», в силу каждой из них последствием такого несоответствия может быть возмещение убытков.

В действительности общее, что объединяет статьи 13 и 16 ГК,- это установленная в них возможность судебного контроля за законностью деятельности органов власти, законодательной и исполнительной. Но формы этого контроля и назначение соответствующих статей ГК различны.

В статье 13 ГК предусмотрен прямой контроль, влекущий при незаконности акта признание его судом недействительным. Но в отношении нормативных актов возможность прибегнуть к такому контролю ограничена «случаями, предусмотренными законом»[29].

В статьях 16 и 1069 ГК имеется в виду косвенный (конкретный) судебный контроль за законностью правовых актов власти. Основанием для него является требование не о признании акта недействительным, а о возмещении причиненного им вреда (убытков). Установив, что правовой акт незаконен и налицо другие необходимые основания для возмещения причиненного его изданием вреда, суд должен независимо от признания акта недействительным удовлетворить требование о возмещении вреда. Правомочия суда поступить таким образом основаны на статье 120 Конституции России, в силу которой «суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного органа или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом» (часть 2).

В части 2 статьи 120 Конституции не решен вопрос о правомочиях суда при несоответствии одного федерального закона другому федеральному закону. Но во всяком случае суд может не применять нормы федерального закона и федерального конституционного закона, противоречащие Конституции (ч. 1 ст. 15), нормы федерального закона, противоречащие федеральному конституционному закону (ч. 3 ст. 76) либо противоречащие закону или иному правовому акту субъекта Российской Федерации, изданному по вопросу,

Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 108

относящемуся к ведению только субъекта Российской Федерации (ч. 6 ст. 76). С учетом этого надо согласиться с В.М. Савицким в том, что действие части 2 статьи 120 Конституции «распространяется на любые акты любого органа или должностного лица»[30].

Таким образом, при рассмотрении требований о возмещении вреда на основании статей 16 и 1069 ГК, суд вправе оценивать законность («соответствие закону или иному правовому акту») практически любого нормативного акта, тогда как действуя на основании статьи 13 ГК, он может делать это лишь «в случаях, предусмотренных законом».

3. После издания Основ 1961 г., текст. статьи 89 которых отсылал к «общим основаниям» ответственности за причинение вреда, не было сомнений в том, что вина является необходимым основанием ответственности за незаконные акты власти. Не меняет в этом отношении ничего и общее правило о такой ответственности, содержащееся в статье 1069 ГК, хотя в нем и не упоминается о вине причинителей вреда – соответствующих органов или их должностных лиц. Как справедливо считает К.Б. Ярошенко, отсутствие в этой статье отсылок к специальным основаниям ответственности и ее место в главе 59 ГК подчиняют регулируемую ею ответственность действию «общих правил деликтной ответственности, то есть ответственности за вину»[31].

Новое на этот счет правило, требующее объяснения, содержится в пункте 2 статьи 1070 и касается «вреда, причиненного при осуществлении правосудия»: право на его возмещение возникает, «если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу».

Очевидно, что в этой норме мы сталкиваемся с так называемым «предустановленным доказательством», исключающим возможность принимать во внимание какие-либо другие доказательства вины судьи в случаях, на которые эта норма распространяется.