Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 101

Сказанное не позволяет, однако, очертить круг даже федеральных органов государственной власти. К ним должны быть причислены, по крайней мере, Центральный банк России, косвенным образом отнесенный Конституцией к органам государственной власти (ч. 2 ст. 75), правда, неизвестно, к какой из ее ветвей, и Прокуратура Российской Федерации – «специфический орган государственной власти»[18], нормы о котором в Конституции оказались помещенными в главе «Судебная власть» (ст. 129).

К «органам государственной власти», незаконные действия (бездействие) которых могут повлечь возмещение вреда государством, относятся и органы государственной власти субъектов Российской Федерации, образуемые самими этими субъектами (ч. 2 ст. 11 Конституции), вследствие чего у них «сложились разнообразные системы организации государственной власти»[19].

Недостаточная определенность решения в конституционном законодательстве вопроса о понятии и круге «органов государственной власти», привела к использованию в статьях 16 и 1069 ГК, корреспондирующих статье 53 Конституции, иного, более нейтрального понятия «государственного органа», употребляемого в Кодексе в случаях, когда имеется в виду орган государства, наделенный властными полномочиями, то есть по существу именно орган государственной власти[20]. Поэтому вряд ли есть основания считать, что статья 16 ГК «называет ... в качестве причинителей не только органы государственной власти ..., но и любые государственные органы ...»[21].

Гк России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти с.А. Хохлова / Отв. Ред. А. Л. Маковский; – м.,Родос, 1998. С. 102

6. В числе возможных причинителей вреда в статьях 16 и 1069 гк в дополнение к статье 53 Конституции названы «органы местного самоуправления».

Органы местного самоуправления не являются органами государственной власти. Они, как сказано в Конституции, «не входят в систему органов государственной власти» (ст. 12). В основе их лежит самоорганизация граждан, но государство наделяет возникающие в результате такой самоорганизации образования властными полномочиями. Как сказано в Федеральном законе от 28 августа 1995 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», «решения органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления, принятые в пределах их полномочий, обязательны для исполнения всеми расположенными на территории муниципального образования организациями, органами местного самоуправления и гражданами» (п. 1 ст. 44)[22].

Как пишет М.А Краснов, «исключение органов местного самоуправления из системы государственной власти ... необходимо трактовать не как потерю ими государственно-властной природы, а как установление своеобразного разделения государственных функций «по вертикали». Это иной, специфический, но все же «уровень власти». И для него «вступают в силу основные принципы, характерные для сущности любой государственной власти ...»[23].

В связи с объяснением того, почему при решении в ГК вопросов гражданской ответственности за акты власти органы местного самоуправления оказались «в одной упряжке» с органами государственной власти, нелишне напомнить об одной тенденции, определенно сложившейся в нашей судебной практике и цивилистической доктрине. Применение к какому-либо образованию правил о гражданской ответственности за акты власти зависит не от наименования соответствующего образования («госучреждение», «госпредприятие», «государственная организация» и т.д.) и не от его организационно-правовой формы, а от наличия или отсутствия у него (пусть даже не вполне в соответствии с природой этого образования) функций публичной власти.

Каковы основания гражданской ответственности за незаконные акты власти?