Б. Определение судом

Сознание капитальных недостатков определения гонорара по взаимному соглашению привело к мысли предоставить его судам. При такой системе суд, постановляя решение, должен вместе с тем означить сумму, которую адвокат имеет право потребовать с клиента за ведение данного дела. Хотя на практике этот способ определения почти всегда соединялся с другими (с соглашением в Австрии, таксой в дореформенной Германии), но мы должны рассмотреть его отдельно, чтобы лучше оценить свойственные ему достоинства и недостатки. Ввиду этого мы будем предполагать, что суд определяет размер гонорара не по таксе, а по собственному усмотрению и основываясь на обстоятельствах данного случая.

Не трудно заметить, что главным его достоинством является отсутствие произвола со стороны адвоката. Злоупотребления и вымогательства больших гонораров станут невозможными. Вследствие этого, клиенты очутятся в несравненно лучшем положении. Да и для адвокатов, или, по крайней мере для наиболее совестливых из числа их гораздо удобнее сложить с себя тягостную оценку своего труда и передать ее в руки беспристрастных судей. Вообще, суд, видя, с одной стороны, сколько труда и усердия потратил адвокат на защиту своего клиента, а с другой стороны, зная важность и сложность дела и, равным образом, имущественное положение тяжущегося, в состоянии назначить вполне справедливую сумму вознаграждения.

Но против этих доводов можно выставить не менее важные возражения. Подобная система устраняет произвол адвокатов, но взамен его она ставит произвол судей. Если сам адвокат не в состоянии в большинстве случаев сделать справедливую оценку своего труда, то что же сказать о постороннем лице и, притом, обремененном другими, более важными обязанностями? Суд слышит речь адвоката и читает составленные им бумаги. Может ли он по этим данным с точностью измерить количество времени и труда, потраченного на их приготовление? "Кто сам не был адвокатом",- справедливо замечает один автор,- "тот вовсе не знает, трудна ли данная работа или нет"*(1239).

"Определение гонорара",- писал судья Рамдор еще в 1801 г.,- "в сравнении с решением дела всегда останется побочным занятием для суда, и в качестве такого, будет выполняемо небрежно. Вследствие этого, с судебной таксировкой неразлучен вредный для адвоката и для стороны произвол. Труднейшая работа адвоката никогда не доходит до сведения судьи. Что известно ему о том, с каким трудом он и клиент стали понимать друг друга, сколько времени, какое невероятное терпение требовалось для того только, чтобы выведать истинную цель требования, не говоря уже о самом факте... Вы или отдадите судьбу адвоката и сторон в руки одного отдельного судьи, и тогда уменьшение или увеличение гонорара будет зависеть от мягкости или жесткости характера судьи, от хорошего или дурного настроения, нередко от слабости или силы его пищеварительных органов, или же вы допустите апелляцию в высшие инстанции, потребуете доклада от нескольких референтов, совокупные обсуждения всех членов суда. Вы замедлите отправление правосудия и обратите суды в какие-то оценочные комиссии"*(1240).

Помимо того, произвол судей зависит и от других обстоятельств. Первое место среди них занимают личные отношения между адвокатами и судьями, симпатии и антипатии последних, зависит или вражда, питаемая ими к адвокатам.

"Несомненно,- говорит один германский автор о своем отечестве, - что искусный адвокат зарабатывает больше, чем сколько получает жалованья член низшего суда; и эти судебные чиновники часто думают, что они должны трудиться больше адвокатов. Отсюда происходит зависть,- и эти лица стараются дать почувствовать свою власть в такой степени, в какой адвокаты, как им кажется, превосходят их в имущественном отношении... С другой стороны, нельзя отрицать, что судьи, если их решения, и в особенности мотивы оспариваются в апелляционных и кассационных жалобах или, как часто должно случаться, резко критикуются и порицаются, и преимущественно, если это производится публично в печатных статьях, должны проникнуться нерасположением и враждой к адвокатам, и, потому, понятно, что они становятся нерасположенными к целому сословию и стараются удержать адвокатов от жалоб и порицательных критик презрительным обращением с ними, уменьшением гонорара и дисциплинарными наказаниями". Нередко также судьи питают зависть к талантам и славе адвоката. "Если адвокат превосходит судью умом и знаниями, и если однако, первый подчинен последнему, то является почти неизбежным, что последний стремится восстановить равновесие применением своей власти"*(1241).

Таким образом, при определении гонорара судом, адвокатура, представляющая собой один из факторов правосудия, попадает в материальную зависимость от другого фактора - суда. Куда же денется равноправность их? Опыт тех государств, где господствовало судебное определение гонорара, достаточно ясно показал, к каким печальным результатам способно оно привести.

"Если что-нибудь особенно содействовало, - говорит Ганс о германской адвокатуре, - полному подавлению адвокатуры и глубокому ее падению, то несомненно это учреждение, которое должно было сделать адвоката и его имущество совершенно зависимым от произвола и милости судьи и побудить его ставить благорасположение судьи выше добродетели, чести и справедливости... В Германии нет ни одного поденщика, который не мог бы после исполненной работы расчесть свои заработок; но адвокат может в течение целых дней и недель трудиться с напряженным усердием, и произвол судьи лишает его вознаграждения без всякой другой причины, кроме того, что считает его работу бесполезной, и что он не заслужил его одобрения. Кто зависит своей честью и имуществом от другого, тот необходимо должен сделаться рабом этого господина, тот должен все свои старания обратить на приобретение благоволения этого господина, а без такого благоволения, как, увы, показывает опыт, погибать. Требовать от такого адвоката, чтобы он от страха перед силой и превосходством помогал бедным и угнетенным, защищал их даже против своего господина и действовал только по своей присяге и совести, значит побуждать его к исполнению обязанностей, которые не могут быть выполнены без пожертвования честью и имуществом"*(1242).

Далее, суду так же мало известно имущественное положение тяжущегося, как и количество затраченного адвокатом на подготовку дела труда. Суд не имеет ни времени, ни возможности справляться о величине имущества, принадлежащего каждому тяжущемуся, и дохода, получаемого им, тем более, что в большинстве случаев эти вещи никому, кроме самого тяжущегося, неизвестны, в особенности, если он принадлежит к торговому или ремесленному сословию.

Итак, предоставить определение адвокатского гонорара суду значит ставить интересы адвоката и клиента в зависимость от произвола третьего лица, неспособного надлежащим образом оценить ни труда первого, ни имущественного положения последнего, в зависимости, вдобавок, несовместимую с характером адвокатуры, как фактора правосудия, который должен быть независим от другого фактора - суда.